— Мы шепчемся о том, что у меня сегодня дуэль. — я ехидно посмотрел на младшую Трубецкую. — Вот есть те, кто за меня переживает. И это приятно. Тебе-то, наверно, всё равно? Хотя нет, не всё — ты, скорее всего, переживаешь, как лучше выложить стрим… чтобы больше лайков собрал?

За столом наступила тишина. Пожарская сделала невозмутимое лицо, и вернулась к еде. А вот Вероника… Надо сказать, что она слегка покраснела и смотрела на меня взглядом, в котором смешались обида и возмущение… и ещё что-то… Чёрт, похоже, я зацепил её! А вот нечего наезжать на других! Сначала сама изменись!

Я рискнул положить под столом руку на коленку Пожарской, и та лишь улыбнулась, покосившись на меня.

— Кхм… — кашлянул слегка озадаченный Шуйский. — Ну, Вероника, думаю, исправится. Да? — И посмотрел на нее.

Девушка, видимо, уже взяла себя в руки, а может, вспомнила своего отца, поэтому просто кивнула.

— Ну вот, видишь, как все хорошо! — усмехнулся Шуйский. — Кстати, нам, наверное, пора. У нас сейчас Высшая математика… Вообще не понимаю, зачем она в Академии нужна? Может, мне кто объяснит?

* * *

Никита Сергеевич Борщов прекрасно знал, как его называют за глаза, и совершенно не обижался на это прозвище, которое прилепилось к нему ещё в детстве. И он знал, какие слухи ходят о нем в Академии, но не обращал на это никакого внимания. Ему нравилась эта работа, нравилось учить детей… Хотя какие это дети? Это уже практически взрослые люди, причём не простые, а со своими аристократическими закидонами. Особенно тяжело пришлось ему в этом году. В его группу попали не простые ученики — как же, Великие Рода, и всё такое! Но вот сегодня чуть было не случилась катастрофа, впервые за семь лет его работы в Академии. Страшно вообще было представить, что могло бы произойти, не успей он поставить щит!.. Он знал, что тогда не только на его карьере был бы поставлен крест — скорее всего, его дальнейшая жизнь была бы весьма печальной и очень короткой. Аристократы, особенно таких родов, не оставляют без наказания тех, по чьей вине погибают их отпрыски. А то, что сегодня могли быть жертвы, и не одна, он прекрасно понимал.

Поэтому впервые за эти семь лет он сидел в баре и ждал Марфу Татищеву. Он сам пригласил её — женщину, с которой у него когда-то был бурный, но очень скоротечный роман. К сожалению, они явно не подходили друг другу, к тому же отец Марфы не хотел даже рассматривать главу свободного рода Борщовых в качестве возможного жениха, несмотря на то, что за него даже просили Вяземские, чьими вассалами были тогда Борщовы. Но расстались они без скандала, и до сих пор поддерживали дружеские отношения.

— Никита? — Напротив него за стол опустилась женщина, на которой он когда-то хотел жениться. — Неожиданно! Давно мы с тобой не встречались в неформальной обстановке.

На Марфе, которая считалась одним из самых суровых преподавателей в Академии, было облегающее платье, и ни один из учеников не признал бы её в таком виде.

— Привет, Марфа. Великолепно выглядишь!

— Спасибо. Я уже забыла, когда слышала такие слова от мужчин. Когда мы с тобой последний раз так вот сидели?

— Да уж… сколько лет прошло. Выпьешь?

— А надо? — прищурившись, посмотрела она на него.

— Думаю, да… Я рискнул заказать твой любимый. — он пододвинул к ней коктейль.

— Хм… — она посмотрела сначала на коктейль, а потом на него. — Не забыл… это приятно. Тогда рассказывай. Ты меня заинтриговал.

— Ты уже знаешь о том, что сегодня произошло на полигоне?

— Нет. — женщина посмотрела на него. — У меня сегодня только первые два урока было. А что случилось?

— Ты знаешь Бельского?

