Сергей Мусаниф

Древнее китайское проклятие

Чтоб ты жил в интересные времена.

Древнее китайское проклятие

Предупреждение номер раз: автор может не разделять точку зрения своих персонажей.

Предупреждение номер два: книга не имеет никакого отношения к древним китайцам.

Предупреждение номер три: мы все прокляты.

ПРОЛОГ

— Ну… — сказал Гэндальф. — Это долгая история. Так что присаживайтесь…

— И закройте окно, — попросил Серега. — Дует.

— Извольте, — сказал Мерлин, закрывая форточку, через которую он прошел в наше Отражение. — А насчет долгой истории… Дела Хаоса не требуют немедленного вмешательства, так что времени у меня много. Рассказывайте.

— Каждый из нас может рассказать лишь часть истории, — сказал я. — Позвольте мне начать…

Глава первая. ПРОПАВШИЙ ТРУП И ПАЛЕЦ ХОББИТА

Герман

Контору я открыл, как обычно, в девять, а первый клиент появился только в половине одиннадцатого, за что я был ему премного благодарен. Он подарил мне полтора часа свободного времени, и я мог посвятить его теоретическим выкладкам по проблеме, над которой бился уже больше года. Нельзя сказать, что за эти полтора часа я сильно продвинулся в поисках ее решения, но чуть-чуть все-таки продвинулся.

Я лично считаю, что если уделять одному вопросу определенное время, пусть небольшое, но обязательно каждый день, то ответ найдется. Рано или поздно. Таков мой метод.

Мой напарник действует по-иному. Он предпочитает брать нахрапом, идти на штурм, и если не находит решение в первые два дня, то признает дело безнадежным и бросает его. По этому поводу мы с ним все время спорим. Я придерживаюсь мнения, что безнадежных дел в принципе нет.

Клиент был среднего возраста, одет как преуспевающий представитель среднего класса, небольшая залысина на голове, намечающееся брюшко… Еще он нервничал.

Странно, вроде бы я не очень похож на стоматолога.

— Доброе утро, — поздоровался я, сохраняя и закрывая файл, над которым работал. — Чем могу быть вам полезен?

— Э… Доброе утро, — сказал он. — А я попал туда, куда надо?

— Это зависит только от того, куда вам надо было попасть изначально.

— В агентство «Талисман».

— Именно эта вывеска украшает нашу дверь.

— Просто вы… э… — Он тщательно подбирал слова, и я решил облегчить ему выбор. В конце концов, я знал, что именно его тяготит.

— Просто мы непохожи на наших конкурентов, — сказал я.

— Точно, — согласился он. — Ваша фирма выглядит как обычная фирма. Евроремонт и все такое…

— И никаких хрустальных шаров, таинственного полумрака, ароматических свечей и трансцендентальной музыки, — сказал я. — Верно?

— Верно.

— Это все мишура. Не беспокойтесь, мы вполне солидная контора и работаем с гарантией. В чем ваша проблема?

— У меня полоса неудач, — сказал он. — Бизнес не ладится в последнее время, с женой поругался, с сыном никак общий язык найти не могу… Машина ломается по три раза в неделю, только ремонт в квартире сделали, как соседи нас затопили… В общем, знакомые посоветовали обратиться… ну, вы понимаете…

— Понимаю, — сказал я.

— Сам-то я в это не очень-то верю, — поспешно сказал он, как будто оправдываясь. — Но потом подумал: а чем черт не шутит? Вдруг поможет?

— В принципе проверить никогда не мешает.

— Вот-вот. В общем, я обратился в салон ясновидящей Магды…

— Понятно, — кивнул я. — Дальше можете не рассказывать, сам догадаюсь. Каков диагноз?

— Пробой в ауре.

— Сколько она запросила?

— Две тысячи. Разумеется, долларов.

— Для вас это проблема?

— Нет, — сказал он. — Две тысячи долларов для меня не такая уж маленькая сумма, но я вполне в состоянии ее заплатить. Однако я бизнесмен и не привык покупать кота в мешке. И я решил проверить ее диагноз. То есть свой. В общем, вы не посмотрите мою ауру?

— Отчего же, — согласился я. — Посмотрю.

И посмотрел.

— Ваши волнения напрасны. Никакого пробоя нет. Обычная полоса неудач.

