Сергей Шхиян

Осиные гнезда

Глава 1

Гражданский долг

Вадим Петрович Рис, научный сотрудник, сорока двух лет, случайно попал в глупую и неприятную историю. Виной тому были его цепкая память на лица и слишком буквально понятое чувство гражданского долга. Тёплым августовским вечером, после работы, он заехал к заболевшему сотруднику своей лаборатории за ключами от сейфа. Коллега жил в старом, престижном районе Москвы, куда на смену коренным жителям начали активно заселяться новые хозяева жизни. В забитом иномарками дворе Рис с трудом запарковал свои «Жигули» около старенькой, зашарпанной восьмёрки бежевого цвета, с помятым задним крылом и заляпанными грязью номерами. На эту машину он обратил внимание только потому, что она была точной копией его колымаги, только более потрёпана жизнью.

Научный сотрудник выбрался из машины и направился к дому. Навстречу из подъезда вышли два молодых человека с отрешёнными лицами. Они неспешно двигались, не разговаривая, и не глядя друг на друга. Поравнявшись с Рисом, парни синхронно оглядели его ничего не выражающими взглядами. Что-то в такой нарочитой индифферентности зацепило его внимание и, входя в подъезд, он машинально оглянулся и проводил их взглядом. Молодые люди садились в бежевую «восьмёрку».

Через полчаса, выйдя из квартиры сотрудника, Вадим Петрович прямиком попал в ласковые руки работников милиции. Площадка и лестница были забиты людьми в форме и штатском. Милицейский лейтенант, краснощёкий парень с мужественно сдвинутыми выгоревшими бровями, протокольно предложил ему «пройти до выяснения» и, на вопрос, «что случилось», не ответил, только ещё суровее насупил брови.

Вниз они спустились не на лифте, по лестнице. На площадке третьего этажа, лежало тело человека с окровавленной головой. Вокруг него возились эксперты. Вадим невольно остановился.

— Не задерживайтесь! — строго приказал лейтенант и подтолкнул Риса в спину.

В холе подъезда толклись старшие офицеры в милицейской и армейской форме. Лейтенант кратко переговорил с майором милиции, и тот внимательно, оценивающим взглядом посмотрел на Вадима Петровича. Научный сотрудник майора не заинтересовал, и он велел лейтенанту разобраться с ним самому.

Лейтенант начал стандартный опрос, одновременно разглядывая водительское удостоверение Риса. Вадим назвал квартиру, в которой был, и объяснил цель визита.

— Вы не заметили что-нибудь подозрительное? — спросил лейтенант, возвращая документ.

— Когда произошло преступление? — вопросом на вопрос ответил Вадим Петрович.

— Ориентировочно, минут тридцать — сорок назад, — неохотно ответил лейтенант.

— Тогда возможно, я видел убийц, — с дуру, брякнул Рис. — Я примерно в это время приехал и встретил подозрительных людей.

Глаза лейтенанта сузились, он огляделся по сторонам и оттеснил научного сотрудника подальше от начальства. Рис рассказал ему всё, что видел и, даже вспомнил, что номер машины, на котором уехали предполагаемые преступники, был не московский, а 45 региона и начинался на букву «О». Торопливо записав показания свидетеля, лейтенант попросил Риса подождать, и бросился делать карьеру.

То, что он поступил как полный идиот, Вадим понял через шесть часов. К этому времени его окончательно замучили глупыми вопросами. В территориальном отделении милиции, куда его привезли, царила напряжённая атмосфера. Туда один за другим приезжали начальственные чины, и Рису приходилось рассказывать одно и то же по десятому разу. Между визитёрами, свидетеля обрабатывали местные следователи, зачем-то пытаясь поймать на противоречиях, запутать и в чём-нибудь уличить. Вадиму, человеку с хорошо организованным мышлением, весь этот протокольный бред надоел через полчаса, а через шесть он уже начинал откровенно рычать на господ милиционеров.

