Значит, мне нужно не просто дважды, а трижды подумать над тем, могу ли я что-то сделать с этими железами, чтобы извлечь из них пользу! И как это сделать, чтобы не подставиться по полной программе.

За размышлениями на эти темы я и заснул — тело несчастного паралитика было очень уж слабым. Проснувшись поутру, обнаружил, что отец приволок в нашу комнату тюфяк со своей кровати, бросил его на пол, и там же и спал. Улыбнувшись этому, проверил свое физическое состояние. Проведенные во сне часы не прошли даром — теперь я мог шевелить всеми своими пальцами, как на ногах, так и на руках. Другого я и не ожидал, поэтому совсем не удивился — это было очень мощное средство!

Отец тоже вскоре проснулся, и я шепотом доложил ему о своем прогрессе и показал, как работают мои пальцы. В этот раз он не стеснялся своих слез — они текли у него по щекам, и он шептал слова благодарности в адрес неизвестного целителя.

Так и прошел этот день — и с каждым его часом мое состояние и состояние моей сестры постоянно улучшалось. К вечеру мы уже сидели в своих кроватях, впрочем, сели мы не сами, а нас посадил отец. К моему полному раздражению, почти год паралича весьма негативно сказался на полученном мной теле. Я мог шевелить пальцами, но не мог поднять руку или ногу — мышцы совершенно ослабли! Еще вчера я воображал, что через несколько дней буду свободно ходить — теперь выяснилось, что вставать мне стоит не раньше, чем через неделю, да и потом придется долго ходить с палочкой. Насторожило меня еще и то, что что-то было не то с левым коленом — когда паралич спал, оно стало сильно болеть. Как выяснилось при обследовании вызванным отцом местным лекарем, когда мой предшественник сжег при пробуждении магии свой источник, он неудачно упал и сломал колено. Поскольку он лежал почти полностью парализованным, на это не обратили внимания — и колено срослось неправильно. Так что палочка мне теперь понадобится долго — как для того, чтобы не упал из-за слабых мышц, так и из-за хромоты, которой теперь никак не избежать. Чтобы от нее вылечиться, понадобится серьезный лекарь. Он должен будет сломать мое колено, а потом при помощи магии срастить кости правильно. Длительный, болезненный и очень дорогостоящий процесс, если я хочу избавиться от хромоты!

Я, понятное дело, злился — поздравлять себя с тем, что избавился от паралича, и вдруг обнаружить, что будешь хромым! Это определенно было серьезное невезение! Я тут, понимаешь, уже составлял обширные планы по зачистке множества порталов, сразу как окрепну, но что делать, если хромому в большинство из них нет никакого смысла входить, если хочешь остаться в живых?

Одно было хорошо — у сестры больше никаких проблем со здоровьем не было. А то я, вылечив ее от паралича, теперь чувствовал ответственность за ее здоровье. Да и вообще, Эрли мне нравилась. Длительное отчаяние, когда она беспомощно лежала и думала, что так и закончит свои дни, ее характер не испортило. Наоборот, закалило. Я помнил ее веселой проказницей — теперь она стала намного серьезнее. И это тоже было хорошо — авось будет меньше создавать мне проблем. А в прежней жизни я был единственным ребенком в семье и всегда хотел сестру. И вот она у меня теперь есть!

Впрочем, моя злость нисколько не мешала мне заниматься тем, что нужно. Как говорило сразу несколько моих наставников, злость для воина — вещь полезная, если правильно с ней обращаться. Злой воин сражается лучше, чем равнодушный. Поэтому я постоянно тренировал почти высохшие мышцы, напрягая их и расслабляя. Ничего — хорошее питание и постоянные упражнения сделают свое дело! Придется просто потерпеть.

На третий день я подумал, что сверток с железами под кустом может пострадать от животных. Сожрут железы вряд ли, от них достаточно плохо пахнет, но погрызть и повредить какой-нибудь грызун может. Я-то рассчитывал, что через пару дней смогу приехать туда на лошади и сам забрать. Ага, как же!

Пришлось попросить отца снова транспортировать меня на носилках. Впечатленный итогами моего прошлого посещения кладбища, он нисколько не возражал. Напротив, вызвался меня сопровождать. Я еле отбрыкался, лишние свидетели мне были не нужны. На кладбище скомандовал поставить мои носилки максимально близко к корням куста, где прикопал свою добычу. Вот только первые два часа забрать ее не получалось. В этот раз кладбище было оживленным, несмотря на жару. Как оказалось, приглашенный отцом лекарь разболтал, что двое подростков были излечены каким-то могущественным магом на кладбище, и к нему началось настоящее паломничество. Кто-то надеялся хоть краем глаза увидеть могущественного мага, излечивающего от паралича, кто-то жаждал его найти в надежде на свое излечение или уговорить помочь с лечением своих родственников. Да уж, наделала моя история делов! А с другой стороны — разве у меня был другой вариант, который можно было бы предложить общественному мнению? Вообще повезло, что такой придумал! Нельзя же просто сказать, что мы с сестрой взяли и вылечились от паралича, словно это насморк!

Но все же я улучил момент, когда все отошли подальше, и откопал свою добычу, тут же спрятав ее под подушку. Когда прятал, прощупал узелок — железы ощущались под пальцами, никто их из узелка не достал. Разбудил слугу, и мы отправились домой. По возвращении я приказал ему взять узелок и припрятать в подвале около комнаты с родовым камнем. Гант даже не ворчал — последнее время он был настроен благодушно. Его можно понять: обслуживать весь дом, да еще ухаживать за паралитиками было сложной задачей. Ему, конечно, помогала с готовкой и обслуживанием нужд сестры приходящая прислуга, женщина по имени Фадра, но она приходила всего три раза в день на час-полтора — нанять ее на полный день у отца не было денег.

Теперь Гант предвкушал большие изменения в своей судьбе — хозяину больше не нужно будет расходовать средства на попытки излечения от паралича своих детей, и он явно надеялся, что в доме появится и другая постоянная прислуга ему в помощь. Это он не знал планов моего отца, которыми тот уже поделился со мной и его сестрой: теперь, когда мы выздоравливали от паралича, Горус планировал собирать деньги на лечение наших выжженных источников. Да, он знал, что это практически нерешаемая проблема, но наше чудесное исцеление от паралича вызвало у него прилив энтузиазма и надежду, что каким-то образом удастся разобраться и с этой бедой.

У меня были знания, намного опережающие местные, каким образом можно восстановить источник. Понятное дело, я не мог вот так взять и выложить их отцу, но и не хотел, чтобы он тратил деньги на всяких мошенников. Поэтому попросил его пока никого не звать — сказал с серьезным видом, что наверняка любые такие попытки лучше предпринимать только когда мы полностью выздоровеем. Отец после моего визита на кладбище и чудесного выздоровления был настроен ко мне очень благожелательно. Он только и говорил о том, какой я молодец, что из благочестивых соображений отправился навестить могилу матери — иначе бы никогда не встретил того могущественного целителя!

На третий день нас с сестрой приодели, посадили в кресла — как оказалось, привлеченные историей о нашем чудесном излечении, нас хотят посетить представители властей города, которому принадлежало кладбище. Ясное дело, отец не мог отказать таким влиятельным лицам, только сокрушался о том, что наш дом пришел в запустение и выглядит ужасно.

— Не переживай, отец, я встану на ноги и буду помогать тебе с деньгами! — сказал я ему.

Мои слова вызвали у отца такое умиление, словно я был пятилетним малышом, научившимся самостоятельно залезать на пони. Впрочем, я не обиделся — мышцы пока что были так слабы, что мне сейчас мог запросто навалять вот такой вот малыш. Понятно, почему отец так смотрит на меня, когда я обещаю помочь ему зарабатывать деньги. Выгляжу так, что единственный способ заработать — попрошайничать у городских ворот!

Посетили нас два чиновника — помощник бургомистра и главный лекарь воинского гарнизона. Первый был сорокалетним суетливым брюнетом, второй — неторопливым седым магом, явно лет под семьдесят. Но меня заинтересовали не они, а сопровождавшие их двое «охранников». Мой богатый опыт сразу дал мне сигнал, что с ними что-то не так. С девяти до шестнадцати лет я вначале был при армии, а потом, когда источник активировался, больше года сражался практически каждый день. Я видел множество и магов, и воинов, и эти двое никак не походили на простых охранников чиновников провинциального города. Это была элита! Плавные, неспешные движения прекрасных бойцов, слишком умные, внимательные глаза, слишком каменные лица, совсем не вязавшиеся с читавшимся в глазах интересом… Как же, охранники! Нас посетил кто-то очень серьезный прямо из столицы! И то, что они сочли нужным замаскироваться под обычных охранников, было плохим знаком.

Я сделал именно то, о чем мы все время говорили перед ритуалом как о том, что ни в коем случае нельзя делать, — привлек к себе внимание!