Придётся вскрывать карты.

— Рашид Фархатович, можно с вами с глазу на глаз переговорить? — не отводя от него взгляда, спросил я.

В кабинете повисло напряженное молчание. Студенты удивлённо переглянулись между собой. А бедный Борщевский растерянно переводил взгляд с меня на Самедова.

— Оставьте нас, — распорядился хозяин кабинета. — Подождите в приёмной.

Все вышли, и мы остались с Фархатычем одни. Как вести разговор? В открытую? Решил в открытую, лучше сразу расставить все точки над «и».

— Рашид Фархатович, — начал я. — В понедельник с утра у метро меня перехватили некие люди и очень настоятельно попросили сесть в машину… в чёрную Волгу, — я смотрел в глаза Самедову. — Человек на заднем сидении, куда меня усадили, интересовался результатами рейда на фабрику. Я сказал ему, что фабрика замечательная и рейд ничего не выявил. После чего он похвалил меня за сообразительность. А фамилия этого человека Межуев, — я выждал немного, пока Самедов опять начнёт дышать. — Да-да, который Владимир Лазоревич, через «о». Рашид Фархатович, прошу меня понять и простить, но я ничего плохого про эту фабрику ни писать, ни подписывать не буду.

— А что сразу не сказал? — агрессивно спросил меня хозяин кабинета.

— Да я вообще не из болтливых, — улыбнулся я, — не начни Кирилл на пустом месте ерунду про нарушения придумывать, я бы и сейчас промолчал. Но раз он начал, я обязан вас предупредить, чтобы вы у него на поводу не пошли. Сами понимаете, что человек такого масштаба может со всеми нами сделать, если серьезно обидится.

Комсорг понимал. Еще как понимал, судя по его взгляду. Вся агрессия исчезла. Он вспомнил, что, в принципе, он мне никто, чтобы я такие вещи просто так разбалтывал. И я даже увидел, если не показалось, нотку одобрения во взгляде, что я не из болтливых. Ну так я потому так и сформулировал. Мало ли мне с ним какие дела еще надо будет делать серьезные в будущем, пусть у него закладочка в мозгу останется, что я не побегу тут же трепаться об этом направо и налево.

Фархатыч встал из-за стола и подошёл к окну. С минуту он о чём-то думал.

— Зови всех. — наконец, повернулся он. — Спасибо, что сейчас предупредил. Материалы, что Кирилл принес, там все чисто? Не будет по ним проблем для фабрики?

— Если его отчет подчистить от всяких обвинений, то нет, — заверил его я, — комар носу не подточит.

Я пригласил всех в кабинет. Лёха, Светка и Маша озабоченно поглядывали на меня. А Борщевский уже понял, что что-то не так, и победителем больше не выглядел.

— Заключение, что представил Кирилл, нужно будет переделать. — спокойно огласил своё решение Самедов. — Хорошая фабрика, мне приятно то, как там заботятся о рабочих. Не надо там всяких необоснованных замечаний из воздуха лепить. Павел, займешься этим. А материалы по фабрике приложи к акту. Кирилл, передашь все Павлу.

— Хорошо. — ответил Борщевский, вопросительно глядя на Фархатыча, ожидая ещё каких-то распоряжений. Взгляд у него был, как у побитого пса, любящего хозяина и не понимающего, что он сделал не так. Велели же грязь найти, вот он весь в ней, а хозяин недоволен…

— Всё. С этой проверкой закончили. — подвёл итог Самедов. — Свободны.

Мы вышли, и команда обступила меня, вопросительно глядя.

— И что это было? — озвучил интересовавший всех вопрос Кирилл.

— Просто рассказал на словах, как там все организовано здорово. И станки новые, и рабочие довольны. А уж как о них заботятся! И в такой ситуации предъявлять предприятию небольшой перерасход… Чревато для нас, если по этим материалам устроят настоящую, большую проверку, и ничего не подтвердится. Репутация у «Комсомольского прожектора» должна быть кристально чистой. И комсорг согласился.

— Да ну тебя! — обиделся Борщевский, развернулся и пошёл прочь.

— Кирюх, не забудь мне все материалы по фабрике сдать! — напомнил я ему в спину. Обидеться он обиделся, но, обернувшись на мгновение, все же кивнул.

Мы пошли на выход. Девочки шли впереди, а мы с Лёхой чуть отстали.

* * *

Оформительский цех завода имени Лихачёва.

Галия, Юра и Василий Иннокентьевич колдовали над праздничной группой. Загрунтовали фанеру сразу в нежно-голубой цвет, а ель заднего плана в тёмно-зелёный. Шура с Петровичем два дня подготавливали заготовки под роспись. Пропитывали и красили. И вот теперь пришла очередь собственно росписи.

Юра с Василием Иннокентьевичем занимались основной заготовкой. А Галия и Шура расписывали ель. Им показали, как это нужно делать, они быстро сообразили и делали, как им сказали.

— Иголки и ветки будут сохнуть сегодня и завтра, а потом начнёте елочные игрушки рисовать, — планировал работу Василий Иннокентьевич. — Девчонки, принесите из дома ёлочных игрушек, чтобы было на что смотреть. Натура нужна же. Шары, снежинки, зверушки, сосульки… Что рисовать проще.

Галия с Шурой переглянулись.

— Это мы запросто! — заявила малярша и подмигнула растерявшейся Галие. — Подумаешь, сосульки нарисовать?

Галие очень нравилось здесь работать. Она не умела рисовать завитушки в поздравлениях, Эдичка ей показал, и у неё сразу получилось. Не умела елку рисовать, Юра с Василием Иннокентьевичем показали, и, пожалуйста, прекрасная ель получается.

И с игрушками так же будет. — убеждённо подумала она, улыбнулась Шуре и продолжила расписывать дерево. — Только, где взять игрушек? У них же с Пашей ещё нет ничего.

В разгар работы дверь в мастерскую неожиданно открылась и вошёл Эдичка. Все уставились на него в ожидании. Он подошёл к коллегам, оценил обстановку, несмотря на всё ещё болезненное состояние, и, поджав губы, кивнул одобрительно головой.

— Молодцы. — не обратив внимания на постороннего Юру, он уставился на Галию. — Мне надо с тобой поговорить. — заявил он и потащил её за руку к выходу из мастерской.

Василий Иннокентьевич, нахмурившись, направился следом за ними.

— Галия! — развернулся к ней лицом Эдуард, как только они оказались в коридоре, и схватил её за вторую руку. — Я тебя люблю! Зачем ты вышла замуж?! Разводись! Выходи за меня!

— Эдик, Эдик! — появился откуда-то Василий Иннокентьевич. — Ты ещё не в себе. Оставь девушку в покое. — он переключил внимание Эдуарда на себя и подтолкнул Галию к двери в мастерскую, загородив ее собой. — Иди домой. Отлежись ещё. Что ты пришёл?

Галия прошмыгнула вовнутрь. Праздничное настроение разом куда-то улетучилось.

— Что там такое? — подошёл к ней Юра, вытирая руки. — Что ему надо?

— Зачем, говорит, ты замуж вышла? — ошарашенно повторила Галия.

— Ха! Во даёт! — воскликнул Юра. — Выкинь из головы. Пошли работать.

Выкинь из головы. Легко сказать! А Галия поняла, что с этого момента она начала бояться Эдичку. Она не сможет больше спокойно находиться с ним наедине в этой мастерской. А жаль.

Может, всё ещё успокоится, когда он выйдет на работу? Хотелось бы верить…

* * *

Лекция на консервной фабрике прошла великолепно. Тема «Эффективность советского производства». Я просто рассказал работникам, что вхожу в группу «Комсомольского прожектора» и бываю на разных предприятиях. Привёл им пару примеров: пищекомбинат, на котором газировку разливали, как пример предприятия плохого, которое после нашего визита было закрыто, и мебельную фабрику, на которой были в последний раз, как предприятие образцовое. Ну да, если даже кто мне не поверит, что оно именно такое, и сунется туда проверять, найдется человек, который мои слова так подтвердит, что мало не покажется.

Простым языком объяснил им, что такое хозрасчёт, рентабельность производства. Прибыль предприятия. И плавно подвёл их к тому, что каждый из них заинтересован в увеличении прибыли. Это и новое оборудование, и улучшение условий труда. Это повышение производительности и качества. Это повышение зарплат. Это бесплатный комплексный обед в столовой, это дополнительные отпуска матерям и бабушкам на первое сентября по колдоговору и многое другое. Призвал рабочих активнее участвовать в жизни родного предприятия, не допускать небрежного отношения к материальным ценностям и халатного отношения к своим трудовым обязанностям.

После лекции меня отвёл в сторонку профорг, который меня и встречал перед лекцией.

— Эх, не знали мы, что такая лекция интересная будет. — с сожалением проговорил он. — Я бы директора позвал. Они с главным инженером не ходят на такие мероприятия. А тут… — он восторженно развёл руками. — Пропаганда должна использовать новые идеи, чтобы быть эффективной. — доверительно начал он. — Мы уже давно подумывали, что слова и идеи надо более доходчивые искать. Спасибо вам! На хорошие мысли натолкнули.

Он отвёл меня в профком и попросил вкратце накидать для него основные тезисы моей сегодняшней лекции. Предварительно отправив свою помощницу куда-то. Быстренько выполнил его просьбу и хотел рвануть домой, но меня не отпускали, пока не вернулась помощница с дарами. Вот оно что! Они не подготовились… Решили, что придёт очередной зануда, а тут рабочие не то, что не храпели, уснув под скучную лекцию, они вообще не спали, а слушали и задавали вопросы. Решили отблагодарить по-своему, всучив мне две прочно обвязанные шпагатом коробки.