— Не знаю. Перекушу наскоро и пойду к председателю, узнаю, что у них творится.

Дмитрий забыл про пиво бойцам, перекусил яичницей и побежал к правлению. Несколько человек заделывали пробоины в стенах, оставшиеся после недавней битвы.

— Иваныч здесь? — поинтересовался Дмитрий.

— Нет. Полчаса назад выбежал как ошпаренный и убежал, — доложила девушка, замазывающая раствором подоконник. — А что, у нас опять проблемы?

— Пока не знаю, — ответил он.

Дмитрий направился на ферму, решив, что Иваныч убежал туда. На проходной стояло несколько доярок, в том числе и псковские девчата. По территории ходили сотни отвязанных коров.

— Привет, красавицы, — поздоровался Дмитрий. — Что, не пускают?

— Карантин объявили. Коров выгнали и дезинфицируют помещения, — пояснила одна из доярок. — Геннадий Федорович посмотрел в микроскоп и сказал, что завелась новая зараза. Тебе тоже нельзя, жди с нами.

— А как она себя проявляет? — Дмитрий подумал, что они разговаривают о разных вещах.

— Садится на железо и выделяет вещество, от которого оно ржавеет. Так нам ветврач рассказал.

— Хм, любопытно. — Он остался ждать, когда дезинфекция закончится и его посвятят в версии о происхождении внезапной ржавчины.

Ждать пришлось два часа. Едко пахнущие химией работники покинули фермы и вышли на улицу через санпропускник. Иван Иваныч стянул с лица самодельный респиратор и тяжело оперся о стену проходной, увидел Дмитрия с застывшим вопросом на лице и невесело ухмыльнулся.

— Слыхал уже, что началось? — спросил он и сплюнул себе под ноги. — Федорыч, что за яд был, во рту горько?

— Антибактериальная жидкость, название уже не помню. Давно стояла без дела.

— Мне сказали, что вы увидели в микроскоп какого-то микроба, вызывающего коррозию железа, — сказал Дмитрий, обращаясь к ветврачу.

— Да, увидел. Выловил еще два дня назад, совершенно случайно. У меня были штаммы Нэбутори, которые я вырастил на пластике. Я их хорошо рассмотрел. А тут пока ураган бушевал, решил посмотреть, как они выглядят в состоянии цисты. Видать, не очень у меня все стерильно было, потому что на стекле объявились другие твари, крупнее. Сначала я не обратил на них внимания. Потом поискал по справочникам, ничего похожего не нашел. И вдруг у меня дома прямо в течение двух часов на трубе отопления на кухне, где краска отошла из-за того, что вода постоянно капает на это место, произошла сквозная коррозия. Пока я думал, чем заткнуть воду, дыра увеличивалась в размерах с каждой минутой. Утрирую, конечно, но процесс коррозии был явно необычным. Тогда я взял образец ржавчины и рассмотрел его под микроскопом. Несколько раз, чтобы самому не думать, будто ко мне белочка приходила со своими мультиками. Короче, в ржавчине и была эта самая бактерия. Ей для чего-то нужно окислять железо. По строению она похожа на цианобактерию, вырабатывающую энергию посредством фотосинтеза, но будто искусственно доделанную. Я, конечно, не специалист по всяким ГМО, но могу предположить, что это плод рук человеческих. Цианобактерия имеет форму нити, как и та, которую я нашел в ржавчине, но с одним отличием в виде крылышек.

— Крылышек? — переспросил Дмитрий.

— Какие-то отростки шире жгутиков, но гораздо тоньше. В них тоже содержатся хлоропласты, но интенсивность окраски насыщеннее, чем основной клетки.

Память Дмитрия пыталась что-то подсказать, но он никак не мог выловить ответ. Знал, что слышал что-то раньше про два микроорганизма, которых выпустили на свободу с благой целью.

— Энлиль! — выпалил он, напугав окружающих.

— Это что, дезинфицирующее заклинание? — устало усмехнулся ветврач.

— Нет, это второй микроб, который выпустили вместе с Нэбутори. Он должен был поглощать из атмосферы избытки углекислого газа. Его назвали Энлиль, как шумерского бога ветра.

— А зачем ему окислять железо? Два микроба с разрушительными способностями — это похоже на диверсию планетного масштаба, — заметил председатель.

— Почему бы и нет? Капиталистам нужна была причина устроить новую гонку. Зажравшиеся люди уже не могли покупать столько, сколько производилось. Не менять же телефон каждый месяц и машину каждые полгода. С ковидом не получилось, третья мировая не началась, почему бы не выпустить на волю еще одного всадника апокалипсиса? У меня складывается именно такое ощущение, что оба этих микроба, о которых говорили перед началом эпидемии, были созданы именно с целью откатить мир на уровень, который был у человечества перед началом промышленной революции. — Дмитрий заметил, что к его монологу прислушиваются.

— Без железа мы откатимся в каменный век, — предположил Иваныч.