Вадим диву давался, сколько идиотских вопросов, не имеющих никакого касательства к делу, способны придумать наши доблестные правоохранители. Их интерес простирался в глубины биографии Риса; в его отношения с бывшей женой; точные причины, по которым он заходил к сослуживцу; не случилось ли между ними ссоры; что лежит в сейфе, за ключом, от которого, он заезжал; есть ли у Риса приводы и судимости; состояли ли под судом и следствием его родители и близкие родственники… У Вадима Петровича начало создаваться впечатление, что его арестовали по подозрению в убийстве сослуживца.

— Всё, — когда его терпение лопнуло, сказал он старшему следователю, — хватит толочь воду в ступе. Больше ни на какие вопросы я отвечать не буду. Найдите преступников, я их опознаю.

— И, правда, время позднее, — сказал до сих пор молча сидевший в сторонке господин средних лет в тёмно синем костюме. — Отложим до утра.

— До какого утра! — заволновался Рис. — Вам, что, до сих пор что-нибудь не ясно?!

— Иван Кузьмич, — вмешался дознаватель, — пока он ещё всё помнит и тепленький…

— Полно, полно. Утро вечера мудренее, — веско произнёс штатский, — товарищ сосредоточится и утречком поможет нам составить фотороботы подозреваемых. Это товарищ Рис, ваш гражданский долг помогать следствию, — добавил он, строго, по государственному, глядя на Вадима.

Лет десять-пятнадцать назад такой веский довод оказался бы для Вадима решающим, но нынче, в разгул демократии и вседозволенности, его не убедил. Однако возразить было нечего и ему осталось ругать себя последними словами за то, что влез в чужие дела и сунулся помогать властям.

— Мы вас ждём с утра, полистаете альбомы с фотографиями преступников, поможете составить фотороботы, если возникнет необходимость, ответите на возникшие вопросы. Так что, до завтра, — терпеливым, но не предполагающим возражений тоном, сказал Иван Кузьмич. — Собственно, уже до сегодня, мы вас ждём к десяти утра. Выпишите гражданину Рису повестку, — приказал он какому-то офицеру.

— Мне нужно вернуться во двор, там у меня машина, — сказал Рис.

— В какой двор? — удивился Иван Кузьмич.

Прервав своё многозначительное молчание, он взял бразды правления в свои руки и говорил теперь один.

— В тот, где было совершено преступление.

— Так возвращайтесь, мы вас не задерживаем.

— Может быть, меня туда довезут? — раздражённо спросил Вадим.

— К сожалению, у нас сложности с бензином, вы же знаете какое у милиции финансирование! Да и свободных машин нет, — с обезоруживающей улыбкой, отказал Иван Кузьмич.

Было начало третьего ночи, машин на улице почти не было, и Рис без толку ловил такси, стоя на обочине. От отделения милиции отъехала новенькая «Ауди 6», из которой ему приветливо помахал рукой Иван Кузьмич. Вадим плюнул машине вслед и пошёл пешком.

Вопреки его опасениям, место преступления милиция не охраняла, и его никто не задержал когда он выезжал из двора. Домой Вадим добрался только к четырём часам утра, но, тем не менее, утром, в назначенное время был у дверей знакомого кабинета. Однако здесь его, как оказалось, никто не ждал. Вчерашних сотрудников в комнате не было, а незнакомый симпатичный капитан с яркими голубыми глазами, повертев в руках повестку, посоветовал подождать в коридоре. Там Вадим просидел два часа, пока на него не наткнулся тот же капитан.

— Вы всё ещё здесь? — удивлённо спросил он. — Извините, я забыл вам сказать, что Иван Кузьмич задерживается по оперативной необходимости и будет часика в два — три, так что пока можете сходить в столовую, пообедать.

Рис рассердился, хотел уйти домой, но потом передумал. Он решил до конца выполнить свой «гражданский долг». Тем более что у него появилось подозрение, что просто так от него не отстанут. «Пообедав» на улице двумя пирожками с картошкой, он к четырнадцати часам вернулся в милицию. Ивана Кузьмича ещё не приехал, и Вадим вновь уселся на старое место в коридоре. Наконец после полуторачасового ожидания долгожданный Кузьмич прошествовал в свой кабинет. Выглядел он выспавшимся и бодрым. Вместо извинений, сухо кивнул Вадиму и пригласил зайти.

