— Напиши, пока, что из дома тебе завтра привезти, — велел я Инне. — Сегодня Петру сообщу, что ты в больнице осталась, завтра он в Москву вернётся и сразу к тебе.
Нина привела в ординаторскую Галию с Никифоровной, приложила ей лёд к щеке, Галие чаю предложила. Ну, хоть кто-то здесь в нормальном состоянии. Я успокоился и пошёл на выход, пытаясь запомнить дорогу в отделение оториноларингологии. Ох уж, эти больницы. Хоть стрелки на стенах мелом рисуй.
Но, на удивление, обратную дорогу я после похода по магазинам нашёл легко. Вручил сестре всё, что она просила, плюс колбаски варёной, зефира, баранок челночёк и тортик вафельный, всё, что смог сходу найти.
Галия с Никифоровной прощались с Инной, как будто на войну провожали. Нина нас выпроводила, заверив, что будет держать нас в курсе.
Ехали домой молча. Никифоровне после удаления зуба было не хорошо, хотя она не жаловалась.
— Хорошо, что пса сейчас с собой не стали брать, — заметил я. — Анна Никифоровна, мы съездим в деревню, предупредим всех и сразу вернёмся. Вам через три дня опять к врачу, оставайтесь у нас. Чтобы, если что не так, мы вас быстро в больницу опять доставили. Врачи хорошие, все поправят, но чем быстрее доберешься, тем лучше.
— Хорошо, — согласилась она, еле открывая рот.
Во дворе, уже когда вышли из машины, и я помогал идти Никифоровне, к нам подошёл возвращавшийся из магазина Андрей Егорович, старший Гончаров.
— Что у вас приключилось? — озабоченно спросил дед, увидев чуть живую Никифоровну.
— Нашей подруге зуб удалили, — объяснила Галия.
— Сейчас ляжет и поспит, — стараясь подбодрить её, сказал я. — А то сколько ночей не спала?
Никифоровна обессилено махнула рукой.
— Разве ж в таком состоянии уснёшь? — покачал головой старый, глядя нам в след.
Поднялись к себе, проводили Никифоровну в спальню, предложили умыться и ложиться. Галия начала хлопотать, меняя постель, хотел помочь ей с одеялом, но тут раздался стук в дверь.
— Кого там нелёгкая принесла? — чертыхнулся я и поспешил в прихожую.
На пороге стоял Андрей Егорович.
— Вот, — показал он мне шприц-тюбик, — Гриша привёз мне со службы, у меня иногда спина так болит. А это любую боль снимает.
— О, спасибо, — воскликнул я, — проходите, пожалуйста.
Тут Никифоровна вышла из ванной вся растрёпанная, умылась, чёлка мокрая, во все стороны торчит. Деда увидела, смутилась.
— Андрей Егорович обезболивающее принёс из военной аптечки, — объяснил я ей. Интересно, у неё на наркотики аллергии нет? — Если совсем худо будет, можно будет укол сделать.
Никифоровна кивнула благодарно, и опять скрылась в ванной.
Мы прошли с дедом на кухню.
— Прямо не знаю, что делать, — заговорил я, — я на права сдал, но они еще в силу не вошли, из-за возраста, а у жены права уже есть. Я без неё ездить не могу. А надо в деревню съездить, предупредить, что Анна Никифоровна тут останется и что сестру в больницу положили, её муж там ждёт.
— Так езжайте, в чём проблема? — спросил дед.
— А Анну Никифоровну с кем оставить? Вдруг ей плохо станет?
Вышла Никифоровна. Она причесалась, на человека стала похожа. Симпатичного… Подошла к нам.
— Спасибо, за лекарство, — сказала она деду. — Меня Аня зовут.
— Андрей, — представился дед. — Вот что, Паша. Езжайте, не волнуйтесь, я за ней присмотрю.
— Ох, спасибо! — обрадованно взглянул я на него.
— А мне уже можно пить? — осторожно шевеля губами, спросила Никифоровна.
— Пить, наверное, сразу можно было, — взглянул я на часы. — Уже и есть можно. Так, что, Андрей Егорович, вы серьёзно? Присмотрите?
— Езжай, говорю, спокойно. Я с дитём оставался по полгода, и ничего.
— Спасибо! — обрадовался я. — Пойду Галие скажу.
Через полтора часа мы с женой уже сидели на кухне в деревне перед разволновавшимися бабушкой, Трофимом и Петром.
— Мы сейчас в Москву обратно поедем, — сказал я, — мы там Никифоровну на соседа оставили. Инна, вот, список тебе написала, — передал я Петру записку от жены. — Тебе тоже придётся домой возвращаться.
— А нам что делать? — растерянно спросила бабушка.
— В понедельник маме на работу позвоню и сразу тебе на работу перезвоню, — ответил я. — Они собирались перенести отпуск с июля на июнь и приехать все вместе к вам сюда. А узнают, что Инну уже положили в больницу и к кесареву готовят, так и раньше, наверное, примчатся. Так что, вам, возможно, скоро гостей встречать придётся.
Мы начали собираться в обратный путь. Бабушка с Трофимом сиротливо сидели за столом. То была в доме толпа народа, а теперь все разбегаются кто куда.
