— Угу, — безрадостно согласилась Лина, ковыряясь ложкой в тарелке. — Только, замуж как выйти? Соседи такие попались, всем дело есть до чужой личной жизни. И этот тоже, сказал, писать не буду, пока! Но чтоб замуж вышла, а то!..

— Ему-то какое дело? — удивилась Лидия.

— Кто его знает?

— Ладно, не кисни. Будет и на нашей улице праздник. Мужиков свободных ещё полно осталось.

— Ага, как же…

— Всё. Решено. Завтра пойдём с тобой вечером в ДК Метростроя. Там танцы по средам. — заявила Лидия.

— Брось! Это для молодёжи. Мы уже старые по танцам ходить.

— Ты подруга, говори, да не заговаривайся, — грозно глянула Лидия, — себя и то зря в старухи записываешь, а меня и вовсе не надо!

— Ну прости, Лидочка! — приобняла единственную подругу Лина, только сейчас сообразившая, что язык ее — ее же враг. — Сморозила по глупости!

Долго злиться Лидка не смогла. Если бы умела это делать, подругами они с Линой точно бы не были. Не первый раз та не думала, что языком треплет…

— Ну, давай, на ВДНХ сходим, — предложила она, отойдя. — Там где-то со стороны сельскохозяйственного входа мужики в городки играют. Постоим, посмотрим… Признакомимся… Они же тоже не дурные, поймут, для чего мы там ошиваемся…

— Да ну тебя. Там же старики одни. Да и стыдно же как!

— Хорошо. А как ты смотришь на бассейн Москва? — загадочно улыбнулась Лидия.

— Бассейн? Зачем в бассейн?

— Дурочка. Наденешь купальник в облипку. У тебя такая фигурка, все мужики твои будут.

— Мне замуж надо, а не опять двадцать пять, — с досадой ответила Лина. — Догадываюсь я, кто там моим будет. Женатик какой, или алиментщик с тремя детишками от двух браков. Гулены всякие, для которых я развлечение на неделю. А дед меня поленом по голове прибьет, если с таким снова увидит.

* * *

После пар поехал на лекцию в очередные «Дары природы». Когда они уже закончатся? День сурка какой-то, право слово. Подарки мне где угодно будут дарить после лекции, но хоть темы точно будут разные, и контингент будет отличаться. А то иногда выйду читать в знакомом для боли интерьере из зала и прилавков, и кажется мне, что в магазине сидят люди, что слышали мою лекцию уже раз десять перед этим… Проверка на психологическую устойчивость…

Хорошо, хоть, магазин в этот раз удобно располагался, у станции электричек в Тушино. Стандартная лекция, обычные вопросы, ничто, как говорится, не предвещало. Как вдруг, старенький сторож совершенно неожиданно меня спрашивает:

— Так, в чём, по-вашему, смысл жизни?

И с лукавой ухмылкой уставился на меня.

— Просто жить, — пожал я плечами. — Кто как умеет и может. Жениться обязательно, детей настругать. Любить безоговорочно жену и детей. Поддерживать хорошие отношения и с другими родственниками, понимая, что их не выбирают, и они не совершенны. Лучше так, чем правду-матку рубить, и на старости лет одному остаться в выжженном самолично вокруг поле. И кому нужна будет тогда твоя правда, если стакан воды тебе подать некому, всех разогнал?

Конечно, в идеале, все мы должны стремиться делать всё максимально хорошо. Но тут уж на что сил хватит. А силы у нас не бесконечны. Поэтому на бессмысленные вещи тратить силы не желательно. И приоритеты надо постоянно выбирать. От того, как мы их выбираем и зависит, будет наша жизнь полезной или бесполезной. Надо всегда помнить, что жизнь слишком коротка, второй раз прожить её начисто не получится…

Остановился на этом, озадаченный собственным ответом. Мне-то такой шанс дали, но я еще не полностью это осознал, получается, раз на чистом глазу такое говорю. А с другой стороны, есть такое понятие, как исключение, подтверждающее правило. Ну, с этой стороны если посмотреть, то я сейчас и не соврал вовсе.

Посчитав, что на этом вопросы закончились, я начал собираться. А коллектив, вдруг, начал спорить между собой. Было похоже, что это их какой-то внутренний спор, давно идущий. С улыбкой наблюдал за ними, так приятно, когда люди, работающие в магазине, серьёзными философскими вопросами озадачены.

— Вы хорошо сказали, — подошла заведующая магазином и положила рядом со мной на прилавок небольшую коробку, аккуратно перевязанную бумажным шпагатом несколько раз, чтобы руки не резало. — Прожить ещё раз жизнь начисто не получится. Надо с первого раза жить достойно. Они целый день спорят, — улыбаясь, кивнула она в сторону своих сотрудников.

— Хороший у вас коллектив. Спасибо. — поблагодарил я её и попрощался, унося с собой коробку с «дарами природы».

Приехал домой, Галия уже дома была.

