Вот и пятеро. Ее непокорная, но прекрасная тень и четверо теней ушедших. Сейчас они вернут эту реку в привычное русло. Это всего лишь вторая большая жатва, был соблазн завершить все именно ею, но все же ей будут нужны все три, чтобы исполнить задуманное, чтобы избавиться от голода и тишины, поэтому только кровь, и только победа. Пока этого будет достаточно. Могло быть достаточным. Если бы не тринадцать умбра. Не пора ли им сдаться или хотя бы убраться прочь с бранного поля? Они же не стоят и мизинцев пяти высших. На что они рассчитывают? Что они задумали?

Что?

Что?!

Проклятье!!!

Она все еще умела быть быстрой. Она все еще могла действовать мгновенно. В одну божественную мимолетность она прозрела зловещий план низших. В долю ее она поняла их замысел и уверилась в его реальности. В один миг она, парящая в тишине, обратилась в холодное пламя и опалила сама собой сразу и одного из тринадцати, и собственную тень. Растратила всю себя на долгий и все равно неслышный для самой себя шепот. Остановила одного и заставила действовать другую. Не дала свершиться непоправимому — полному ритуалу жертвоприношения, которое неминуемо исторгло бы ее из этого мира туда, где тишина и голод нескончаемы.

И уже растворяясь и рассеиваясь, рассыпаясь в пыль на долгие годы, продолжая пребывать в тишине и голоде, она почувствовала и необъяснимую ненависть, и странную непокорность собственной тени, которая была плоть от плоти она сама, и смешанное с недоумением облегчение одного из младших умбра. Он не хотел умирать. Они правильно рассчитали, но он не хотел умирать. Они каким-то чудом изготовили ритуальные ножи и готовились принести себя в жертву. Не на ее алтарь, а на алтарь ее проклятия. Но он не хотел умирать. Она безошибочно нашла слабое место. Как его зовут? Бланс… Пять высших и двадцать низших полудемонов. Двадцать пять умбра. Двадцать пять точек опоры. Двадцать пять сущностей, потому что от нее остались лишь рассеяние и тишина. Тринадцать из двадцати пяти — большая часть. Больше половины. Безошибочный ход. Но нет. Не удалось. И она все еще здесь. Она все еще здесь. Почему же ее так беспокоит этот выживший? Что с ним не так?

Бланс-с-с-с-с-с-с…

* * *

Гледа, все еще юная девчонка, пережитого которой хватило бы на долгую и трудную жизнь, проснулась в холодном поту. Как и все последние дни, она лежала на войлочном матрасе в затянутой грубой тканью повозке. Прямо под нею скрипели колеса, впереди всхрапывали лошади и время от времени раздавался отдаленно знакомый голос возницы, иногда хлопанье бича, но Гледа оставалась в повозке. Даже до ветру ей удавалось выйти лишь ночью. Днем она должна была довольствоваться раздобытой где-то Филией ночной вазой. И Филия или Рит постоянно были рядом, но облегчение Гледе приносили лишь слезы. Вот и теперь, пока странный сон медленно улетучивался из ее памяти, она плакала. Смотрела на свои руки и оплакивала отрубленные руки своего отца. Прижимала ладони к груди, чувствовала боль в ранах, образовавшихся от вживленных в ее тело камней, и оплакивала свое тело. Прислушивалась к прочим ощущениям, которые казались ей чем-то вроде холодного пламени, облизывающего ее нутро, и оплакивала саму себя. Вот и теперь она была готова зарыдать от тоски и горя, но почувствовала на лбу мужскую ладонь. Странно, почему не Рит и не Филия? И почему рука перевязана? Неужели Скур?

— Когда росы были в последний раз? — раздался голос колдуна. — Сколько дней задержка?

«Святые боги, о чем он говорит?»

— Считай меня лекарем, — покачал головой Скур, которого она наконец разглядела, и который после всего произошедшего казался лишь тенью прежнего Скура. — Ты думаешь, я только ярмарочными фокусами пробавлялся? Нет… Разным приходилось заниматься. Вытравливанием плода никогда, а вот видеть потаенное наловчился. Рит что-то заподозрила, да и Филия, вот она и попросила меня… приглядеться к тебе. Облегчиться не хочешь? Могу отвернуться или вылезти на облучок, Стайн лошадей погоняет. Не волнуйся, он за полог нос не сунет.

— Не хочу, — стиснула зубы Гледа, садясь и прижимаясь спиной к борту повозки.

— Ну и ладно, — пожал плечами Скур, который в полумраке ветхого тента казался похожим на одетую в берканскую одежду гигантскую крысу. — Есть? Пить?

— Ничего, — мотнула головой Гледа. — Где мы? Где остальные?

— Едем в сторону Урсуса, — вздохнул Скур. — Через топь. Чувствуешь запах? Божьей милостью остались живы, хотя и не должны были, и вот — в свите молодого короля Ходы движемся к северной столице его королевства. Только миновали Призрачную башню. Да, пошли короткой дорогой, хотя и не лучшего качества. Болото — есть болото, зато нет ни энсов, ни прочей пакости. Пока нет. Но уже скоро… Урсус. Ты не ответила на мой вопрос, девонька. Сколько дней задержка?

