И в воспоминаниях того времени не мелькают яркие краски. Черный цвет. Серый цвет. Ночи тогда играли оттенками черного, а дни все были затянуты мутной и серой дымкой грязных окон разных квартир, где я жил или просто переночевать вписывался.

Перед глазами, будто наяву, всплыло мокрое лицо Баса. Время около полуночи, осень, идет мелкий моросящий дождь. Он без шапки, черные как смоль волосы челки прилипли по лбу, по лицу у него стекают капли дождя. «Наше время, парни. Наша ночь!» — со злой усмешкой произносит Бас, оглядывая многолюдные днем, а сейчас пустынные улицы с немногочисленными фигурами спешащих домой прохожих.

Стряхнув с себя секундное оцепенение, положил телефон в карман, только начиная задумываться и понимать то, что же мне Бас говорил. Так, как он сказал? Меня могут закрыть по-серьезному? Интересно, интересно. С чего бы это? Да и как закроют, так и откроют.

— А может… — пронзила меня догадка, — может, Бас хочет меня выманить?

Не так давно до меня дошли слухи, что он на иглу подсел, а у торчков на уме часто бывает только то, как деньги достать. А может, и не деньги — все же я его в какой-то мере кинул тогда, давным-давно, может он хочет взять то, что считает своим? Но зачем такая срочность? Мог бы пригласить на встречу в пригород, к примеру, без этих шифровок, и там уже действовать.

Глубоко вздохнув, в поисках ответа посмотрел наверх. Пронзительно-голубое небо в широком колодце двора высотного дома безразлично посмотрело на меня. Впрочем, ответ на вопрос получил почти моментально. Опустив голову, я как можно небрежнее почесал затылок, зевнул и не торопясь зашагал в сторону магазина. Хотя сердце сейчас колотило изнутри в грудь со скоростью отбойного молотка, я, сохраняя невозмутимый вид, обернулся вслед красивой девушке, прошел еще несколько метров и только тогда коротко глянул наверх еще раз.

Умом понимал, что окно на десятом этаже, и с такого расстояния не увидеть, шевелятся ли шторы, а то, что мне сейчас кажется, вполне может быть игрой воображения. Но все же, в тот момент, когда я посмотрел наверх в первый раз, мазнув взглядом по окну, за стеклом хорошо был виден белый овал лица и очертания фигуры.

Еще не до конца опустив взгляд, я уже как спринтер сорвался с места, напугав проходящего мужика с пивом, и рванул по тротуару, огибая дом. Я не бежал, а почти летел, так что ноги практически не касались земли. Забежал за дом, огромными прыжками перелетел сразу несколько луж на гравийной дорожке и выбежал на проспект Наставников. Резко затормозив, почти вылетел на проезжую часть и требовательно поднял руку. Несколько машин проехало мимо меня, я обернулся, но за углом никого пока не было видно. Или вообще там никого нет, а мне показалось? Может это ханыга с девятого этажа в свое окно посмотрел, а я перепугался? Но шторы же колыхались. Или показалось?

Не показалось — зрение у меня хорошее и, обернувшись в очередной раз, я увидел, как из-за угла дома показалось две темные фигуры.

— Вот ты где! А ну-ка стой!

Я почти кинулся на капот потрепанной «пятерки», за рулем которой сидел приезжий из Азии. Когда тот резко тормознул, сзади раздался недовольный звук клаксона.

— Тихо! — состроив страшную гримасу, рявкнул я объемной и возмущенной тетеньке на «фьюжне», и быстро прыгнул на пассажирское сиденье «пятерки».

— Брат, давай до метро, быстрее только, опаздываю! — скороговоркой произнес я, показывая водителю пятисотенную.

Пожилой и сухощавый водитель, посмотрев на деньги, степенно кивнул и плавно тронулся.

— Давай по Передовиков, давай, прямо езжай! Прямо! — перешел я на крик, как только проехав немного, водитель встал в очередь к повороту налево, на Индустриальный.

Все так же невозмутимо, азиат снова кивнул и, включив поворотник, медленно, но уверенно перестроился в правый ряд. Опять загудел клаксон недовольной тетеньки на «фьюжне» — именно ее поджал азиат, перестраиваясь. Он, молодец, тут же сориентировался: двигатель взревел, и мы пролетели через Индустриальный на мигающий зеленый. Я некоторое время смотрел в зеркало заднего вида, нагнувшись, но никаких признаков того, что кто-либо за нами едет, видно не было.