— Не забыла на мебельную фабрику съездить? — удивился я.

— Что ты, нет, конечно, — улыбнулась она. — Заказала и диван, и кроватку! Кроватку под цвет спальни с Анной Аркадьевной выбрали.

Жена была так довольна.

— А привезут когда?

— Завтра к вечеру уже всё будет у нас.

— Ну и прекрасно. Умница ты у меня! — обнял я её.

Как же здорово, когда она так рада.

Вскоре вернулись Никифоровна и Егорыч из больницы. Судя по многочисленным свёрткам, они не только в больнице побывали. Раз шопингом занялись, значит, всё нормально. Так оно и оказалось, когда расспросил.

Егорыч не стал у нас оставаться, пошёл домой ужин своим готовить, а Галия с Никифоровной остаток вечера детское приданное стирали, что старики сегодня купили. Все уже в курсе, что в пятницу нас на одного человека больше станет.

Хоть бы все в порядке с Инной было. Да, она может достать человека, но ошибки прошлой жизни я повторять не буду. Сам отдалился тогда от родственников, оправдывая себя бурным темпом жизни, и тем, что они не всегда меня понимают, и в результате… Я же в магазине про себя перед смертью рассказывал… Про одиночку, не знающего чем заняться после работы… Вел бы себя иначе, было бы вокруг меня много людей, не отгонял бы их от себя своей занятостью и иногда, чего уж там сказать, и надменностью, считая себя самым умным, небось не помер бы от инфаркта в таком не слишком и пожилом возрасте, говоря по правде. Общение с другими людьми, которые тебе дороги, здорово продлевает жизнь. Я снова получил шанс прожить жизнь, и такой ошибки снова я не сделаю…

Придраться-то к любому можно. Апполинария и Эльвира разбаловали Инну до невозможности, вот тебе и предлог пробурчать — бабы дуры, и отдалиться от них. Петр безынициативный, совсем не как я — тоже можно послать его лесом. А можно и подумать, что в армии инициативных не очень-то и любят. Да и что, виноват он, что таким вырастили? Инка избалована — ну а что, она сама себя избаловала? Дианка… та вообще взрыв баллончика, засунутого детьми в костер. Ну вот такая она… Остается только посылать лучи добра к Фирдаусу, добровольно взвалившему себе на плечи это стихийное бедствие. Тимур — хулиган и потенциальный зэк, отвернулся бы от него брезгливо, не помог, сейчас бы уже и сидел, скорее всего. А глядишь, тьфу, тьфу, тьфу — будет бравым офицером-десантником.

Да нет вокруг меня совершенных людей! Нет!!! Но я вовсе не считаю, что это плохо. Главное — вокруг меня живые люди. Я всем нужен. Я не одинок. Одиночество страшнее всего… Особенно если осознаешь, что сам себя в него завел.

В среду после пар поехали с Лёхой на второй объект смотреть работу для стройотряда. Предприятием этот объект язык не поворачивается назвать. Так, мастерская по ремонту всякой бытовой всячины. Но работу там предложили интересную.

Здание одноэтажное, по площади квадратное. Вместо одной стены огромные витрины. Крыша плоская. Высота потолков метра четыре. Разгорожено помещение на участки самодельными перегородками, стеллажами и шкафами. Здесь вполне какой-нибудь большой магазин можно было бы разместить.

Директор пригласил нас спуститься за ним вниз.

Подвал под этим аквариумом оказался таким же большим, как и этаж над ним, но потолки всего метра полтора. Ходить там в полный рост можно было только по траншее, вырытой по центру.

— Сколько же здесь площадь? — уточнил я.

— Четыреста квадратов. Мы в том году этот окоп специально вырыли, посмотреть, как тут с талыми водами, не будут ли подвал затапливать, — объяснил директор мастерской. — Всё прекрасно. Решили выбрать грунт ещё на полтора метра, засыпать щебнем, потом песком сантиметров десять и залить бетонные полы.

— Матвей Яковлевич, а фундамент далеко заглублен? — поинтересовался я у него. — Обычно его на глубину промерзания делают, а это всего метр семьдесят. А вы хотите ниже заглубиться?

— Фундамент в глубину метр семьдесят пять, — уточнил директор, — мы там в углу копали, проверили, — показал он в дальний угол. Плюс пятьдесят сантиметров над уровнем земли до перекрытия первого этажа, — кивнул он на маленькие вентиляционные окошки. — Итого два двадцать пять получается.

— Все равно мало, подливать придется. Если по уму все делать. Чтобы здание потом не поплыло. Замыкать единым контуром с полом при помощи арматуры и бетона.

— Ну, если надо, то так и сделаем, — покладисто сказал директор, соглашаясь с тем, что он не большой специалист в таких вопросах.

— И что вы хотите тут сделать? — поинтересовался я, теряясь в догадках.

— Просто подсобное помещение, — слишком быстро ответил Матвей Яковлевич.