Глава 5

Влюбленность Натальи как рукой сняло после возвращения матери. Она больше не стремилась оставить Андрея любой ценой, и потому они оба сделали вывод, что ее нездоровая зависимость являлась рефлексией на одиночество. Андрей остался еще на день, потому что погода ухудшилась. Мать Натальи рассказала, что дороги между селами не везде проходимы, а ей просто повезло добраться до соседней деревни на крытой повозке, запряженной двумя быками.

История ее возвращения выглядела так. Она спокойно добралась к сыну аккурат с объявлением карантина. Пожила немного и решила ехать домой, но наткнулась на оцепление возле города и вернулась назад. Затем ее планы стали рушиться одновременно с выходом из строя инфраструктуры, и потом на долгие месяцы она даже не помышляла о возвращении, живя в каждодневном страхе за дочь.

Но три дня назад из деревни, в которой жил сын, в город отправился обоз с целью обмена продуктов питания на различные вещи: одежду, топливо, посуду, оружие. До деревенских доходили слухи о самоорганизовавшемся рынке на подъездах к городу. Евгения, мать Натальи, решила рискнуть и поехать с ними, а уже в городе найти способ добраться до дома. Рынок действительно существовал, но управляли им подозрительные вооруженные люди, отбирающие у желающих меняться свою долю, не спрашивая разрешения.

Евгения оставила обоз, походила по рынку, разыскивая земляков. Не нашла никого из своей деревни, но нашла из соседней. Пришлось ждать сутки, когда они распродадутся как следует, и с ними вернулась назад. Рассказывала, что на дороге их часто останавливали какие-то вооруженные люди, постоянно проверяли, что везут, грубили, пугали, вели себя как бандиты. К счастью, все обошлось. Расстояние между деревнями шла пешком под ураганным ветром и дождем, каждую минуту думая, что ее снесет в придорожную жижу. В целом, она осталась под огромным впечатлением от наступивших перемен, кардинально и неузнаваемо изменивших окружающую действительность.

Андрей не стал пугать ее еще больше рассказами из своей жизни. Старался вести себя как можно вежливее и незаметнее, хвалил дочь за спасение и намеревался исчезнуть из деревни как можно скорее. Мать Натальи показалась ему слишком болтливой, и вообще, он верил в мудрость, что когда тайну знают больше двух, то знают все. Пока бушевала непогода, он не переживал, что нагрянут каратели, но ждал ее прекращения постоянно. Мысли о семье не выходили из головы. Он хотел надеяться, что Лидия, питающая к нему симпатию, проецирует ее и на его семью и не позволит выгнать их из анклава.

Андрей не знал о женском коварстве. Лидия выждала некоторый срок, ожидая его возвращения, а потом лично добавила в списки семью Петренко на отселение, и только непогода не позволила сделать это в установленный срок.

Наталья ничего не стала рассказывать матери про политический расклад вокруг города и про подробности ранения их постояльца. Евгении, в силу возраста и устоявшихся взглядов, тяжело давалось понимание происходящих перемен. У нее сразу поднималось давление, а таблетки от него больше не производили. Приходилось создавать вокруг нее благоприятную фальшивую действительность.

Андрей вечером отозвал Наталью в сторону и тихо шепнул:

— Я сегодня уйду.

— Нет, давай завтра. Я хотела наготовить тебе с собой. — Она желала, чтобы расставание прошло как можно лучше.

Андрей стал для нее на короткое время смыслом жизни, помог вернуть себя, поверить в судьбу, отчего Наталье хотелось ответить благодарностью.

— Я не могу, Наташ. Ожидание выматывает меня. Уж лучше я буду идти и мокнуть, чем сидеть и ждать. К тому же у твоей мамы живая вода в попе не держится. Мне будет спокойнее, если я уйду раньше, чем она разболтает. Некого будет представить в качестве доказательства ее слов.

— Я ей прикажу молчать.

— Бесполезно. Да и зачем тебе эти переживания? Мы с тобой поставили жирную точку в наших отношениях, пора и сваливать.

— Я отдам тебе непромокаемую брезентовую накидку, нарежу сала, наварю яиц и напеку лепешек, — пообещала она с большей легкостью, чем ожидал Андрей.

— Годится.

Вышел он из дома примерно в семь вечера. Погода взяла небольшой перерыв, позволив Андрею намокнуть не сразу. Ночь стояла абсолютно темная, поэтому Наталья не побоялась проводить его до самого края села. Только собаки иногда брехали через заборы, заслышав их. Они остановились у крайнего дома, окна которого слабо светились желтым светом.

— Не думала, что так все хорошо разрешится, — произнесла Наталья, уткнувшись головой в грудь Андрея.

— Здорово же. Теперь вы с мамкой заживете. — Он обнял девушку. — Считай, что наступила белая полоса в твоей жизни. Иди вдоль нее и не сворачивай.

