Сокровенное желание

Любить — это находить в счастье другого своё собственное счастье.

Готфрид Лейбниц

Недавно я встретила самого добродушного и искреннего попутчика — мальчика пяти лет. Эта поездка запомнится мне надолго своим теплом, тем, как мы играли в игры, общались, рисовали и мечтали. Но больше всего впечатлил меня наш диалог, который состоялся, когда нам обоим не спалось и мы наблюдали за звёздами.

— Смотри, как ярко светят звёзды, очень красиво.

— Да, я тоже люблю смотреть на них. Недавно видел звезду и загадал желание.

— И оно сбылось?

— Да, сбылось!

— А что ты загадал?

— Я загадал любить всех, кого я знаю.

Это маленькое чудо.

...

Анастасия Петрусенко

Любовь на языке жестов

Истинную любовь трудности только усиливают.

Неизвестный автор

Мне позвонили родители моей лучшей подруги Элис и сообщили ужасную новость. Несчастный случай. Она шла на работу, её сбила машина. Водитель не справился с управлением.

А потом было длительное лечение. Всё это время родные Элис и я находились рядом и поддерживали её.

Из-за полученных травм подруга полностью потеряла возможность говорить.

Она никак не могла смириться с этим. Отказалась от общения с друзьями, а своему жениху Жану отослала кольцо и прощальное письмо.

Элис и её родители решили начать жизнь с чистого листа и переехали в другой город. Они сообщили мне адрес и попросили ничего не рассказывать бывшему жениху.

Через год я приехала к Элис и вручила ей в руки приглашение на свадьбу Жана. Она смотрела конверт, еле сдерживая слёзы. Но когда она достала приглашение, её глаза округлились от удивления — она и есть невеста.

И в эту самую минуту в комнату вошёл Жан с огромным букетом. Он посмотрел на Элис влюблённым взглядом и начал молча разводить руками:

— За этот год я выучил язык жестов. И хочу, чтобы ты знала. Я не забывал тебя ни на секунду и не отказывался от наших чувств. Я не могу жить без тебя. Позволь мне быть твоим голосом, любимая.

После этих слов он надел то самое обручальное кольцо на палец Элис. А она впервые за многие месяцы улыбалась.

...

Сергей Ястребов По мотивам истории неизвестного автора

История о чистой любви

В одном часе любви — целая жизнь.

Оноре де Бальзак

Однажды мне попала в руки маленькая книжка с разными интересными историями. Автора и названия книги я уже не помню, но вот сами истории оставили яркий след в моей памяти и особенно одна из них. Описываемые события происходили в Эстонии.

Одна женщина регулярно приходила в гости к своей пожилой подруге. Подруга была всегда очень доброжелательна, общительна и гостеприимна. Но вот её супруга гостья ни разу не видела. Каждый раз, когда подходило время его возвращения с работы, хозяйка дома вежливо намекала, что уже пора уходить. Поэтому гостья из уважения к своей подруге всегда откликалась на её желание и собиралась домой.

Однако, это казалось ей странным. Она не могла понять, почему её хоть и вежливо, но всё же выпроваживают из дома, в котором она чувствовала очень хорошее отношение к себе, покой и уют. Общение с подругой создавало душевную и доброжелательную обстановку, которая располагала к раскрытию её самых лучших человеческих качеств. Гостья нередко специально заводила с хозяйкой разговор о её супруге, чтобы хоть что-то разузнать о нём. Из ответов на свои вопросы она узнала только то, что он очень хороший и внимательный муж и что она его очень любит. При этом ничего конкретного не рассказывала. Это ещё больше разжигало любопытство гостьи, и однажды она решилась нарушить негласный договор.

В тот день она, как всегда, душевно провела время в гостях у подруги. Они весело общались и угощали друг друга своими кулинарными шедеврами. И когда хозяйка стала намекать об уходе, гостья сделала вид, что не поняла намёка и продолжала сидеть. Через некоторое время её подруга занервничала, начала прибирать со стола, явно намекая, что пора уходить. Однако гостья словно не замечала этого и продолжала сидеть. Она видела, что хозяйка часто поглядывает на часы и её волнение нарастает… И когда подруга в очередной раз глянула на часы, то вдруг резко переменилась. Вернулась к своему обычному состоянию покоя и совсем перестала замечать гостью. Внимательно окинула взором жилище, привела в порядок свой внешний вид, потом направилась к входной двери и буквально замерла, погрузившись в состояние ожидания.

