— Да удалить его к чёртовой матери, — простонала она.

— Все так говорят, — возразил ей доктор средних лет, — а вы попробуйте вылечить.

Тут вернулась Нина и повела нас по коридорам и переходам в кабинет стоматолога. Подставил Никифоровне руку, а то она совсем расклеилась.

Стоматологом оказался седой старичок с бородкой.

— Не тряситесь так, голубушка, — воскликнул он, увидев бледную Никифоровну. — Я не страшный.

— Всю войну прошла, а тут испугалась, — подвёл я её к креслу и помог сесть. — Анна Никифоровна, я за дверью, — решил я пошутить, чтобы хоть немного ее развеселить, если получится, — если что, кричите.

— Иди отсюда, — заулыбалась Нина и подтолкнула меня к двери, а сама осталась в кабинете.

Вскоре она вышла.

— У нас так всегда, гром не грянет, мужик не перекрестится, — с досадой сказала она. — Этот зуб уже не вылечить, будут удалять, а потом придётся поездить на процедуры, десну надо будет лечить.

— Что у неё? — удивился я. — Пародонтоз, что ли?

— Семён Валерьянович объяснит.

— Понял. Мне тут ждать? А как потом ординаторскую вашу найти?

— Спросишь оториноларингологию, тебе подскажут.

— Оториноларингологию, — повторил я с уважением. — Если вспомню это слово, то обязательно спрошу.

Нина улыбнулась и ушла, а я остался стоять под дверями кабинета, прислушиваясь к доносившимся из него звукам.

Позвякивали инструменты, слышался голос доктора, но слов разобрать я не мог. Если доктор хороший, надо с ним наладить взаимодействие, а то коснись чего, и даже, не знаешь, куда бежать. Я очень старался следить за зубами, и Галие постоянно напоминал, но не повезти может и когда стараешься.

Вдруг из кабинета раздался громкий вскрик и наступила тишина. Очень хотелось заглянуть в кабинет, узнать, жива там, вообще, Никифоровна? Еле сдержался, чтобы не ворваться.

Стоял очень близко, у самой двери, когда вдруг она открылась, из нее выглянул Семён Валерьянович и обвёл коридор глазами.

— Я тут, доктор, — сделал я шаг в сторону, чтобы оказаться перед ним.

— Пройдите, юноша, — позвал он меня в кабинет рукой и показал на стул у своего рабочего стола. — Вот, купите бабушке лекарства по этому рецепту. Как принимать, пишу на обороте.

— Хорошо, — с готовностью ответил я, поглядывая на бледную Никифоровну, у которой изо рта торчал кусочек окровавленной марли.

Она поймала мой взгляд, и я кивком головы спросил, как она. Никифоровна подняла руку и махнула, типа, ай, ерунда. Ну-ну. Вижу, какая ерунда. Хорошо, что у нас Инна — врач в больнице с дежурными стоматологами, а то, не представляю, что бы я делал.

Переключил внимание опять на доктора, который что-то писал.

— Вот, это принесёте следующий раз, — дал он мне тонкую медицинскую карту. — Придёте через три дня, займёмся остальными зубами. Работы много. Если температура поднимется, боли начнутся, не ждать! — обернулся он на Никифоровну. — Сразу ко мне!

— Спасибо, Семён Валерьянович. Сам за этим теперь буду следить, — заверил я его и положил на стол пять рублей. — Заранее нужно позвонить, перед тем, как прийти?

— Да, запишите номер, — спрятал в стол пятёрку довольный доктор. — И лучше бы ей в городе это время пожить. В деревне сплошные сквозняки. А это не очень хорошо сейчас.

Ну а что стоматологу не быть довольными? Пациента привели по знакомству, одна из своих коллег, что обычно означает, что денег не будет. Своим все бесплатно помогают. А деньги все же дали.

Дверь приоткрылась и кто-то заглянул в кабинет. Это оказалась наша Инна.

— Вы ещё здесь? — на автомате спросила она. — Добрый день, Семён Валерьянович, — зашла она в кабинет, как к себе домой, подошла к Никифоровне и осмотрела её. — Лекарства выписывали, Семён Валерьянович?

— Да. Вот, — протянул я ей рецепт.

— Как вы себя чувствуете, душечка? — поинтересовался у Инны доктор. — Когда нас порадуете?

— Да, вот, похоже, уже скоро. Меня не отпускают домой, — взволнованно взглянула сестра на меня.

— Как? Почему? — вскочил я со стула, и Никифоровна поднялась в кресле.

— Всё, кладут уже до конца.

— Тебе же ещё две недели ходить, — возразил я.

— Куда тут ещё две недели ходить? — кивнув на Иннин живот, спросил доктор.

— Ну, ладно, врачам виднее, — согласился я.

— Это уж точно, молодой человек! — подтвердил стоматолог.

— Пойдёмте, — подал я руку Никифоровне и помог ей подняться, — Спасибо, доктор, ещё раз.

Он кивнул, улыбаясь, глядя на мое озабоченное лицо. Весело ему. А у меня сестра почти рожает.

Мы вышли из кабинета, а там, оказывается, нас ждала перепуганная Галия.

