Сергей Волк

Хозяин нежити

Глава 1

Верхние уровни подземелий

Солнечный свет через широкий проём проникал в просторную пещеру. Впечатление такое, будто на полу сотканный из света коврик. Солнце провожало смельчаков отважившихся побродить по мрачным туннелям. Стены сверкали гранями выступающих камней. Над головой нависал прочный гранитный свод; коль упадёт — никто не выживет.

Губач пугливо осмотрелся. На лице обжилось недоумение: неужели гномы когда-то проживали тут?

— Пойдём, — окликнул дворф, шагая в сторону проёма в стене.

Обрамлённая рваными краями расщелина достаточно большая, чтобы протиснулся широкоплечий Тод с тюками.

— Подождите меня, — пропищал Фазиль и засеменил.

Туннель словно прогрызен толстенным червём. Освещают сидящие в железных держателях факелы. Топот эхом отражается от камня. Любой звук страшит Губача, пальчики крепко вцепились в ручку масляной лампы, гном тщетно надеется, что оранжевое пламя отгонит любых чудовищ.

Насколько знал Тод, как минимум сутки ему и Иране придётся идти с коротышками. Затем те свернут к дворфам, а юноша и девушка продолжат путь в Дакмур.

Шли молча. Все за исключением Дрэдмока привыкали к соседству с холодным серым камнем. Отсутствие неба над головой если и не пугало, то рождало волнительные чувства. Зверолову оставалось поражаться: как же дворфы умудряются невылазно сидеть в этих катакомбах? Вот эльфов ещё можно понять, любят леса. А житьё в подземельях? Ну куда это годится? Да здесь же даже зерно нельзя посеять. А время? Неужто поймёшь, когда садиться ужинать? Впрочем, чем тут ужинать? Разве что отвратительного вида грибы со стен сдирать.

Тод не мог однозначно сказать, сколько прошло: десять минут или час, когда туннель круто свернул вправо. Да и не просто свернул, а пошёл вниз. Спуск не крутой, однако ступени никто не соизволил высечь. Факелы встречались значительно реже. Потолок бугрился каменными выступами. Удивительными узорами трещин хвастались стены.

По прошествии неопределённого отрезка времени туннель раздвоился.

Гном открыл футляр и, подсвечивая лампой, взялся изучать карту.

— Вот придумал, — критично бросил Губачу дворф. — Нам сюда. — Дрэдмок выбрал левый туннель.

Тод и Ирэна молча пошли за проводником. Фазиль же не упустил возможности поболтать:

— Так ты являешься приверженцем «поворота налево»?

Зверолов вспомнил, как старина Льер рассказывал о правиле для подземных путешественников. Оно звучало примерно так: «Если видишь неизвестную развилку — всегда сворачивай налево». Якобы это самое правило помогало не заблудиться. Однако как-то раз в давние времена кто-то из высокородных гномов свернул на свою голову влево и пробродил по неизвестным туннелям добрый месяц. После этого инцидента гномы строго-настрого запретили пользоваться пресловутым правилом и более того — утвердили новое: «правило поворота направо». Ныне некоторые историки видели причину Тридцатидневной войны именно в различии в «правилах поворота». Скорее всего, это было полной ерундой, но Дрэдмок своим выбором лишь подтвердил Губачу пристрастие дворфов к «повороту налево».

— Почему не отвечаешь? — пристал к Дрэдмоку Фазиль.

— Глупый вопрос — вот и не отвечаю.

— Почему глупый?

— Какое к чёрту «правило поворота», коль нам нужен как раз этот туннель? — В голосе дворфа прозвучала сталь, и гном решил прекратить так и не разгоревшуюся словесную дуэль. Кажется, Дрэдмок не из тех, у кого слова с делом расходятся. А Губач совсем не хотел получать по роже. Угрозы дворфа всё ещё звучали в голове Фазиля.

Со временем Тод поймал себя на мысли, что малость приобвык к серым стенам и бесконечно тянущемуся туннелю. Благо усталость не давала о себе знать. Груз из пары тюков и торбы пока ещё не превратился в неподъёмную ношу. Многодневные походы по лесам закалили молодого зверолова, и сейчас он пожинал плоды. В отличие от Тода, Губач предпочитал валяться на перинах, вот и заныл первым. Хилый гном скулил как псина с перебитой лапой. Средь звериных звуков порой проскальзывали стенания: «Я устал», «Нужен отдых», «Давай перекурим»… Мужская часть отряда игнорировала нытьё Фазиля. Ирэну нарочитым плачем тоже не возьмёшь.