— Сколько мы уже едем? — спросила Гледа.

— Хороший вопрос, — согласился Скур. — Особенно если учесть, что тебя больше недели лихорадка била, которую мы пережидали на Волчьем выпасе. Как раз король Хода устроил смотр оставшимся силам, сколотил кое-какой отряд, но вот, как ты в себя пришла… Наверное, недели две уже.

— Вот и числи, — прошептала Гледа. — Две недели. Даже чуть больше.

— Странно, — задумался Скур. — Я никогда не ошибаюсь. А ведь срок у тебя уже с месяц.

— Какой срок? — не поняла Гледа.

— Тот самый, — прошептал Скур. — Понесла ты.

— Понесла? — вытаращила глаза Гледа, и в один миг забыла и страшный сон, и отрубленные руки отца, и все остальное. — С чего бы это? Ты в своем уме? При чем тут мои росы? Их вовсе может не быть… подолгу! Война! Да что там — жатва! Битва… Да и нездорова я!

— А ты думаешь, что других признаков нету? — усмехнулся Скур. — Нет уж девонька, срок у тебя не меньше месяца.

— Да ты… — Гледа зажмурилась, так хотелось ей вцепиться ногтями в жалостливое лицо Скура. — Что ты воображаешь… Да я… Я вообще девственница еще!

— Филия мне сказала, — кивнул Скур.

— Она что? — вскинулась Гледа. — Проверяла меня?

— Тихо, — приложил палец к губам Скур. — Никто тебя не проверял. И хотя кроме Филии и Рит к тебе и не подходил никто, уверен, что и они не проверяли. Они же над тобой словно над великой драгоценностью все эти две недели трясутся. Но Филия… да что там, — он хмыкнул, — ведьма она. Рядом с Филией и я словно мальчишка на побегушках. Хотя и умею кое-что, что ей неведомо. Ей и проверять не нужно. Достаточно посмотреть. Я бы, кстати, и к Рит бы спиной в этом смысле не повернулся. Но взгляды взглядами, а живое слово все важнее. У подруг твоих просто появились подозрения, а у меня на этот случай имеется опыт. Поэтому я здесь с тобой один. Понесла ты, Гледа, будь уверена. И твоя девственность тому не помеха.

— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно прошептала Гледа.

— Это оно, — понизил голос Скур. — Филия сказала, что это оно. То, что в тебе.

— Что оно? — похолодела Гледа.

— Оно ищет выход, — вовсе еле слышно прошелестел Скур. — Пока оно в тебе — оно словно в каменном мешке, где нет ни света, ни звука, ничего. Кое-что до него долетает через твои уши, но вряд ли многое. Но не забывай, что речь идет о боге. И то, что с тобой случилось, это один из его возможных способов вырваться из тебя. Через разрешение бременем.

— Я этого не хотела… — прошептала Гледа.

— Твоего желания и не требовалось, — пожал плечами Скур.

— Ее возможных способов, — омертвелыми губами поправила Скура Гледа. — Не его, а ее. Я чувствую…

— Тебе видней, — снова пожал плечами Скур.

— Не сходится, — сказала Гледа. — Ты же сам говоришь, что две недели прошло. Откуда месяц?

— Она торопится, — прошептал Скур, поднялся и, горбясь, направился к выходу. — Позову Филию и Рит. Они едут рядом.

* * *

— Ну все-все, — шептала Филия обнимая бьющуюся в рыданиях Гледу. — Успокойся. Мы живы, и ладно.

— Сейчас, — шептала Гледа. — Последние хочу выплакать. Выплачу и больше не буду. Никого не осталось, никого. Все погибли!

— А мы? — подала голос Рит. — Мы же остались? Два пустых сосуда и один полный. Хода остался. Да не один, а целую дружину собрал, пока мы у Волчьего выпаса стояли. Эйк с нами, хотя и скрипит зубами. От ран еще не отошел, но и от молодого короля не отходит. Тот же Скур. Стайн, кстати. Слышишь, бичом щелкает? Говорит, что земляк твой, поэтому от тебя ни на шаг. Брет. Ло Фенг.

— И больше никого, — заметила Гледа.

— Ло Фенг — это больше, чем кто бы то ни было, — не согласилась Рит. — Много больше.

— Отчего он не отправился домой? — спросила Гледа. — На свой остров.

— Теперь весь Терминум наш общий дом, — прошептала Рит. — Большой дом. И он горит. И Ло Фенг это знает. Хочешь, чтобы он нас бросил?

— Не хочу, — прошептала Гледа и вспомнила, как Ло Фенг рубил руки ее отцу. Но убил его все-таки не он.

— Девчонки эти еще мелькали в крепости, — вспомнила Филия. — Две странные змеюки. Как их… Хода же называл их…

— Андра и Фошта, — напомнила Рит.

— Точно, — кивнула Филия. — Но они исчезли. Ушли куда-то на восток.

— В монастырь, наверное, — предположила Рит. — В Райдонский монастырь. Откуда вышли, туда и пошли. Куда же еще они могли отправиться в такое время?