Пожарные приехали первыми, как их подполковник и вызывал. Сразу на четырех больших машинах. Судя по одежде, закопченной, кое-где испачканной сажей, это был не первый вызов за время дежурства. Скорее всего, они только и успели, что емкости водой залить, и сразу поехали по новому адресу.

Потом и стражи порядка на двух «уазиках» пожаловали. Полицейский майор сразу стал показывать пожарным, где и что следует проливать водой. Понять его было можно без всякого труда. Ему требовалось как можно быстрее начать расследование, осмотреть машину и поляну, на краю которой она стояла, а потом уехать к себе в райотдел, где по случаю праздника и стол, скорее всего, накрыт был.

Но старший пожарного наряда, погоны которого под противопожарным комбинезоном видно не было, оказался человеком авторитарным и категоричным.

Он не обратил особого внимания на мнение ментовского майора и спокойно проговорил:

— Мне главное — к деревне огонь не подпустить.

Этот человек свое дело знал. По его указанию пожарные поливали водой опушку леса. Огня там еще не было и в помине, но он вполне мог вскоре и подступить туда. Дальше следовал короткий участок необработанного поля, заросшего прошлогодней сухой травой поля. За ним располагалась уже деревня. Правда, выходила она в сторону леса только огородами, в основном уже перекопанными и засаженными, но еще не давшими поросли. Но там, в огородах, стояли бани, сараи, которые легко могли загореться, стоило чуть-чуть окрепнуть ветру и донести до сухой древесины искры. От этих строений огню было бы легко перебраться и на жилые дома.

— Вот землю прольем основательно, потом и к машине подступим, — сказал старший пожарный полицейскому майору.

Офицеры спецназа военной разведки подошли к ним как раз к моменту окончания их разговора. Потом одна из пожарных машин уехала к реке, протекающей по другую сторону деревни. Борцы с огнем принюхивались и откровенно удивлялись. Почему эта вода не горит, хотя имеет устойчивый запах бензина?

Сотрудник полиции шагнул к офицерам, коротко глянул на погоны подполковника, козырнул и сразу представился:

— Майор Известьев Евгений Иванович. Белореченский райотдел полиции. Это вы нас вызвали?

— Так точно, я позвонил. И в полицию, и пожарным тоже, — спокойно ответил Речкин.

— А вы сами как здесь оказались? По какому случаю?

— Мы с женой недавно домик в Долгово купили, старую развалюху. Вот в этой самой деревне. Я из командировки недавно вернулся, с Северного Кавказа. Мы друзья по службе, собрались Девятое мая отпраздновать. Так, слегка. Мы же при нашей службе помногу не пьем. Бережем, как говорится, здоровье и различные инстинкты организма. Сидим, значит, во дворе за столом, слышим пулеметные очереди.

— Почему вы решили, что пулеметные? Может, автоматные?

— Я военный человек, за последние двадцать лет ни одной горячей точки на территории бывшего СССР не пропустил. Везде побывал, кроме разве что Таджикистана и Молдавии. И умею по звуку отличать пулемет от автомата. Тем более что пулемет был крупнокалиберный.

— Он ведь и по внешнему виду от автомата отличается, малость покрупнее будет, — вставил слово капитан Лукьяновский. — Там калибры разные, следовательно, и звук иной.

Ментовский майор, конечно же, легко уловил нотки ехидства в голосе капитана, и они ему не сильно понравились. Он видел, что над его вопросами смеются, понимал свою малую, в сравнении с военными, компетенцию в этих вопросах.

— Дальше что? — поторопил подполковника офицер полиции. — Кстати, это не могли быть звуки салюта? А то у вас тут запускали его. Мне об этом сказали.

— Да, где-то в стороне реки. Там вроде бы компания на автомобилях веселье на бережку устроила. Салют пускали над рекой. Не в сторону деревни. Но звук салюта я даже от автоматной очереди отличу. Переглянулись мы, короче говоря, и пошли на звук, но не сразу, а только когда пламя в лесу увидели. Подходить стали, машина как раз взорвалась, лес вокруг нее загорелся.

— Больше трава, командир, — заявил Лукьяновский.

— Да, больше трава, но и деревья тоже, мне показалось, начали подгорать. Тогда я и позвонил.

— Никого поблизости не встретили?

— Мне приблазнилось, будто по другую сторону огня кабан пробегал, — заметил Лукьяновский. — Но я могу и ошибаться. Кабаны обычно от выстрелов бегут, а не на них. Хотя кто их знает. Кабаны эти самые — народ бешеный! Они и на выстрел могут, и на огонь.

— Неоткуда здесь кабану взяться. Густых старых лесов поблизости нет, — проговорил мент. — У нас последнего кабана, почитай, сорок лет назад застрелили. Еще в конце семидесятых годов прошлого века. У меня родной брат охотник знатный. Он так говорил.