— Бронзовый. На цветные металлы эта тварь не реагирует, я проверял, — со знанием дела произнес ветврач. — Могу сказать одно: для окисления железа ей требуется комфортная температура и влага.

— Какой разброс комфортной температуры? — поинтересовался Дмитрий.

— Думаю, от плюс одного и до сорока. У меня труба отопления была чуть теплой и проржавела мгновенно, а вот петли на калитке и в сарае снаружи только тронуло. Зато внутри цепь на нашей корове отгнила за ночь, и гвозди растворились внутри досок. Боюсь, как бы шифер не снесло с крыши.

— Не было печали, — нервно произнес Иван Иваныч. — Одна надежда была на трактора на посевную.

— В сарае высокая влажность и концентрация углекислого газа выше, может стоить их чаще проветривать? — предложил Дмитрий.

— Пусть дезинфекция как следует потравит эту тварь, а потом проветрим, — решил председатель. — Ладно, Геннадий Федорович, пошли в гаражи дезинфекцию делать. А ты, Дмитрий, следи за оружием, чтобы не заржавело.

— Конечно, — согласился он и направился к башне, у которой расположился их главный пост с отрядом быстрого реагирования.

Еще до того, как он подошел к башне, понял, что с ней что-то не так. Ее скособочило на одну сторону. У башни стоял Николай Петрович и чесал плешивый затылок.

— Еле успел слезть, командир, — доложил он подошедшему Дмитрию. — Повело. Заржавела изнутри.

Дмитрий подошел ближе и потрогал металл башни. Он был теплым, нагрелся на осеннем солнце. Хотя насос не качал внутрь воду с того дня, как отключили электричество, влажность внутри нее все равно имелась, предоставляя идеальные условия для внезапно объявившей заразы.

— Ты еще не слышал? — спросил Дмитрий.

— О чем? — не понял Николай.

— Новая напасть объявилась, потребляющая железо.

— Шутка, — рассмеялся Николай Петрович.

— Совсем нет. Геннадий Федорович в микроскоп видел, как микроб окисляет железо. С ураганом принесло откуда-то. Близко к башне не подходи, она скоро упадет. — Дмитрий посмотрел на автомат за спиной бойца. — Дай глянуть.

Петрович с выражением глубокого сомнения протянул ему оружие. Дмитрий рассмотрел ствольную коробку и заметил на стертых краях следы рыжего, еле заметного налета. Снял ее и посмотрел на ударно-спусковой механизм. Изнутри детали были в смазке, без следов коррозии.

— Смотри, вот ржавчина появилась, сотри и помажь солидолом, чтобы тварь не могла добраться до металла.

— Да его потом за спину не повесишь, всю одежду испачкаешь. И не надо разводить панику, командир. Я маленьким был, когда эту башню поставили, не вечная же она. — Петрович в своем стиле не поверил командиру.

— Иди на ферму и посмотри, что там за ночь стало. Колхоз уже с утра на дыбах, а до вас, как до уток, на седьмые сутки доходит. У меня за ночь труба в бане исчезла, рассыпалась в труху.

— А я дома еще не был, у меня ночное дежурство, — как бы с упреком заявил Николай Петрович.

Дмитрий посмотрел на положение солнца в небе.

— Остался час. — Затем посмотрел на покосившуюся башню, служащую им наблюдательным пунктом. — Рухнет — придется из дерева вышку ставить.

— Поставим, не вопрос, но только башня быстро не рухнет, не ждите. Металл толстый, еще год смело простоит в таком положении.

— Не вздумай залезать, — предупредил Дмитрий упрямого бойца. — Не хватало нам еще небоевых потерь.

— Ладно, — слишком легко согласился Николай. — Дороги не скоро просохнут, гостей можно не ждать.

На улице появился Данил, идущий со стороны правления.

— Вот он, сменщик идет, — обрадовался Петрович. — Чую, служба ему сегодня будет в радость.

Дмитрий пошел навстречу сыну. Взгляд у того был осоловелый, видно, что не спал.

— Отдружил? — спросил отец, поравнявшись с Данилом.

— Блин, пап, а можно сегодня не идти на смену? — с надеждой на отцовское снисхождение поинтересовался сын.

— Нет, нельзя, — резко ответил Дмитрий. — Ты же знал, что у тебя завтра рабочий день. Если я не буду к тебе строг, остальные перестанут подчиняться. Крепись. В следующий раз станешь умнее.

— Гитлер, — буркнул Данил.

— В такие моменты, да, Гитлер. Как все прошло? — уже мягче поинтересовался отец.

— Норм.

— Вот и отлично. Хорошее настроение поможет тебе бороться со сном. Ничего подозрительного в женском монастыре не заметил?

— Ты про что? — не понял сын.

— С сегодняшней ночи началась новая напасть, железо вдруг начало ржаветь ускоренными темпами. У нас в бане за ночь рассыпалась труба.