— Я предлагаю действовать по двум направлениям. Послать диверсионную группу в район, чтобы она распространяла слухи о зверствах криминальной верхушки и заодно искала человека, который мог бы заменить ее в случае гибели. И второе направление — делать вид, что мы идем у них на поводу, чтобы замылить им глаза и не вызывать подозрений, — предложил Дмитрий.

— Закрыть рынок на время? — сделал выводы Иваныч.

— Временно перенести. Например, в Ивановку, чтобы к субботе все выглядело так, словно мы выполнили их требование.

— Могут не поверить, — произнес Илья. — Вдруг у нас есть их осведомитель.

— Очень вероятно, — согласился Дмитрий. — Я вчера одного такого гаврика видел, он вполне мог сойти за осведомителя. Сказал, что миссионер. Сегодня будет проповедовать душеспасительные идеи.

— Я думал, миссионеры — это люди, занимающиеся сексом в миссионерской позе, — усмехнулся Иваныч.

— Но при этом рассказывающие возлюбленным, что Бог любит их через него, — засмеялся Андрей.

— Слушай, а идея с обработкой населения мне нравится. — Дмитрий успел обдумать эту мысль. — Когда придет пора ликвидировать верхушку, никто не станет задавать вопросы, за что их. Всем будет все понятно.

— Интриганы-кровопийцы. — Иваныч уронил голову на руку. — Мне надо вначале побеседовать с военными.

— Нет! — в один голос закричали мужчины.

— Никто не должен знать. И военным это знать незачем. Они не встанут между нами грудью. Прискачут по факту, посожалеют и станут работать с теми, кто остался. Нам важно, чтобы остались мы.

— Ох, ребята, не думал я, что вы настолько суровы. — Председатель покачал головой. И это явно был не комплимент. — Ну, что решим в итоге?

— Я могу организовать диверсионную группу для заброски в районный центр и сам ее возглавлю, — вызвался Андрей. — Мое лицо там никто не знает.

— Тогда я стану искать осведомителя, если он существует, — решил Дмитрий. — И присмотрю за Иваном Ивановичем. Вдруг эти рэкетиры явятся раньше срока.

— А мне что, остается организовать бригаду для строительства нового рынка в Ивановке? — спросил Илья.

— Нет, ивановские будут строить рынок сами втихаря, — остановил его порыв Дмитрий. — Хотя ты, как опытный и знающий теперь истинную суть всего плана, можешь там присутствовать. Если осведомитель узнает про это, то может и туда наведаться, чтобы убедиться в этом лично.

— А когда объявить о переносе? — поинтересовался Иваныч. — Торгаши теперь все будут лезть к нам по старой памяти.

— А мы посты дальше поставим, чтобы всех едущих к нам отправляли в Ивановку, — предложил Дмитрий. — А с той стороны пусть сами ивановские к себе заворачивают. Думаю, дня через два можно будет объявлять о закрытии.

— Не было печали. — Председатель нахмурил лоб. — Ладно, мы с Ильей едем в Ивановку обговорить тему с переносом рынка, а вы сами знаете, что делать.

— Возьмите с собой автоматы, — предупредил Андрей. — И езжайте другой дорогой. Пусть все думают, что вы в поля.

— Слушаюсь. — Иваныч козырнул.

Компания вышла из «конторы» и нарвалась на супругу председателя, несущую что-то горячее в кастрюле.

— Уже расходитесь? А я вам картошки отварила, сало с луком пожарила и полила сверху, и огурцов малосольных собиралась принести, — растерялась она.

— Мы торопимся, дорогая, — попытался отказаться Иваныч.

— Блин, так неудобно. — Андрей замер перед кастрюлей, из-под крышки которой пробивался бесподобный аромат жареного лука с салом. — Пятой точкой чую: если откажемся, не будет фарта.

Планерка затянулась еще на полчаса.

Глава 3

Паники и давки избежать не удалось. Глеб, невзирая на окружение, расталкивал женщин и детей, спеша к выходу. Ему казалось, что вот-вот случится взрыв паров и он останется здесь навсегда обожженной тушей, или растворенный в воздухе яд вызовет у него потерю сознания. Он уже чувствовал начинающееся головокружение. Страх смерти заставлял быть жестким. Глеб видел, что не один такой. Здоровяк в наполовину растворившейся футболке на мускулистом теле швырял людей в стороны, пробиваясь к запасному выходу.

Перед ним показался надувной трап. Приятный аромат чистого воздуха ударил в лицо. Глеб прыгнул вперед и докатился до основания трапа. Его подхватили руки человека в защитном костюме и толкнули в толпу пассажиров. Только оказавшись на твердой земле, он начал понемногу приходить в себя. Посмотрел на правую руку, крепко сжимающую ручку дорожной сумки, и увидел, что ничего, кроме нее, в ней нет. Сумка оторвалась где-то в салоне самолета, пока он пробирался вперед. Постучал себя по карманам. Паспорт, бумажник и телефон были на месте. Выдохнул облегченно и осмотрелся.