— Вы так думаете? — спросил он.

— Нет, я вижу, — ответил я. — Подождите пару дней, все пройдет само по себе.

— Э… — вздохнул он, — Вы. хорошо посмотрели?

— Хорошо. Никакого пробоя нет. Нормальная аура. Ничего необычного.

— Спасибо, — обрадовался он. — Сколько я вам должен?

— Нисколько, — сказал я.

— Как это?

— А за что?

— За диагностику.

— Я ничего не сделал, — усмехнулся я. — Только посмотрел.

— В салоне Магды за диагностику с меня взяли двести долларов, — сказал он.

— Давайте я вам кое-что объясню. Например, как кто работает. В салоне Магды работают шарлатаны. Они проводят вам платную диагностику и находят серьезный недуг, который готовы вылечить за кругленькую сумму. Работа довольно-таки непыльная, если учесть, что недуг этот существует только в их воображении. В нашем агентстве другая схема работы. Я проверил вашу ауру, и если бы нашел какие-то проблемы, то это были бы реальные, а не выдуманные проблемы, которые надо было бы действительно решать. И если бы вы поручили их решение нам, будьте уверены, что сумма была бы куда больше той, что с вас запросили в салоне Магды. Потому что настоящие проблемы решить крайне трудно. А за диагностику, тем более такую пустячную, мы денег не берем.

— Извините, — сказал он. — Просто я бизнесмен и привык, что каждая услуга должна оплачиваться.

— Еще раз говорю, что никаких услуг вам не оказывал, — подчеркнул я. — Вы попросили посмотреть вашу ауру, я посмотрел. За что деньги-то?

— Странно как-то, — настаивал он. — В наш век побеждающего капитализма…

— Гм, — сказал я. — Давайте поставим вопрос так. Вы не уверены в моей компетентности?

— Ну…

— Не уверены. И правильно. Лицензия у нас есть, но и у Магды она была, так? А обзавестись бумажкой в наше время может любой? Точно?

— Да.

— Ладно…

Я достал из стола колоду карт. Он усмехнулся. «Еще бы, — читалось на его лице, — карточными фокусами решил удивить. Кто ж их показывать не умеет? Купил с лотка самоучитель какой-нибудь, полчасика дома потренировался. Мы и сами горазды…»

Я протянул ему колоду.

— Выберите любую карту, — предложил я. — Выберите и запомните, но мне не показывайте. Выбрали?

— Да.

— Отлично, — сказал я. — Положите эту карту на стол, разумеется, рубашкой вверх.

Он положил.

— Теперь накройте ее колодой. Возьмите колоду и перетасуйте ее.

Он начал тасовать, не особо умело, но карты из рук не сыпались. Пока он это делал, я трансгрессировал выбранную им карту во внутренний карман его пиджака.

— Хватит, — сказал я. — Просмотрите колоду. Ваша карта в ней есть?

Недоверие на его лице медленно сменялось изумлением, и степень изумления становилась все больше, по мере того как уменьшалось количество не проверенных им карт.

— Ее здесь нет.

— Посмотрите во внутреннем кармане. В левом.

Он сунул руку в карман и вытащил карту, держа ее двумя пальцами, словно это была какая-то ядовитая тварь.

— Но как? — удивился он. — Как? Вы ведь даже не притронулись к колоде! И не вставали со своего стула! Как?

— Это была магия, — сказал я. — Вопрос о степени моей компетентности снят?

— Да! Конечно! Спасибо вам огромное!

— Карту можете оставить себе, на память, — предложил я. Все равно колода уже неполная, слишком много приходит сомневающихся.

Рассыпаясь в благодарностях и удивляясь по поводу моего альтруизма, он удалился, а я вернулся к работе.

Странные люди. Их не удивляет тот факт, что я могу рассмотреть любую ауру за считаные секунды, а детский трюк с картами, повторить который может любой начинающий маг, приводит их в щенячий восторг.

Поработать мне не дали.