— Ну, что случилось? — обнял я её. — Ничего страшного не происходит. Всё же по плану. Да? — взглянул я на Инну, ожидая, что она подтвердит.

— Почти, — растерянно ответила сестра и подняла на меня такие же испуганные глаза, — кесарить будут.

Глава 7

г. Москва, институт им. Бурденко

Никифоровна что-то пробормотала неразборчиво всё так же с торчащим уголком марли во рту и сокрушённо покачала головой. Ну а свою жену я знаю. Она, конечно, стойкий оловянный солдатик, но тоже беременна. На себя ситуацию Инны примеряет. Испугалась так, словно сама под нож пойдет.

— Так. Все успокоились, — постарался я разрядить обстановку. — Инна, пойдём к тебе в оториноларингологию, — от волнения на одном дыхании произнёс я.

Все послушно пошли за мной.

— Кесарево это хорошо, — с нажимом на последнем слове сказал я, — меньше рисков при крупном ребёнке. Зря паникуешь. — повторил я, пытаясь осознать происходящее.

— Так шрам огромный останется… — с отчаянием выговорила Инна. — Не буду уже никогда красивой…

С таким видом сказала, что видно — чуть-чуть не хватает, чтобы в плач сорваться.

— Договоришься, чтобы не свирепствовали и резали аккуратней. И зашивали тоже. Своя ты тут, пойдут навстречу. Разве не так?

Инна, подумав, кивнула. Задумалась. Уже хорошо, уже подальше от срыва в истерику.

— Так, ну давай тогда по конкретным вопросам пройдемся. Позвонишь сейчас Петру, скажешь, что в больнице остаёшься и будешь готовиться к операции. Если тебе что-то срочно надо, напиши, я привезу. Так, что ещё? — пытался я собраться с мыслями, пока мы шли по коридорам. — Телефон вашей ординаторской у меня есть… Как фамилия Нины?

— Афиногенова, — ответила сестра, и я остановился и сразу записал, пока помню.

— Красивая фамилия, — заметил я. — Так, что ещё?

— Лекарства Никифоровне, — напомнила Инна. — Сейчас у нас возьмём.

Мы пришли к ним в отделение. Никифоровну с Галиёй посадили в холле на диванчик, а сами с Инной прошлись по кабинетам. Она взяла два бумажных блистера с таблетками. Занявшись привычной работой, сразу и успокоилась.

— Смотри, я тебе пишу, что и как принимать, — сказала она и подала мне первый блистер, на котором было написано: «1 т 3р/д 5д».

— Одна таблетка три раза в день пять дней, — расшифровал я, — правильно?

— Правильно, — подтвердила сестра и протянула мне ещё один блистер с таблетками, аналогично подписанный.

— Ладно, разберёмся, — взял я таблетки. — А есть среди этого обезболивающее?

— Нет, это противовоспалительные.

— А обезболивающее ей какое попить?

— Анальгин. Главное, аспирин чтоб не пила. После операции нельзя кровь разжижать.

— Ну, это я понимаю. А анальгин есть?

— Есть, — Инна дала мне ещё один бумажный блистер.

— Отлично, — спрятал я в карман таблетки. — Спасибо тебе.

Она кивнула молча. Подошёл к ней и обнял.

— Всё будет хорошо. — успокаивал я её. — Кесарево, даже, лучше. Маме я позвоню в понедельник на работу. Не волнуйся, всё будет хорошо.

Инна кивнула, мы пошли в их ординаторскую. Повезло, Нина находилась там, по нашему виду сразу поняла, что что-то происходит и подскочила к Инне.

— Что случилось?

— Кесарить будут, — сказала сестра уже без первоначального надрыва в голосе.

— Фух, напугала, — ответила ей подруга. — Ну, и хорошо.

— Вот, и я говорю, что хорошо, — поддакнул я. — Девочки, отвезу бабушку домой. Нина, запиши, пожалуйста, мой домашний телефон, — продиктовал ей свой номер, — жену мою зовут Галия. Что-то надо прямо сегодня привезти?

— Зубную щётку и расчёску, — шмыгнула носом Инна.

— Ну, выше нос, мы сегодня же с Петром приедем, — пообещал я.

— Он, небось, в деревне меня уже ждёт, — опять шмыгнула она. — Поздно ему звонить. Вспомнила, что говорил, что приедет туда, как освободиться.

— Ну, значит, сам куплю сейчас тебе зубную щётку, пасту и расчёску, принесу сюда, — взглянул я Нину, — и поеду в деревню. Чтобы муж не волновался.

Подумал, что по-любому ехать надо. Бабуля тоже в нетерпении ждет результаты нашей поездки на лечение. Не тот возраст, чтобы долго можно было переживать без последствий для здоровья.

— Спасибо, — окончательно раскисла Инна, прижалась ко мне боком, чтоб живот не мешал, и разревелась.

Только этого не хватало. Обнял её и гладил по спине, пока она не успокоилась. Нина заверила меня, что всё будет хорошо. Поинтересовался, где тут на районе можно купить щётку и зубную пасту с расчёской и попросил их присмотреть за Галиёй и бабушкой, пока я по магазинам пробегусь.