— Ещё бы не знать! — фыркнула Татищева. — Потенциально сильный маг. Пятый ранг, впервые за три года… Учитывая их отношения с Годуновыми, возможны проблемы. Вообще не понимаю, зачем их включили в одну группу? Но вообще-то он мне показался вполне адекватным молодым человеком, хотя тут вряд ли можно быть уверенным на сто процентов.

— А при чём тут Годуновы?

— При чём?! Ты издеваешься?! — покачала головой его собеседница. — Вспомни, кто такие Бельские?

— А… понял! — Борщов хлопнул себя по голове. — Так вот оно что!.. Парнишка мне тоже показался адекватным, но тут вот что случилось… — он рассказал ей о событиях сегодня на полигоне, после чего наступила тишина.

Женщина пододвинула к себе коктейль, и молча приложилась к трубочке. Оторвавшись от нее, она посмотрела на своего собеседника.

— Как ты сам-то? Тебе не позавидуешь! Похоже, ты прошел по грани.

— Да не то слово… — покачал головой Борщов. — Я уж думал, всё! Как ещё успел щит поставить? Ну ладно, это, слава богам, уже дело прошлое. Но откуда он вообще появился?

— Да вот взял и появился! — нахмурилась Марфа. — Хотя я рада этому. Чудом уцелевший представитель рода, к тому же и маг такой силы… Как вообще такое оказалось возможным?

— Как видишь… Но разве это плохо?

— Конечно же, нет! — улыбнулась Татищева. — Честно говоря, если признаться, я рада. Не помню, когда мне попадался такой студент. Да, с ним надо осторожно, но, Никита, ты представляешь, какую силу он может набрать?

— Это-то и страшно, — задумчиво сказал её собеседник. — Я знаю… А ты понимаешь, что Великие Рода уже знают об этом, и не только Великие?.. А когда они узнают и о сегодняшней демонстрации силы?.. Думаю, уже завтра эта история будет известна родителям студентов.

— Будет, — кивнула Марфа, — Но этого слишком мало… Хотя ты прав: всё это вопрос времени. И начнётся охота… Но тут существует маленькое «но»: род Бельских — это не просто малоизвестный свободный род, это всё-таки Великий Род, пусть и уничтоженный… Надеюсь, Веромир Бельский сможет выпутаться из этого.

— Здесь мы ему точно помочь не сможем, — произнёс Борщов.

— Но я попробую. — его собеседница уверенно посмотрела на него. — Мне нравится этот парень. У меня перед ним есть один долг, и я его выполню.

Её собеседник вздрогнул: он знал этот взгляд, и что-то ему подсказывало, что ни к чему хорошему это не приведёт. Но, зная характер Марфы, он прекрасно понимал, что отговорить её будет невозможно.

— Какой ещё долг? — удивленно поинтересовался он.

— Не могу тебе этого сказать, — нахмурилась женщина. — Хотя ты можешь сам догадаться…

— Неужели?! — в глазах её собеседника проскользнуло понимание. — Но ты же…

— Никита! — голос Марфы вдруг стал ледяным.

— Молчу! — поспешно, заверил её Борщов. — Но чем ты сможешь помочь?

— Поверь, найду способ. К тому же, возможно, ещё поможет то, что он, судя по всему, подружился кое с кем, по фамилии Шуйский, — заметила Татищева.

— Ого! — присвистнул он. — Это же…

— Именно, — кивнула она. — Но лучше не произноси это имя. Сам помнишь, что мы давали подписку с клятвой, и еще инструктаж тот…

— Да уж! — поморщился Борщов. — Забудешь такое! Это только учителя знают.

— В общем, правильного друга Бельский нашел, так что не всё потеряно. У парня хорошие шансы.

— Либо Шуйский сам его нашел…

— Может и так, — согласилась женщина, — но, если он сделал это специально, значит, тот ему нужен. А учитывая нынешнюю политическую ситуацию…

— Согласен! — улыбнулся Никита. — Тогда выпьем за возрождение?

— Выпьем, — кивнула Марфа, задумчиво посмотрев на него.