— Верно. Выступлю в роли персонала сауны.

— Ну, ты просто превратишь это место в сауну для ВИП-персон, — расхохотался авторитет. — Мои кореша ни за что не заподозрят в такой красавице детектива. Идеальное прикрытие для идеального плана. Тьфу-тьфу-тьфу, — поплевал он в пруд с рыбками. — Рад, что обратился к вам, и особенно знакомству с такой необычайно одарённой красавицей. Сейчас это редкость.

Авторитет потянулся к Айрис, взял за руку, собираясь поцеловать её, но моя напарница отдёрнула руку.

— Простите, не нужно, — ответила она смущённо.

Мафиози тоже немного засмущался, и тут пришлось вступить мне, чтобы разрядить обстановку.

— Она же из глуши, манерам не обучена, — сочинил я на ходу.

Я угодил нашему нанимателю. Он громко рассмеялся, до слёз.

— Та ещё парочка, — произнёс он, утирая глаза платком с вышивкой. — Идёмте провожу. — Он поднялся и направился к выходу.

Айрис посмотрела на меня за его спиной извиняющимся взглядом и пожала плечами. Надо будет обсудить с ней тему коммуникации с людьми, хранящими старые обычаи, как эталон вежливости. Наверняка этот мафиози считал подобные проявления признаком принадлежности к высшему сословию. А ещё он, скорее всего, до сих пор слушал музыку на виниле.

— Вы задали мне хорошее настроение на весь день, — довольно сообщил авторитет и приложил палец к сенсору. — Я сообщу вам, когда всё будет готово.

— А я могу накидать вам вопросов для примера, которые помогут мне скорее вычислить человека, который вам нужен, — предложила Айрис.

— Конечно. Только не задавай их мне, а то я решу, что ты хочешь слишком много знать. Всего хорошего, — кивнул он на проём открывшейся двери.

— До свидания. — Я вышел первым.

— Приятно было познакомиться, — попрощалась Айрис.

— Взаимно. — Мужчина закрыл за нами дверь.

Мы вышли из прачечной со своим конспиративным узелком и направились к нашей машине. Только оказавшись на открытом воздухе, решились заговорить. Внутри мы опасались, что нас подслушивают.

— Как тебе дело? — поинтересовался я.

— Класс. Я заметила, что он очень взволнован, несмотря на попытки выглядеть спокойным. Его очень волнует проблема кражи денег.

— А тебе не страшно будет в обществе четырёх бандитов? — поинтересовался я.

— Нет, конечно. Интересно. К тому же ты будешь рядом.

— А я там кем прикинусь? Истопником?

— Неважно. Я стану чувствовать себя увереннее, если буду знать, что есть кому исправить мои ошибки. Мы же команда?

— Конечно. Но только я чувствую себя в ней запасным игроком.

— Не прибедняйся. Я вот не собираюсь быть в нашей команде водителем. — Айрис прыгнула на пассажирское сиденье. — Мне ваше движение совсем непонятно. Я же из глубокой жо… глуши.

Я сел за руль.

— Крёстный отец даже не подозревает, из какого далека ты на самом деле. Он был бы здорово удивлён, узнав, что девушке из космоса интересно расследовать воровство денег из его общака.

— Да брось, космос тут ни при чём. В первую очередь это эффект новизны, азарт расследования и желание заработать. Я подумала, что хочу накупить домой продуктов, сколько смогу увезти. И пусть мне добавят срок за это, но я обязана дать людям попробовать настоящую еду. Это будет бомба похлеще саботажа системы. Пусть они подавятся своим желе. Уж лучше голодать, чем есть что попало.

— Так ты политический узник? — догадался я. — Борец с системой? Решила настроить людей через желудок?

— А пусть задумаются о своей жизни, или как там правильнее, хронометраже предопределённого существования. Езжай уже, развесил уши, — поторопила меня напарница.

Не успели мы доехать до дома, как на мой телефон пришло сообщение: «Сауна в пятницу вечером за городом. Вас заберут». Я зачитал его Айрис.

— Ух ты, здорово! — Она поколотила в моё плечо остренькими кулачками, лишив руку подвижности на несколько минут.

— Похоже, работа аниматором становится для тебя основной. То для детей, то для мужиков. Не верти перед ними задницей, а то они решат, что ты девушка с низкой социальной ответственностью.

— Так, папаша, я не нуждаюсь в ваших советах, перед кем мне вертеть своими достоинствами. Возбуждённый мужик — самое тупое существо во вселенной. Нам это на руку.

— Это дискриминация по половому признаку, — возмутился я. — Можно подумать, возбуждённая женщина — образец адекватности.

— Это вызов? — Айрис уставилась на меня с замершей на лице нахальной усмешкой. — Предлагаю сегодня же выяснить, кто из нас сообразительнее в возбуждённом состоянии.

— Это нечестно, у тебя имплантаты.

