После склона, залитого ярким солнцем, труднопроходимая зеленка показалась ему погруженной во мрак. Он вынужден был остановиться. Сверху все еще доносился устрашающий шум двигателей американских вертушек. Полевой командир замер и пролежал так с минуту, пока глаза его привыкали к скудному освещению.

Когда в небе стало тихо, он подошел к замаскированным автомобилям и сел в один из них.

«Неужели ушли?» — подумал Бахтияр, не решаясь запустить двигатель и начать движение.

Пугающая тишина не сменялась нарастающим гулом или стрельбой. Шестерка вертолетов дважды атаковала вершину и склон хребта, а потом ушла в сторону базы.

Бахтияр включил первую передачу, плавно отпустил сцепление и вдавил в полик педаль газа. Машина тронулась с места и, роняя на ходу ветви кустов, служившие маскировкой, двинулась к едва заметной грунтовке.

Вскоре позади остались три километра самой опасной дороги. Преодолев их, полевой командир немного пришел в себя и даже приободрился, повеселел.

О чем ему было сокрушаться? Погибших товарищей, конечно, жаль, но ведь сам он остался жив. Да и сумка с видеокамерой и ценными кадрами, отснятыми во время проведения операции, покачивалась на правом сиденье. Таков был главный результат, ради достижения которого его команда и отправилась в долгий и опасный путь.

Поверить в чудесное спасение после всего случившегося Бахтияру было сложно. Да и сознание словно издевалось над ним. Полевому командиру то и дело чудилось тарахтение вертолетных лопастей. Он с беспокойством осматривал небо впереди и позади машины.

Нет, вертушки его не преследовали.

Зато довольно высоко над горами появился беспилотник, заметить который Бахтияр не сумел бы при всем желании.

Чувствительные приборы, установленные на летательном аппарате, нащупали автомобиль, ехавший по грунтовке, осуществили его захват. Оператор, управлявший дроном, дал команду на атаку. Сработал замковый механизм, и вниз пошла ракета класса «воздух−земля». Когда она отдалилась от беспилотника метров на пятьдесят, в ней автоматически включился маршевый двигатель, и ракета, оставляющая за собой дымный след, быстро увеличила скорость.

Реактивный снаряд настиг свою цель секунд через двадцать. Внедорожник, двигавшийся на относительно невысокой скорости, будто наткнулся на стену, состоявшую из упругого воздуха и металлических осколков. Машина взлетела в воздух, перевернулась, грохнулась на бок и, кувыркаясь, запрыгала дальше. Прокатившись таким образом несколько метров, она остановилась колесами вверх. Из недр двигателя повалил густой дым.

Везение закончилось. Сразу три осколка впились в тело Бахтияра при взрыве авиационной ракеты. Один задел левую часть головы, словно бритвой срезал кусок кожи и уха. Второй раздробил левую плечевую кость. Третий воспаленной занозой сидел в спине, чуть пониже правой лопатки.

Ранения вызывали острую боль. Всю одежду полевого командира залила кровь.

Бахтияр с трудом выбрался из перевернутой машины, прополз несколько метров и свалился в придорожный приямок. Там он достал из нарукавного кармана американский индивидуальный пакет, распечатал его, обработал поверхности ран, остановил кровь, кое-как перевязал сам себя. После этого командир моджахедов напился воды из фляги и побрел к пакистанской границе.

Движение на трассе, атакованной талибами, было восстановлено лишь через два часа. Именно столько времени понадобилось правительственным солдатам для того, чтобы закидать две воронки грунтом и разровнять его.

Одновременно с ремонтными работами проводилась и спасательная операция. В салоны вертолетов, прибывших на место трагедии, санитары поспешно загружали раненых афганских солдат и наемников из частной военной компании. Здесь же работали представители военной полиции, разведки и местных органов управления.

Телевизионный канал, недавно организованный талибами, вел прямой репортаж. Только что на экранах во всей красе прошел сюжет о разгроме группой Бахтияра колонны автомобилей. Длительность этого фильма, обработанного телевизионным редактором, не составляла и трех минут. Однако и этого времени было вполне достаточно для понимания того, насколько четко и слаженно сработали талибы. Они уничтожили несколько грузовых автомобилей и более полусотни афганских военнослужащих.

После окончания сюжета на экране появились двое мужчин. В одном из них зрители без труда узнали Усаму бен Ладена. По правую руку от него сидел Бахтияр, весь в бинтовых повязках. Несмотря на бледное и осунувшееся лицо, вид у него был достаточно бравый.