— Зачем вы заставили меня ждать целый день? — с холодной яростью спросил Рис.

Иван Кузьмич вскинул брови, удивлённо оглядел Вадима и жёстким, волевым голосом поставил зарвавшегося гражданина на место:

— Вы Случайно Не Забыли Где Находитесь? — спросил он, произнося слова так веско, как будто все они начинались с заглавной буквы. Потом немного подобрел и, словно открывая государственную тайну, таинственно сообщил. — Следственные действия — это очень кропотливая, требующая терпения и упорства работа.

Получив щелчок по носу, Вадим дрогнул, и постарался подавить иррациональное раздражение: в конце концов, накладки случаются и против нашей воли.

Продолжение дознания пошло по вчерашнему сценарию — те же дурацкие вопросы о личной жизни и выяснение мелких не запомнившихся подробностей. Единственным разнообразием были затёртые альбомы с фотографиями преступников, которые Вадим нервно листал, когда следствие отдыхало.

Весь этот идиотизм кончился только в начале одиннадцатого вечера. До создания фоторобота в этот день дело так и не дошло. В конце «следственных действий» Рис поинтересовался, как обстоит дело с поисками бежевых «Жигулей», однако ему было объяснено, кто «здесь» задаёт вопросы. Тайна следствия в ведомстве блюлась строго, так что узнать, кто стал жертвой преступления, Рису не удалось и о ходе расследования он смог узнать только дома из вечерних новостей НТВ. Убитым оказался банкир ***.

На следующий день работа со свидетелем более ли менее наладилась, простоев больше не было. Начали ровно в десять и кончили в четыре. Так и повелось. Всю следующую неделю дисциплинированный гражданин являлся в учреждение и отвечал на вопросы. За это время он познакомился с массой людей. Каждое свежее лицо начинало плясать от печки и пыталось вытянуть из Риса какие-нибудь скрытые им подробности. Вадим подошёл к проблеме научно и, что бы не путать товарищей, повторял свои показания слово в слово. В конце концов, в нём явно начали разочаровываться.

Первым сдался Иван Кузьмич. Рис уже знал, что он, будучи обычным карьерным начальником, к расследованию имеет весьма приблизительное отношение. Его интерес первоначально был вызван надеждой, быстро раскрыть громкое заказное убийство. Однако дело начало вязнуть, поэтому Иван Кузьмич и переключился за более перспективные проекты.

Дознанием руководил голубоглазый капитан Игорь Малыхин, человек энергичный, общительный и вполне цивильный. В каком статусе он выступает, Рис, не разбирающийся в прокурорской и милицейской юрисдикции, так и не понял. Вадима Петровича больше занимал вопрос, когда ему перестанут попусту морочить голову.

К концу второй недели, ценой энергичных усилий, следствие располагало трупом пострадавшего, подробнейшими протоколами допроса свидетеля и, наконец, найденным автомобилем на котором скрылись преступники. Машина, как и предполагалось, оказалась угнанной.

Когда Риса, наконец, оставили в покое, он вернулся к своей повседневной жизни. За полторы недели вынужденного простоя, случилось несколько событий до крайности осложнивших жизнь научного сотрудника. Внезапно, без объяснений причин уволился коллега, тот самый, у которого в доме произошло преступление. Вслед за ним, эмоционально объяснив своё решение, ушла последняя и единственная лаборантка. Виной тому оказался сам Рис, не сумевший разглядеть у одинокой, некрасивой девушки большое, красивое чувство. К тому же завлаб Тизяев был в трудовом отпуске, жил в деревне вне доступа сотовых сетей и связаться с ним было практически невозможно.

На Риса свалилось столько работы, что на третий день он начисто забыл и об убийстве, и о милиции, которая его расследовала. Никаких тревог по поводу своей собственной безопасности у него не было. В телевизионные новости он не попал, а следствие, как показал опыт, умело хранить тайну. Тем не менее, он едва не стал жертвой странного несчастного случая.

