— Кто из нас окончил училище с золотым дипломом?
— Ты. — Валентин пожал плечами.
— Кто лучший пилот?
— Ты. — Валентин улыбнулся, но уже с легким раздражением.
— Кто знал все соргосские суеверия и придумал, как остановить войну?
— Ты, блин! Матиас, что сказать-то хочешь?
Матиас вновь взял кружку и осушил одним глотком. Подался через стол к Валентину.
— Валька, мы друзья. С юности, можно сказать. В одной комнате жили, на одном курсе учились, на «Гранде» практику проходили, на один корабль распределились. Все вместе. Только я всегда был лучше. Немного, но лучше.
— Матиас, я с этим не спорю…
— Кто из нас был старостой группы?
— Я, — ответил Валентин.
— Кто руководил курсантами на «Гранде»?
— Я.
— Кто через месяц стал помощником командира на «Шпрее»?
— Я.
— Кого перевели на «Енисей» с назначением старпомом?
— Меня.
Матиас удовлетворенно кивнул.
— Ну, так ты меня понял?
— Нет! — упрямо сказал Валентин.
Матиас рассмеялся. Официантка с надеждой посмотрела на него от стойки.
— Валька, ты лидер. Я могу быть лучше тебя в чем угодно, но если мы служим вместе — ты всегда будешь меня опережать. Командир корабля из меня получится хороший, но только если тебя рядом нет.
— Зато все девчонки твои.
— А корабли — твои. Валя, мы друзья. Но пора выбрать разные дороги.
Валентин покосился на официантку. Та отвернулась. Сережка в ее ухе светилась нейтральным белым светом.
— Матиас, ты мне нужен.
— С какой стати? Найдешь хорошего старпома.
Все было бы гораздо проще, если бы Валентин мог объяснить, в чем дело. Но он не мог.
— Матиас, хотя бы один полет. Сработаться с кораблем, командой…
— Валька, ну не втягивай меня…
— Мати, полет интересный. Система Невар, две цивилизации…
— Две цивилизации и пять обитаемых планет в системе! — Тон Матиаса сразу изменился, глаза загорелись. — Любопытный мир, я про него многое читал. Рейс к Невару?
— Я же говорю. Везем туда группу ученых. Неужели не интересно?
— Валя, сволочь ты все-таки!
Валентин покорно кивнул.
— Один рейс, — решился Матиас. — Только один, слышишь? А потом подписываешь мне такую восторженную характеристику, какую сочиняют только для покойников. И даже не пробуешь удержать!
Валентин поднял руки вверх и кивнул.
— Только потому, что мне интересна эта система, — сказал Матиас. — Повезло тебе… черт, как всегда, повезло.
— Мати, я не пойму, зачем ты пошел во флот? — спросил Валентин. — Если так интересны чужие — надо было идти в науку, в ксенопсихологию или экзобиологию.
— Дурак был, — самокритично признал Матиас. — Не понимал, что космонавты только возят ученых, а романтики в нашей работе не больше, чем у дальнобойщика.
Валентин кивнул и достал телефон.
— Расскажи мне про Невар. А я пока закажу места на челноке.
— Вот прямо так, сразу? — Матиас вздохнул. — Невар… очень своеобразный мир. Пять обитаемых планет. На одной развилась гуманоидная цивилизация. Симпатичные такие аборигены, только ростом повыше. Бабы все будто манекенщицы, ноги от плеч, стройные, глазища — во! На другой… ну, условно говоря — фелиноиды, хотя и прямоходящие. Обе расы кислорододышащие, гравитационный и температурный диапазон тоже близки. Контакт между собой они установили еще на втором уровне. Чистая жюльверновщина! Там были световые телеграфы из огромных зеркал в пустынях и попытки забросить капсулы с почтой при помощи гигантских пушек. Вроде как пару раз это даже получилось. Потом был и первый контакт в космосе, вполне дружественный. Обмен технологиями. Посольства на материнских мирах. И совместная программа освоения трех пригодных для жизни планет. Одна — так вообще конфетка, ее кисы себе забрали. Две другие похуже, но в целом тоже неплохо, как Марс после терраформирования. Они достались гуманоидам. Гуманоидов мы традиционно называем людьми, хотя самоназвание по смыслу значит что-то вроде «дети солнца», а фелиноидов — кисами, это наиболее близко к тому, как их называют гуманоиды.
— Кисы? — удивился Валентин.
— Именно. На планете гуманоидов есть несколько видов одомашненных кошачьих, они использовали их ласковое название для обозначения соседей по системе. Те не против, поскольку у них не было общего наименования для своего вида.
— Как так?
Матиас пожал плечами.
— А кто их знает? Кошки! Сейчас обе расы строят межзвездный корабль. Собираются лететь к ближайшей звезде, где обнаружили планету земного типа, правда, колонизировать ее им не удастся, потому что это…
— Соргос, — кивнул Валентин.
