Сергей Слюсаренко

Новая Зона. Кромешный свет

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие — уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Пролог

Кара-мот дышал тяжело, его бока вздымались и опадали, словно он только что прибежал сюда, в центр Москвы, из Мытищ. Ненависть поглощала его, наливая черные глаза синей кровью и заставляя сердце злобно стучать. Тремя средними лапами монстр скреб по старинному паркету, раздирая вековые дубовые доски. Человеческая фигура на фоне несуразной туши кара-мота, порождения Самаркандской Зоны, выглядела ничтожной и беззащитной. Нож в руках у человека был похож на игрушку, звериные когти были в два раза длиннее тонкого лезвия.

Человек озирался, он искал хоть какой-то путь для отхода. Сейчас он пытался улучить момент и прорваться по лестнице наверх. Человек не обращал внимания на то, что лестница эта была одним из величайших произведений искусства, что помещения особняка, тесные для схватки, скорее напоминали роскошный музей. Человек хотел выжить. А зверь двинулся вперед. Он нервно хлестал шипастым хвостом по бокам, в костяных пластинках которых тускло отражался свет спрятанных повсюду прожекторов. Кара-мот присел и легко, словно и не было в нем пятисот килограммов стальных мускулов и двухсот килограммов панциря, прыгнул. На лету он махнул передней лапой и смел человека в сторону, как пушинку. Приземлившись на ступеньках, он полностью перекрыл путь к отходу. Страшные лапы скребли по перилам, словно их изящные линии бесили зверя.

Человек с трудом поднялся, а зверь, казалось, ждал этого, он хотел поиграть с добычей, как кошка с мышкой. Оттолкнувшись от лестницы с такой силой, что казавшаяся непоколебимой конструкция разлетелась обломками в разные стороны, кара-мот пролетел по воздуху, вытянувшись в убийственную струну. Еще не успев приземлиться на все лапы, нанес удар по человеку. Голова и левое плечо улетели в сторону и мерзко шмякнулись о стену. Остатки тела упали на залитый кровью пол, и несколько безобразных конвульсий сотрясли мертвую плоть. Зверь торжествовал, он стал в позу победителя над мертвым соперником и издал радостный вопль, от которого задрожали еще не разбитые стекла в окнах и посыпалась лепнина со стен. И словно завершая вопль, аккорд взрыва вплелся в прощальную песнь мутанта, вынося крышу, переборки и резные панели знаменитого особняка Морозова.

* * *

Месяц назад

Из совместного заседания комиссии ЦУМ и ЦАЯ. Протокол опроса Малахова Вадима Петровича

Комиссия (К.): Опишите кратко последние минуты перед тем, как возникла сфера.

Малахов (М.): В сложившейся ситуации я принял решение о том, что необходимо активировать взрывное устройство до того, как наши люди проникнут в штаб энампов.

К.: Вы были уверены в своих действиях?

М.: В силу сложившихся обстоятельств я был уверен, что, если я этого не сделаю, неизбежны катастрофические последствия. Я был уверен, что любые действия, кроме подрыва, приведут к потерям как личного состава, так и совершенно невинных гражданских лиц.

К.: Что вы подразумеваете под сложившимися обстоятельствами?

М.: Под сложившимися обстоятельствами я подразумеваю особую информацию, которой я владел после пребывания в пространственно-временном континууме. Детали я изложил вчера в письменном отчете.

К.: Грубо говоря, вы настаиваете на том, что вы были информированы о событиях, которые произойдут в будущем?

М.: Ничего грубого я тут не вижу. Я повторяю, что я знал, что будущее будет развиваться определенным образом, причем я знал точный сценарий, если цепь предыдущих событий будет неизменна. Событий, в которых так или иначе участвую я.

К.: То есть, вы настаиваете, что знаете, к примеру, итоги работы сегодняшней комиссии?

М.: Нет. Так как на определенном этапе я поступил не так, как я поступал в той, предопределенной реальности, то, естественно, все, что происходит после, уже никак не связано с тем развитием событий, о которых я был информирован.

К.: То есть?..

М.: То есть, о будущем я не знаю теперь ничего.

К.: Данные полиграфа подтверждают, что вы говорите правду.

М.: Я разве давал когда-нибудь повод усомниться в моей честности?

К.: Этого никто не утверждает. А что вы можете сказать о том факте, что вы единственный, кто выжил в том взрыве?

М.: Я ничего не могу сказать. Только голословное предположение, что мое длительное пребывание в пространственно-временном континууме коллективного сознательного состояния, возможно, активизировало некоторые скрытые резервы организма. Но это вопрос к медикам.

К.: Как вы видите свою дальнейшую работу в Центре Аномальных Явлений?

М.: Я не вижу причин что-либо менять. Надеюсь продолжить работу в составе группы «Табигон». Если честно, то и причин для своей отставки со стороны руководства не вижу.

К.: Но вы себе отдаете отчет, что именно из-за ваших действий на территории Москвы сейчас находится закрытая Зона?

М.: Мое личное мнение, что один человек не способен совершить столь глобальные изменения. Насколько я располагал информацией до момента катастрофы, вся цепь событий вела к глобальному катаклизму. Накапливалась критическая масса, скажем так. Нельзя было уйти из той самой Зоны, не прихватив с собой частицу ее. Зону принесли в Москву. И, как мне кажется, именно к таким выводам приближалось руководство обоих Центров. Я не считаю, что мнение руководства подлежит обсуждению.

Глава 1

Тихая Калуга, казалось, даже не заметила, что соседний мегаполис исчез. Жизнь в городе шла по-прежнему размеренно. Может быть, именно потому, что здесь было так спокойно, в Калугу решили перенести Центр Аномальных Явлений. Первое время пришлось довольствоваться не очень комфортным офисным зданием, пока под нужды Центра переоборудовали один из старых особняков. А пока аналитики Центра, проклиная сисадминов и всех программистов вместе взятых, использовали усеченную систему поиска информации, собранную наспех из персональных компьютеров, которыми набили один из выделенных кабинетов. Тельбиз, уставший от нудной технической работы, далекой от его основных занятий в Центре, с облегчением узнал, что объявлен сбор группы — впервые с момента взрыва. Прямо так, в рабочем халате, с обжималкой для витой пары в наружном кармане, он направился на встречу. В коридоре он столкнулся с Клавой Моисейчик.

— Клава, надеюсь, тебя не заставили восстанавливать автопарк? — весело спросил Герман. — У меня такое ощущение, что нас тут вообще уже за слесарей держат.

— Не бойся, Гера, переходные периоды сложны для всех и сложны в первую очередь необходимостью возвращаться к истокам. А это не только скучно, но и прискорбно. — Клава была явно погружена в какие-то свои мысли. — Не обращай внимания. Это я просто сейчас пыталась написать докладную записку о принципах построения психологической службы, вот и… расчувствовалась, в общем. Ты вообще в курсе, чего нас собирают? Так официально. Прислали под расписку приказ о сборе группы. Где та группа?..

— Ну, после того, как вдруг вместо тебя срочно назначили ВРИО руководителя Байкалова, я подумал, что наверху какие-то терки. — Тельбиз достал из кармана кусок кабеля и с недоумением посмотрел на него, видимо стараясь вспомнить, что он забыл соединить.

— Да брось, Гера, — махнула рукой Клава. — Ты сам должен понимать, что женщина — руководитель оперативно-исследовательской группы — это нонсенс. Мне все внятно объяснили, так что без обид.

Они распахнули дверь, на которой, к их удивлению, висела новенькая табличка «Табигон», и остолбенели. Там, словно ничего не произошло, сидел на краю своего стола Малахов и улыбался.

— Вадим! — Клава не выдержала и бросилась обнимать товарища. — Ты… ну…

Тельбиз, потрясенный неожиданным возвращением Малахова из небытия, тоже не сдерживал эмоций.

— А Бай, конечно, первый все узнал! — Герман увидел, что в глубине на неудобном стульчике сидел почему-то мрачный Дмитрий.

— И я! — раздался голос Рымжанова, который пристроился у окна. — Да мы только что вошли, ребята!

— Жизнь налаживается? — спросил Малахов. — Надеюсь, что в мое отсутствие вы не скучали?

— А что, есть сомнения? — Дмитрий поморщился. — Будешь проводить разбор полетов?

— Да ты что, Дима? — Вадим улыбнулся. — Все нормально, и тебе огромное спасибо, в первую очередь за то, что ты сработался с ребятами. И, надеюсь, они с тобой тоже.

— Вадим, давай лучше о деле, — вмешалась Клава. — Как будем строить работу на новом месте? Что начальство говорит?

— Начальство, видимо, говорит, что меня надо уволить, раз Малахов так разговор начал, — не унимался Байкалов.

— Дима, у тебя сегодня настроение плохое? — не выдержал Тимур.

— А чего это вы все взялись меня обсуждать! — Дмитрий вскипел. — Друг друга обсуждайте. Вон Малахова обсуждайте, он в коллективе работает, как слон в посудной лавке. Тимур, тоже мне конь-людоед, на себя посмотри, прежде чем на меня наезжать!

— Дима, ты что? — всплеснула руками Клава. — Успокойся.

— Нечего меня успокаивать! — Посмотрев на Германа, Байкалов добавил: — Лучше вон пишите с Тельбизом программы для сотовых!

