Загит взял мешок и понёс его ко мне в кабинет. Анна Аркадьевна тут же вызвалась тоже помогать по мере сил и времени. Думаю, не без интереса в адрес Загита, конечно, но это уже не важно. С таким количеством писем желательно, чтобы весь подъезд мне помогал.

Успел перекусить и тут позвонил Иван. Поздоровались, спросили, как дела друг у друга. У него без изменений, он сказал, ответил ему, что и у меня также. Спросил его, насколько у Шанцева дела плохи? На что он ответил, что эти придурки Зауровы сами себя подставили, как минимум, под две статьи: угон и разбой.

— Возможно, там ещё одна статья прибавится, — заметил я. — В день нападения водителя Шанцева отравили. Как бы собрать об этом эпизоде побольше информации? А то Шанцев весь на измене, никому не доверяет, заявил на него, как на возможного соучастника, а ты же сам прекрасно знаешь Германа Либкинда.

— Да никто не рассматривает его как соучастника, — успокоил меня Иван.

— И всё же, Вань. Анализы вовремя не сделали. Теперь слово Германа против слова Шанцева. А Шанцев его от работы отстранил.

— Ну, я думаю, это временно, — предположил Иван.

— Это как? — удивился я. — А что потом измениться? Шанцев вдруг начнёт ему опять доверять? Сомневаюсь. Ему доказательства невиновности Германа для этого нужны, Вань, и следствию, кстати, тоже. Ты сам подумай, ну, не Зауровы же, которых каждая собака в городе знает, на улице зимой Герману куда-то пурген умудрились подсыпать. Ты как себе это представляешь? Это на заводе сделано, сто процентов. Там кто-то ещё был, их сообщник. И неплохо бы с этим разобраться. Даже, в целях безопасности того же Шанцева. И за Германа тоже переживаю. У Шанцева авторитет высокий. Что на заводе товарищи будут думать про Германа? А если скажет ему кто, что он заодно с бандитами был? А он в петлю вдруг полезет?

Глава 4

Брянск. Кабинет первого секретаря обкома КПСС.

Переговорив о ситуации в Святославле с прокурором области Соловьёвым и дав ему недвусмысленное указание разобраться там по справедливости, Лютов крепко задумался. Как бы там сейчас Соловьёв с Красиным не решили, Шанцева они закрыть никому уже не дадут. Но проблему это не решит, а только затянет конфликт Шанцева с Вагановичем.

Два барана! Сцепились и не понимают, что и сами рискуют, и всю область за собой ко дну могут потянуть. Где это видано, чтобы городское начальство так себя вело на глазах у всего честного народа?! И чего Вагановичу неймётся? Не угомонится никак, не успокоится… Ведёт себя так, как будто за ним весь Кремль стоит. Учился бы скромности у Шанцева. Пока тот в реальный переплёт не попал, так никто и не знал, что у него такие завязки в Москве. Сидел себе человек, спокойно работал и связями никогда не кичился…

А что, собственно, Ваганович себе такое позволяет? — вдруг подумал Лютов. — За ним же никого нет, помимо меня, а гонору! И одни проблемы постоянно создаёт. И к чему мне это терпеть? Точно!.. Пусть лучше мне будет обязан тот, кто своими связями без нужды не пользуется, но держит наготове…

— Виктория Романовна. Заседание бюро на завтра, первых секретарей горкомов пригласите. И Шанцева, директора Механического завода Святославля, ко мне завтра к одиннадцати утра.

* * *

Москва.

Получив от Самедова заманчивое предложение, Наташа, при этом, прекрасно понимала, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и даром такие деньги никто платить не будет. Ей очень хотелось заработать лёгкие двести пятьдесят рублей, но, в то же время, было страшно попасть в какой-нибудь замес, оговорив чиновника из ЦК.

Прежде чем сесть писать письмо, Наташа решила посоветоваться с приятельницей, которая в своё время и рекомендовала ей подработку в сауне.

— Тань, я нутром чую, это подстава какая-то, — жаловалась Наташа подруге.

— Свечкина, ты дура, что ли? Конечно, подстава! — воскликнула Татьяна. — Заместитель управляющего делами аппарата ЦК! Да он тебя как клопа раздавит! Тебя посадят или в психушку отправят! Совсем не соображаешь, что делаешь?

— Блин, Тань, но такие деньги…

— Какие? Ты свободой рискуешь! Проси в два раза больше и гарантии своей безопасности. А потом еще мне расскажешь, и решим, есть ли там вообще какая безопасность для тебя, или за твой счет пытаются свои проблемы решать, а тебя просто в расход спишут…

— Поняла! Спасибо, Тань!

Обрадовавшись, что не надо сразу отказываться от денег, а можно ещё поторговаться, Наташа решила завтра же вызвать Самедова через парторга на встречу.

* * *

Святославль. Дом Либкиндов.

У Германа внутри всё опустилось, когда он увидел на пороге своего дома бывшего соседа Ивана Николаева.

— Привет, — настороженно протянул он ему руку.

— Здорово, — ответил Иван. — Дело есть.

— Ну заходи.