На лестнице еще не успели затихнуть шаги недоверчивого клиента, как с улицы донесся рев мощного мотора и визг покрышек и тормозов. Вход в нашу контору со двора, двор узкий, да еще надо проехать через арку, и я знал только одного человека, способного бросать машину в этот поворот на скорости большей, чем десять километров в час. Мой друг и компаньон прибыл на работу. Пискнула сигнализация, потом на лестнице снова послышались шаги. В этот раз они не удалялись, а приближались, и было их мало, так как мой энергичный коллега обычно перепрыгивает через две, а то и три ступеньки.

В офис он ворвался, как ураган локального значения. С порога бросил саквояж, сегодня уж больно увесистый, под свой стол, а кожаный плащ отправился в полет к вешалке. Та, как обычно, пошатнулась, но устояла.

— Здорово, трудоголик! — гаркнул Серега и метнул свое тело в кресло. Кресло откатилось на пару сантиметров и ударилось о стену. Хорошо, что дом, в котором мы арендуем помещение, принадлежит к коммунистическому, добротному стилю архитектуры и стены от таких издевательств не падают. И даже не деформируются. Это вам не модный сейчас гипсокартон.

— Как тут у нас?

— Привет, — сказал я. — У нас тут спокойно.

— Кисло, — возмутился он. — А ты и рад, никто не мешает.

— Ага…

— Опять все выходные корпел над трудами своими забубенными?

— Корпел, — согласился я. — Зато по тебе видно, что выходные прошли недаром.

— Точно. Выходные прошли за очень хорошие деньги. Сделаешь мне кофе?

— А волшебное слово?

— Бегом!

— Некультурный ты человек!

Чайник был горячий. Я насыпал в кружку две ложки растворимого кофе, две ложки сахару и залил кипятком. Серега щелкнул пальцами, кружка вырвалась у меня из рук и спланировала на его стол, остановившись на самом краю. Пижон.

— Пожалуйста, — сказал я и вернулся на свое место.

— Лепота.

Серега сделал большой глоток и выудил из-под стола свой саквояж. Он достал из него нечто массивное и блестящее, водрузил это нечто на столешницу и позволил мне полюбоваться.

— Интересное композиционное решение, — съязвил я. — Как вам удалось выразить на его морде такую степень отчаяния, маэстро? Должен заметить, что вздыбленная шерсть на загривке вам особенно удалась. А что касается хвоста…

— Изгаляйся, — кивнул Серега. — Соседский кот, между прочим. Васька.

— Редкое имя для кота. Чего ты с ним сотворил?

— Ничего я с ним не творил, — сказал Серега. — Он сам.

— «Невиноватая я, он сам пришел», — процитировал я. — Чего он сам сделал-то? Мяукал по ночам громко?

— Нет. Понимаешь, я мусор пошел выносить, дверь приоткрытой оставил, вот он в квартиру и влез…

— И?.. — Я ждал продолжения.

— На философский камень сел.

— Класс! — констатировал я. — Соседи в курсе?

— Я что, дурак?

— А что, нет?

— Хорош издеваться, — сказал он. — Чего делать? Философский камень у Сереги дефектный. Вечной молодости и бессмертия он своему обладателю не дает, зато превращает в золото все, что к нему прикасается. Держать такую штуку у себя дома, да еще в пределах досягаемости, — верх всяческой безалаберности, о чем я Сереге немедленно и сообщил.

Упреки он воспринимал молча, допивая кофе, потом заставил кружку отлевитировать обратно на «хозяйственный столик» и вздохнул.

— Ладно, — смилостивился я. — Думаю, что ты все понял и больше не будешь. Камень хоть убрал?

— В сейф.

— И почему только он там сразу не лежал, — вздохнул я. — Кот хозяевам очень дорог?

— Фиг знает. Расколдовывать будем?

— Тут работы на пару недель, — предположил я.

— К чертям, — безответственно заявил Серега. — Другого заведут.

— Маленьких детей там нет? Или пожилых женщин? Страдать никто не будет?

— Не, хозяин у него мужик. Переживет.

— Почем нынче грамм золота? — спросил я. — Если в качестве лома?

— Почему это лома? — возмутился Серега. — Это, если хочешь знать, произведение ювелирного искусства…

— Переплавлять надо твое произведение, — сказал я. — У тебя же ни в одной скупке его не возьмут. В нем же килограмм десять.

— Все двенадцать.

— Тем более.

— Давай хвост ему отпилим? На память?

