И Никифоровна, видимо, глядя на них, решила дедом обзавестись. Хотя, если вспомнить, как Егорыч с лекарством к нам притащился, едва Никифоровну во дворе увидев… Ну, на ловца и зверь бежит, правильно все говорят.

Аришка осталась в деревне. Мама хотела с ней просто попрощаться, когда мы собрались вечером уезжать, позвала, а Аришка даже подходить не стала, вцепилась в Эльвиру и махала маме ручкой издали, мол, пока-пока. Все рассмеялись, поняв, что она опасается, что ее в город увезут. Забавно вышло, зря вообще боялись, что потребует ее в Москву везти… А Родьку, мы по договоренности с ним, тайком в город прихватили, Аришка и не поняла, что он с нами в город уедет. Егорыч думал-думал, но все же не решился его оставлять, как вначале планировал. Решил, что последние дни школы пусть все же доходит.

* * *

Москва. Выставка «Художники Подмосковья»

Лина безучастно бродила по залам выставки, куда притащила её подруга.

— Тебе надо сменить обстановку, — говорила она. — И выражение лица сменить. У тебя на нем написано «Оставьте меня все в покое!» Так нельзя. С кем ты в таком виде познакомишься? Поедем на выставку, потренируешься улыбаться мужикам.

Лина поехала на эту выставку только, чтобы убедиться, что ей совсем не это нужно. В нескольких просторных залах были представлены работы как художников, так и мастеров традиционных ремёсел.

— Картины ещё можно было бы посмотреть, но это… — Лина презрительно сморщилась, глядя на деревянную посуду.

— Значит, в следующий раз пойдём в Третьяковку, — заявила Лидия.

Лучше бы я промолчала, — с тоской подумала Лина.

Однако у витрины с фаянсовыми сервизами обе девушки охотно задержались, почувствовав практический интерес.

Наивно было ожидать, — думала Лина, разглядывая привлекательно выглядящую посуду разнообразной формы и расцветки, — что здесь можно встретить стоящего мужчину, но, хотя бы, глаз порадуется.

* * *

Вернулись в Москву, успел только вещи занести, как раздался звонок. Звонил Сатчан.

— Ты дома? — без приветствия спросил он. — Мы сейчас подъедем, Римма лекарства достала.

Не успел ничего сказать, а он уже бросил трубку. Ну слава богу, хоть что-то отвезём в больницу.

Они приехали через полчаса, вдвоём с Риммой. Привезли два наименования лекарств из моего списка. Мама расплакалась опять, успокаивали её все вместе. Галия быстренько чай организовала.

— Что у тебя с Верховным Советом? — спросил Сатчан.

— Проверки до сих пор прохожу, — пожал я плечами.

— Ну, там да, столько согласований, — согласился он. — Как устроишься, сразу Галию к Римме отправляй, как члена семьи сотрудника.

— Да, чем быстрее, тем лучше, — добавила Римма. — У нас диагностика самая лучшая и врачи, — многозначительно посмотрела она на Галию.

— Ой, а мы хотели июль и август в Паланге в Прибалтике провести, — растерянно взглянула жена на меня.

— Море — это очень хорошо, прекрасный способ здоровье укрепить перед родами. Но, врачу-то, всё равно, надо регулярно показываться, — возразила Римма, — Или вы собираетесь два месяца вообще к врачу не ходить?

— Я думал, там на месте договорюсь в местной поликлинике, чтоб Галию наблюдали, — ответил я.

Не стал признаваться, что то, что Галию можно будет вполне легально отправить в Кремлевку, я упустил. Спасибо Сатчану, подсказал.

— Ну, ты давай на работу в Кремль устраивайся, — сказал Сатчан, — а открепиться в ближайшую поликлинику на время отдыха всегда можно. Что там у нас поблизости? В Клайпеде, наверняка, что-то найдётся. Да? — посмотрел он на жену.

— У меня по географии тройка должна была быть, — смущённо пожала плечами Римма.

— Ладно, там разберёмся, — ответил я. — Сначала надо на работу устроиться.

Они засобирались. Проводил их до машины. Деньги за лекарства Сатчаны взять категорически отказались.

Вернулся домой, а за столом мама сидит с круглыми от удивления глазами.

— Ты, правда, в Кремль на работу устраиваешься? — воскликнула она.

— Ну, вроде как, — подтвердил я.

— А что ты молчишь? — ошарашенно спросила она.

— Так, о чём говорить-то? Несолидно. Сначала надо устроиться. Вот, получил бы удостоверение сотрудника канцелярии Верховного совета СССР, тогда бы и похвастался. А пока рано, — обнял я её и поцеловал в щёчку. — Не зря же говорят: не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

— И у тебя сил хватает молчать о таком, — удивилась мама. — Я бы не выдержала.

— Жизнь научила, — улыбнулся я, начиная собираться. Решил сразу лекарства в Бурденко отвезти. В реанимации и двенадцать часов имеют значение. — Не зря же говорят: счастье любит тишину.

— И то верно, — согласилась мама. — Когда только тебя жизнь научить успела! Но молодец, сынок, что так рано умные вещи понимаешь. Куда ты собираешься?

— Лекарства Инне отвезу.

— А тебя пустят? Поздно же уже?

— У меня есть универсальный пропуск, — показал я маме трояк.

— Как же ты повзрослел в Москве, — вдруг сказала мама.

Улыбнулся ей, чмокнул жену в макушку и поехал в больницу. Знала бы мама, насколько я повзрослел, — думал я по дороге. — Только Москва тут не причём.

Тоже, проникнув внутрь, попытался что-то выяснить о судьбе Инны. На Петра надежды не было, неопытный он совсем еще. Какое там! Мне в такое позднее время совсем не были рады. Только и удалось, что сунуть лекарства одному из тех врачей, что в отделении оториноларингологии в прошлый раз приметил. Тот клятвенно пообещал немедленно их передать, и хвалил меня, что так оперативно достал нужное.

В понедельник мама осталась дома, а мы с женой уехали на учёбу. Так и не сделал маме ещё комплект ключей, оставил ей свои и деньги, рассказал, где у нас рынок. Там можно сделать ключи. Дождётся звонка Ахмада или сама позвонит, и больше делать будет нечего, начнёт ещё опять беспокоиться, о плохом думать. А так, хоть отвлечётся на время. По рынку погуляет.

Перед первой же парой ко мне подошёл Витя Макаров и озабоченно поинтересовался, как себя чувствует моя сестра?

— Сумели достать только это, — вручил он мне две коробочки с лекарствами, — но сказали, что это то же самое, что ты просил. Я в этом не разбираюсь, но, надеюсь, поможет.

— Ой, это Виктория Францевна организовала? — растроганно спросил я. — Спасибо! Кому я должен?

— Да никому. О чём ты? — с недоумением ответил Витя.

Сокурсники с интересом прислушивались к нашему разговору. Занятия ещё не начались.

— Жень, сестра в реанимации, — обратился я при всех к Булатову. — Метнусь быстренько в больницу, лекарства отвезу, прикрой, пожалуйста.

— Не вопрос, — ответил он.

Добрался я довольно быстро. Но снова мне так и не ответили, что с Инной творится. Явно все же что-то накосячили во время кесарева, и молчат, как партизаны, прикрывая хирурга, сделал я совсем неутешительный вывод. Главное, чтобы косяк не слишком большой был… Эх, никаких нервов с нашей медициной не хватает…

Успел вернуться к началу второй пары и остаток дня прилежно отучился вместе со всеми. В большом перерыве позвонил Савостяку, уточнил, что там у нас с рейдом, удалось всех собрать на сегодня?