По крайней мере три женщины были почти обнажены из-за растаявшей одежды. Они прикрывали себя руками и старались затеряться в толпе. Глеб вынул из карманов пиджака вещи, переложил в брючные. Снял с себя пиджак и протянул симпатичной девушке.

— Возьмите, прикройтесь, — предложил он ей галантно.

— Спасибо. — Девушка схватила пиджак и накинула его на плечи.

Глеб успел рассмотреть ее красивую фигуру.

— Я вам позже верну, когда мне найдут что-нибудь, — пообещала она.

— Ничего, мне не к спеху. Тут даже жарко. — У него по спине от перенесенных усилий и нервотрепки тек пот.

На улице действительно припекало. Что за населенный пункт и даже в какой области принял их, Глеб не представлял. Они летели часов пять или чуть больше и могли преодолеть больше половины страны.

Последние пассажиры покинули самолет.

— Так, внимание! — раздался мужской голос из громкоговорителя на военной машине. — Никто никуда не расходится и строго следует нашим указаниям. Вы будете помещены в карантинную зону на неопределенное время. Покидать ее строго запрещено.

— Это Нэбутори, — громко произнес мужчина позади Глеба. — Началось и у нас.

— Становитесь в колонну по трое и идите за нашей машиной. Предупреждаю, никто никуда в сторону не отходит. Дело чрезвычайно серьезное. Никаких попыток договориться, никаких размахиваний деньгами или депутатскими удостоверениями. Вы тут все равны, — предупредил голос из громкоговорителя.

Глеб шел примерно в середине толпы. Девушка в его пиджаке шла по правую руку. Она будто решила, что в сложной ситуации надо держаться того, кто проявил заботу.

Вдруг позади толпы раздался мощный взрыв. Самолет утонул в клубах огня несгоревшего топлива, накрыв военных, не успевших разъехаться. Люди, обезумев от страха, побежали в разные стороны.

— Прекратить панику! Остановитесь! — закричал репродуктор. — Мы откроем огонь на поражение!

Толпа его не слышала. Бежала в сторону здания аэродрома. Глеб побежал вместе со всеми. Зачем он это делал, не понимал. Стадный инстинкт взял верх над рациональным мышлением. Позади толпы раздалась автоматическая стрельба и резанула по ушам. Военный броневик обогнал безумствующих людей и преградил им путь, направив пулемет, расположенный на крыше в их сторону.

— Стоять! — выкрикнул мощный голос. — Всем стоять, или буду стрелять на поражение! Вы что, полудурки, не понимаете, что вы либо в карантин, либо на тот свет! Замерли!

Глеб сбавил шаг и остановился. Дыхание рвалось из груди, ноги сделались ватным. Несколько секунд назад он не ощущал этого из-за пронзающего тело страха, бежал легко, не касаясь земли.

— Постройтесь и следуйте за машиной, — распорядился репродуктор.

К горящему самолету спешили пожарные машины — тушить тех, кто попал под действие взрыва. В толпе снова послышался истерический плач ребенка. Родители, наверное, уже сотню раз пожалели, что взяли детей собой в полет. Глеб внутренне позлорадствовал в их адрес.

— А как долго нас будут держать в карантине? — спросила у него девушка в его пиджаке.

Она все время была рядом, даже в момент паники.

— Не знаю. Пока не убедятся, что мы не переносим заразу, — предположил Глеб. — Про микроорганизм, поедающий пластик, который якобы объявился в Японии и США, слышали?

— Не-а, — наивно призналась девушка.

— Я слышал, но был уверен, что это попытка раздуть новую истерию типа коронавируса.

— А ты что, не болел короной?

— Болел, как и все, но не умер. И никто из моих знакомых не умер. Но знакомые знакомых вроде умерли от него, но они были уже старые. А ты куда летела?

— В Москву. Я там учусь, студентка. — Девушка улыбнулась. — Сэкономила на хорошей одежде, чтобы билеты купить.

— Понятно. У меня тоже носки растворились. Неприятно так хлюпает в ботинках, — признался Глеб.

— Нам выдадут одежду, как думаешь?

— Конечно. Было бы странно, если бы тебя отправили в таком виде.

— Слава богу. Я чувствую себя ужасно. Стыдобища.

— Уже нет. Мой пиджак тебе к лицу. Кстати, меня зовут Глеб.

— Алиса, — произнесла девушка.

— М-м, Алиса из страны чудес.

— Пусть будет так.

Глеб обернулся, услышав позади шум автомобилей, и нечаянно встретился взглядом с мужчиной, которого окрестил Шпионом. Смущенно отвернулся и даже немного покраснел. Ему пришла на ум идея, что микроорганизм попал на борт самолета в портфеле этого подозрительного типа. Он вспомнил, как тот доставал его с полки и как вскоре после этого появился острый химический запах. Глеб даже вспомнил, что выражение лица Шпиона в тот момент было расстроенным, словно он понял, что упустил заразу.