— Правильно. Соргос, планета занята, но они пока этого не знают. Техническое развитие Невара находится на уровне середины двадцать первого века.
— Ты ходячая энциклопедия, — сказал Валентин.
— Просто мне это интересно.
Валентин спрятал телефон, кивнул:
— Через полчаса придет машина. Едем в порт, через три часа на орбиту. Будем знакомиться с кораблем. Он в Звездном порту.
— Есть время на кружку пива, — решил Матиас. Вроде бы даже не сделал никакого жеста, даже головы не повернул, но официантка уже шла к ним.
— И мне закажи, — вздохнул Валентин. — А скажи, конфликты у этих гуманоидов и фелиноидов случаются?
— Вот что особенно поразительно в сложившейся дуальной цивилизации Невара, — с явным удовольствием, будто лекцию читая, произнес Матиас, — что их нет и никогда не было.
Глава вторая
Титановый волновод диаметром был чуть меньше тридцати чи, а вот длиной превышал сто сорок глан. При этом он трижды обвивал корпус генератора, был изнутри покрыт тонким слоем серебра и имел двенадцать отводов в резонирующие полости, закрытые прочными, но хрупкими керамическими мембранами.
В общем — запускать внутрь кибера или дрона было очень плохой идеей. Результатом скорее всего стала бы необходимость полной разборки, дефектоскопии и повторной полировки внутреннего канала.
Анге сидела у входного отверстия волновода и прислушивалась. В волноводе шелестело, пыхтело и временами грязно и сдавленно ругалось. Не выдержав, Анге достала фонарик, подалась вперед и посветила внутрь. Сверкнули два зеленовато-желтых узких зрачка — Криди был уже в паре глан от нее.
— Дочь обезьяны, выключи! — едва разборчиво донеслось из волновода.
Анге торопливо убрала фонарик.
Ну зачем, зачем стапели с кораблем вращались? Если бы не центробежная сила, создающая подобие тяготения, ничего бы не случилось. В невесомости мусор не падает…
Еще несколько мгновений — и голова Криди показалась из отверстия. Мягкая рыжая шерсть была будто прилизана от стосорокагланового путешествия. Уши прижаты к голове и вывернуты. Глаза были одновременно злыми и восторженными. В оскаленных клыках кисы был крепко сжат пластиковый хомутик.
— Держи! — прошипел Криди.
Анге дрожащей рукой забрала из пасти хомутик, спрятала в мешок с инструментами. Попыталась помочь Криди, но тот уже выпростал из волновода передние лапы с втянутыми когтями, извивающимся движением подался вперед — и выпал из отверстия. Криди был абсолютно голым, хотя на людях кисы обычно носили шорты или юбку. Хвост нервно бил по рифленой стали палубы.
— Криди… — прошептала Анге. — Криди, спасибо…
— Дура, бестолочь, лысая обезьяна! — Кот поднялся на задние лапы. — Отвернись, мне надо привести себя в порядок.
Анге послушно отвернулась. В своем кругу кисы не стеснялись вылизываться даже в самых интимных местах. Но в человеческом обществе они предпочитали этого не делать. Тем более — при существах противоположного пола.
— Трудно было? — спросила она.
— Что тут трудного, — с сарказмом произнес Криди. — Я же киса. Что мне стоит проползти сто сорок глан по узкой холодной извитой трубе, выискивая мусор, который ты уронила? Ты ползала сто сорок глан со втянутыми когтями?
— У нас ногти вообще не втягиваются, — глупо ответила Анге.
— Да что ты говоришь… — с сарказмом произнес Криди. — Ладно, помолчи, я занят.
Некоторое время Анге молчала, глядя в темный зев волновода. Потом спросила:
— Ничего не повреждено? Не поцарапано?
— Нет, — ответил Криди после короткой паузы. — Спасибо, что не уронила болт.
Анге пристыженно замолчала. Потом подняла с палубы вакуумный шланг с переходником. Аккуратно закрепила переходник на отверстии волновода. Сказала:
— Спасибо, Криди. Для меня было честью работать с тобой.
— Эй, глупая женщина, зачем ты прощаешься?
Криди подошел к ней — уже в шортах, на задних лапах, как кисы обычно делали при личном разговоре с людьми.
— Ну, под трибунал я теперь не попаду. Наверное. — Анге улыбнулась. — Но и в экипаж меня никто не возьмет.
— Почему? — удивился Криди.
— Ну… — Анге запнулась. К чему грузить кота человеческими проблемами? — Я едва не загубила двигатель, который собирали два года.
— Но ты же ничего не загубила.
— Но я могла. Я уронила хомут…
— Какой хомут? — Криди повел мордой из стороны в сторону. Заглянул в волновод. Потом картинно показал на прозрачный мешок с мусором и воскликнул: — Эй, человеческая женщина! Вот твой крепеж.