В дверь постучали, поэтому ответить я не успел. За обсуждением злоключений соседского кота Васьки мы не услышали, как по лестнице поднялся очередной клиент.

— Войдите, — громко ответил Серега.

Вошедший оказался молодым коротко стриженным «спортсменом» в кожаной куртке и аналогичных штанах. Он бросил короткий оценивающий взгляд на убранство нашей конторы и водрузил свое мощное тело на стул для посетителей. А я сообразил, что Серега пригласил его войти несколько преждевременно, поскольку мы не успели убрать со стола золотого Ваську.

— Здорово, пацаны, — сказал вошедший. Взгляд его теперь был прочно прикован к драгоценному представителю семейства кошачьих. — А это у вас чего?

— Статуя, — вывернулся Серега. — Точнее, статуэтка.

— Какой век? — деловито поинтересовался «спортсмен».

— Двадцать первый, — сказал Серега.

— Новодел, — презрительно хмыкнул «спортсмен». — Позолота?

— Реальное золото, — похвастал Серега. — Литье.

— Пустотелый?

— Сплошной.

— Ха, — удивился спортсмен. — И сколько он такой тянет?

— В килограммах? — спросил Серега.

— В баксах.

— Полтинник.

— Недорого.

— Приобрел по случаю, — сказал Серега, совершенно не кривя душой.

— Отдашь за полтинник?

— Только налом.

— Обижаешь! — «Спортсмен», вытащил мобильник. — Алё. Вован? Вован, притарань сюда мой бумажник. Давай.

Через тридцать секунд наша дверь снова распахнулась и явила нам коллегу первого «спортсмена», который держал в руках средних размеров дорожный чемодан.

— Полтинник штук грина отсчитай им, — сказал «спортсмен». Чемодан волшебным образом раскрылся, и на столе перед Серегой оказались пять пачек зеленых американских рублей. — Пересчитывать будешь?

— Не буду.

— И правильно, — кивнул «спортсмен». — Пацан пацану на слово верит. Вован, забирай кота и жди в машине, сечешь?

— Угу, — сказал Вован, переложил «бумажник» в левую руку, сунул под мышку кота и был таков.

— Для каких целей приобрел? — поинтересовался Серега. — На камин поставишь?

— На фига, — отмахнулся «спортсмен». — На капот джипяре своему поставлю. Типа, украшение.

— Сопрут.

— У меня не сопрут, — уверенно заявил «спортсмен». То, что это украшение существенно сократит ему обзор, его тоже не слишком волновало. — Кстати, меня Борисом звать.

— Очень приятно, — сказал я. Мы тоже представились.

— Так я чё зашел-то, — начал Борис. — Вы же, типа, колдуны?

— Мы маги, — поправил Серега. — Но, если пользоваться твоей терминологией, то да. Типа, колдуны.

— Проблема у меня, — вздохнул Борис. — Думаю, что по вашей части. Возьметесь решить?

— Смотря что за проблема. Послушать надо.

— Ага, — сказал Борис, достал из кармана толстую гаванскую сигару, прикурил ее от золотой зажигалки и выпустил к потолку клуб дыма. — Я закурю.

— Не стесняйся, — кивнул Серега.

— Ты не хочешь? Кубинская.

— Нет. — Серега покачал головой.

— А ты?

— Я хотел бы услышать, чем мы обязаны приятностию вашего визита, — поторопил я.

— Чего? — спросил Борис.

— Выкладывай дело, — перевел Серега.

— А… — сказал Борис. — Юрик пропал. Надо бы его найти.

— А сами вы его найти не в состоянии? — поинтересовался я. Странно, мне казалось, что подобные личности славятся как раз своим умением находить кого угодно где угодно.

— Не, — покачал головой Борис, без всяких церемоний стряхивая пепел на пол. — Сами не можем. Это не наш, как его… анфас.

— Профиль, — подсказал я.

— Один фиг, — согласился Борис.

— А почему вы пришли к нам? — спросил я. — Почему вы решили, что это наш… анфас?

— А чей? — Казалось, Борис искренне удивился. — Он же не просто пропал. Он очень нездорово пропал.

— И в чем выражалась эта нездоровость?

Серега сделал пасс рукой, и в комнате стало заметно свежее. Дым развеялся, и я заметил, что пепел с пола тоже исчез. Правда, пока Борис докурит, Сереге придется повторять процедуру еще не меньше пяти-шести раз.

— Ну, — сказал Борис. — Он, типа, сначала умер.

— Любопытно, — кивнул я. — То есть вы хотите сказать, что он сначала умер, а потом уже пропал? Обычно бывает наоборот.

— Я, типа, и сам знаю, как обычно бывает, — согласился Борис. — Надо бы его найти.

Найти труп. Все замечательнее и замечательнее.

— От чего он умер? — спросил я.

— А вы чего, газет не читаете? — удивился Борис.

— Современные российские газеты, — сказал я, — очень вредны для пищеварительного тракта и центральной нервной системы, поэтому я стараюсь избегать с ними всяческого контакта.

— А телевизор? — спросил Борис.

— Телевизор еще и на мозг неблагоприятно влияет, — напомнил я. — Так от чего умер Юрик?

— Типа, подстрелили его.

— Случайно? — с надеждой спросил я.

— Фигу, случайно, — сказал Борис. — Из автомата тремя очередями, какие тут случайности.

— Контрольный в голову делали? — уточнил Серега.

— Нет, — сказал Борис. — А на фига?

— Не знаю, — пробормотал Серега. — Так принято.

— Я не знаю, как у вас принято, — отрезал Боря. — Возьметесь?

— Для начала я хотел бы уточнить некоторые вопросы. Юрик был вашим коллегой или конкурентом?

— Он был наш брат, — сказал Борис.

— Но не вы его?

— Да ты чего, кореш, — обиделся Борис. — Рамсы попутал совсем?

— А кто? — спросил Серега.

— Таганские, сволочи, — вздохнул Борис. — Или измайловские, я не знаю пока.

По лицу его было видно, что не врет. Действительно не знает. И также было видно, что, когда он узнает, таганским или измайловским мало не покажется.

— Давно это было? — спросил я.

— Три дня назад, — сказал Боря. — Или около того.

— Что потом стало с трупом? Или он сразу пропал?

— Не, — ответил Борис. — Сразу он не пропадал. А че с трупом может быть? Отвезли его в морг, потом нас для опознания пригласили. Допросы всякие, беседы…

— Когда же он исчез?

— Вчера, — сказал Борис. — Мы с пацанами должны были его забрать, ну там похороны, типа, поминки, все такое, гроб заказали, ствол купили…

— Ствол зачем? — спросил Серега.

— А как? — удивился Борис. — В руку ему вложить. Чтобы он, типа, вооружен был.

«Дикарские замашки», — подумал я. В Новой Зеландии прославленных вождей хоронили с запасами еды и оружия, в Африке тоже, но это когда было? А теперь вот и до нас докатилось, как всегда, с опозданием. Всего-то веков на пять-шесть.

— Короче, приезжаем мы, типа, в морг, — продолжил свой рассказ Борис. — Там этот, сторож, или кто он там, ячейку свою морозильную выкатывает, а Юрика нет.

— Морозильником ошиблись, — предположил я.

— Да ты че, братан, обижаешь, в натуре, — сказал Борис. — Мы за ночь весь морг обшмонали, всю больничку на уши поставили. Нету Юрика.

— Любопытно, — сказал я.

— И мне, — вздохнул Борис. — Не по понятиям это, когда даже похоронить, типа, некого. Не, ну я понимаю, там взрыв, то, се… Но даже тогда есть куски, чтоб в гроб положить.

— Странно, — сказал я. — А почему вы пришли к нам?

— А к кому? — спросил Борис. — Не в ментовку же идти. Вы ж колдуны, а вдруг там вуду-муду всякие… зомби…

— Зомби, — сказал Серега. — Других трупов, что ли, мало? Что за морг?

— Наш, районный.

— А вы из какого района?

— А… Мы «лоси».

— Лоси?

— Из Лосино-Петровского, — пояснил Борис с гордостью. — Слышали?

— Немного, — кивнул Серега.

«Врет», — подумал я.

— Насколько я понимаю, Лосино-Петровский территориально лежит вне пределов Москвы?

— Чего? — переспросил Борис. Но информация переварилась в его мозгу, и лицо его тут же просветлело: — Ага, это в области. Километров тридцать от МКАДа.