— Муж застукал, у любовницы, — облегченно выдохнув, посмотрел я на него и улыбнулся.

— Какой метро? — вопросительно глянул он на меня. И вежливо обозначил улыбку, показывая, что разделяет вместе со мной радость.

— Давай до «Ладожской», — махнул рукой я, извернувшись и убирая в карман джинсов купюру, которую так и держал в руке.

— Давай, давай, брат, — начав периодически оглядываться, поторопил я водителя. Повезло — два светофора проехали на зеленый и выехали на прямой участок к вокзалу.

Машинально достал телефон, посмотрев на время. Полчаса он ждет, успею. От «Ладожской» до «Лиговского проспекта» минут пятнадцать, ну и там немного пройти. Где меня ждет Бас, я понял прекрасно. Как-то лет десять назад, мы с ним собрались в Москву выезд на футбол пробивать.

На электричках, или на собаках, как их еще называют, это в то время можно было сделать, выехав или на двух утренних до Малой Вишеры, или на дневной, в час десять. Мы с Басом тогда на утренние опоздали, и остались на вокзале ждать дневную. Ночь мы до этого не спали и решили покемарить немного в зале ожидания. А проснулись только около трех часов, когда электричка давно уже ушла.

Делать было нечего, и мы пошли гулять по городу. Почти сразу набрели на булочную с буфетом, где вместе с чаем приобрели по два рулета на каждого. Басу рулетики впрок не пошли, и он потом всю ночь мучился, а я его долго этим подкалывал.

— Так, — сам себе сказал я, глядя на телефон.

Бас же два раза повторил, чтобы телефон не брал. Ну да, не брать, вот только куда мне его сейчас девать? Подумав немного, телефон я просто выключил.

— Здесь тормозни, — попросил я водителя, как только мы подъехали к светофору напротив кругового заезда к парковке у вокзала. Быстро вытянув из кармана держатель для купюр, который таскаю вместо кошелька, достал оттуда сто рублей. Бросив купюру на кожух коробки передач, выпрыгнул из машины.

— Иэээй! — с характерным акцентом раздался мне вслед протяжный оклик.

— Спасибо, братан! — коротко обернувшись, я поднял сцепленные в замок руки и быстрым шагом, почти бегом, двинулся к метро, лавируя между машинами на парковке вокзала.

Залетев в вестибюль метро, бегом спустился по эскалатору и в последнее мгновенье успел запрыгнуть в вагон поезда. Протиснувшись сквозь толпу, удачно занял место, прислонившись к двери. Все то время, пока под гулкий перестук колес поезд вез меня в центр города, мысли судорожно метались в поисках ответа, что же произошло.

Я было двинулся наверх по эскалатору, но плотная масса людей не пускала, и томительные пару минут пришлось кусать губы в нетерпении. С одной стороны, полчаса понятие относительное, и, возможно, я уже опаздываю, с другой — меня не покидало страусиное ощущение, что если сейчас Баса не застать, все пройдет, как страшный сон, и жизнь вернется в привычную колею. Хотя где-то в глубине душе уже возникло тяжелое предчувствие, как ни старался его прогнать. Как в компьютерной игре, когда долго играешь и вместо того, чтобы сохраниться, нажимаешь на загрузку старого сейва. Теперь только заново начинать — обратно пройденное уже не вернуть.

Выйдя из метро, уже бежал. Всего несколько минут понадобилось, чтобы добраться до нужного мне перекрестка. Здесь я остановился. Той булочной, в буфете которой мы столько лет назад пили чай, больше не было, а на ее месте красовались вычурные витрины магазина одежды.

«Закрыли? Или не туда пришел?» — кольнуло испугом.

— Давай за мной, — послышалось сзади, и меня подхватили под локоть, подталкивая за собой. Опомнившись, быстро зашагал вслед сутуловатой фигуре Баса.

