— А ты сама почему не скажешь? — удивилась девушка, смущённо хлопая накладными ресницами.

— Да я… я тупая, не запоминаю цифры. Не развиты лобные мозговые доли. Давай уже, прикинь, какой у меня размер.

Девушка неуверенно назвала цифры, которые для меня мало что значили. Я вынул телефон и продиктовал их на диктофон.

— Спасибо вам, — поблагодарил я девушку. — Было бы ещё лучше, если бы вы посоветовали мне отдел, в котором продают недорогую одежду.

Она назвала мне какой-то иностранный бренд, который я не воспринял на слух, но всё равно поблагодарил её, надеясь, что, увидев вывеску, пойму, о чём шла речь. Айрис, к моему облегчению, снова нырнула в машину. Её нескромный серебристый наряд слишком привлекал публику, вызывая у меня не только страх перед ненужным вниманием, но и ревнивые позывы. Надо же, с момента нашего знакомства не прошло и часа, а я уже начал считать, что у меня есть какие-то права на неё.

— Я мигом, — пообещал я Айрис и торопливым шагом направился к дверям торгового комплекса.

Мне не нравится находиться внутри огромных торговых комплексов. Они давят на меня своей атмосферой принуждения к покупке. Громкая музыка, реклама, вывески, аниматоры бомбардируют моё сознание. Обычно спустя десять минут после нахождения там у меня начиналось учащённое сердцебиение, мигрень и прочие побочные эффекты. Мне становилось плохо в торговых комплексах, как чёрту в церкви. Только не в этот раз, когда я на самом деле был озабочен поиском нужной вещи.

Мне на глаза попались женские манекены, одетые в лёгкие летние платьица. Я поднял глаза и увидел название, чем-то напоминающее тарабарское слово, произнесённое девушкой. Значит, мне надо было сюда. Молоденькие продавщицы уставились на меня, как на полоумного, который забрёл в этот отдел, будучи не в себе, и ждали, когда я это пойму. Я же смело подошёл к одной из них, указал на платье, висящее на манекене, и назвал размер.

— Подруге беру, — добавил я в запале самолюбования, будто это действительно так и было.

Девушки наградили меня снисходительными улыбками, видимо, не поверили, что у меня она есть. Мне завернули платье, уложили его в фирменный пакет и взяли оплату. Расставаясь с деньгами, я немного загрустил. Я копил их долго и кропотливо, ожидая более достойного применения. Мне хватало ума понимать, что Айрис не моя девушка, и никогда ей не будет, и деньги мои, скорее всего, были потрачены впустую.

— Спасибо за покупку. Приходите ещё, — дежурным тоном произнесла девушка, оформившая покупку.

— Не успеете соскучиться, — пообещал я.

Айрис приоткрыла окно, когда увидела меня.

— Ты там что, на себя примерял? — выкрикнула он.

— Я же быстро! — По моим часам я отсутствовал меньше двадцати минут.

— Отрава, которой ты меня напоил, просится наружу. Если бы ты ещё немного задержался, я бы поступила как то животное, которое пописало на колесо.

На колесе и рядом с ним ещё темнел след, оставленный собакой.

— Потерпи ещё немного. У нас это противоправное деяние, за которое могут выписать штраф, — предупредил я, протягивая пакет с платьем.

— Штраф за то, что рядом нет места, в котором можно справить нужду? Дикари.

Я ожидал, что Айрис начнёт стягивать с себя серебристую одежду, но вместо этого она тронула её в районе шеи, и та просто сползла с её тела. Она сидела на заднем сиденье моего автомобиля совершенно голая, ничуть не смущаясь моего взгляда. Там было на что посмотреть. Грудь у неё была небольшой, но красивой формы, на животе выделялся профиль мышц, прикрытых небольшим слоем жирка. Ноги ровные и длинные. Если бы сейчас существовал рынок рабов, я не пожалел бы на неё всех своих сбережений. Айрис вынула платье, повертела его в руках, разбираясь, как натянуть на себя. По ней было видно, что обычная земная одежда ей непривычна.

— Через голову надевай, — посоветовал я ей. — Декольте должно быть впереди.

— Что должно быть впереди? — не поняла она.

— Декольте. Это разрез между грудей.

— А ничего скромнее не было? Я не люблю светить своё несовершенное тело.

— У тебя несовершенное? — опешил я.

— Конечно. Одни отклонения. Я же урод против остальных. Сразу видно, что мой материал перед рождением не подвергался доработке. Инкубаторские — они просто идеальные внешне. Им там всю ДНК перетряхнут в яйцеклетке и сперматозоиде, прежде чем оплодотворят.

— Ты очень красивая и совершенная, — признался я, надеясь ещё и сделать комплимент.

— Это потому, что у тебя проблемы с реализацией мужского начала, — ответила Айрис. — Тебе все бабы красивее макаки кажутся идеальными.

— Нет, не кажутся.

Она кое-как надела платье, выбралась из машины и начала поправлять его на себе.

