Нушка и тайная магия

Проклятье короны

Глава 1

Неведомая угроза

Волшебный чемоданчик разбудил меня среди ночи. Раздававшийся из него тихий, чуть гнусавый голосок бормотал что-то неразборчивое… Я уселась на кровати, недовольно ворча. Но, разобрав отдельные слова, начала прислушиваться внимательнее.

— Ты должна как можно скорее отправиться в путь! — твердил чемоданчик. — Кое-кто нуждается в твоей помощи… Принцесса Амандина в опасности. Только ты можешь спасти ее.

— Кого-кого? — буркнула я. — Не знаю никакой принцессы Амандины. Что еще за бред?

— По ту сторону леса лежит колдовское королевство, которым правит король Анагатос Шестой, — продолжал чемоданчик. — Амандина — его дочь. Если ты не поможешь ей, она погибнет от рук убийц. На твоем месте я бы стряхнул с себя сон, время не ждет.

Иногда этот чемоданчик здорово действует мне на нервы, но, вообще-то, он зачастую оказывается прав. Даже не знаю, люблю я его или ненавижу. Порой у меня возникает желание зашвырнуть его в какой-нибудь колодец поглубже, а в другой раз мне кажется, что я жить без него не могу. Вот и разберись!

Я тут же отправилась к своей подруге Поппи, чтобы узнать, не составит ли она мне компанию.

— Не-а, — ответила она. — Я только-только приступила к чтению приключений «Доктора Скелета, Преступного Гения» — целых семь томов по три тысячи семьсот шесть страниц в каждом. Я не закончу, даже когда ты уже вернешься! К тому же до колдовского королевства топать и топать, а я не собираюсь сбиваться с ног ради какой-то жеманной ломаки, которая даже спасибо мне не скажет!

Что ж, такой у Поппи характер. Настаивать на чем-то бессмысленно.

Я вернулась домой, чтобы черкнуть пару строк родителям на обороте почтовой открытки, в которой они оказались заключены под действием злых колдовских чар. Надеюсь, однажды я сумею их развеять [Читай «Нушка и волшебная мантия».].

Отправляюсь спасать принцессу, — старательно выводила я фиолетовыми чернилами. — Я ее не знаю, но, похоже, ее собираются убить, и я не могу это так оставить.

Написанные мной слова постепенно исчезли, и им на смену проступили строки, начертанные рукой моей мамы, томящейся внутри открытки:

Что ж, узнаю свою дочь! Ты такая смелая, но, пожалуйста, побереги себя. Целую тебя крепко-крепко.

Я спрятала зачарованный картонный прямоугольник в надежном тайнике. Родители неподвижно застыли на фотографии… Как мне их не хватало! Поначалу мне казалось, что жить одной в доме очень интересно, но я быстро поняла, как сильно ошибалась.

Я позавтракала, переоделась в чистое, надела крепкие походные ботинки и сверилась с картой окрестностей.

Потом прихватила с собой чемоданчик и отправилась на поиски колдовского королевства.

В любом случае это наверняка интереснее, чем ходить в школу!

Глава 2

Лесное племя

Когда я наконец уперлась в ограду королевского дворца, со своим чемоданчиком в руке, вид у меня был уже не такой гордый. Я была уверена, что стража тут же прогонит меня и на этом все приключение и закончится; но, к моему великому удивлению, все обернулось совершенно иначе.

На часах у ворот стояли солдаты в ярко начищенных доспехах. При виде меня они гаркнули: «Кто идет?», взяв оружие на изготовку, отчего все их латы загремели, как оброненные на пол кастрюли. Я указала на чемоданчик, пояснив, что это он сказал мне явиться сюда. «Они точно решат, что я чокнутая», — подумала я. Однако стража, судя по всему, была наслышана о чемоданчике и его магических талантах. Солдаты тут же расступились, позволяя мне пройти. Миновав ворота, я двинулась вперед по бесконечно длинной аллее. По обеим сторонам дороги высились беломраморные изваяния львов и драконов; некоторые из них сильно обветшали за минувшие века. В глубине парка угадывался королевский дворец — высокий замок с изящными вычурными башнями. Ветер развевал голубые с золотом орифламмы [Длинные узкие флаги, иногда с зауженными концами или отороченные бахромой.]. Все это было бы очень красиво, если бы не опускающиеся сумерки; честно говоря, в багровом свете закатного солнца картина получалась несколько жутковатая.

По другую сторону парковой решетки простирался лес — дремучий и темный. Деревья в нем стояли так плотно, что между их стволами едва можно было протиснуться. Мне послышалось, что откуда-то с той стороны доносятся скорбные стоны.

«Идиотка! — осадила я сама себя. — Не пытайся нагнать на себя страху. Это просто ветер шумит в ветвях».

Я зашагала дальше, пытаясь по возможности казаться храброй. Я чувствовала, что за мной непрестанно наблюдают. Несомненно, где-то за одним из тысяч дворцовых окон притаился соглядатай, пристально разглядывающий меня в лорнет… Ощущение было не из приятных, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы придать себе решительный и целеустремленный вид деловой девицы, знающей себе цену. На самом же деле посреди этого огромного пустынного парка я ощущала себя маленькой и потерянной. Из-за доносящихся из леса стонов я все больше чувствовала себя не в своей тарелке.

Когда я уже подходила к широкой парадной лестнице из розового мрамора, из-за цветущих кустов вдруг появилась девушка лет пятнадцати. На ней было длинное зеленое платье, и выглядела она как настоящая принцесса, так что на мгновение я подумала, будто это и есть пресловутая Амандина. Я тут же смутилась, потому что не умею делать реверансов и вообще плохо разбираюсь во всех этих штуках, которые приняты во дворцах. Но девушка быстро разубедила меня.

— Нет-нет, — пробормотала она, — меня зовут Флора, я фрейлина принцессы… Можно попросить тебя об услуге?

Она казалась очень встревоженной. В руках у нее я увидела тяжелую цепь со стальными наручниками и большим висячим замком.

— Конечно, если я чем-то могу помочь, — ответила я. — Что мне нужно сделать?

— Приковать меня к перилам парадной лестницы, — торопливо сказала девушка. — Потом ты должна положить ключ себе в карман и уйти далеко-далеко… Возвращайся освободить меня не раньше завтрашнего утра, когда опасность минует.

— Э э… что? — отреагировала я.

Я ничего не понимала, но Флора явно была близка к панике.

— Скорее, — сказала она умоляюще. — Уже темнеет! Обычно меня приковывает принцесса, но сегодня вечером я так и не смогла найти ее, дворец такой огромный… Если согласишься помочь мне, я подарю тебе вот эту брошь.

И она указала на красивую камею из оправленной в золото слоновой кости. Очень изящная вещица. Я положила чемоданчик на землю, взяла цепь и приковала Флору к мраморным перилам лестницы, как она просила. Когда наручники защелкнулись на ее запястьях, она облегченно вздохнула.

— Ах! Ты спасла мне жизнь!

Я ничего не ответила; все происходящее казалось мне довольно странным. Ну да что ж, я была к этому готова. Я хорошо знала, что, послушав чемоданчик, непременно впутаюсь в какую-нибудь невероятную историю.

Флора уселась на ступеньки, неловко сложив закованные в цепи руки. Она то и дело тревожно поглядывала в сторону леса и, кажется, совершенно забыла о моем присутствии.

— Я вас оставлю, — пробормотала я неловко, — желаю вам все-таки спокойно провести ночь.

Она не ответила. Я двинулась по лестнице ко входу во дворец, и стоявшие у дверей лакеи снова беспрепятственно пропустили меня. Я оказалась совершенно одна в невероятно просторной галерее с зеркальными стенами, в которых отражались мраморные статуи. Лучи закатного солнца проникали в нее через три сотни выходящих на фасад окон, заливая все вокруг зловещими кровавыми красками. Мне хотелось крикнуть: «Есть тут кто живой?», но я не решилась. Все было таким величественным. Среди парадного великолепия дворца я чувствовала себя жалкой бродяжкой, плохо одетой и плохо причесанной, в перепачканных грязью ботинках. В общем, кошмар!

Не зная, что делать дальше, я прошлась вдоль по галерее. Внезапно одна из дверей распахнулась, и в коридоры выпорхнула стайка из двух десятков молоденьких девушек, не обративших на меня никакого внимания. Все они были одеты в пышные, расшитые золотом платья и очень аристократично хихикали, прикрывая хорошенькие губки раскрытыми веерами. Одна из них носила на голове изящную диадему, украшенную драгоценными камнями. Я готова была поспорить, что это и есть принцесса Амандина. На вид ей было лет четырнадцать, и она походила на невероятно хрупкую фарфоровую куклу. Все в ней было прелестно — и волосы, и носик, и глаза… Что говорить, она была просто совершенством! По-моему, на обладание подобной красотой нужно наложить строгий запрет. Ведь это так несправедливо по отношению к остальным! Вы не согласны?

Я шагнула ей навстречу, чтобы представиться. Кажется, она совсем не удивилась.

— Ах да, — сказала она немного рассеянно, — ты точь-в точь как на портрете.

— Каком портрете? — спросила я.

Вместо ответа она расправила свой веер и показала его мне. На нем было изображено мое лицо! Я так и застыла с раскрытым ртом.

— Это волшебный веер, — пояснила Амандина. — Веер-предсказатель. Каждое утро он рассказывает мне о предстоящих событиях с помощью маленьких картинок, которые по прошествии дня сами собой исчезают. Сегодня утром я увидела на нем твое лицо. Поскольку оно нарисовано розовыми красками, это означает, что твое появление будет благоприятно. А вот если бы оно оказалось нарисовано серым, это было бы плохое предзнаменование и я приказала бы страже вышвырнуть тебя вон.

— Меня зовут Нушка, — объявила я. — На веере этого не написано.

Честно, она меня немного раздражала. Принцесса рассмеялась. Смех у нее был просто божественный. Его стоило бы записывать на диски и продавать за большие деньги, это принесло бы целое состояние.

— Почему ты искала встречи со мной? — поинтересовалась она, грациозно склонив головку.

Мне пришлось передать ей предостережения чемоданчика. Угроза, заговор и все прочее… Она тут же перестала улыбаться, и на ее прелестном личике появилось выражение, напоминающее страх. Она опасливо глянула через плечо, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Мне подумалось, что ничего нового я ей не открыла.

— Пойдем, — шепнула она. — Не следует здесь оставаться, у стен тоже есть уши. Никогда нельзя быть уверенным, что за одним из этих зеркал не прячутся шпионы.

Издалека доносился переливчатый смех других девушек, но в темной галерее атмосфера становилась все более мрачной.

Внезапно Амандина вздрогнула и прижала руку к горлу.

— Боже мой! — ахнула она. — Уже стемнело, а я забыла приковать Флору…

— Без паники, — буркнула я, — я об этом позаботилась. Сейчас она прикована к перилам парадной лестницы, но я так и не поняла, зачем ей это понадобилось. Может быть, вы мне объясните?

Но Амандина уже не слушала. Бросившись к одному из окон, она выглянула в парк, чтобы убедиться, что ее фрейлина надежно прикована. Флора бешено рвалась из наручников, будто надеялась совладать с цепями и замком. Страх на ее лице уступил место гневу.

— Похоже, она сама не знает, чего хочет, — заметила я. — Только что она буквально умоляла приковать ее! Ничего не понимаю.

— Причиной всему ночь, — тихо прошептала Амандина. — При дневном свете это отступает, но когда солнце скрывается за горизонтом, инстинкты снова берут над ней верх. Сила, которой она не может противиться, влечет ее в лес по ту сторону ограды. Если однажды ей удастся вырваться, я потеряю ее навсегда. А я не хочу этого, ни за что! Она моя единственная подруга. Мы выросли вместе. Увы, как все дочери племени Сильв, она обречена на превращение. Вот почему я всегда приковываю ее перед закатом. Сегодня я едва не забыла об этом. Думала, этот урок улыбок никогда не кончится…

Я нахмурилась. Объяснения принцессы, сказать по правде, не так уж много проясняли, но я не решилась настаивать. Вместо этого я спросила:

— А что это за «уроки улыбок»?

— Это непременная часть образования девушек из благородных семей, — ответила Амандина. — На этих уроках нас обучают улыбкам на все случаи жизни. Существуют церемониальные улыбки и улыбки дипломатические, улыбки для праздников и улыбки для похорон, а также особые улыбки для войны и для выражения ненависти, улыбки, говорящие «да», и улыбки, говорящие «нет». Каждая благородная дама должна владеть этим предметом в совершенстве. А завтра у меня урок плача. Там нас обучают тысяче способов плакать, оставаясь красивыми, без шумных всхлипов и смешных гримас. Это целая наука. Если будешь плакать как попало, рискуешь выставить себя в неприглядном свете. Истинная принцесса не может позволить себе выглядеть непривлекательно.

— Вот как! — неловко отозвалась я, чувствуя, что смысл от меня ускользает.

— А послезавтра меня ожидает урок завязывания лент, — продолжала принцесса. — Мы будем учиться завязывать банты таким образом, чтобы придать им то или иное значение. Да-да, определенным образом завязанная лента — это сообщение для тех, кто нас окружает. Она может означать «Хочу почувствовать любовь» или же «Мне грустно»… Понимаешь?

— Да, это очень интересно, — ответила я из вежливости.

В глубине души я подумала, что это ужасно скучно. Не представляю себе, чтобы я проводила целые дни, завязывая бантики!

Далее, пока мы поднимались на верхний этаж, Амандина принялась рассказывать мне об уроках «владения веером». Здесь тоже суть заключалась в том, что, постигая секреты открывания или складывания веера определенным образом, можно было передавать беззвучные закодированные послания… От одного только выслушивания этой чуши у меня началась головная боль. И все же в глубине души я догадывалась, что Амандина притворяется этакой кокетливой болтушкой лишь для того, чтобы скрыть свой страх.

Мы поднялись на второй этаж, такой же пустынный, как и первый. Весь этот дворец вызывал у меня странные ощущения. В нем царила какая-то необычная атмосфера. Принцесса втолкнула меня в огромный зал, такой просторный, что в нем можно было спокойно устраивать скачки. «Моя спальня», — объявила она и тут же подбежала к окну, чтобы взглянуть на Флору, которая продолжала биться в цепях, надежно приковавших ее к перилам. Она уже ободрала себе запястья в кровь.

— Почему она так ведет себя? — настойчиво спросила я, устав от бесконечных тайн и непонятностей.

— Я объясню тебе завтра, — сказала Амандина шепотом. — А теперь пора ложиться спать. Ступай в тот кабинет, там есть диван, на котором обычно спит кто-нибудь из моих фрейлин.

Я была вся чумазая, в пыльной одежде, и ноги у меня ныли от долгой ходьбы. Я сказала: «Спокойной ночи» и толкнула дверь кабинета, на который мне указали. Это оказалась огромная, блистающая позолотой комната, где тут же начинало рябить в глазах от обилия лепнины, купидонов и канделябров. В центре нее стояло широкое ложе, обитое алым бархатом. Я тут же сбросила свои башмаки и улеглась. Есть хотелось ужасно: наверно, я могла бы слопать тонны две жареной картошки с кетчупом, но принцесса была явно не расположена поужинать, так что я решила поспать. Она же тем временем позвонила в колокольчик, и к ней в спальню со всех ног устремились шесть горничных. Они принялись снимать с нее одежду и туфельки… так бережно и осторожно, словно им приходилось обращаться с хрупкой фарфоровой куклой, готовой разбиться от малейшего неверного движения. Мне это показалось ужасно глупым. Амандина же спокойно переносила эту процедуру, прикрыв глаза. Просто невероятно! Под пышным платьем у нее оказалось еще тридцать шесть юбок — всей этой ткани хватило бы, чтобы оснастить парусами большой трехмачтовый корабль.

Я уснула задолго до окончания этой церемонии.

* * *

Ночью произошло кое-что странное. Конечно, я уже дремала, но все же ясно увидела, как вдруг из стены показалась чья-то голова и пристально посмотрела на меня, подозрительно прищурившись. Голова принадлежала маленькому лысому человечку со злобным выражением лица. Я не пошевелилась, и вскоре голова снова исчезла в стене, чтобы через мгновение высунуться чуть дальше, в спальне Амандины. «Стенопроходцы…» — подумала я. Я когда-то слышала о них, но сама ни разу не видела. Почему они за нами шпионят? Я услышала, как Амандина бормочет какие-то неразборчивые слова, и поняла, что она имеет привычку разговаривать во сне. Что ж, это свойственно многим людям. Стенопроходец явно пытался разобрать, что она лепечет. Значит, я не ошиблась. Рядом с нами действительно завелся шпион.

Шутки ради я тоже принялась бормотать плаксивым голосом всякую белиберду, что-то вроде «агура гробис, растафара тамбурин, никталоп барабум…». Голова тут же высунулась совсем рядом с диваном, чтобы лучше расслышать мои слова. Вероятно, она решила, что я говорю на каком-то иностранном языке. Минут пять это было забавно, а потом мне надоело. Стенопроходец исчез.

Амандина разбудила меня на рассвете, зябко кутаясь в отороченный мехом шелковый пеньюар.

— Пойдем, — велела она. — Нужно выйти из дворца до того, как набегут служанки для моего утреннего туалета. Я хочу показать тебе кое-что.

Я отправились за ней. Парк был погружен в предутренние сумерки. Проступающие в них бледные статуи казались похожими на привидения. Амандина направилась прямиком к решетке, преграждающей выход в лес. Мне снова показалось, что я слышу жалобные стоны. Амандина вынула из кармана ключ и отомкнула прочную металлическую дверцу с замысловатым замком. По другую сторону ограды тянулись густые заросли, ощетинившиеся колючими кустами.

— Взгляни-ка на эти деревья, — прошептала принцесса. — Не замечаешь в них ничего особенного?

Я так и подскочила. На каждом стволе проступало человеческое лицо, очень печальное на вид. Все лица были разные. Внезапно одно из них приоткрыло рот и издало протяжный стон. Из глаз заструились смолистые слезы.

— Это и есть сильвы, о которых я говорила тебе вчера вечером, — прошептала Амандина. — До четырнадцати лет они сохраняют человеческий облик и живут среди нас, а после некая таинственная сила принуждает их отправиться в лес. Там они выкапывают ямку в земле, становятся в нее босыми ногами… и превращаются в деревья.

— Что?

— Да, именно так. Благодаря этому они могут жить два или три столетия, намного дольше, чем люди, однако они обречены навечно оставаться на одном месте — там, где укоренились. Тогда они окунаются в воспоминания о своей прежней жизни, когда они еще были обычными смертными, и оглашают лес своими бесконечными жалобами, потому что жизнь дерева невероятно скучна.

Я огляделась вокруг повнимательнее и заметила, что среди деревьев есть и мужские, и женские лица, а также лица подростков обоего пола. Амандина ступила под их густые кроны и стала переходить от одного дерева к другому, ласково прикасаясь к проступающим сквозь кору лицам.

— Моргана, Лора, Анна, Эмма… — называла она их имена.

Видимо, вид у меня был совсем растерянный, потому что она снизошла до объяснений:

— Это мои прежние фрейлины… и близкие подруги… Нам было так весело вместе, но проклятие настигло их, и однажды ночью они сбежали из дворца, чтобы прийти сюда. Инстинкт оказался сильнее их воли. Поутру они превратились в деревья. Мне осталось лишь оплакивать их. Мне их не хватает. О! Как же сильно мне их не хватает!

— Ясно, — сказала я. — Флора тоже сильва, как и они. Вот почему вам приходится приковывать ее на ночь.