Он вскочил и вышел, хлопнув дверью.

— Будем считать, что мое возвращение оказалось не совсем удачным, — сказал Малахов.

— А что произошло? — удивился Тельбиз.

— Нашему Ван-Хельсингу шлея под хвост попала, — объяснил Тимур. — Проспится, прогуляется и придет как ни в чем не бывало.

— Не думаю, — сказала Клава. — Мне не очень бы хотелось, чтобы такой психоз случился в какой-нибудь критической ситуации.

— Ладно, проехали, — заключил Малахов. — Давайте о деле. Вы, наверное, и без меня знаете, что направление нашей работы — это Москва, Московская Зона.

— И наш УАЗ, и «Тюбик» Байкалова, все осталось за кордоном, новое пока не светит, — сказала Клава с сожалением.

— А, тогда я его понимаю, — не удержался Герман, но, поймав взгляд Малахова, осекся.

— На тебя, Гера, — сказал Вадим с нажимом, продолжая смотреть на Тельбиза, — возлагается пока основная работа. Естественно, аналитический мониторинг.

— Да что там намониторишь? — фыркнул Герман. — Зону подгребли военные, там не то что мышь, комар через барьер не проскочит. И полное интернет— и радиомолчание.

— Ты не спеши с заключениями. Нужно тщательно отслеживать все, что хоть как-то связано с новой Зоной, со сталкерами и аномальщиной. Наша задача — предупреждать появление других Зон.

— И с чего предлагаешь начать? — спросил Тельбиз. — Уж больно размазана цель поиска.

— А это сейчас вы все поймете, нас Лазненко пригласил, сказал: на интересную беседу.

Генерал ждал группу в небольшом кабинете с экраном в полстены.

— Ну что, начинаем работу? — Лазненко кивком пригласил располагаться на креслах напротив монитора. — Сейчас Вадим в соседней комнате поговорит с одним человеком, а мы понаблюдаем. Не хочется нашего… э… гостя пугать большим количеством народа. Давай, Вадим.

Малахов вышел, и через секунду его увидели на засветившемся экране. Вадим сидел за столом, напротив него стоял пустой стул.

Экран мигнул и разделился на четыре разных окна, в комнате было несколько видеокамер, и теперь изображение от каждой из них выводилось одновременно. Дверь в углу открылась, опасливо озираясь, в комнату вошел человек. Был он небрит, и на его помятом лице отражалось скорее безразличие, чем настороженность, типичная для человека, которого собираются допрашивать. Сбитые берцы, по которым плакала свалка, завязанные вместо шнурков бельевой веревкой, тем не менее были хорошо начищены и блестели на фоне вылинявших камуфляжных штанов. Свитер с растянутым воротом и заплатками на локтях тоже говорил о скромных жизненных ресурсах человека.

— Садитесь, Майцев, поговорим, — предложил Малахов.

Человек попытался отодвинуть свой стул, но тот оказался закреплен намертво. Майцев хмыкнул и сел на краешек, напряженно выпрямив спину.

— Я же сам к вам пришел, что же вы меня, как босяка, допрашиваете? Стульчик вон привинтили. — Майцев говорил сипло, словно посадил голос долгим криком.

— Майцев Вячеслав Константинович, — начал Малахов по протоколу, — бывший сталкер, кличка «Занос». Все правильно Вячеслав Константинович?

— Лучше зовите как привык, Заносом. Все правильно, — мрачно ответил сталкер.

— Расскажите, что привело вас к нам?

— Вообще я пришел не к вам, а в полицию… Ну, не совсем пришел…

— Расскажите все по порядку, про полицию можете забыть, наша структура помогает таким людям, как вы. С вами все будет хорошо. — Тон Малахова изменился. Он говорил мягко и успокаивающе. Монитор полностью переключился на лицо сталкера, крупным планом со всех ракурсов.

Вблизи сталкер выглядел еще хуже. Под недельной щетиной на лице была заметна незажившая длинная ссадина на щеке, а пучки торчавших из ушей волос придавали ему совсем неухоженный вид. Ожидая вопросы, Занос нервничал, его выдавал тик на левом глазу.

— Оно-то да, но вы-то про Зону мало что знаете…

— Я про Зону знаю не меньше вашего, не будем мериться опытом. Рассказывайте.

— Ну, в общем, — заговорил Майцев, — они меня сами нашли. Мы с корешами сидели как-то вечером, звонят мне. Мол, не хотите ли…

— Где сидели, кто звонил?

— Ну, эта… — Занос был не очень хорошим рассказчиком. — Я снимаю хату, ну, квартиру, тут, на Малинниках. Ну, иногда с друзьями сидим, вспоминаем.

— Друзья тоже сталкеры?

