Зазвенел будильник. Я по привычке вскочил, выключил его и собрался идти в ванную, но вспомнил, что больше не работаю на складе, а потом и про ночное событие, которое снова заставило мои мысли пуститься в хоровод. Однако он уже не был настолько всепоглощающим. Время подлечило психику. К тому же я испытывал радость от мысли, что проблемы на складе больше никак меня не касаются. Прежде чем мне начали оттуда звонить, надо было сходить в офис сотовой связи и купить новую сим-карту. Я многое бы отдал, чтобы увидеть паникующую Тамару и директора.

Я направился в ванную и по дороге заглянул в спальню Айрис. Странно, но она зачем-то спала в своей капсуле. Я прикрыл дверь, чтобы шум воды из ванной не разбудил её. Помылся, почистил зубы и отправился на кухню. Позавтракал скромно, чаем и хлебом с какой-то дешёвой приторной шоколадной пастой. Наверное, Айрис купилась на яркую упаковку. Собрался по-тихому, натянул зимнюю куртку, благо с утра уже было достаточно морозно для неё, и отправился к ближайшему офису.

Мой путь лежал как раз по местам вчерашней боевой славы. Ничего не напоминало мне о том, что произошло. Редкие люди спешили через парк, кутаясь в плащи и куртки, не ведая о том, как один юноша чуть не лишился в нём жизни. И всё-таки я нашёл следы вчерашнего происшествия. На одном из кустов живой изгороди висел клочок моей куртки. Я снял его и выбросил в ближайшую урну. Не хотел, чтобы мне что-то напоминало об этом событии.

На выходе из парка у дома стоял микроавтобус с надписью «Полиция. Оперативный отдел». Рядом с ним стояли несколько мужчин в форме и одна девушка с папкой. Я сразу же решил, что причиной тому вчерашние события, но уже случившиеся с другой жертвой, которой повезло меньше. Я обошёл машину и увидел чёрный седан с распахнутыми дверями. В нём сидели парни в чёрных куртках с разбитыми в кровь физиономиями. Я решил, что у них случилось ДТП, но их машина была цела. Один из них бросил на меня взгляд, и я узнал его. Точно, это был тот самый взгляд из магазина вчера ночью. Парень тоже узнал меня и поспешно отвернулся.

Сейчас мне можно было подойти и заявить на них, рассказав людям в форме о вчерашнем событии. Я почти решился и даже направился в их сторону, но полицейский, увидев меня, строго приказал:

— Отойдите, здесь происходят следственные действия.

Он отбил у меня желание жаловаться. Хулиганам и без моего заявления досталось неслабо. У парня за рулём глаз затянулся чёрной гематомой и не открывался. Второй улыбался щербатым ртом, в котором не хватало всех передних зубов. Я сменил маршрут и пошёл по своим делам, испытывая в душе ощущение торжества справедливости. Мне даже стало страшно представить того человека, на которого они нарвались. Это же надо было так поверить в себя, чтобы не понять, на кого можно рыпаться, а на кого не стоит.

В офисе сотовой связи мне продали новую карту. Я поменял её в телефоне, не выходя оттуда. Подсознательно всю дорогу я ждал звонка Тамары, желающей узнать про результаты моей работы. Несомненно, мне стало легче после того, как я ушёл со склада. Я будто очнулся, прозрел, осознал. Морозный воздух бодрил и наполнял мысли ясностью.

Рядом с полицейской машиной появилась скорая. Врачи оказывали хулиганам первую помощь. На небольшом отдалении стал собираться народ.

— А я уже давно эту шпану тут вижу, — произнесла одна бабуля. — Кто же их так?

— Говорят, слышали ночью, как они орали, а вот кто дубасил, не видели.

— Поделом. Это они парня в парке порезали. Он из нашего дома.

— В тюрьме их быстро на место поставят. Устроили тут бандитизм.

Люди не сочувствовали пострадавшим, и это меня обрадовало. Мне стало так легко на душе, что я решил заскочить в магазин и взять на завтрак чего-нибудь вкусного. Я купил два пирожных с фруктами и ягодами в желе. Вернулся домой и застал Айрис всё ещё лежащей в капсуле. Мне была непонятна причина её нахождения в ней. Она ничем таким физически трудным не занималась, чтобы восстанавливаться. Я решил, что она обучается чему-нибудь в свете вчерашнего происшествия.

Её тело в серебристом костюме было открыто. Я подошёл и присел рядом, рассматривая её красивую фигуру. Это было немного по-извращенски, но приятно. Руки её лежали вдоль тела, прикрытые тканью. Я как раз посмотрел на изящную кисть и заметил на ней красную ссадину. Мне стало любопытно. Уже не боясь разбудить, я взял её руку в свою и поднял. Костяшки на правой кисти были сбиты в кровь, запёкшуюся и превратившуюся в сухую болячку. На второй кисти было то же самое. Этими руками кого-то не так давно охаживали. Непроизвольно передо мной предстали разбитые физиономии хулиганов, соединившиеся в одну картину с разбитыми кистями Айрис.

Я ждал её на кухне больше часа. Пять раз включал чайник, чтобы он был разогретым. Айрис, прежде чем зайти на кухню, прошмыгнула в ванную, бросив мне короткое приветствие. Вернулась она оттуда с чистыми руками, на которых не осталось следов.

— Спасибо, — скромно произнёс я и пододвинул ей пирожное и чай.

— За что это? Тебе спасибо, такая красотища с утра пораньше. — Айрис нагнулась над пирожным и втянула его запах носом. — Фантастика!

— Я видел тех парней, которых ты отлупила. — Я произнёс это уверенно, чтобы она не пыталась мне соврать. — За это спасибо.

Айрис бросила короткий взгляд на костяшки свих кистей, затем удивлённо посмотрела на меня.

— Напарник, да мы с тобой сработаемся.

Глава 9

Я подал документы в комиссию для регистрации меня в качестве детектива. В ожидании полутора месяцев для объявления решения у меня было время, чтобы найти себе временное занятие. И я с лёгкостью нашёл его, устроившись курьером на своём автомобиле в пиццерию. Я был удивлён, что можно неплохо зарабатывать на несложной работе, не требующей никакого эмоционального напряжения. Зарплату отдавали каждый вечер по окончании смены, что подразумевало некоторую свободу. Никаких ревизий, никаких клятв верности до дня получки. Получил деньги и можешь гулять, никто на тебя слишком рассчитывать не будет.

Айрис продолжила подрабатывать грузчиком, радуя коллег умением выпивать бутылку водки из горла не отрываясь. Очень быстро о ней поползла слава, народ приходил посмотреть на милое создание, с необычайной лёгкостью тягающее пятидесятикилограммовые мешки с мукой или сахаром. Айрис пришлось уйти оттуда, чему я тоже был рад. Как-то мне не нравилось знать, что красивая и хрупкая на вид девушка целыми днями занимается такой грязной и трудной работой, будто это последнее, что ей осталось в жизни.

Я предложил ей посидеть дома, изучать криминалистику, посмотреть передачи на тему расследований. Айрис категорически отказалась, мотивировав это тем, что ей нужно самой понимать землян, быть среди них, слушать разговоры, подмечать тонкости коммуникации. Она понимала, когда ей врут, не хуже полиграфа. Я даже не пытался юлить, когда мне хотелось выставить себя в ином свете. Это было бесполезно. Она тут же понимала по мимике лица, движениям тела, что я вру. С такими-то приобретёнными способностями работа, связанная с расследованиями, была самой подходящей.

Мы нашли ей работу в торговом комплексе, в детском развлекательном центре. Здесь она выглядела гармонично, хотя в первую неделю страдала от непонимания детской аудитории. Уставала от них сильнее, чем от работы грузчиком. Однажды её застукала коллега во время приёма «горючего» для работы встроенных механизмов.

— А я бы никогда не подумала, что у тебя зависимость, — произнесла она с нескрываемым удивлением.

— Нет никакой зависимости. Скажешь кому, руку сломаю, — пригрозила ей Айрис и раздавила в руке пустую бутылку водки.

Через неделю Айрис будто подменили. Она учила стихи, бесконечно читала их вслух, благо на память ей жаловаться не приходилось. Иногда мне казалось, что в нашем доме живут невидимые дети, которых надо заговорить стихами, чтобы они случайно не проявились. Даже ночью, перед тем как заснуть, я слышал бормотание из её спальни.

Интим между нами прекратился ввиду отсутствия логической необходимости в нём. Айрис не проявляла инициативы, а я не знал, как подступиться. Наверное, у нас всё шло по плану. По плану Айрис. Меня больше не надо было наставлять на путь истинный при помощи пряника, в смысле пирога и секса. Принудить я её не мог ввиду разных физических возможностей. Да и не стал бы, даже будь я сильнее. Какое удовольствие от того, что приятно тебе, но не партнёру? Так мы и жили, как брат с сестрой, дожидаясь разрешения на работу.

Денег мы зарабатывали нормально, приоделись на зиму, купили шипованную резину, а так много мяса я не ел с тех пор, как нам перестали возить его из деревни родственники. Это было в глубоком детстве. Соседи решили, что мы пара, хотя и судачили, наверное, о том, что такой крокодил, как я, отхватил себе сказочную принцессу. Однажды соседка тётя Алина спросила меня прямо:

— Ты её из детдома взял?

Видимо, девушка с такой внешностью должна быть очень несчастной, чтобы выбрать меня. Вариант с детским домом подходил лучше всего.

— С неба свалилась, — ответил я ей честно.