— А если она появилась вместе с тобой, с тобой и уйдет? Я боюсь.

— Бойся тараканов в своей голове, которые советуют всякую чепуху. Все будет хорошо, особенно если не нарываться на неприятности. Живите с матерью тихо, не отсвечивайте. Женихов твоих в солдаты забрили, так что будет проще. Смотрите, чтобы скотину не свели. Собаку, что ли, посадите за сараем.

— Ее же кормить надо.

— А кого не надо? Всех за работу надо кормить. Кур я бы в сени перетащил, ближе к печке. Им там и теплее будет, и вам спокойнее.

— Ладно, хозяйственный ты мой, мы подумаем с мамой.

— Ну, ладно, давай прощаться. — Андрей притянул Наталью к себе и поцеловал в холодную щеку.

— Что мы как брат с сестрой, — в шутку обиделась девушка и сама поцеловала его в губы. — Вот, так лучше.

— Спасибо тебе за все. День, в который ты меня вытащила на берег, можно считать моим вторым днем рождения.

— Нам обоим в тот день повезло. Ладно, иди, вижу, что не терпится сорваться. Будешь в наших краях, как говорится, захаживай. — Наталья освободилась от рук Андрея и даже слегка его подтолкнула.

— Непременно, — пообещал он, зная, что вряд ли когда-нибудь еще увидит ее.

Андрей повернулся и пошел, держась середины дороги, чтобы не шлепать по лужам в колее.

— Родится сын, Андрейкой назову, — крикнула Наталья в спину.

— Спасибо, — ответил он.

В груди трепыхнулось чувство, что от их короткого романа могли остаться вполне продолжительные последствия. Или же Наталья просто хотела оставить ему повод для возвращения. Он прибавил шаг, чтобы скорее завершить этот вынужденный период своей жизни.

Шел часа два, то и дело влетая в лужи. Глаза с трудом привыкли к темноте и различали за пару шагов твердую поверхность от воды. Ветер нещадно трепал одежду. Свистел в проводах, шумел в кронах деревьев, скрипел стволами. Постоянно мерещились тени, иногда голоса. Андрей не думал, что ночь окажет на него такое мистическое впечатление. Он стал чаще оглядываться, не контролируя себя, и даже ждать, как из темноты явится какой-нибудь жуткий монстр. А потом снова начался дождь, и ему стало совсем не до страхов. Накидка отбивала водяные струи, но ноги в солдатских ботинках промокли насквозь. Чтобы не зацикливаться на своем состоянии, Андрей бубнил под нос стишки из школьной программы. Помнил он мало, поэтому четверостишия путались между собой из разных произведений.

Он заметил, что оказался в деревне, только когда запнулся о канаву. Остановился, осмотрелся и разглядел во тьме очертания палисадника. Канаву прокопали, чтобы дождевая вода выходила со двора, как в весеннее половодье. Андрей по карте рассчитал свой путь заранее. Первые десять километров были пройдены. Осталось примерно шестьдесят с учетом кривизны маршрута, что внушало робкий оптимизм. Непогода помогала оставаться незамеченным. Если в деревнях и стояли посты, в чем он здорово сомневался, ночью их не было видно даже в упор.

Канав в деревне было накопано немало. Видимо, деревенские посчитали, что дороги сейчас не особо нужны, и раскопали их. Андрей миновал деревню. За домами ветер усилился. Налетал порывами, чуть ли не сбивая с ног. Снова начались страхи, что вокруг кто-то кричит, хлюпает в воде ногами и мелькает неуловимыми тенями. Андрей убеждал себя, что он уже взрослый и в сказки не верит, но генетическая память, доставшаяся от диких предков, пыталась убедить в обратном.

Он с ходу влетел в мокрые ветви поваленного дерева. Споткнулся, упал на них, долго не мог встать, испытывая нарастающий панический страх. Кое-как сдержался, выругался на все лады и успокоился. На ощупь обошел дерево и двинулся дальше.

Субъективно прошло больше часа после встречи с деревом, когда Андрей вышел на перекресток равнозначных дорог. На карте было это место, он хорошо его запомнил, чтобы использовать в качестве ориентира, но не учел, что в темноте следовало не останавливаться и не крутиться на месте, чтобы не потерять направление движения. Это случилось, Андрей потерял дорогу, которой шел. Теперь перед ним было четыре одинаковых направления, выбирай на вкус.

Он обошел перекресток несколько раз в поисках указателя, облегчившего выбор, но ничего не нашел и только окончательно запутался. Попытался искать следы, но в темноте это было сделать нереально. Хоть останавливайся и жди рассвета. Андрей взял паузу, плотнее укутался брезентом и присел. Только когда он успокоился, удалось включить ум. До перекрестка дождь четко бил его в правую сторону. Андрей проверил догадку на местности, и когда точно убедился, что на этом направлении дождь и ветер дуют с правой стороны, сделал окончательный выбор.