— Да нет, я один такой, перегоревший. А мы вспоминаем просто, как раньше жизнь была… Ну, не важно. В общем, звонят мне.

— В дверь?

— Да нет, мобила у меня есть, я что, совсем дикий? — возмутился Занос. — Ну и говорят, не хочу ли я подработать. Как человек Зоны.

— У вас мобильный контрактный или предоплата? Я это спрашиваю, чтобы понять, откуда они узнали ваш телефон. Вы его давали друзьям? Где он мог быть засвечен?

— Предоплата. И симка у меня новая, неделя всего… Я не люблю деньги зря платить. По акциям беру, когда, типа, возьми даром и тридцать рублей уже на карточке. Потом меняю. Вот раньше как было? Есть телефон, звони сколько хочешь, тока рупь двадцать плати абонплату.

— Как они представились? — перебил сталкера Малахов.

— Никак. Сказали, что есть работа, и предложили встретиться. На следующее утро я пришел, они сказали, что надо в центре на Победы, у афганцев. Ну, там мужик был, такой солидный, но не из органов, я сразу понял.

— Вы хорошо знакомы с органами?

Одна из камер наблюдения изменила ракурс, показав крупно Вадима, и потом опять повернулась на сталкера.

— Он сказал, что представитель зоологического общества, — продолжил сталкер, не отвечая на вопрос, — и что я им нужен как зверолов. Я, конечно, сказал, что они с дуба упали. А этот ботаник сказал, что платят хорошо. И сумму назвал.

— Какую?

— Нормальную, — с нескрываемым превосходством и ехидством ответил Занос. — Я в Зоне бобы лопатой греб и знаю, что такое хорошая оплата. Ну, я и решил, что раз они думают, что я могу быть звероловом, то пусть думают. Согласился и взял аванс. А этот, ну, заказчик, сказал, что завтра за мной заедут, все объяснят и к месту доставят.

— Вам сказали, куда вас повезут?

— Вот тут и началась ерунда. Сказали, что, мол, тут недалеко, а на деле… В Полесскую Зону отвезли.

— А как вы проходили периметр?

— Никаких проблем, мы туда на грузовике приехали, с тентом такой, наверное, ЗИЛ, я плохо рассмотрел. На периметре вояки просто рукой махнули, как мы проезжали. Даже не останавливали.

— Вы хотите сказать, что периметр Зоны, особо охраняемый объект, вы проехали без проверки?

— Все можно купить и продать, неужели не знаете? — Занос осклабился.

— Итак, в Зоне вам объяснили задачу?

— Объяснили, конечно. Лепрата выследить и загнать.

— Лепрат — это…

— Скотина такая, вроде кабана, мутант страшный. Мало того, что у него клыки, как… — сталкер развел руки, как обычно рыбаки показывают размер выуженной рыбы, — так он еще и прыгает, как коза. Если его лежку прозевать, распорет тебя в прыжке, как воздушный шарик.

— И вы взялись за эту работу?

— Взялся. Мне понятно объяснили. Пушку достали и объяснили. Я и понял, что влип. — Сталкер скривился. — Попал, как пацан!

— Загнали вы им этого лепрата?

Сталкер пожевал губу, сморщил нос и вяло ответил:

— Сказал, чтобы сидели в засаде со своими ружьями, ну, с усыпляющими стрелами, мол, я на них зверя выгоню. Но что я, сумасшедший, с бейсбольной битой на лепрата? А они мне оружия-то не дали… В общем, я тихо слинял, ушел из Зоны.

— Как ушли? Расскажите, как вы периметр проходили?

— Я вот сейчас все брошу и буду рассказывать, как я периметр проходил, да? — Занос нервничал. — Свалил, и все. Вернулся домой, а там эти меня уже возле дома ждут. В общем, понял я, что не жилец. Вот и пошел к вам.

— Не к нам вы пришли, а в полицию. А мы не полиция.

— Так что, мне никто не поможет? Я же выйду отсюда, и все! Отпрыгался Занос, порежут на кусочки.

— Не беспокойтесь, мы можем вам предложить на некоторое время защиту, ну и можете поработать у нас в Центре, у нас есть служебное жилье в закрытой зоне.

— Не верю я в ваши защиты, — недовольно пробормотал сталкер.

— Дело ваше, подумайте денек-другой. — Малахов встал, показывая, что разговор окончен, и вышел из комнаты и из поля зрения камер.

— Ну и что скажете? — спросил Лазненко, когда Вадим вернулся в кабинет.

— Богатые буратины решили открыть себе экзотический зоопарк? — предположил Герман.

— Ну, пока других идей нет, — кивнул генерал. — Не на мясо же им нужна эта тварь? Но я думаю, что этот эпизод может положить начало большому делу. Подумайте над этим…