— Всемогущий Аллах снова ударил наотмашь нашего главного врага — Америку, — заговорил Усама. — Хвала Всевышнему! Неверные снова объяты страхом. Теперь они испытывают то, что когда-то довелось терпеть нам. Наши народы выносили гнет и несправедливость в течение восьмидесяти лет. Но Аллах благословил моджахедов Бахтияра, являющихся передовым отрядом ислама. Они исполнили волю Аллаха, уничтожили поганых псов на важнейшей трассе Афганистана. Девять наших братьев погибли во время проведения данной операции. За этот героический поступок да пребудут все они на небесах. Аллах уже вознес их туда. Мы продолжим нашу борьбу. Братья мои, позвольте мне поздравить вас с очередной победой. Нам нужно больше таких успехов. Мы обязаны добиваться их каждый месяц, неделю, день и час. Клянусь Аллахом, что презренные американцы и все их союзники не будут жить в покое, пока мир не установится на всей земле пророка Мухаммеда. Аллах велик!

Глава 1

Российская Федерация, Чечня,

город Белореченск, двадцать километров

к юго-западу от Урус-Мартана

По роду службы подполковнику Молодцову иногда приходилось ездить по этой трассе. Почему-то он ее не любил. В последние пару-тройку лет дорожные рабочие время от времени латали покрытие и даже серьезно ремонтировали полотно. Кое-где появилось освещение, на обочинах были возведены несколько новых заправочных станций, придорожных кафе и гостиниц. Но его отношение к трассе все равно не изменилось. Проложенная по степям, продуваемая всеми ветрами, изобилующая стражами дорожного порядка, вечно сидящими в засаде, она производила тягостное впечатление. Летом — из-за непрерывного потока отпускников, рвущихся на отдых. Зимой — из-за пустынной никчемности.

«Наверное, все дороги, ведущие к морю, одинаковые», — размышлял подполковник, устроившись на правом переднем сиденье служебного внедорожника.

Солнце клонилось к горизонту и слепило глаза. Он поправил солнцезащитный козырек и вздохнул:

«Что-то я становлюсь ворчливым. Устал. Или старею. Пора отдохнуть, развеяться. Скорее бы уж покончить с этим делом и отправиться домой».

Этим вечером его группе предстояло нормальное мужское дело или, как выражались коллеги, работа по специальности.

Вся служба в спецназе ГРУ делилась на две примерно равные части. Первая состояла из натурального дебилизма: бесконечных построений, проверок внешнего вида, скучных теоретических занятий, нарядов или тупой муштры. А вот вторая как раз и являлась той самой работой по специальности. К ней относились командировки в горячие точки и разовые боевые операции. В худшем случае — участие в различных учебных мероприятиях. Вторая часть несла в себе гораздо больше риска, но самое главное состояло в том, что в ней присутствовал здравый смысл, которого так не хватало в первой.

Сегодня Молодцов с товарищами ехал по ненавистной трассе в сторону Белореченска, где несколько часов назад банда неизвестных ублюдков расстреляла пост ДПС. Следовало отдать должное ребятам из ФСБ, четко определившим направление, в котором отчалили преступники. Далее оперативники с аналитиками вычислили хату, где эти мерзавцы решили отсидеться. За ней в данный момент следили парни из наружки. Брать ублюдков в центре Белореченска, по соседству со школой, детским садом и двумя супермаркетами, было делом весьма рискованным. Начальство помозговало и утвердило другой план.

Группа Молодцова мчалась к месту проведения операции на трех внедорожниках темной масти. Форсированные двигатели, наглухо тонированные стекла, полные багажники специального снаряжения и боеприпасов. За ними едва поспевал серенький «уазик» с местными, краснодарскими номерами, синей полосой и надписью «ДПС».

Этой машине в операции была отведена небольшая, но очень важная роль. «Уазик» молодостью не отличался. Ему уже исполнилось лет этак сорок. Он пять или шесть раз пробежал вокруг Земли. Внутри сидели два доблестных стража дорожного порядка. Но о них речь пойдет чуть позже.

Константин Молодцов приоткрыл окно в дверце, подпалил сигарету. Затягиваясь дымком, он еще раз прокрутил в голове план операции.

Разговор, происходящий в это время в машине, ему нисколько не мешал.

— Водка, друг мой Сережа, существовала и до Менделеева. Это интернациональный напиток. Уже никто никогда не узнает, какой именно народ его изобрел. А Дмитрий Иванович — да уважит его душу Господь на том свете! — опытным путем получил максимально вкусную пропорцию, — уверенно парировал какой-то довод товарища, снайпера Ковальчука, подрывник группы капитан Колодин.