— Ладно, я согласен, — кивнул Марат. — Лучше прогуляться, чем пролеживать бока на кровати.

— Убедила, но у меня условие — никакого насилия, — предупредил Серега. — Одно дело украсть, а другое — разбой.

— Само собой. — Алиса засмеялась. — Быстро обчищаем полки, и деру.

Ставить в известность людей они не собирались, зная заранее, что большинство не поймет их, пока не проникнется происходящей ситуацией в полной мере. Компания вышла за территорию аэродрома и оказалась на единственной дороге из плохого асфальта. Справа расположился бетонный забор воинской части, обслуживающей аэродром. Слева плотный ряд тополей, распространяющих свежий смолистый запах соцветий. На вышках воинской части было пусто, и только за воротами, рядом с КПП, послышался рокот двигателя. Ворота открылись, и из них выехал УАЗ «козлик». Водитель и офицер уставились на странно одетых людей.

Алиса приветливо помахала им рукой.

— Чего вылупились, придурки, — произнесла она, не убирая улыбку с лица.

Машина зарычала двигателем и, громыхая по ухабам, понеслась вперед.

— Слушайте, у военных же есть свои склады, — предположил Серега. — Может быть, попросить их поделиться с нами?

— Не поверишь, но мы уже пытались, — ответил Глеб. — Пока они верят в то, что справятся с ситуацией, ни о какой благотворительности и мечтать не стоит. У них строгая отчетность, и там нет графы накормить несчастных пассажиров самолета, оставшихся без документов и денег.

— А что, если они не справятся, то раскроют свои склады для нас? — Марату показалось, что это вообще не имеет смысла.

— Вполне возможно. Если военный поймет, что за это не накажут, то можно рассчитывать на его человечность, — пояснил Глеб. — Отсюда вывод: чем меньше у человека начальства, тем он больше человек.

— На батончиках и чипсах долго не проживешь, все равно придется идти к кому-то на поклон, — решил Серега.

— Отправим к военным женщин с детьми, пусть попробуют отказать, — предложила Алиса, ехидно посмеиваясь.

— Телефоном бы разжиться, посмотреть, где здесь поблизости магазины есть. — Глеб увидел на дороге автомобиль, двигающийся в их сторону.

— Придержите коней, мы пока только на заправки подписались. — Серега испугался, что у его новых товарищей разыгрался аппетит.

— Я на перспективу, — успокоил его Глеб. — Это сегодня ты боишься, а завтра сам меня потянешь, когда поймешь, что если не ты, так другой опередит тебя.

— Хватит загадывать, как будет, — остановила пикировку Алиса.

Легковушка, виляя между ям, проехала мимо них. Женщина чуть за сорок и мужчина ближе к пятидесяти удивленно посмотрели на странно одетых людей. Машина остановилась, потом сдала назад. Открылось окно. Женщина из него обратилась к Алисе.

— Не подскажете, мы правильно едем на КПП в военную часть?

— Правильно. Метров через пятьсот будет.

— А вы не оттуда?

— Почти, мы с аэродрома. — Алиса не стала вдаваться в подробности. — А вам зачем туда?

— Сына обещали отпустить в увольнение. Приехали забрать.

— Так он, скорее всего, в городе, на кордоне.

— Каком кордоне? — не поняла женщина.

— А вы что, ничего не слышали? В городе эпидемия, никого не впускают и не выпускают. Всех военных собрали, еще и технику на самолетах привезли и устроили карантин.

— Не слышали, — удивилась женщина и полезла в сумку.

— А, понятно, — произнес мужчина за рулем. — А я-то думаю, чего встречек нет, куда все делись. А что за эпидемия? Опять корона?

— Нет, на этот раз объявился микроб, поедающий пластик, — пояснила Алиса.

Женщина вынула телефон, но, услышав про странного микроба, посмотрела на Алису, как на умалишенную.

— Поехали, Володь, — попросила она супруга.

— А вдруг…

— Ты что, не видишь, они с приветом.

Глеб прочитал ее слова по губам и усмехнулся. Машина снова тронулась с места, переваливаясь с бока на бок.

— Да уж, таким индивидам понадобится время, чтобы сломать стереотипы. — Он проводил ее взглядом.

— Хотела бы я посмотреть ей в глаза, когда дежурный на КПП расскажет то же самое. Эта бабища унизила меня своим взглядом. — Алиса показала вдогонку машине средний палец.

— Она — отражение понимания происходящего для большей части населения. Пока у них дома не поплывет проводка и одежда, они будут верить, что ничего не произошло, — уместно предположил Марат. — У меня сосед в доме тоже не верил в коронавирус до последнего, без маски ходил, смеялся над всеми, пока сам не заболел. Лежал на ИВЛ, чуть дуба не дал. Когда выписали, такой проникнувшийся трагедией приехал. До сих пор, наверное, в маске спит.

— Как у всех глупых людей, у него нет среднего положения, только крайние, — заметила Алиса. — Когда мне надо проверить человека, умный он или нет, я задаю ему примерно такой вопрос: а ты что больше любишь, рок или попсу, виски или коньяк. Если говорит, что одно обожает, а другое прямо ненавидит, значит, дурак.

Конец ознакомительного фрагмента