В дверь тихонько постучали. Этот звук вывел хозяйку из состояния оцепенения. Она плавно подошла к двери и медленно-медленно открыла её… На пороге стоял её супруг! Его глаза светились любовью! А на каждой пуговке его одежды был небольшой бумажный фонарик! Они молча смотрели друг на друга, излучая потоки нежности и любви. Казалось, что всё вокруг замерло и само время остановилось… Насладившись общением сердец, они нежно взялись за руки, и хозяйка бережно завела супруга в дом…

Гостья почувствовала себя сопричастной большому личному таинству. Она тихонько собралась и незаметно ушла. Увиденное оказало на неё очень сильное впечатление. Как-то раз она поговорила с соседями подруги по дому и узнала, что её супруг каждый день приходит домой с каким-нибудь подарком… И это продолжается уже лет сорок после их свадьбы!

...

Александр Левашов

Случайностей не бывает

Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе.

Лев Толстой

В конце зала ожидания пригрелась старушка. Вся в чёрном. Сухонькая. Сгорбленная. Рядом лежит узелок. В нём, скорее всего, не было еды — иначе старушка в течение суток коснулась его хотя бы раз.

Судя по выпирающим углам узелка, можно было предположить, что там лежала икона, да ещё виднелся кончик запасного платка, очевидно, «на смерть». Больше ничего у неё не было.

Вечерело. Люди располагались на ночлег, суетились, расставляя чемоданы так, чтобы обезопасить себя от недобрых прохожих.

А старушка всё не шевелилась. Нет, она не спала. Глаза её были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечики неровно вздрагивали, будто зажимала она в себе какой-то внутренний плач. Она едва шевелила пальцами и губами, словно крестила кого-то в тайной своей молитве.

В беспомощности своей она не искала к себе участия и внимания, ни к кому не обращалась и не сходила с места. Иногда старушка поворачивала голову в сторону входной двери, с каким-то тяжким смирением опускала её вниз, безнадёжно покачиваясь вправо и влево, словно готовила себя к какому-то окончательному ответу.

Прошла нудная вокзальная ночь. Утром она сидела в той же позе, по-прежнему молчаливая и измождённая. Терпеливая в своём страдании, она даже не прилегла на спинку дивана.

К полудню недалеко от неё расположилась молодая мать с двумя детьми, на вид двух и трёх лет. Дети возились, играли, кушали и смотрели на старушку, пытаясь вовлечь её в свою игру.

Один из малышей подошёл к ней и дотронулся пальчиком до полы чёрного пальто. Бабуля повернула голову и посмотрела так удивлённо, будто она впервые увидела этот мир. Это прикосновение вернуло её к жизни, глаза её затеплились и улыбнулись, а рука нежно коснулась льняных волосёнок.

Женщина потянулась к ребёнку вытереть носик и, заметив ожидающий взгляд старушки, обращённый к дверям, спросила её:

— Мама, а кого вы ждёте? Во сколько ваш поезд?

Старушку вопрос застал врасплох. Она замешкалась, засуетилась, не зная куда деваться, вздохнула глубоко и будто вытолкнула шёпотом из себя страшный ответ:

— Доченька, нет у меня поезда! — и ещё ниже согнулась.

Соседка с детьми поняла, что здесь что-то неладно. Она подвинулась, участливо наклонилась к бабушке, обняла её, просила умоляюще:

— Мама, скажите, что с вами?! Ну, скажите! Скажите мне, мама, — снова и снова обращалась она к старушке. — Мама, вы кушать хотите? Возьмите!

И она протянула ей варёную картофелину. И тут же, не спрашивая её согласия, завернула её в свою пушистую шаль. Малыш тоже протянул ей свой обмусоленный кусочек и пролепетал:

— Кушай, баба.

Та обняла ребёнка, и прижала его кусочек к губам.

— Спасибо, деточка, — простонала она.

Предслёзный комок стоял у неё в горле… И вдруг что-то назрело в ней и прорвалось такое мощное и сильное, что выплеснуло её горькую беду в это огромное вокзальное пространство:

— Господи! Прости его! — простонала она и сжалась в маленький комочек, закрыв лицо руками.

Старушка причитала и причитала, покачиваясь:

— Сыночек, сыночек… Дорогой… Единственный… Ненаглядный… Солнышко моё летнее… Воробышек мой неугомонный… Привёл… Оставил…

Она помолчала и, перекрестившись, сказала:

— Господи! Помилуй его грешного.

И не было у неё больше сил ни говорить, ни плакать от постигшей её безысходности.

— Детки, держитесь за бабушку, — крикнула женщина и метнулась к кассе.

— Люди добрые! Помогите! Билет мне нужен! Старушку вон ту забрать, — показывала она в конец зала. — Мамою она мне будет! Поезд у меня сейчас!