— Ну, чего вы раскисли? — сел я за стол напротив них. — Всё будет хорошо. Инна в надёжных руках. Институт Бурденко! Там такие спецы, нейрохирурги мирового уровня!..
И только тут до меня дошло, что там нет ни родильного отделения, ни, хотя бы, гинекологии.
Стоп. А как они собрались Инке кесарево делать? Надо срочно в Москву возвращаться. Спросить… Я лично считаю, что любым делом профессионалы должны заниматься.
— Что случилось, Паш? — испуганно спросила меня бабушка, видимо, я с лица резко изменился.
— Нет-нет, всё нормально. Забыл кое-что с этими волнениями, — постарался улыбнуться я.
Вернувшись в Москву, мы застали спящей Никифоровну и Гришиного деда, дежурившего рядом с ней. Приложив руку к груди, рассыпаясь в благодарностях, прикрыл дверь в спальню, чтобы не мешать разговорами по телефону.
Первым делом набрал ординаторскую оториноларингологического отделения. Попросил к телефону Афиногенову. Нина оказалась, на моё счастье, не далеко. Задал ей только один вопрос: есть ли у них акушеры-гинекологи в институте?
— Что ты беспокоишься? — не поняла она. — У нас лучшие доктора.
— Я не сомневаюсь, что у вас лучшие нейрохирурги, — заверил я её. — Но, разве, акушерство — это их профиль? Не лучше ли направить её в профильный институт акушерства и гинекологии?
— Думаешь, к ней там лучше отнесутся, чем у нас? — с удивлением спросила Нина.
— Я не знаю, — с досадой ответил я.
— Ну, тогда, и не паникуй. Это не первые и не последние роды у нас в институте, — уверенно заявила мне она.
Чёрте что! — подумал я, положив трубку и тут же схватил её снова, решив набрать Римме Сатчан. Все же она профильный специалист. Послушаю, что она скажет…
— Слушай, гинеколог там в штате, абсолютно точно, есть, — уверила меня Римма. — А вообще, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Наш завотделением рассказывал, у его отца обнаружили опухоль в кишечнике, так он лечиться отказался, никаких химиотерапий, ничего. Насмотрелся, говорит, на друзьях-знакомых. Мол, знаю, что это такое, промучаешься, а всё бестолку. Еле уговорил его сын на одну-единственную операцию, сделали наши хирурги из гастроэнтерологии, как сумели. И старый жив и здоров уже сколько лет. А делали бы онкологи, уже может и помер бы. Вот, так… Так что, не знаю, даже, что тебе сказать. Спокойнее ей у себя, пусть оперируется у себя.
Ну, если три медика, включая саму Инну, не видят в этой ситуации никаких противоречий, то что я буду лезть? Поблагодарил Римму за совет и попытался успокоиться.
Только, вроде, все вопросы порешал, как позвонила Анна Николаевна, хозяйка моего гаража. Попросила открыть ей гараж, она хотела там прибраться. Овощей там уже не было, но нужно подмести и взять пару баночек домой. Понятно, что пару баночек придётся тащить мне. Предложил ей прямо сейчас и встретиться в ГСК. Галия останется со стариками, а я машину, заодно, в гараж поставлю.
Вынес из погреба ведро мусора, загнал машину и пошёл провожать Анну Николаевну домой, прижимая банки к себе обеими руками.
— Сын хочет продать гараж и купить поближе, — поделилась она, — ему далеко слишком от дома через всю Москву сюда ездить.
— А где он живёт? — из вежливости спросил я.
— На Автозаводской.
Так… Я принялся прикидывать логистику. Интересно…
— Слушайте, а я в ГСК от Горного института на Ленинском проспекте вступил, но там ещё строить даже не начали. Мы ещё не знаем, где нам землю выделят. Пусть бы он подождал чуть-чуть? Может, мы обменялись бы с вами через годик.
— Правда? Я скажу ему. Значит, если он согласится, я смогу ещё на одну зиму картошки запасти.
Вот, судьба, и сын есть, и внук, — думал я, возвращаясь домой, — а пожилой человек переживает, что негде будет картошку хранить.
У нас Никифоровна уже проснулась и сидела за столом на кухне. Галия готовила ужин.
— А Андрей Егорович уже ушёл? — заметил я. — Вы, хоть, поблагодарили его?
— Он сейчас вернётся, — как о само собой разумеющемся ответила Галия. — Своих, только, предупредит, что он у нас. Не уходи, сейчас кушать будем. Андрей Егорович обещал бутылку принести. Знакомство отметить с Анной Никифоровной.
— Что у нас, своего, что ли, нет? — спросил я.
Уж Галия-то знала, что мы потихоньку свой бар создаем. Уже бутылок десять накопилось разного алкоголя. Это же Москва, тут снабжение чуть ли не лучшее в Союзе. То одно выкинут, то другое, грех не взять впрок, когда случайно наткнулся.
Да и все это разнообразие алкоголя из союзных республик как-то завораживает. Это не пробовал никогда, и не слышал ничего, и интересно как-нибудь открыть, а про это слышал горячий одобрямс и хочется тоже к своей коллекции приобщить. Ну и в «Дарах природы» нет-нет, да подложат в подарки бутыль какую спиртного.