— Ну, если не кабан, то кошка. — Капитан пожал плечами. — Да, скорее всего, она и была.

— Они разве похожи?

— Слегка только. Отдаленно. Но быстро кто-то пробегал. Если человек, то пригнувшись или вообще на четырех костях.

Майору опять показалось, что над ним издеваются.

Он демонстративно отвернулся от капитана к другим офицерам и спросил всех сразу:

— Может, машину слышали? Кто-то подъехал, пострелял и тут же убрался отсюда?

— Машину я вроде бы слышал, но не видел. Где-то в той стороне. — Комогоров махнул рукой. — Но там дорога. Может, по ней кто-то проезжал. Скорее всего, грузовик. Двигатель звучно работал.

Пожарные наконец-то перестали пропитывать водой опушку леса, подъехали к догорающему внедорожнику, вытащили из машины что-то объемное, слегка похожее на крупный гранатомет, устроили эту штуковину на плече немолодого, но крепкого мужика и стали заливать «Лендкрузер» пеной. Открытый огонь сразу оказался погребенным под ней и быстро потух.

— Можете приступать к осмотру, — сказал старший пожарной бригады майору полиции.

— Так там же все горячее, — посетовал тот. — Раскаленное.

— Ну, тогда ждите, когда остынет, а мы поехали. Уже четыре выезда сегодня сделали. И еще будут. Оно и понятно, праздник.

В это время подполковник Речкин сказал майору Комогорову:

— Сергей Сергеевич, менты туго соображают. Ты сам глянь, откуда стрелять было удобнее. Поищи место. Может, там есть что.

— А нечего тут искать, — снова вступил в разговор капитан Лукьяновский, отличающийся быстротой соображения. — Пули ударили в дверцу багажника. Значит, с той стороны и надо смотреть. Мне совсем не кажется, что покойный водитель сел за руль и переехал на другое место, чтобы запутать следствие. У него, похоже, причин не было так поступать. Они вообще, по моему мнению, автотранспорт недолюбливают.

— Ну, если ты все так прекрасно понимаешь, то сам, Андрей Владимирович, и поищи, — проговорил Комогоров.

Капитан пожал плечами, удивляясь, что его мнению почему-то не очень доверяют, и пошел искать. Трое офицеров сели на ствол березы, похожий на тот, через который недавно прыгали, и молча ждали возвращения Лукьяновского. Но тот не спешил к ним. Было видно, как он, подсвечивая себе фонариком, ползает на четвереньках в траве. Капитан что-то отыскал, поднял с земли и только после этого двинулся в сторону березового ствола.

— Что нашел? — сразу спросил подполковник Речкин.

— Так, пустяки всякие. Стреляные гильзы от патрона на двенадцать и семь и следы автомобиля. Точно указать модель не могу, но, скорее всего, это был грузовичок какой-то с широкими колесами. Стреляли из кузова, поставив сошки на задний борт. Чтобы с рук из такого лупить, надо лапы тяжелоатлета иметь. Таких у снайперов не бывает. Хотя могли в кузове просто стандартный станок поставить. Гильзы, насколько я помню, у «Корда», как и у «Утеса», вперед через отдельную трубку вылетают на полтора, а то и три метра. Поднять их, похоже, просто поленились. Кто помнит, сколько выстрелов было?

— Сначала две короткие очереди, — ответил старший лейтенант Заглушкин. — Примерно по четыре-пять патронов. Потом одна длинная, патронов одиннадцать-двенадцать.

— Смотри-ка, а Валерий Николаевич у нас считает как Архимед! И ведь точно. Одна очередь — четыре выстрела, вторая — пять. Хотя может быть и наоборот, сначала пять, а потом четыре, не берусь спорить, третья — двенадцать. Итого двадцать одна гильза. В траве осталось двадцать.

— А еще одна где? — спросил подполковник.

— Вот она. — Капитан вытащил из кармана и протянул командиру тяжелую пулеметную гильзу. — Характерная отметина — боек чуть смещен, бьет не строго по центру капсюля.

— Майор! — позвал Игорь Витальевич мента, который вместе со своими людьми гулял по траве неподалеку, ожидая, когда машина остынет и к ней можно будет подойти.

Сам он тем временем передал гильзу старшему лейтенанту Заглушкину и спросил:

— Каким патроном стреляли? Бронебойным? Зажигательным?

— Да разве ж по гильзе скажешь, товарищ подполковник. Маркировка ставится на пуле. Бронебойная с черным концом, бронебойно-зажигательная в дополнение красное кольцо на самом кончике имеет. А гильзы все одинаковые. — Он вернул гильзу командиру.

Тот протянул ее менту и сказал:

— Там еще двадцать штук валяется. И следы от машины. Капитан покажет.

— Вы в каких войсках служите, товарищ подполковник? — вежливо поинтересовался сотрудник полиции, не видя ночью темную нарукавную эмблему офицеров.