Перелёт прошел без особенных приключений, сели тоже легко и весело в аэропорту имени товарища Аллена Даллеса, да-да, того самого, который из «17 мгновений весны», встречали нас там конечно не возле трапа, как я себе нафантазировал в полёте, а скромненько этак в зале прилетов, два джентльмена в серых костюмах с табличкой «Mr & Mrs Sorokalet». Сели в весь такой белый-белый Линкольн… нет, не Навигатор, ему рано еще было в 78-м году, а в Континенталь, официальный автомобиль всех вашингтонских администраций с черт-те знает какого года… вытащил тут же из памяти, что примерно на такой же тачке окончил счеты с жизнью Джон Кеннеди, настроение почему-то сразу испортилось. А Анечка вся цвела и пахла, ей один из секьюритей даже ручку поцеловал — она меня толкала в бок в машине, чего мол ты какой хмурый и неразговорчивый, не понимаю… да я и сам не понимал, как тут объяснишь, никак…
Ехать между тем было совсем не два шага — битых три четверти часа по развязкам и хайвеям крутились, пока не выскочили на эту самую пресловутую Пенсильванию-авеню. Объехали по кругу мимо конного Джорджа Вашингтона (— это кто? — спросила Аня, — первый американский президент, — прошипел ей я, — стыдно такого не знать). А вот и вход в Белый дом, не тот, который полукруглый, это задний двор, там знаменитая лужайка и въезда туда нет, а с другой стороны, где обычные квадратные колонны. На входе конечно обшмонали нас с головы до ног, Анечку специально обученная женщина-латиноамериканка, меня здоровенный негр. Долго смотрели на колесо со скутером, ничего опасного в них не обнаружили, но сумку всё же отобрали, потом, сказали, заберешь, а с собой нельзя.
— Посидите немного, — сказал один из секьюритей, заведя нас в красивую Китайскую комнату, — президент немного занят, когда освободится, вас позовут.
Какие вопросы, конечно-конечно, сидим, ждём.
— А что это тут за посуда? — немедленно поинтересовалась Анюта, кивнув на застекленныю шкафы, которые тут по всему почти периметру располагались.
— Это, Анечка, не посуда, а образцы китайского искусства — их тут жены президентов уже лет сто собирают. Вот это, смотри, — я встал и подошел к одному из шкафов, — ваза династии Мин, 15 или 16 век, видишь, как она на две части делится, верх отдельно, низ отдельно, это такая фишка именно для этого периода…
— Интересно, — протянула Аня, — и сколько это добро стоить может?
— Конкретно эта не знаю, тут оценщик опытный нужен, но вообще-то до десятка миллионов баксов, как говорят, их цена доходить может.
— Бешеные деньги, — сказала Аня, — мне бы хоть один миллион в руках подержать.
— Ну и что ты делать с ним будешь в СССР? — подколол её я и тут же перешел на другую тему, — а это вот слоновая кость походу… точно она, это китайский боевой корабль, джонка называется, шикарная вещь… сколько стоит, даже страшно представить… а это уже династия Цин, она следом за Мин шла — пейзажик такой, по-моему кисти Ванга, их там четыре штуки этих Вангов было, кого-то из них, тоже немеряных денег стоит…
Но тут мои художественные размышления прервал сам Джимми Картер, представьте себе, собственной персоной пришёл, ну не совсем один конечно, за спиной у него охранник маячил, но на почтительном расстоянии, не мешая разговору.
— Привет, Серж, привет, Энни, — сказал он с порога, — что, нравится наша китайская коллекция?
— Здравствуйте, мистер президент, — ответил за двоих я, — нравится это не то слово, я бы даже сказал, что тащусь от неё. Древние мастера знали своё дело и творили на века… в отличие от нынешних.
— Окей, подарю вам что-нибудь на дорожку, — сказал Картер, а затем поменял таки тему разговора, — пойдемте покажу свою резиденцию, она хоть и не такая старинная, как ваш Кремль, но тоже пользуется популярностью у туристов.
— Это центральная часть здания, у неё три этажа, на первом, где мы сейчас находимся, кроме Китайской комнаты есть еще Позолоченная комната, комната карт и библиотека. И зал дипломатических приёмов конечно, но он сейчас на ремонте.
— А почему Позолоченная, а не Золотая? — смело вступила в диалог Аня.
— Потому что там в основном позолоченное серебро собрано…
В быстром темпе посмотрели на всё перечисленное, потом Картер нас наверх повёл.
— На втором этаже все официальные мероприятия проходят, обеды, приёмы, пресс-конференции, тут аж четыре зала для этого предназначены, ну и плюс две столовые, одна парадная, вторая семейная, в этой семейной мы и пообедаем чуть позже. А сейчас давайте уж заодно и третий этаж осмотрим.
— Здесь почти всё это жилые помещения президента, то есть мои — три спальни, столовая, желтый овальный кабинет.
— Овальный это тот самый, который в фильмах показывают? — уточнил я.
— Нет, в фильмах показывают рабочий овальный кабинет (оральный, вспомнил я, как его переименовали после скандала с Моникой Левински), он в правом крыле, — и Джимми махнул рукой в ту сторону.
— Может и его тоже покажете? — невинно поинтересовался я, — интересно же, где президент такой великой страны свои решения принимает, — а потом набрался наглости и добавил, — и ситуационную комнату заодно, это вообще верх наших мечтаний был бы…
Джимми хмыкнул, посмотрел зачем-то на охранника, потом ответил:
— А почему бы и нет? Только экраны конечно все погасим, и карты уберём… пошли…
И мы по длинному коридору, застланному коврами, прошли в правое крыло Белого дома.
— Ну вот он, смотри, — сказал Джимми, открыв дверь в свой овальный кабинетик, — это вот мой стол, — и он уселся на свое место, — это герб Соединенных Штатов, — и он показал на пол, где на паркете был выложен этот герб, — а на тех диванчиках члены кабинета сидят, когда мы разные вопросы обсуждаем.
— Действительно, как в кино, — пробормотал я, присаживаясь на корточки, чтобы подробнее разглядеть герб Штатов, — а ничего, что по нему ботинками ходят?
— Тут к этому спокойно относятся, — спокойно сказал Картер, закуривая сигару, а потом добавил, — а в каких фильмах ты это видел?
Я стал лихорадочно вспоминать, что уже снято, а что ещё только будет:
— А то вы сами не знаете, — начал я, чтобы выиграть время, — «Пошли их к черту, Гарри», «Розовая пантера», «За закрытыми дверьми»…
— В Советском Союзе смотрят такие наши фильмы?
— Ну вы же сами понимаете, мистер президент, кинематографическая тусовка смотрит гораздо больше, чем остальные люди… а так-то да, многие ваши фильмы популярны у нас…
Во, что я ему сейчас задвину, подумал я…
— По 10–15 фильмов в год у вас покупаем, а вот встречного движения увы, не наблюдается — наши фильмы в американском прокате начисто отсутствуют.
— Ладно, давай на эту тему попозже подискутируем, — оборвал меня он, — а сейчас пойдем в ситуационную комнату. Или ты передумал?
— Не дождетесь! — довольно нагло ответил я, — я же наверняка первым русским буду, который туда попадет, это ж в истории навечно останется.
Джимми хмыкнул, а потом сначала звякнул куда-то по ретро-телефону, который на его столе стоял, а потом открыл боковую дверь и сказал «Уэлком». Спустились по винтовой лестнице на пару этажей, если не на три, освещалось всё это дело довольно скудно, какими-то чуть не 40-ваттными лампочками. У меня неожиданно вырвалось:
— Как в бункере Сталина…
— Ты был в бункере Сталина? — с интересом спросил Картер, — где это такой?
— В Куйбышеве — когда в конце 41 года захват Москвы Гитлером стал реальной угрозой, для Сталина в нескольких городах нашей страны сделали резервные Ставки, одна из них в Куйбышеве была… обычный дом на берегу Волги, а у него в подвале выкопали это дело глубиной метров так на 40–50, для защиты от бомб. Винтовая железная лестница, а внизу с десяток комнаток плюс средства связи конечно.
— Интересно, — задумчиво произнес Картер, — но мы уже пришли.
И он открыл очередную дверь, на этот раз с хитрым электронным замком.
— Заходи, будь как дома…
Внутри было довольно обширное помещение с многочисленными телеэкранами по бокам, но они, как и было обещано, все были погашены. Посередине стоял большой стол, закрытый листами бумаги А1, видимо под ними карта какая-то лежала. В дальнем конце комнаты стоял на вытяжку офицер в военно-морской форме.
— Класс, — восхищенно сказал я, — это отсюда Кеннеди руководил во время Карибского кризиса?
— Откуда же ещё, отсюда конечно, — просто ответил Картер, — познакомься кстати — лейтенант-коммандер Коллинз, он присматривает за порядком и за аппаратурой.
— Очень приятно, — сказал я, — моя супруга Энни.
Аня сделала книксен.
— А так называемый «красный телефон» тоже здесь находится? — задал я еще один наглый вопрос.
— Ты про «горячую линию» что ли? — спросил Картер. — Да, эта аппаратура тоже здесь… да, ты же был вместе с Горбачевым, когда он мне звонил по ней из Пекина, значит знаешь, что это никакой не телефон. Мистер Коллинз, покажите гостям устройство «горячая линия», — обратился он к офицеру. Тот коротко пролаял «йес, сёёё» и провел нас с Аней в соседнюю комнатушку… ничего интересного я там для себя не увидел, ну железная коробка с красными надписями, наружу торчит только хвостик ленты телетайпа. Вернулся назад и услышал новый вопрос:
