Шлюпка медленно удалялась от подводной лодки. Раздался сигнал, возвещающий о том, что «Блюдип» начал погружение. Зигрид гребла, стиснув зубы. Она уже сильно вспотела в гидрокостюме.

Можно было не сомневаться: им предстоят очень тяжелые пять дней.

Из-за мощного водоворота от погружения подводной лодки шлюпка заплясала на гребне волны. Во все стороны полетели брызги. Зигрид вздрогнула, увидев, что тысячи опасных капелек стекают по прозрачной части шлема. И ощутила себя такой беззащитной!

Троица молча гребла еще добрых двадцать минут, а затем Давид решил установить мачту, чтобы поднять парус. Он выполнял каждое движение с прилежанием хорошего ученика. «Словно Каблер все еще смотрит на него», — подумала Зигрид.

Едва попутный ветер погнал шлюпку, Гюс начал ругаться.

— Ну хорошо, — проворчал он, — мы уже здесь. Но что означает весь этот цирк? Мы что, боевой отряд самоубийц, что ли?

— У нас задание исключительной важности, — невозмутимо ответил Давид. — Я поручился за вас двоих. Даю вам шанс быть повышенными в звании. Не стану скрывать, Каблер не хотел вас отправлять, но я настоял. Лейтенант послушался, так что теперь не подведите меня.

Зигрид пробралась в непромокаемую палатку в центре шлюпки. И с удивлением обнаружила там… огромные запасы взрывчатки.

— С кем будем воевать? — спросила она, выйдя из палатки.

— С фантомами, — прошептал Давид.

— Ч-что? — возопил Гюс.

— Ладно, сейчас я вам все расскажу, — Аллоран поднял руки в знак примирения. — Мы ищем старинные плавучие сады планеты Алмоа.

— Плавучие сады… — потрясенно повторила Зигрид.

— Да, — отчеканил Давид. — Перед тем, как материк Алмоа ушел под воду, те, кто его населял, решили спасти хотя бы его часть. Они наполнили огромные корабли землей, засеяли ее семенами, чтобы там выросли растения, а затем отправили суда в плавание. Таким образом корабли, наполненные плодородной почвой, превратились в плавучие сады.

— Хочешь сказать — в плавучие горшки с цветами, — засмеялся Гюс. — Знаю я эту историю. Обычная легенда.

— Нет, — раздраженно возразил Давид, — правда! Жители Алмоа выпустили двенадцать ковчегов незадолго до того, как пошел ко дну единственный на планете остров. Двенадцать гигантских кораблей, которые теперь, вероятно, выглядят, как настоящие джунгли.

— Да ладно! — проворчал Гюс. — Они наверняка давным-давно пошли ко дну.

— А кто-то был на борту? — спросила Зигрид.

— Может быть, — кивнул Давид. — Предполагаю, что садовники. Выжили ли они, уже другой вопрос.

— А какое отношение ковчеги имеют к нам? — настаивала девочка.

— Командование хочет, чтобы мы разыскали их и исследовали. Наша задача состоит в том, чтобы изучить, что там растет, и взять образцы, — ответил Аллоран и отвел глаза. — Но если мы сочтем, что плавучие сады опасны для людей, нужно будет взорвать корабли… пустить их ко дну.

— Так вот зачем у нас на лодке столько взрывчатки, — вздохнула Зигрид. — Но каким образом мы сможем составить компетентное мнение? Мы ведь не агрономы и не ботаники! Бред какой-то.

— У нас есть электронный анализатор, доверимся ему, — отрезал Давид.

Зигрид сжала челюсти. У нее появилось неприятное ощущение, что парень врет. Ей все меньше и меньше нравилась его скрытность, проявившаяся с тех пор, как Каблер назначил его ответственным за экспедицию.

— Ну и где они, эти чертовы ковчеги? — спросил Гюс.

— Прямо по курсу, — заявил Аллоран, указывая правой рукой вдаль. — Два дня назад «Блюдип» их обнаружил. Их осталось всего три. Остальные либо утонули, либо унесены течением из нашего сектора. Мы приблизимся к кораблям и поднимемся на них.

— Если они так опасны, как ты утверждаешь, проще было сразу торпедировать их, — заметил Гюс.

— Я ничего не утверждаю, — бросил Давид с заметно растущим раздражением. — В любом случае «Блюдип» не может позволить себе тратить торпеды налево и направо. Ковчеги — всего-навсего сделанные по старинке деревянные корабли с некрепким корпусом. Просто плавучие сады. Их можно будет легко затопить, подложив под днище мину. Ясно?

— Ну ладно, — вздохнул Гюс. — Раз ты так говоришь… В конце концов, ты же командир.

А Зигрид никак не прокомментировала сообщение Аллорана. Но считала, что в озвученной им истории полно неясностей. Ее тревожила мысль о том, что их может ожидать на тех кораблях. И еще испытывала определенное волнение от того, что находилась за пределами подводной лодки.

— Надо быть готовыми ко всему, — заметил Давид. — Возможно, жители Алмоа выжили на своих ковчегах. Мы ничего не знаем о них. Вдруг они монстры; тогда нам придется сражаться. Будьте готовы и убивайте противников, не колеблясь, при первом же угрожающем жесте с их стороны.

— А какое у нас оружие? — спросил Гюс.

— Три ружья с разрывными пулями в аварийном комплекте жизнеобеспечения, — объявил Давид. — Только не тратьте заряды понапрасну!

Ветер дул сильно, и шлюпка быстро плыла по волнам. Зигрид вздрагивала каждый раз, когда пена касалась ее рук.

Все были так напряжены, что казалось, будто воздух начинен электричеством, и вскоре трое друзей замолчали. Даже Гюс перестал отпускать свои дурацкие шуточки.

Наконец, когда солнце стало садиться, на фоне покрасневшего неба, как в театре теней, появились очертания призрачных кораблей. У Зигрид перехватило дыхание. Они были огромными! Три очень больших деревянных ковчега. Они находились в плохом состоянии. Доисторические корабли, плывущие туда, куда подует ветер… Лианы переросли парапеты палубы и свисали по бортам. Плющ и мох покрыли носовую часть, скрыв доски и балки форштевня. На месте мачт росли деревья с густой шелестящей кроной, и Зигрид сразу подумала, что наверняка палуба скрыта под слоем зеленой травы.

— Ого! — прошептал Гюс. — Прямо плавучие леса…

— Будьте настороже, — вмешался Давид. — Не отвлекайтесь на пейзаж. Вот уже десять лет мы с вами не видели деревьев и травы, но это не значит, что можно играть в туристов. Наоборот, наступило время собраться. Мы произведем высадку на корабли.

Зигрид покачала головой. Ее сердце быстро билось.

Надувная лодка напоминала ореховую скорлупку рядом с нагруженными землей ковчегами. Давид Аллоран стал управлять шлюпкой, чтобы пришвартоваться к ближайшему. Лианы свисали с кораблей так низко, что задевали шлемы ребят.

«Я и не помню уже, что растительность выглядит такой… лохматой! — подумала девушка. — Все эти ветви, листья… Они тут везде, даже между рассохшихся досок».

— Не поддавайтесь первому впечатлению, — проговорил Давид. — Когда земля исчерпает питательные элементы, растения станут умирать одно за другим. Вероятно, так и произошло с остальными ковчегами. Гюс прав, корабли превратились в плавучие горшки с цветами.

Он старался говорить как ни в чем не бывало, чтобы прогнать странное ощущение, которое испытывали друзья.

— Давайте! — приказал он. — Полезли! Вот здесь вроде бы остатки забортного трапа. Крепко держитесь. Если вы ударитесь о корпус корабля, то можете разорвать комбинезон или разбить шлем.

— Хватит читать нам нотации, — проворчал Гюс.

Он храбрился, но Зигрид видела, что парень очень бледен. Да и сама она чувствовала себя не лучше.

«Что ждет нас наверху? — подумала она. — Какие-нибудь жуткие создания… монстры, которых мы разнесем на кусочки?»

Командование никогда ничего особо не рассказывало о прежних обитателях планеты Алмоа.

«Это были, без сомнения, не очень приветливые существа, — отвечали инструкторы, когда им задавали вопросы. — Редкие дошедшие до нас фотографии так ужасны, что их не показывают широкой публике».

Давид взял одно из ружей, повесил за плечо и стал взбираться по покрытому мхом борту корабля, словно альпинист, поднимающийся по отвесному склону.

— Осторожно, — предупредил Аллоран, — здесь скользко!

Гюс бросил якорь и привязал шлюпку. Зигрид показалось, что она чувствует запах корабля-призрака — сильный запах плесени и сока травы, растительной гнили (память услужливо возродила детские земные ощущения).

Когда Гюс поднялся на пять метров, Зигрид поползла за ним. К счастью, тысячи корней, вылезавших между рассохшихся досок, служили хорошей опорой. Ковчег больше не походил на плавающее судно, скорее можно было подумать, что часть суши оторвалась от материка и плыла по воле волн.

Трое друзей наконец-то влезли на палубу. Перед ними простирался лес в миниатюре, великолепный сад, ограниченный носом, кормой и парапетом вокруг палубы корабля.

На месте мачт высились три огромных дерева. Зигрид не знала, что это за деревья. Ветер с моря шевелил листву. Крона была такой густой, что под деревьями было темно. Такой картины ребята не видели с того момента, как были завербованы на «Блюдип».

— Не стойте здесь как вкопанные, — сказал нетерпеливо Давид. — До захода солнца надо разбить лагерь, а сначала исследовать окрестности. Будем продвигаться один за другим, держите наготове оружие! Стреляем во все, что движется, переговоры потом.

Зигрид не могла понять, шутит ли он или говорит серьезно. Но Аллоран казался слишком напряженным, чтобы паясничать.

Они медленно исследовали весь корабль. По крайней мере попытались, поскольку некоторые кустарники были столь густыми, что сквозь них невозможно было пройти.

«И правда джунгли, — подумала Зигрид. Ее руки в резиновых перчатках стали липкими. — Сильно разросшиеся джунгли… Живет ли здесь кто-нибудь?»

Не было слышно ни звука, лишь ветер колыхал листья деревьев.

— Ну вот, все в порядке, — подытожил Давид. — На первый взгляд кажется, что никаких аборигенов здесь нет. Поставим палатку под деревом, что в центре, и будем по очереди нести дозор.

Никто с ним не спорил. Все были встревожены при мысли, что сумерки могут застать их врасплох. Конечно же, непромокаемая палатка не защитит их от нападения клыкастого монстра, но в ней они смогут наконец снять скафандры, в которых томились с самого утра.

— Я буду стоять на дозоре первым, — решил Давид. — Гюс будет вторым, Зигрид последней.

Друзья быстро поставили палатку с надувным корпусом. Как только оказались внутри, Гюс и Зигрид поспешно сняли гидрокомбинезоны. Они были все в поту.

«А ведь здесь нет фильтрованной воды для мытья, — с грустью подумала Зигрид. — Надо будет свыкнуться с этим».

Она прилегла и прислушалась к шумам плавучего леса. Запахи травы, мха кружили ей голову.

— Я и не помнил, что природа так сильно пахнет, — прошептал Гюс. — Странно, правда? Не могу понять, нравится мне ее запах или нет.

Зигрид не хотелось разговаривать. К тому же наступала ночь. Надо было спать.

Когда Гюс затряс ее за плечо, чтобы она сменила его, Зигрид резко подскочила, уверенная, что ни на минуту не сомкнула глаз.

— Твой черед, — прошептал парень. — Будь осторожна. Мне кажется, я видел какие-то тени в кустах.

— Тени? — повторила Зигрид. Ее горло сжалось.

— Да, — подтвердил Гюс. — Видел нечто нечеловеческое, если тебе так больше нравится. Но, может, просто показалось из-за усталости, не знаю. В общем, раскрой глаза пошире.

Зигрид схватила ружье и спросила на выдохе:

— А оно было какое, это «нечеловеческое»?

— Не разглядел, — проворчал Гюс неуверенно. — Было темно, а потом вдруг вышла луна. Ветер зашевелил листву, и тогда я увидел нечто… нечто, похожее на осьминога, спрятавшегося в зарослях.

— Осьминог? — удивилась Зигрид. — На суше?

— Не строй из себя умную! — парировал Гюс. — Мы же не на Земле. Нам ничего не известно о фауне планеты Алмоа. Почему же осьминогам здесь не быть амфибиями? [Амфибии — земноводные, умеют жить как в воде, так и на суше.]

«Он прав, — согласилась про себя Зигрид. — Все возможно».

— И то существо, — продолжил Гюс после минутного колебания, — пристально смотрело на меня блестящими мутными глазами, словно хотело загипнотизировать. Думаю, его щупальца просто не видны за лианами. Они того же цвета, и когда шевелятся, можно подумать, что это колышутся от ветра растения, а на самом деле осьминог протягивает их к нам, к палатке…

— Замолчи! — умоляюще прошептала Зигрид.

— Только хотел тебя предупредить. Я ничего не сказал Давиду. Побоялся, что он станет насмехаться надо мной. В общем, поднимай тревогу, если увидишь что-нибудь подозрительное.

Усталый Гюс упал на надувной матрас как подкошенный.

Зигрид выбралась из палатки, сердце у нее сжималось от страха. «Он, конечно же, все навыдумывал, — повторяла себе девушка. — Вечные истории про осьминогов! У него это как наваждение».

Выйдя из палатки, она пожалела, что не надела комбинезон, — от морского ветра у нее холодок пошел по коже. Ее окружал плавучий лес, темный, шумливый. Время от времени в прорехе туч появлялась луна, чтобы осветить колышущиеся деревья. Руки Зигрид сжались на прикладе ружья, она вглядывалась в заросли.

Потом зажгла лампочку на стволе ружья и с ее помощью стала оглядывать кустарники. Шаги делала так, чтобы не наступить на лианы, но это было сложно, поскольку растительность покрывала всю палубу.

Вдруг, когда уже собиралась опустить ружье, Зигрид увидела, что среди колючек, стеной стоявших прямо перед ней, что-то светится. Это был блестящий… глаз.

Глаз осьминога.

«Там среди ветвей прячется нечто, — подумала дозорная. — Большая бледная голова… Существо смотрит, будто совсем меня не боится».

Зигрид открыла рот, чтобы поднять тревогу, но передумала. Нет, слишком рано, надо сначала проверить. Если она ошиблась, у Давида будет хороший повод для насмешек над ней.

Теперь, когда месторасположение врага было обнаружено, стало лучше его видно. Она без труда различила переплетенные с лианами щупальца. Гюсу не привиделось. В кустах сидел осьминог, который следил за палаткой, а его щупальца расходились по земле во все стороны, словно паутина.

«И мы находимся в самом центре, — подумала Зигрид с дрожью. — Спруту достаточно сложить свои конечности, чтобы поймать нас».

Ставя палатку, они не заметили осьминога, спрятавшегося среди гущи растений. И легкомысленно расположились прямо в сердце ловушки!

Зигрид подняла ружье и, положив палец на курок, шаг за шагом начала продвигаться к чудовищу. Она взяла на прицел огромный блестящий глаз. Пусть только монстр попробует пошевелиться, она сразу откроет огонь. Если повезет, снаряд попадет чудовищу прямо в голову и разнесет на кусочки.

Она сделала еще пару шагов… И вдруг все поняла. Осьминог не был живым. Это статуя! Статуя, погребенная под растительностью.

«Боже мой! — вздохнула Зигрид. — Я чуть было не выставила себя посмешищем!»

Дозорная опустила ружье и стала пробираться через кустарники дальше, отдирая колючки, которые цеплялись за футболку.

За мраморным спрутом высились развалины какого-то строения, вероятно, храма. К нему вели остатки лестницы, обрамленной статуями водных животных: рыбами, морскими коньками… На самом верху лестницы стояла русалка, отбивающаяся от щупалец огромного осьминога. Статуи были разрушены. У русалки, например, отбита голова, поэтому невозможно было составить представление о ее облике.

«Когда жители планеты наполнили корабль землей, — подумала Зигрид, — они воздвигли и храм, чтобы обратить на себя благосклонность богов. Вероятно, здесь жили садовники, которые должны были ухаживать за насаждениями».

С трудом девушка стала взбираться по лестнице. Статуи путали ее. Она посветила фонариком на стены и заметила на них уродливые коричневатые полосы — словно кровавые следы, оставленные гигантской рукой.

«Или щупальцами, — мелькнула мысль. — Как будто, испачканные в крови, они бились о стены. Это не настенные росписи в традиционном понимании. Скорее похоже на брызги».

Захотелось развернуться и убежать без промедления, но Зигрид совладала с собой.

И тут свет ее лампы упал на находящиеся в глубине храма саркофаги.

Они вызывали ужас.

Их форма, в отличие от египетских саркофагов, не имела человеческих контуров. На них были изображены осьминоги планеты Алмоа с пастью, полной клыков; их желтые глаза, подведенные флюоресцирующей краской, светились в полутьме.

На сей раз Зигрид повернула назад.

«Эти корабли — не просто плавучие сады, — подумала она, возвращаясь к палатке, — а плавучие могилы. Некрополь, отправленный в странствие на волю волн».

Глава 8

Послания, написанные кровью

Как только стало рассветать, Зигрид разбудила друзей и рассказала им об открытии. Давид хотел убедиться во всем сам, и Зигрид пришлось снова идти через чашу к храму. Оказавшись у подножия саркофагов, Аллоран, торжествуя, заявил:

— Вот видишь! Я же говорил, что обитатели Алмоа были монстрами. Представляете, что мы увидим в ящиках, если откроем их?

— Меня это мало интересует, спасибо, — проворчал Гюс. — Достаточно изображений монстров. Не хочу потерять аппетит до скончания дней.

Зигрид насчитала двенадцать гробов. Вероятно, изначально они были поставлены точно в ряд, но океанские бури, сотрясая корабль, разбросали их как попало внутри строения. Наверняка и храм обрушился во время штормов.

— Видели стены? — спросил, заикаясь, Гюс. — На них повсюду следы высохшей крови. Здесь наверняка совершали жертвоприношения. А может, осьминоги хватали несчастных и разрывали их на части щупальцами, отсюда и брызги крови на стенах.

— Бред! — вмешалась Зигрид. — Думаю, это особый вид письменности, только и всего. То, что ты принял за брызги крови, вероятно, является идеограммой, [Идеограмма — письменный знак, обозначающий слово.] типа китайских иероглифов.

Гюс присвистнул.

— Ты просто стараешься подбодрить себя. А я говорю тебе, что это засохшая кровь. И если хорошенько поискать, найдем и человеческие останки. Скелеты…

— Хватит! — прервал его Давид Аллоран. — Нам наплевать, кем была населена планета Алмоа — гуманоидами или синими осьминогами в розовую точечку. Мы здесь для того, чтобы взять образцы. Давайте приниматься за работу, но — сохраняя бдительность. Мы не можем знать, действительно ли мертвы твари, что прячутся внутри саркофагов.

Гюс подскочил.

— Хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что надо быть осторожными, вот и все, — бросил Давид. — Как знать, вдруг спрятавшиеся в гробах создания поднимут крышку и займутся нами? И лично я думаю, что кровь, запачкавшая стены, — это кровь садовников. Несчастных застали врасплох. Они, наверное, думали, что обитатели саркофагов на самом деле мертвы. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Ребята понимали.

— Зигрид, ты займешь пост здесь, в храме, — приказал Давид. — При малейших признаках движения в гробах подашь сигнал тревоги. А мы с Гюсом займемся образцами.

Зигрид осталась среди развалин, тогда как ее друзья отправились в палатку за анализатором, с помощью которого собирались протестировать растения корабля-призрака.

При свете дня храм не стал выглядеть более привлекательным, поскольку деревья и лианы задерживали солнечные лучи. В тени гигантских растений стояли зеленоватые сумерки, отчего ужасные рельефы на саркофагах выглядели еще кошмарнее.

«Гюс прав, — подумала Зигрид, с содроганием разглядывая их. — Похоже на осьминогов-людоедов, поджидающих свою пищу».

Несколько наивное исполнение скульптур нисколько не умаляло звериный характер изображаемых чудовищ. Что же касается гробов, то те казались вырубленными из цельного камня, словно их хотели сделать такими крепкими, чтобы они смогли выдержать постоянное движение… своих жильцов.