— Я так и думала, что ты придумаешь отговорку.

— Ладно, не выиграю, хоть потрахаюсь, — заранее согласился я на поражение.

Играть против напарницы в интеллектуальные игры было бесполезно в любом состоянии. Даже если она будет возбуждена, как колхозный бык после инъекции элеутерококка, а я буду находиться в медитативном единении с вселенной, у меня не будет никаких шансов. Я мог рассчитывать только на работу интуиции, а она и на интуицию, и на сопроцессоры. В этом плане мы отличались друг от друга так же, как питекантроп от студента с ноутбуком под мышкой. Нет, пожалуй, разница была ещё больше. Питекантроп был хотя бы физически сильнее.

Старушки у подъезда поздоровались и проводили нас взглядом. Как только закрылась дверь, тут же началось обсуждение.

— И что она в нём нашла? Такая красавица. А он весь в тётку, только тощий.

— А может, он человек хороший?

— В кого ему хорошим быть? Забыла, как Алла на нас помои из окна вылила?

— То Алла, он ей даже не сын.

— Яблоко от яблони.

Мы с Айрис посмеялись над их разговорами. Когда сели в лифт, я спросил у неё:

— Я и вправду на женский взгляд такой некрасивый?

Она осмотрела меня с головы до ног и скривила губы.

— Обычно мы оцениваем то, что нам не предназначено. С хрена ли эти бабки решают, кто кому подходит?

— И всё же?

— Если мне удастся найти способ попасть с тобой на станцию, мы сделаем из тебя мужчину невероятной красоты.

— Понятно, страшненький.

— Не парься над своей физической оболочкой. Для меня она не имеет значения. Я смотрю на тебя, но не вижу тела. Ты красив внутренне, и для меня это важнее.

— Я и не парюсь, привык к этому. Просто когда мы с тобой встретились, я вдруг начал думать, что это не так. Рядом с тобой я чувствую себя по-другому. Как это правильно сказать… ты как будто отбрасываешь на меня часть своей красоты, делая чуточку красивее.

— Гордей, хватит стенать по поводу своей внешности. Это настолько незначительная вещь, что не стоит упоминания. Зависимость от чужого мнения — плохая идея. Единственный, кто может влиять на тебя — это твоя тень.

— Тень?

— Твоё второе я, в котором собраны все комплексы, страхи и слабости. Ты смотришь на себя, а видишь только её, свою тень, и думаешь, что это ты. Заканчивай истязать себя самобичеванием. Стирай её к чёртовой бабушке.

— Я попытаюсь. — Меня немного покоробила идея с тенью.

— Тень всегда так говорит. Ей свойственна неуверенность. Пошли её на хрен уверенным голосом раз и навсегда.

— Тень, иди на хрен.

Последнюю часть фразы я проговорил громким голосом в открывающиеся двери лифта. На лестничной площадке стояла наша соседка, ошалевшая от неожиданности.

— Извините, я не вам, — виновато произнёс я и юркнул к дверям своей квартиры.

— Ещё бы ты мне такое сказал, — грубым тоном бросила она мне в спину. Цыкнула вслед и полезла в лифт, который прихватил её дверями на полпути. Против воли я испытал лёгкую мстительную радость, увидев её беспомощную борьбу. Айрис же помогла бедной женщине, раздвинув двери.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она и скрылась за схлопнувшимися дверьми лифта.

— Мрачная женщина, — прокомментировала характер соседки Айрис.

— С возрастом как будто все такими становятся. Редкий человек, доживший до пенсии, улыбается искренне.

— Да и чёрт с ней. Сама виновата. — Айрис скинула с ног обувь как попало.

Я закатил глаза под лоб и сдвинул её кроссовки на положенное место.

— Зануда, — хлопнула меня под зад Айрис.

Через час я уехал на работу, а она осталась дома. Когда я вернулся, у Айрис был готов листок с наводящими вопросами, которые крёстный отец должен был задать своим подельникам, чтобы она смогла узнать, кто из них врёт, а кто нет. Время было за полночь, я устал, в голове шумело, и потому не смог оценить всю красоту её замысла. Айрис не обиделась, но спать мы легли раздельно, чему я даже был немного рад.

Утро началось с декламации. Айрис, вооружившись листком, зачитала мне сценарий, похожий на пьесу в лицах. Она сделала его в виде дерева с разветвлениями в зависимости от ответов коллег авторитета.

— По сути, это схема допроса, только очень мягкого. Подельники нашего клиента не должны понять этого точно, но почувствовать, что о пропаже известно.

— Они тёртые калачи, их так просто не возьмёшь, — предположил я. — Что-то может пойти не по схеме, — кивнул на листок.

— Возможно. Тогда будем действовать экспромтом. Я вообще уверена, что всё пойдёт не так, как я себе представляю, но тем интереснее помериться силами.