Глава 6

Прошло довольно много времени, прежде чем идея с походом в город окончательно утвердилась в сознании Дмитрия. Он решил поделиться ею с «председателем», чтобы подготовить его к своему уходу.

— Уж прости меня за прямолинейность, Дмитрий, но твоя затея дурацкая. — Иван Иваныч выдвинул ящик и достал из него ножницы. Подошел к окну и принялся обстригать ногти. — Один шанс из ста дойти туда, и примерно столько же оттуда. Если твой друг человек адекватный, он сам найдет способ пристроиться куда-нибудь. А если он еще и рукастый, то таким людям сейчас рады больше, чем эффективным менеджерам и маркетологам от Бога. На тебе держится вся наша оборона, и даже ивановские считают, что они у нас под зонтиком.

— Войско-то у меня пенсионерское. Они же ничего не видят в упор. Хорошие мужики, ответственные, но воины из них не супер. Нам бы немного молодой крови не помешало.

— А где селить-то их?

— Да хоть в этом правлении. Сколько здесь кабинетов? — Дмитрий слегка вспылил.

— Двадцать два вместе с моим.

— И все пустые. А на будущий год, когда погниют все трактора, кто будет собирать урожай? Пенсионеры? Они и так уже на пределе из-за экономии лекарств, а когда закончатся…

— Так, Кутузов, давай не шуми. Надо все хорошенько взвесить. Если до города не добраться, то к чему все эти переживания? — Иваныч отмяк после приведенных доводов. — Надо с военным поговорить на эту тему. Садись на педали.

Дмитрий сел на велосипед, соединенный с генератором, питающим рацию. Педали поддались со скрипом. Посмотрел на ведущую звездочку и увидел на валу ржавчину, которой вчера еще не было.

— Вот черт. — Взял масленку, сделанную из пустого аэрозольного баллончика, и смазал ось. — А ведь эта зараза опаснее, чем та, которая уничтожила пластик. Мы так без ручного инструмента можем остаться. — Дмитрий снова покрутил педали.

С каждым проворотом скрип становился тише. Вышел на рабочую скорость, а дальше только поддерживал ее, наполняя емкие конденсаторы электричеством.

— Военные обещали дюраль достать с самолетов. Они теперь без надобности. Лопатки с турбин тоже не ржавеют. Если сделка выгорит, будем всю зиму ковать ручной инструмент из крылатого металла, в основном косы, — поделился председатель новостью, о которой Дмитрий еще не слышал.

— Здорово, рад слышать. А я уже хотел кинуть клич, чтобы по дворам собрать цветные металлы и из них уже мастерить что-нибудь.

— Я тоже думал об этом, но у нас, что есть из цветного, алюминий и медь, из них косы не сделаешь. Плавить металл мы не умеем, чтобы сплавы делать, так что дюраль нам поможет. Тьфу-тьфу-тьфу. — Иваныч постучал по столу. — Ладно, запускаем. — Он включил рубильник. На корпусе рации загорелась зеленая лампочка. — Это Митяево, слышно меня?

— Митяево, слышно хорошо, прием, — ответил голос, искаженный помехами.

— У нас все нормально, никаких ЧП, просто решили отправить в город делегацию и хотели узнать, контролируете ли вы дорогу до него?

— Митяево, такая информация является стратегической и в эфире не обсуждаются. Если очень надо, приходите, мы вам расскажем в приватной обстановке. Прием.

— Хотя бы намекните, есть ли возможность добраться живыми? — попытался настоять председатель.

— На вашем маршруте такой информацией мы не обладаем.

— Ясно. Спасибо и на этом. Хорошего дня и до связи. — Иваныч выключил рацию. — Ну ты слышал, они ничего не знают.

— Они не знают по нашему маршруту, а по их что-то знают. Если и идти в город, то только через военную часть. — Дмитрий подошел к карте области. — Я уверен, они контролируют дорогу от себя и до города.

— Это же насколько больше топать? Зима может начаться со дня на день, околеете по дороге. — Председатель искал причины убедить Дмитрия в глупости его кампании.

— Вот поэтому надо спешить. Обратно пойдем толпой уже напрямую, никого не боясь.

— Ой, не знаю, Дима. Афера эта твоя затея.

— Иван Иваныч, я верю в справедливое устройство мира, поэтому знаю наперед, что все будет как надо. А если я просижу в теплом доме, уплетая за обе щеки жирную утку с овощами, в то время как те, кому я мог помочь, будут мерзнуть и умирать от голода, то и мир обойдется со мной по справедливости.

— Если бы я не знал тебя лучше, то решил бы, что ты оторванный от жизни мечтатель. — Иваныч снова подошел к окну и долго смотрел в него. — Окон в правлении много, надо заложить половину, чтобы не топить лишнего, — перескочил он на другую тему.

— Значит, вы одобряете? — Дмитрий так понял его замечание с окнами.

— Кого хочешь взять с собой?

— Я подумал, а может, одному пойти, чтобы не рисковать людьми. Мне бы только до военных добраться, а там они, может, снарядят со мной кого-нибудь.

— Опасно. Вдвоем хоть на часах можно стоять по очереди.

— Так-то оно так, но я не хочу, чтобы в случае чего из-за моего решения пострадали другие. Пойду один. Осторожнее буду и осмотрительнее.

— Кого за себя оставишь?

— Николая Петровича.

— Серьезно? — удивился председатель. — Он же балабол и скандалист.

— Был, пока в бою себя не испытал. Он хорошо сечет в военной дисциплине и тактике. В случае нападения отряда мародеров знает, что делать, не хуже меня.

— Что-то тревожно мне, Дима, от твоих идей, — признался Иваныч. — Только какая-то стабильность забрезжила на горизонте, и на тебе.

— Не время погружаться в зону комфорта. Для нас сейчас перманентный стресс намного продуктивнее комфортного расслабления. Мозги должны непрерывно искать решения, чтобы не получить неожиданных неприятностей.

— Да я вижу, что твой мозг отдыхать не собирается. Только бы не получилось, как в пословице, когда дурная голова ногам покоя не дает. Я одобряю твою затею только потому, что считаю тебя здравомыслящим человеком. Был бы другой вместо тебя, решил, что он кукухой тронулся.

— Спасибо за доверие. Моя кукуха в полном порядке. Вот она и будет моим попутчиком.

— Когда собираешься выходить? — председатель не оценил шутку.

— Могу завтра.

— Ладно, распоряжусь собрать в дорогу кое-что из продуктов. Пришли сына вечером к «морозильнику», чтобы забрал.

— Спасибо огромное, конечно пришлю.

— Что-нибудь еще надо будет? — поинтересовался Иваныч.

— Пока не знаю. От отца много чего осталось из рыбацких принадлежностей, посмотрю, что есть, может, обойдусь.

— Ладно, если что, обращайся.

— Спасибо, Иван Иваныч, за понимание.

— Иди уже, не беси меня, пилигрим недоделанный, — пошутил председатель добродушно.

Дмитрий вышел из правления и направился домой. Знал, что с Татьяной и матерью предстоит трудный разговор, и уже заранее формулировал в голове ответы. В идеале ему хотелось уйти прямо сейчас, не прощаясь, чтобы избежать неприятного момента, но это было как-то не по-человечески. Перед таким расставанием необходимо расставлять все точки над i и прощаться как следует, чтобы в будущем не мучиться тем, что не успел сказать все, что хотел.

Он прошел в калитку и сразу направился в гараж, где пылились отцовские рыбацкие принадлежности. На стене висела выцветшая одноместная брезентовая палатка, не тронутая мышами. Точно из такого же материала туристический рюкзак с натуральными кожаными и медными застежками. Дмитрий снял палатку и подергал за края, чтобы узнать, не прогнила ли ткань от старости. Старый брезент уверенно выдерживал усилие. Рюкзак тоже не остался в долгу, не разошелся ни по одному шву.

Дмитрий вышел с ними из гаража и наткнулся на ледяной взгляд супруги, стоявшей у дома.

— Не передумал? — спросила она таким же ледяным тоном.

— Нет, — ответил Дмитрий без колебаний. — С председателем все решили, иду до военных, а потом с ними до города, — соврал он, надеясь, что так и произойдет на самом деле. — Иваныч сказал, что соберут мне продукты в дорогу. Я обещал привести в деревню людей, чтобы разбавить пенсионерский состав, а то весной некому будет сеять пшеницу и убирать потом. От стариков пользы мало.

— С кем идешь?

— М-м, один, — нехотя признался супруг. — Не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал.

— Твою мать. — Татьяна взялась за голову. — Что ты за человек, Дим? Зачем ты все рушишь?

— Так, если ты хочешь отпустить меня с тяжелым сердцем, продолжай укорять. Я сказал тебе, что пойду, значит, пойду. Тебе страшно за меня, потому что ты за ворота не каждый день выходишь. Ты как домашний кот, у которого на улице от страха голова кружится. Хороших людей больше во много раз, поэтому шансов нарваться на плохих невелики. Деревенские уже несколько раз ходили к военным, и ни разу не было ничего серьезного. А когда я верну Петренок в деревню, ты мне еще спасибо скажешь.

— Кажется, я начинаю их тихонько ненавидеть.

— Мне посуда нужна в дорогу железная, есть у матери? — перевел тему Дмитрий.

— Пойду спрошу. — Татьяна вздохнула и направилась в дом.

Дмитрий затопил баню. Постирал рюкзак с палаткой и оставил сушиться в ней. Помылся сам. Отрезал треть от мыла в дорогу. На душе было волнительно перед дорогой из-за неопределенности, но чувство, что все пройдет как надо, не покидало Дмитрия. Именно оно и давало ему силу не отказаться от намеченного. Нужно было только вытерпеть до завтрашнего утра уговоры жены и матери.