— Как непривычно, когда вещь не сидит на тебе, как влитая. Такое ощущение, что меня нарядили в костюм для сценки, в которой надо играть древнего человека. Я правильно его надела? — засомневалась Айрис.

На самом деле платье сидело на ней идеально. Декольте немного обнажало её грудь. Ровные аккуратные ножки выглядывали из-под юбки чуть выше колена.

— Превосходно! — Я причмокнул губами от эстетического удовольствия.

— Я вижу, — Айрис кивнула в сторону моего паха. — Успокой свою эрекцию. Что ты как подросток?

Я покраснел. Айрис совсем не церемонилась в выражениях. От смущения эрекция быстро прошла.

— Вот, правильно, иногда надо, чтобы кровь приливала к голове, а не только к члену, — Айрис хохотнула и направила указательный палец в сторону моего паха. — Не давай ему управлять собой.

Я не нашёл, что ответить. Стыд полностью занял все мои вычислительные ресурсы. Моя новая знакомая, казалось, не думала, что её замечания оскорбляют моё человеческое достоинство. Она уже забыла о своём ехидном замечании и нетерпеливо топталась босыми ногами на горячем асфальте.

— Пошли уже, ноги не терпят. Печёт, как на сковороде.

— У тебя нет обуви? — спросил я.

Вместо ответа она уставилась на меня.

— Откуда я её тебе вытащу? — спросила она резко.

Я уже ждал, что она начнёт показывать все места на своём теле, в которых её можно было бы спрятать, и приготовился к ещё одной неловкой ситуации. Однако никакого продолжения не случилось.

— У тебя есть что надеть? — спросила она.

— А, — заметался я, — шлёпки есть, резиновые.

— Гони, пока я копыта не изжарила. Что за климат тут у вас? Мне всегда говорили, что Земля, наш отчий дом — идеальное место для жизни.

— Так и есть, — я открыл багажник и полез в органайзер. — Мне нравится здесь.

— А где ты был, кроме этой планеты?

— Я? Нигде. — Кажется, ей нравилось ставить меня в неловкое положение. — Не обязательно сравнивать, чтобы понять, что там, где ты есть, хорошо.

Я подал ей пару чёрных резиновых шлёпанцев, купленных у китайцев. Айрис брезгливо взяла их в руки.

— Шедевр минимализма, чёрный башмак. — Она бросила их себе под ноги, словно боялась, что с них переползёт какая-нибудь зараза, и аккуратно поддела ножкой.

Неказистая обувь, на пять размеров больше её стопы, очень контрастировала с нарядным платьицем и внешностью девушки. Айрис сделала несколько неуверенных шагов, шаркая по асфальту слишком свободными шлёпанцами.

— Другое дело, совсем не жжёт. — Она обернулась ко мне и нетерпеливо произнесла: — Идём уже.

Девушку совсем не напрягало то, как она выглядела. Она полностью игнорировала взгляды людей, замечающих невероятный контраст между её внешностью и уродливыми шлёпанцами за сотню рублей. Мы вошли в прохладные галереи торгового центра и первым делом направились в туалет.

— Сама там разберёшься, что к чему. — Я постеснялся заходить вместе с ней, чтобы объяснить, как работают земные туалеты.

— Если там дыра в полу, то я догадаюсь, что с ней делать.

Она ушла и вернулась через несколько минут. Её лицо выражало умиротворение.

— Гораздо лучше, чем я себе представляла. Особенно удобно придумано, что можно складывать руки на бачок для воды, но приходится пялиться в стену.

Айрис шаркала шлёпанцами всё увереннее, и при этом с любопытством вертела головой, рассматривая яркие витрины магазинов.

— Красиво, — призналась она мне, спустя десять минут бесцельного разглядывания.

— У вас такого нет?

— Нет. У нас вообще нет такого понятия, как магазин.

— А как же вы одеваетесь?

— Обыкновенно. У нас в доме есть такое место, типа принтера для тела. Зашёл в него голышом, а он по тебе скроил одежду, тютелька в тютельку, не то что этот кусок ткани на мне.

— Оно тебе идёт.

— Не уверена. На меня все так смотрят, будто у меня на лбу написано, что я другая.

— Ты другая, потому что не стараешься показаться лучше, чем ты есть, в отличие от большинства тех, кто здесь находится. Женщины это замечают.

— А мужики чего тогда лупятся?

— Ты очень красивая, даже в этих шлёпанцах.

— Гордей, мне не нравятся люди, которые делают мне комплименты в надежде получить расположение. Возьми в руки себя и свои гормоны. Я уважаю сильных.

— Я не делал тебе комплимент.

— Вот и не делай.

Меня коробила её бесцеремонность. Конечно, опыта общения с женским полом у меня было маловато, а с жителями другой планеты или космической станции так и подавно. Но это не оправдывало её хамства. Нельзя же прямо с первых часов знакомства вести себя так, будто я отношусь к какому-то ущербному виду людей.