— Что-нибудь узнал? — спросила она шепотом.

— Узнал, — ответил он чуть слышно. — Отойдем.

Тут у них было полное понимание, что всю информацию пока знать не нужно во избежание паники. Никто не представлял, как сложится ситуация в ближайшие несколько дней. Возможно, все обойдется, и они спокойно сядут на свой рейс самолета или поезда и вернутся во Владивосток. Глеб отвел Алису на сторону крыши, где еще стояла тень и блестели лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя.

— Город объявлен карантинной зоной. Никто не может въехать или выехать. Я видел ролики на телефоне военного, там творится полный хаос. Бамперы на машинах тают, пластиковые окна вываливаются, пожары. Перед городом многокилометровые пробки. Как думаешь, станут нам возить еду в такой ситуации? — спросил Глеб.

— Нет. — Алиса завертела головой. — А что нам делать? Мне уже есть хочется.

— Я попросился к военным в столовую, они отказали. У них приказ никого не пускать. Можно, конечно, предположить, что после того, как неразбериха закончится, они одумаются и разрешат. Глупо думать, что они такие твари, способные безразлично наблюдать за умирающими от голода людьми.

— А кто умирает? — услышала последние слова женщина лет тридцати пяти с девочкой лет пяти.

— Никто не умирает, — отрезала Алиса. — Вас наш разговор не касается.

— Хм, грубиянка. — Женщина дернула ребенка за собой и отошла в сторону.

Люди, заметившие начало конфликта, сразу же подступили к ней узнать о его причинах.

— Вот так начинается расползание слухов и наживание себе врагов, — прокомментировал Глеб ситуацию.

— Какая она бесячая. Я бы таким людям слоновьи уши приделывала, чтобы за километр было видно, что они любят слушать, что их не касается, — ответила Алиса. — Так, проехали. Что думаешь делать?

— Если нас точно не станут кормить, то собирался отправиться вон в ту сторону. — Глеб указал рукой. — Военный сказал, что в той стороне находятся дачи. Раз сейчас никого не выпускают из города, можно быть уверенным, что хозяева внезапно не явятся. Думаю поискать там еду и одежду.

— Так себе идея. Ну кто на дачах держит еду и одежду? Для первого еще не наступил сезон, а для второго рванье какое-нибудь найдешь в земле ковыряться, — предположила Алиса.

— Хорошо критикуешь, предлагай свои варианты. — Глеб не стал настаивать на своем варианте, если имелся лучший.

Алиса подняла глаза к небу, словно собиралась найти там варианты. Концентрации ее мысли помешали три «крокодила» МИ-24, идущие низко над землей, склонив носы. Они прошлись над головами, оглушив и обдав ветром. Прошли прямо, а потом синхронно развернулись в сторону города.

— Что-то меня до мурашек пугает этот парад, — призналась Алиса. — Чем можно помочь карантину на вертолете?

— Искать тех, кто прорвался из города. Наверняка такие будут, — предположил Глеб. — Ну и видимость серьезности мероприятия, чтобы народ прочувствовал важность. К нам демонстрация их мощи не имеет никакого отношения, потому что мы сейчас вне карантинной зоны. Гуляй не хочу. Ну ты придумала, где нам можно раздобыть еды и одежды?

— Еды придумала, одежды пока нет.

— Делись. — Глеб собрался послушать с интересом.

— На заправках. Я отсюда вижу две штуки. — Алиса кивнула головой в сторону еле различимых за деревьями ярких строений. — Там же есть минимаркеты, в которых полно шоколада, чипсов, соков и другой нормальной еды.

— Да уж, нормальной, — хмыкнул Глеб, но про себя признал, что в такой суматохе вариант с грабежом не такой уж и незаконный. — Это, конечно, верняк, не то что лотерея с дачами. Тогда надо искать сообщников и спешить, пока другие раньше нас не додумались.

— Парней надо уговорить, но так, чтобы другие не слышали, иначе сейчас начнется внушение моральных принципов здорового общества, — посоветовала Алиса. — Я могу сама этим заняться. У меня большой опыт уговаривания парней. — Она сверкнула глазками и эротично улыбнулась.

— Ты только смотри, чтобы они правильно тебя поняли. Ловеласы сдриснут, как только поймут, что идем на криминал.

— Криминал? М-м, как эротично звучит. Есть у меня пара мальчишек на примете, пойду переговорю с ними. — Алиса направилась к спуску с крыши.

— А ты опасная штучка, — сделал ей комплимент Глеб.

— Опасная только для врагов, — манерно ответила девушка.

Глеб помог ей спуститься на лестницу, а сам остался на крыше. Хотел присмотреть еще какие-нибудь объекты, в которых можно разжиться полезным. Вместо этого он увидел, как от их здания в сторону выхода с территории торопливо удаляется Шпион. Он почти не видел его внутри и даже успел забыть о подозрительной натуре. Мужчина шел не оглядываясь, и это еще больше наводило Глеба на мысль, что тот причастен к появлению вируса в самолете. Вполне возможно, он упустил его нечаянно и на самом деле вез в Москву, чтобы заразить первопрестольную с подлой, проплаченной иностранными государствами целью. Но могло быть и так, что он просто вез его образец для исследований в лабораторию и не довез. Хотя подозрительно, что заражение началось слишком синхронно в разных местах.