Возвращаясь, после роботы домой, Вадим стоял на пешеходном переходе, ожидая разрешающего сигнала светофора. Кроме него перехода ждало ещё человек тридцать. Вдруг в толпе началось драка. Тёртые, торопящиеся москвичи, что бы ни попасть в историю, расступились от эпицентра заварушки. Вадима оттеснили к самой кромке проезжей части. Машины, чтобы успеть миновать закрывающийся светофор, на приличной скорости проносились мимо. Внезапно кто-то сильно толкнул его в спину, прямо под колёса несущегося по правой полосе «Джипа». Рис выскочил на проезжую часть, но каким-то чудом, успел сгруппироваться, вильнул в сторону и удержался на ногах. Пронзительно завизжали тормоза. «Джип», успел отклониться к левому ряду и только слегка зацепил Риса. Вадима отбросило к обочине, и он упал на газон. В этот момент загорелся зелёный свет пешеходам, и люди заспешили на противоположную сторону улицы. «Джип» проехав, два десятка метров, остановился и из него выскочил водитель.

— С тобой всё в порядке? — закричал он, подбегая к Вадиму, растеряно поднимающемуся с земли.

— Вроде, — ответил Вадим. — Ты извини, я не знаю как, получилось…

Водитель не стал вникать в подробности, быстро огляделся и, не заметив поблизости гаишников, потащил Вадима к машине, после чего оба «нарушителя» скрылись с места происшествия.

— Ну, и жизнь, — сказал он, укоризненно качая головой, — ещё чуть-чуть, и тебя бы в морг, а меня в тюрьму.

— Послушай, я не знаю, как это получилось… — начал оправдываться, приходя в себя Рис.

— Я видел, — перебил его шофёр, — тебя какой-то бык толкнул под колёса. — Да только, или ты в рубашке родился или он сплоховал. Что врагов много?

— Таких, чтобы под колёса толкать, вроде нет.

— Долги?

— Ни долгов, ни денег.

— Значит, по ошибке или хулиганы.

Вадим вспомнил неожиданно начавшуюся в толпе драку, и подумал, что для хулиганов, всё было проделано слишком профессионально.

— Пожалуй, я знаю, в чём дело, — задумчиво сказал он, — я свидетель…

— В каком смысле? — не понял водитель.

— Оказался свидетелем заказного убийства, видел преступников. Похоже, меня пытались устранить…

Только теперь ему по-настоящему стало страшно.

— Дела… — протянул водитель. — Тебя куда подбросить?

— Тормозни у метро.

Однако водитель оказался толковым мужиком, правильно оценил ситуацию и психологическое состояние Риса.

— Если за тебя серьёзно взялись, пока не прибьют, не успокоятся. Давай-ка я лучше отвезу тебя домой, а то пока ты доберёшься своим ходом, тебя десять раз уделать успеют.

Вадим подумал и согласился. Через полчаса он был дома. Новый знакомый, прихватив монтировку, вместе с ним поднялся на площадку. Однако предосторожности оказались излишними, в подъезде Вадима никто не ждал.

Оставшись один, он запер двери, отправился на кухню и сварил себе крепкого кофе. Ситуация складывалась простая, но безрадостная. Разложив всё на составляющие, он свел их в систему. Складывалось уравнение со многими неизвестными, впрочем, позволяющее открыть некоторые скобки, чем он и занялся…

О его свидетельских показаниях знало достаточно много людей, чтобы можно было понять, от кого произошла утечка информации. Другое дело, что непосредственно с ним контактировало всего несколько офицеров милиции, из которых адрес Риса знали только капитан Малыхин и Иван Кузьмич. Однако нельзя было отвергать варианта, что его могли просто прочитать в уголовном деле. Вадим решил, первым делом выяснить, откуда «дует ветер».

Не откладывая дело в долгий ящик, он позвонил капитану Малыхину и испуганным голосом рассказал о случившемся. Капитан разволновался, и попросил Риса немедленно приехать в отдел, написать заявление. Вадим на это не согласился, сославшись на шок и стресс. Малыхин начал мяться, задавать никчемные вопросы и, как бы между делом, поинтересовался свидетелями происшедшего. На это Рис твердо заявил, что свидетелей нет, и первый к кому он обратился — это он, капитан.

— Ну, тогда я сам к вам подъеду, — подумав, решил Малыхин, — вы, где сейчас находитесь?

Эту часть вопроса, возможно незаметно даже для себя, он произнес вкрадчиво и, как будто между делом. Вадим, хмыкнул про себя и сразу же насторожился:

— Где я? Дома, конечно, заперся и не знаю, что делать. Честно говоря, мне очень страшно.

Было, похоже, что теперь усмехается капитан.

— Вы один?

— Да, — дрогнувшим голосом, подтвердила потенциальная жертва.

— Запритесь, сидите дома, никому о себе не сообщайте и ждите, мы скоро будем. И ничего не бойтесь, все будет хорошо, — покровительственно пообещал милиционер.

— Да, да, конечно, надеюсь, что будет, — согласился Вадим.

Потратив пятнадцать минут на подготовку к приему гостей, Рис сварил себе ещё кофе и уселся у кухонного окна, выходящего во двор. Ждать ему пришлось недолго, около получаса. У подъезда остановился невзрачный «Москвич», цвета металлик, из которого вышли двое мужчин в плащах.

Несмотря на начало сентября, было ещё тепло. Потому длинные осенние плащи на мужчинах как-то не соответствовали погоде. Парочка огляделась по сторонам, и быстро вошла в дом. Вадим загасил сигарету и вышел в прихожую.

Когда события, происходят под контролем, они как-то теряют пряный аромат опасности. Рису было интересно, как гости всего через сорок минут после звонка в милицию, смогли оказаться в его дворе. Это при том, что от малыхинского отделения до его дома, даже по незагруженным улицам, нужно добираться больше часа. Сейчас же была половина седьмого вечера — время тихой езды и непробиваемых московских автомобильных пробок.

— Это первое несоответствие, — подумал Рис, — второе…

В этот момент раздался настойчивый звонок в дверь. Вадим выдержал паузу, необходимую для того, чтобы шаркающей походкой дойти до прихожей. После чего взял в руки охотничье ружьё и потоптался на месте, скрипя щитовым паркетом.

— Кто там? — спросил он почти натурально дрожащим голосом.

— Милиция, открывайте, — ответили из-за дверей.

— Вы, по какому поводу? — также испуганно промямлил Рис.

За дверью помолчали, потом тот же человек тихо сказал, приблизив лицо в плотную к дверной щели:

— Мы от капитана Малыхина.

— А почему он сам не приехал, — не унимался Вадим, — он же мне обещал!

— Он будет позже, — отстраняясь от щели и сдерживая раздражение, ответил гость. — Не бойтесь, открывайте.

— А вы один?

— Один, один, открывайте, — гость начинал сердиться.

— А у вас удостоверение есть? — не унимался испуганный гражданин.

— Есть, — рявкнул голос за дверью, — откройте и смотрите.

Вадим затих и больше минуты молчал. В дверь опять позвонили.

— Кто там? — испуганно спросил Рис.

— Вы откроете или я прикажу ломать дверь! — зашипел выведенный из себя невидимый собеседник.

— А вы покажите удостоверение.

— Да как же я покажу, — зарычал представитель власти, — если вы дверь не открываете!

— В глазок покажите, — сообразил Вадим. — Вы его перед глазком подержите, а я посмотрю.

Гость на секунду задумался.

— Ладно, гляди.

— Поближе, пожалуйста, я так ничего не вижу.

Вадим опять заскрипел своим щитовым паркетом. За дверями что-то негромко затарахтело. По прихожей полетели древесные щепки. Рис глухо вскрикнул и повалил на пол, специально приготовленный чемодан. Тот стукнулся, и тотчас его прошила автоматная очередь. Теперь по обе стороны двери было тихо. Потом на площадке послышался новый голос, хорошо слышный через простреленную дверь: