— Хорошо. — Андрей был на все согласен, лишь бы скорее оказаться в сносных условиях.

Оказывается, у спасительницы уже была собрана огромная куча дров. Она выбрала самые мелкие ветки, чтобы лучше закрывали спрятанного под ними человека и не поранили во время езды. Прикрыла и перевязала веревкой, потому что получилось высоко и могло рассыпаться на кочках.

Дорога до деревни заняла минут пятнадцать. Андрей слышал, как упиралась женщина, пыхтела, надрывалась, волоча тяжелую ношу. Ему было неловко за это перед ней. Скрипнула калитка. Запахло навозом и присутствием живой скотины. Хлопнула дверь, и брякнула железная щеколда. Ослабла веревка, и через несколько секунд Андрей снова оказался на свободе с нулевой видимостью. Виднелось только маленькое окошко со звездами, не дающее никакого света.

— Мы в сарае? — спросил он.

— А ты думал, я тебя сразу в дом потащу?

— А где быть человеку, как не в доме?

— А я еще не решила, как с тобой поступить, по хозяйству или для души оставить. — После молчания она, усмехнувшись, продолжила: — Ладно, пошутила. Пойду проверю, чтоб никто возле дома не терся, а потом затоплю баню.

— Рану мочить нельзя, — предупредил Андрей.

— А я тебя не буду мыть полностью, только протру мокрой тряпкой в теплой бане.

Она ушла и вернулась не скоро. Алкоголь перестал действовать, Андрея снова начало потрясывать, а в ране завелось сверло. Женщина вернулась с фонарем, вставленной в банку свечой.

— Живой? — спросила она.

— У меня снова поднимается температура, — признался Андрей. — Может, не надо в баню?

— Потерпи. Такого грязного я тебя в дом все равно не пущу. И не надо, чтобы вокруг раны собиралась грязь.

Она помогла Андрею подняться. Он оперся на нее и, с трудом выдерживая боль, отдающуюся в ране, вышел из сарая. Ледяной морозный воздух лезвием прошелся по коже и забрался под одежду. Зубы принялись отбивать чечетку.

— Бедняга, — пожалела его спасительница. — Потерпи немного. Вымою тебя, переодену и дам тебе материну настойку от всех болезней.

— У тебя… антибиотики есть? — с трудом размыкая сведенные челюсти, поинтересовался Андрей.

— Завтра дам, если до утра доживешь. Не хотелось бы переводить, потому что взять потом будет негде, — откровенно призналась она.

Андрей молча согласился. Он почему-то верил, что и настойка сможет благотворно повлиять на него. Его организм нуждался во всех питательных веществах и микроэлементах из-за потери крови и готов был всасывать их даже из проглоченного камня.

Женщина завела его в предбанник и усадила на скамейку. Разула, сняла верхнюю одежду и завела внутрь. Подвесила под потолок фонарь, дающий немного света. Приятное тепло остановило лихорадку.

— Снимай с себя все, — сурово приказала женщина.

— И трусы?

— И трусы. Я все постираю.

Андрей снял майку, носки. Хоть ему было не до смущения, он все же смутился и, стараясь не отсвечивать «добром», снял с себя трусы.

— Вытяни раненую ногу вперед, — попросила она.

Помогла ему вытянуть ногу и подставила под пятку железное ведро. Перетянула сухой тряпкой рану. Сама тоже разделась до трусов и майки. Градусник на стене на уровне груди показывал температуру в семьдесят градусов. Женщина набрала в эмалированную чашку воды, смочила в ней тряпку и принялась протирать Андрея, начиная с шеи и вниз. Андрей с удовольствием отмечал, как пропадало ощущение липкого пота на коже. Даже дышать становилось легче. Правда, его смутила процедура, когда она бесцеремонно полезла мыть ему пах. Он покраснел, насколько хватало крови.

— Давай я сам дальше. — Андрей выхватил тряпку.

— Я ухаживала за бабкой перед смертью, так что опыт у меня имеется, — призналась спасительница.

— Это видно. — Андрей усмехнулся. — Надеюсь, я не повторю судьбу бабушки.

— Раз у тебя еще осталось чувство юмора, значит, поживешь.

Он помыл себя сам, насколько смог дотянуться. Женщина протерла ему ноги и сменила воду.

— А голову помоем как полагается, с шампунем. Нагнись влево.

Она намочила ее водой из ковшика, нанесла шампунь, растерла и смыла.

— Ну вот, ты теперь как новый.

Женщина вывела его в предбанник, подала стопку с чистой одеждой и помогла одеться. Накинула Андрею на плечи пальто, на голову полотенце.

— Я сейчас ополоснусь, и пойдем домой, — предупредила она.

Андрей минут десять просидел в холодном предбаннике в ожидании своей спасительницы, или тюремщицы, он еще не разобрался, какую роль она себе присвоила. Женщина вышла с фонарем и повесила его на гвоздик под потолком. Она оказалась совершенно нагой. Ничуть не смущаясь, вытерлась полотенцем и накинула теплый халат.

— Не окоченел тут? — спросила она.

— Начинаю, — признался Андрей, стуча зубами.

— Ну все, последняя остановка — дом.

От бани и до входа в дом было всего три метра. Женщина завела его через низкое крыльцо внутрь. В доме пахло едой и было тепло. Усадила на диван в гостиной. Освещение в доме исходило от двух толстых свечей, установленных в чайные бокалы. Ночные шторы были плотно сомкнуты. Женщина открыла кухонный гарнитур и вынула оттуда бутылку с темной жидкостью и две рюмки.

— Бальзам моей мамы. — Она налила его в обе рюмки. — Двадцать трав.

— А где мама? — поинтересовался Андрей.

— Уехала к брату, когда началась эпидемия, а потом связь пропала. Очень надеюсь, что она доехала.

— Значит, ты одна с тех пор?

— Была не одна. — Женщина поставила рюмку рядом с Андреем. — Но он оказался мне не парой. — Стукнула своей рюмкой о его. — Пей, не могу слушать, как стучат твои зубы.

Андрей понюхал напиток и оценил его сильный растительный аромат. Выпил залпом, ощутив вяжущую горечь.

— Убойно, — признался он, чувствуя растекающееся по телу тепло.

— Завтра будешь прыгать, как здоровый, — пообещала она.

— Надеюсь. Прости, я уже видел тебя голой, но до сих пор не знаю, как зовут?

— Наталья, — ответила женщина.

— Ан… дрей. — Он чуть не поперхнулся. — Мою жену зовут так же.

— Андреем? — рассмеялась Наталья. — Ладно, поняла. Что ж, тебе проще будет не привыкать к другому имени. А дети есть?

— Две дочери.

— Ясно. Значит, не такой уж ты и подарочек судьбы, как мне показалось, когда я увидела тебя в лодке. — Она выпила настойку мелкими глотками и не поморщилась.

Поставила рюмку на стол и села рядом с Андреем.

— Ну и как тебя моя фигура? — спросила Наталья, оголив бедро.

— Красивая, — честно признался Андрей. — Но я сейчас не в том состоянии, чтобы впадать в восторг от женщин. Мне хреново и больше всего хочется, чтобы снова стал чувствовать себя нормально.

— Настойка не помогла?

— Помогает. Мне гораздо лучше, но я все равно чувствую боль.

— Давай еще по одной, и я уложу тебя спать, — предложила Наталья.

— Спасибо, — поблагодарил ее Андрей за правильные мысли.

Они выпили по рюмке, после которой Андрей уже плохо соображал. Он испытывал странное опьянение, не похожее ни на одно предыдущее. Ему казалось, что он одет в кучу одежд, образующих настоящий кочан вокруг его тела, через который отстраненно смотрит на мир. Наталья положила ему подушку под голову и накрыла одеялом.

— Будет нестерпимо больно — зови, дам тебе анальгин, — предупредила она.

— Спасибо, но я постараюсь дотерпеть до утра, — пообещал Андрей.

Он промаялся кошмарами всю ночь. В перерывах между ними никак не мог сообразить, где находится, что с ним происходит. Снова засыпал и просыпался в холодном поту, ничего не понимая. В абсолютно темном помещении имелся только один отчетливый ориентир, это боль в ноге. Она являлась точкой отсчета, помогая прийти в себя. Утром он проснулся от прикосновения ко лбу. Увидел в полумраке над собой фигуру и чуть не вскрикнул, не признав в ней свою Наталью. Прошло несколько секунд, прежде чем память подсунула ему правильные воспоминания.

— Горячий, — произнесла спасительница. — А постель хоть выжимай. Соседка решит, что я мочусь по ночам. Раз выжил, дам тебе таблетку.

— Какую? — поинтересовался Андрей.

— Анальгин, как и обещала. Осталось пять штук на всю жизнь. Отдаю, как от сердца отрываю. И еще аспирин дам, чтобы воспаление снять.

Она ушла в другую комнату и вернулась с двумя таблетками и большим ковшиком воды. Андрей понял, как он нестерпимо хочет пить. Взял из рук женщины таблетки, разгрыз и запил их, не оставив в ковшике ни капли.

— Я пошла в сарай, коровку доить. Приду, напою тебя парным молоком.

— Спасибо, — поблагодарил ее Андрей.

— Спасибом сыт не будешь, — ответила Наталья и со смешком покинула дом.

Боль в ноге постепенно ослабла, подарив блаженное успокоение. Температура тоже упала, и стало жарко. Андрей откинул одеяло, снял с себя сырую майку и повесил ее на спинку деревянного стула. Развязал тряпку на ране. Сдвинул шторы, чтобы рассмотреть ее состояние под слабым утренним светом. К большому облегчению она выглядела не хуже, чем вчера, а даже лучше. Область красноты уменьшилась. На месте входного отверстия образовалась сухая корочка, закрывшая выход крови. Андрей потрогал ее и отдернул руку из-за болезненного разряда. Радоваться заживлению было еще преждевременно.