А он и не изменился совсем, будто не было этих лет — все такое же узкое лицо с чуть прищуренными глазами, да и одет в таком же стиле. Черные кроссовки, черные джинсы с серыми проплешинами, черная то ли кожаная куртка с капюшоном, то ли толстовка с кожаными вставками. И цепь на шее золотом блестит матово. Идя обратно в сторону метро, мы миновали несколько переулков и вышли на типичную тихую улицу центральных районов. Между буро-грязным, с обваливающейся облицовкой домом и хозяйственными постройками, покрытыми оцинкованной жестью, стояло всего две машины, к которым Бас меня и повел, — «мазда шестая» и битая жизнью «четверка» синюшного цвета. Я чуть дернул уголком рта, в расстройстве от того, что он не к «мазде» подошел.

— Ну, здравствуй, — когда мы сели в машину, скрипнув продавленными сиденьями, протянул он мне руку.

— Здорово, — с выжидательными интонациями произнес в ответ я, — как сам?

— Нормально, — нейтральным тоном ответил он, и потом невесело усмехнулся: — Еще вчера было нормально.

— Бас, что случилось? — вырвался у меня вопрос. Слишком долго я мучился неизвестностью и просто не мог больше стараться выдержать нейтральный тон.

— Кису помнишь? — на этот вопрос я только кивнул, хмыкнув.

Еще б Кису не помнить — сколько вместе натворили. Киса был деятельным парнем, и, когда он еще только на первом курсе в школе милиции учился, мы ходили вместе по улицам, гастарбайтеров ловили и деньги с них снимали за отсутствие регистрации. Он в форме, а мы по двое-трое в гражданском, для массовки.

— У него папа помнишь кто, да? Так вот, Киса ему на комп прогу воткнул и доступ к его почте и документам имеет, папа-то в компах не шурупит особо. Сегодня утром Киса мне позвонил в панике, сказал, что на нас ориентировка пришла серьезная, по папиному ведомству как раз.

— На кого — на нас?

Бас чуть повернулся и наклонил голову, пристально посмотрев на меня. В его темных глазах застыло беспокойство, а прикушенная верхняя губа была совсем белой.

— На Сержа. На Лысого. На меня, — выдержав паузу, четко и раздельно произносил он, с перерывами. И добавил, помолчав: — И на тебя.

— Это за что, интересно?

— Сам-то как думаешь?

Калейдоскопом у меня перед глазами замелькали картинки, сменяя одна другую.

— Тогда? В Сочи? — вдруг пронзила меня догадка, а по спине холодок пополз.

Мягкая южная ночь будто обволакивала со всех сторон. В густой темноте трещали цикады. Из-за забора санатория виднелись огни светомузыки, и доносился разгульный гомон курортного праздника. «Между нами тишина, да! да! да!» — подпевали уже порядком надоевшему хиту нетрезвые голоса.

— Да! Да! Да! — будто забивший решающий гол футболист, прыгал и бесновался от радости посреди дороги Лысый.

— Лысый, хорош, а? — пытался его урезонить Серж. Но даже у него, обычно невозмутимого, в темноте белела широкая улыбка.

— Мы их сделали, парни! Как сосок натянули! — Бас присоединился к прыжкам Лысого. И вдруг замер на месте, высоко поднял руки и, медленно опуская их, завел: — Му-со-ра!

— Му-со-ра! — тут же присоединился к нему Лысый, и они продолжили в унисон: — Мусора сосать!!! Му-со-ра! Му-со-ра! Мусора сосать!!!

Я встретился взглядом с Сержем. Он, улыбаясь, все же покачал головой, показывая на беснующихся парней. Я тоже улыбался, но руки у меня все еще потряхивало. За рулем угнанной «шестерки», когда за нами поехала машина ДПС, был как раз я, а практики вождения у меня до этого было не очень много. И то, что мы сейчас живые и здоровые, да еще и скрылись от наряда, правда, разбив в хлам машину, можно счесть невероятной удачей. Загнав битую машину в овраг у частного сектора, мы ее подожгли и минут тридцать в темпе уходили по городу подальше. Сейчас, выйдя на улицу, ведущую к оживленной набережной, все расслабились.

— Масик, ты теперь Михаэль! — подлетел ко мне Бас, обнимая. Тут же на меня запрыгнул Лысый, хлопая по плечу.