Грозивший перерасти в истерику скулёж Губача оборвался — гном точно в каменную стену упёрся во взгляд остановившегося дворфа. Кулачищи Дрэдмока сжались, каждый показался Фазилю с арбуз.

— Бить не надо, — всхлипнул Губач жалостливо.

Всего на миг в чёрных очах дворфа промелькнула смешинка.

— Привал! — огласил Дрэдмок.

Не веря своим ушам, гном и присесть не мог; ноги не гнулись — ни дать ни взять превратились в стволы деревьев. Волшебница пришла на выручку, забрала лампу и усадила коротышку.

— Пол холодный, — словно дитя, пожаловался Фазиль.

— У нас есть парочка пледов, — проинформировала чародейка.

— Обойдётся пока, — пробурчал дворф. Попробуй тут возрази — враз отдубасит.

Нетривиальное мышление и холодная расчётливость помогли Губачу дослужиться до немалых высот в гномьей иерархии; нынче Фазиль пустил все свои умения в иное русло: язык прикусил, вжал голову в плечи.

Дрэдмок смягчил узурпаторские порядки — подпустил Губача к продуктам. Однако не будь дворфу нужен гном (кто ж с таном будет вести переговоры?), небось, голодом бы уморил. Эта парочка являлась типичными представителями своих рас. Суровый, закалённый тяжким подземным трудом Дрэдмок презирал изнеженного алчного Фазиля. который бы с радостью при первой же возможности продал дворфа в рабство на рудники Серебряного Хребта. Тоду не особо и нравилась такая гремучая смесь, но двусторонняя секира Дрэдмока — хорошая помощница в неспокойных туннелях. Даже если все истории о нежити и вымысел — в чём зверолов очень сомневался, — в любом случае могут найтись желающие прибрать к рукам вещички маленького отряда.

Гном осознал, что дворф не собирается ограничивать его в снеди, и с жадностью изголодавшейся гиены накинулся на индейку. Попутно совал в рот каравай. Одна за другой курага исчезала в глотке. Запивал Губач из фляги с отчеканенным боровом. Тод не знал, что же такое налил во флягу Бернард, но по удовольствию на лице Фазиля выходило: отличный напиток. Гном чавкал и чавкал, рукавом рубахи вытирал жирные губы, из горла рвалась отрыжка. Ирэна сделала замечание, в ответ Губач сказал, мол-де, в Саакасуме отрыжка является признаком хорошего тона. Волшебнице пришло на ум, что сейчас самое время крепкой фразе дворфа. Жаль, тому не до болтовни. Погружённый в раздумья Дрэдмок жевал сыр, челюсти работали методично, как жёрнова. А Фазиль тешил желудок. И куда столько влезает? Зверолов уж было испугался за провиант. Радовало одно: понял, как прикрыть рот болтливому гному. Коль будет надоедать — окорок в хайло, и тишина!

Об окончании обеда Губач известил раскатистой отрыжкой — такой и тролль позавидует! После пиршества на каменном полу остались разбросанные кости индейки, каравайные крошки.

— А теперь отдохну, — сладко промямлил гном, ложась головой на тюк.

— Какое ещё отдохну?! — вернулся в действительность дворф. — Быстро вставай! Развалился тут…

— Ну а как же отдых?

— Уже и так просидели больше положенного.

— Интересно, где же это положенное? — съязвил Фазиль.

— Вот где! — Дрэдмок показал кулачище.

Смутившийся Губач только и промолвил:

— Весомый аргумент.

— В прямом и переносном смысле, — иронично продолжила Ирэна.

Дворф сдержал улыбку.

К Тоду Дрэдмок настроен не так радикально, как к гному, вот юноша и осмелился спросить:

— Сколько мы уже в пути?

— Сейчас полдень, — ответил дворф и поправил рогатый шлем. — Давай я понесу, — взял у зверолова тюк.