Герман был уже готов ко всему и совершенно не удивился бы, если б оказалось, что Иван пришёл ему по старой дружбе сказать, что его дела совсем плохи.

— Зря ты анализы сразу не сдал, — начал Иван. — Сейчас бы не пришлось голову ломать, как доказать, что тебя потравили.

— Да мне тогда точно не до анализов было, — виновато ответил Герман, немного воспряв духом от услышанного. — Ты не представляешь, как я себя хреново чувствовал. Боялся от туалета отойти дальше десяти шагов. К директору и то пулей сбегал отпрашиваться…

— Давай вспоминай тот день. Где был? С кем пил? С кем ел? — потребовал Иван.

— Утром дома позавтракал…

— Не надо утро, с обеда где-то. Пурген быстро действует. Тем более тебе явно серьёзную дозу влепили, иначе в таких делах не действуют.

— На обед в столовую нашу ходил, — пожал плечами Герман.

— Может, чай с кем-то потом пил?

— Да нет…

— Тогда возвращаемся к столовой? Что брал?

— Суп рыбный был, пюре с мясной подливкой, салат капустный и кисель.

Иван записал себе всё это, а потом сказал:

— Так… Стандартный набор, значит, там бы ползавода потравилось, если бы в нем что-то было. А необычное что-то брал?

— Всё обычное, — расстроенно ответил Герман.

— Тарелки сам с раздачи брал? — уточнил Иван.

— Салат и второе сам. А суп тётя Зина наливает и сразу в руки отдаёт.

— А кисель?

— Ну, тоже сам взял с подноса. Правда, там парень один, не знаю его, в мой кисель яйцо варёное уронил, мой стакан с яйцом себе забрал, а свой мне поставил.

— Зачем?

— Ну, там выплеснулось с треть стакана, когда в него яйцо провалилось. Но он же тоже с подноса кисель взял… Блин!!! Вот же я дурак!

— Что за парень?! — вцепился в Германа Иван.

— Не знаю. С меня ростом, в чёрной робе…

— Возраст какой? Телосложение?

— Лет тридцать. Худой.

— Цвет волос, глаз! — настаивал Иван.

— Ну, обычный цвет волос, коричневый.

— А цвет глаз?

— Да не заглядывал я ему в глаза, — ещё больше расстроился Герман.

— Ладно. Завтра в столовую зайду, вдруг женщины на раздаче вспомнят его. Если не вспомнят, посажу тебя в отделе кадров, будешь опознавать его по фото.

— Спасибо, Вань, — ошарашенно ответил Герман. Впервые за все эти дни у него появилась надежда.

Попрощавшись с другом, Иван шёл в сторону своего дома. Теперь понятно, что пособник Зауровых просто поменял стаканы… Умно, — думал он. — На своём подносе удобнее таблетки подсыпать, чтоб никто внимания не обратил. Кисель если горячий, то растают быстро. Но если поумнее, мог и заранее растолочь в порошок и быстро размешать…

* * *

Святославль. Дом Шанцевых.

— Наташ, меня в обком завтра вызывают, — с порога сказал Шанцев жене.

— Зачем?

— Не сказали…

— Я так и знала! — начала всхлипывать жена. — Я как чувствовала! Вот, дался тебе Ваганович! А вон Ахмад, умный человек, уехал и живёт себе спокойно.

— Да при чём здесь Ваганович? Я за завод переживаю. Это ж детище моё. Как я его брошу?

— И что теперь? Зачем тебя вызывают? — шмыгая носом, достала Наталья белую рубашку мужа из шкафа. Потом подумала и заменила её на голубую.

— Сам не знаю, — расстроенно ответил Шанцев. — Не береди душу, Наташ, и без того тошно. Приеду, всё узнаю…

— Угу. Опять ночь спать не будешь, — продолжала причитать жена. — И я вместе с тобой. Сейчас валерьянку притащу…

* * *

Собираясь в среду на учёбу, поцеловал перед уходом своих мальчишек, жену, и вдруг подумал, что я вот на деньгах сижу, не зная, во что их вложить, а где-то дети растут без родителей и никто им лишний раз игрушку не подарит…

Отложил портфель и пошёл к телефону.

— Забыл что-то? — спросила жена.

— Как всегда! Хорошая мысля приходит опосля, — с досадой ответил я, набирая номер Варданяна с ЗИЛа. — Доброе утро, Михаил Аронович. Ивлев. С наступающим. Хотел узнать, вы уже подшефному детскому дому подарки к Новому году купили? Хотели бы с женой принять посильное участие, — подмигнул я Галие, стоявшей рядом и она одобрительно мне улыбнулась.

— Сладкие подарки приготовили, — ответил помощник секретаря комитета ВЛКСМ ЗИЛа. — Еще не отвозили.

— Может, еще игрушек каких купить? — предложил я. — Кинуть клич среди комсомольцев, мол, собираем, кто сколько может в детский дом на игрушки к Новому году.

— Да поздно, наверное, уже заниматься-то этим? — неохотно ответил Варданян. — Где мы сейчас игрушки заказывать будем?