Шпион перебрался через закрытые ворота и исчез из поля зрения. Глеб решил, что было бы здорово перебороть страх и переговорить с ним по ситуации. Наверняка человек многое знал и умел и обладал планом, раз так смело куда-то направился.

— Мам, а когда еду привезут? — спросила девочка у мамы с «хорошим слухом».

— Уже скоро, потерпи, — ответила мать, бросая на Глеба недовольный взгляд. — Вы что, правда думаете, что нас бросят на произвол судьбы? — Ей хотелось удовлетворить свое неуемное любопытство.

— Нет, я так не думаю, но на всякий случай не мешало бы придумать способ позаботиться о себе. — Глеб спустился с крыши, увидев намерение женщины подискутировать.

Народ слонялся по коридорам, выглядывая в окна. Все ждали завтрак.

— Глеб, — позвал его в спину отец Владимир.

— Что?

— Кажется, у нас начинает распространяться респираторная инфекция, — сообщил священник шепотом. — В одной из спален у пяти человек температура, сопли и начинающийся кашель, а у нас никаких лекарств даже сбить температуру. Дежурный трубку не берет. Звонили в скорую, там только автоответчик.

— И не возьмут. Я видел сейчас, что происходит в городе, поэтому о любой помощи надо забыть. Мы собрались идти за продуктами, ищем людей, готовых сделать это не вполне законными методами.

— Думаешь, и с едой все? — Батюшка сделал большие глаза.

— Думаю, да. Весь город превратился в зараженный самолет. Кому нужна кучка людей, когда полмиллиона в опасности? К тому же город жестко оцеплен военными. Ни войти, ни выйти. Я считаю, что людям пока рано говорить о том, что мы стали сами по себе, пусть доходит постепенно, чтобы без паники.

— Господи, спаси и сохрани. — Отец Владимир перекрестился. — Благословлять вас на разбой не стану, но, если увидите лекарства какие-нибудь, не сочтите за грех, прихватите, — попросил он.

— Ладно, спасибо, что заблаговременно предупредили, а то не набегаешься за столько километров.

Глеб отправился искать Алису и нашел ее вне здания, с обратной от входа стороны. Она негромко общалась с двумя парнями. Одному на вид еще не исполнилось и двадцати, а второму были ближе к тридцати. Глеб подошел к ним. Парни резко замолчали.

— Это свой, — успокоила их Алиса. — Единственный мужчина на самолете, который дал мне укрыться от позора.

— Глеб. — Он протянул руку.

— Марат, — представился младший.

— Серега. — Парень постарше пожал Глебу руку.

— Я уже набросала им примерную ситуацию и что за ней последует. Вот жду, когда созреют.

— Пока будете зреть, другие подсуетятся раньше. У нас остались буквально сутки перед тем, как народ массово кинется запасаться едой. Сейчас они ждут, что власть все порешает и ситуация нормализуется. Но я вам говорю пока по секрету, что не нормализуется. Я смотрел видосы с телефона военного, в городе полный ахтунг, машины плавятся, окна в домах вываливаются, пожары. Уже сейчас ясно, с таким быстро не разобраться. Считайте, что мы на необитаемом острове и забота о нашем выживании лежит только на наших слабых, привыкших к заботе плечах. И у меня есть еще одна неприятная новость, о которой ты не знаешь. — Глеб обратился к Алисе.

— Ну давай, добей.

— Среди людей начинается респираторная инфекция. Батюшка просил раздобыть лекарств.

— Ого, а он уже в курсе нашего предприятия? — удивилась Алиса.

— А что такого? Он единственный человек, который может гарантировать тайну исповеди. Я считаю, что в случае начала паники только у него будет настоящее умение удержать людей от глупости.

— Тут ты прав, в каждой банде должен быть свой человек, легализующий ее действия. Умно. — Алиса засмеялась. — Так что, парни, не бойтесь, с нами Бог. Ну, готовы к приключениям?

— А если менты накроют? — поинтересовался Серега.

— Все менты на кордоне, — ответил Глеб. — Если боитесь, намотайте себе на лица тряпки, чтобы не опознали.

— А когда выходим? — спросил Марат.

— Лучшее время — сейчас. — Глеб посмотрел на солнце. — Вернемся к обеду.

— Давайте, мальчишки, не трусьте. — Алиса потрепала обоих кандидатов за плечи. — Это не воровство, это забота о себе и людях. Не мамашек же с собой брать. Они будут тут сидеть до морковного заговенья, ждать у моря погоды, пока не ослабнут. Мы активные, умные, прозорливые, ничего не ждущие от других. Я бы пальцем не пошевелила, если бы видела кого-то активнее и прозорливее нас. Увы, придется все делать самим, но за это мы и отблагодарим себя. Кто неспособен о себе заботиться, будут есть столько, сколько дадут, а мы — сколько хотим. Ну, убедила?