— Макс, я думал, у нас мосты вырвет на этом лежачем полицейском! — с широко открытыми глазами почти кричал он.

— Все, хорош, хорош, пошли, — уже без улыбки на лице произнес Серж и пошагал вперед. Я двинулся рядом с ним, а Бас с Лысым хоть и прекратили бесноваться, но, идя позади, бурно обсуждали перипетии гонки с милицией.

— Туда! — указал Серж и, перейдя улицу, зашагал по петляющему проспекту, идущему вдоль парка. Когда мы прошли метров двести, ограда резко повернула перпендикулярно улице, обозначая пространство парка. Впереди виднелась небольшая речка или ручей, было слышно журчание воды. Серж повернул, и двинулся вдоль забора. Отойдя метров пятьдесят от дороги, остановился у раскидистых кустов.

— Здесь падайте, — показал он. — Лысый, пошли со мной, хавки купим. Масик, мы скоро, ты пока смотри за этим, чтоб не орал тут, — кивнул Серж на Баса.

— Слышь, Сусанин, а если тут насрано? — вороша ногой траву, расхаживал Бас около кустов.

Серж не отреагировал, и они с Лысым скрылись в темноте. Я завалился на спину, глядя на яркие звезды. Земля была теплая, мягкая, и снова вставать и сегодня куда-то идти сразу же расхотелось.

— Ух ты! Вот это небо! — удивился Бас, заваливаясь рядом.

Некоторое время просто лежали — мандраж у меня прошел, и начинало понемногу клонить в сон. Все-таки спал я последний раз почти сутки назад.

— Масик! — вскинувшись, шепнул Бас, выдергивая меня из состояния дремы.

— Там, голоса, — показал он и, привстав, осторожно пошел куст обходить.

Теперь я тоже услышал. Молодежь гуляет — слышатся пьяные выкрики и звонкий девичий смех. Судя по говору, человек пять точно.

И куда Бас поперся, ну гуляют и гуляют, нам-то что с того. Главное чтоб не под этим же кустом сесть решили. Зевнув, я повернулся на бок и закрыл глаза. Только из сладкой дремы начал в сон заваливаться, как подошли Серж с Лысым.

— А Бас где? — осмотрелся Серж.

— Там малолетки бухают какие-то, — махнул я рукой в сторону доносившихся голосов, — посмотреть пошел.

— Лысый, позовешь? — посмотрел на того Серж, — я пока стол накрою.

— Ща сам придет, — достав из упаковки несколько ломтей нарезки и отломив кусок от батона, Лысый уже начал жевать, запивая еду пенящейся колой, — я жрать хочу.

При виде Лысого, у которого за ушами аж трещало, мы с Сержем не удержались, и тоже принялись за еду.

— Масик, блин! — даже ударил меня слегка в плечо Бас.

— А?! — встрепенулся я.

— Ты куда выпал-то? Ты со мной, нет?

— Куда? — встряхнувшись от воспоминаний, спросил я.

— Сначала в Колпино, там знакомый есть, у него можно на недельку упасть, пересидим немного, а дальше посмотрим. Есть планы.

— Бас, мне позвонить надо.

— Кому?

— Девушке.

Он долгим взглядом посмотрел на меня, потом цыкнул и, сплюнув в окно, покачал головой.

— Слышь, ты телефон с собой взял?…ля, Масик, я же просил тебя…

— Бас, не гуди, так получилось. Сейчас, позвоню и выключу. Не уезжай только.

Я вышел на улицу и сам сплюнул, не удержавшись. Блин, ну почему так, а? Почему время нельзя назад отмотать? Так все хорошо было сегодня утром!

Достав телефон, по памяти набрал номер. Никогда номера близких людей в телефонном справочнике не записываю, все телефоны помню. Так проще, когда трубку теряешь.

— Коть, привет, — услышав ее голос, произнес я.

— Привет, — удивленно протянула она.

— Котенок, слушай… у меня проблемы нарисовались, реальные. Мне надо очень срочно уехать прямо сейчас, может быть, недельки на две. Котенок, подожди, — перебил я ее, когда она начала что-то говорить, — вернусь максимум через две недели и тебе все расскажу, хорошо? Коть, все, не могу говорить больше, меня уже самолет ждет, телефон выключать надо, — с ходу придумывал я, — пару недель и вернусь. Давай, люблю тебя.

Нажав кнопку отбоя, выключил телефон и столкнулся взглядом с вышедшим из машины Басом, который только головой покачал, но от комментариев воздержался. К счастью для себя.

— Погнали? — глянул он на меня.

— Погнали… — скривился я и, сев в «четверку», хлопнул по приборной панели, — крутая тачила у тебя. Где брал?

— Где брал, таких больше нет, — усмехнулся он, наклоняясь над рулевой колонкой и замыкая провода.

— Бас… — протянул я.

— Да ладно, даже доверенность сегодня написал, — выпрямившись, хлопнул он по солнцезащитному щитку, — прикинь, до сих пор есть олени, которые документы в машине оставляют!

Глава 2

Проснувшись, полежал несколько секунд, не открывая глаз.

Да, с пивом вчера явно перебрали, даже как сыграли, не помню. И как к девушке своей ехал. А ехал?

В голове вдруг замелькали мысли и будто из мешка вывалили воспоминания — звонок Баса, метро, встреча… а дальше?

«Вот приснится же», — подумал я, открывая глаза.

— А почему я не дома? — смотря в темноту, спросил сам себя.

И сразу поднял голову, пытаясь осмотреться.

Не видно ничего. Вообще ничего не видно — абсолютный мрак вокруг. Но то, что не дома, понятно — приподнимаясь, ладонью скользнул по каменной крошке прохладного пола.

— Эй! — тихо произнес я в темноту.

Ничего в ответ.

Вскинув руки, ощупал лицо, глаза. Вроде все на месте, цело.

Почему же не вижу ничего?

— Эгей! — уже чуть громче повторил я.

И снова ничего. Или… неподалеку вроде шорох послышался? Затаив дыхание, весь обратился в слух. Нет, послышалось.

Провел руками по телу — из одежды только короткие, чуть ниже колен, грубые штаны. Вроде и просторные, но ткань будто прилипает к коже, как наэлектризованная. Оттянуть можно, но стоит отпустить — сразу же возвращается на место.

Закрыл глаза, но тут же открыл. И снова закрыл.

Когда закрыты — сразу в груди надежда бурлит, что если сейчас открою, зрение вернется. Когда открыты, кажется, что это темнота нереальна, лишь продолжение плохого сна и стоит только моргнуть…

Кстати, о снах. Звонок Баса, лицо в окне, метро, «четверка» задрипанная…

А дальше что?

Сразу же замелькали мысли, одна страшнее другой, и неимоверным усилием я просто заставил себя ни о чем не думать. Судорожно гадать сейчас не поможет ничем — только нагнетать.

Зажмурившись, глубоко вздохнул и начал ощупывать пол вокруг себя. Руки скользили по неровной поверхности, чуть песком присыпанной. Вроде булыжники, грубая кладка. Периодически под пальцами попадались мелкие камешки. «Как в подвале средневекового замка», — подумалось тут же.

Но не подвал — булыжники не холодные, едва прохладные. При прикосновении к камню практически не чувствуется холода, а под землей такого не бывает.

Осторожно разведя руки в стороны, повел ими по сторонам. Медленно. Вроде ни на что не наткнулся. После этого встал, так же осторожно поводя руками вокруг себя.

— Да что же… — протянул сквозь зубы, впрочем, сразу же оборвав себя.

Маленькими, буквально на длину ступни шажками, начал медленно продвигаться вперед, все так же поводя руками по сторонам. Несколько шагов, руки в стороны. Опять нога вперед, медленно-медленно, чтобы не наткнуться ни на что, и снова несколько маленьких шагов.

Буквально несколько метров прошел и уперся в стену. Медленно поведя руками по сторонам, определил — также грубая кладка каменных блоков.

Теперь двигался быстрее — приставным шагом вдоль стены и почти сразу же на угол наткнулся. Отсюда начал отсчет, делая почти обычные шаги, держась за стену.

Раз… два… три… четыре… пять… шесть… упс!

Резко отдернул руку, на что-то неожиданно наткнувшись. И тут же мне опять послышался шорох. Совсем рядом. Я замер, даже не дыша и весь обратившись в слух.