Шарон Крич
Хаос — это нормально
Посвящается Карин и Робу Льюти и всем членам семьи Крич
...
Уважаемый мистер Биркуэй!
Предлагаю вашему вниманию мой летний дневник. Как вы видите, я немного увлеклась им.
Но проблема в другом. Я не хочу, чтобы вы его читали.
В самом деле. Я просто хотела поставить вас в известность, что я его написала. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, что я из тех подростков, кто говорит: «Да, я это сделала, но затем потеряла / мой щенок сгрыз его / мой маленький братишка уронил его в унитаз».
Но, пожалуйста, ПОЖЖЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ЕГО! Откуда мне было знать, что приключится со мной этим летом? Откуда мне было знать, что Карл Рэй приедет в наш город и превратит всё в одиссею? И откуда мне было знать про Алекса?.. Вздох!
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ЕГО! Я вас очень прошу.
Искренне ваша, Мэри Лу Финни
Вторник, 12 июня
Эх, сказал бы мне кто-нибудь, что такое дневник. Когда я спросила маму, она ответила: «Ну, это что-то вроде ежедневника, но не совсем». И на том спасибо. Она собралась объяснить больше, но миссис Фурц (она недавно поселилась в доме на другой стороне улицы) позвонила и пожаловалась, что мой брат Деннис бросался яйцами в их дом. Мама распсиховалась и не успела сказать мне всё до конца. Как же мне вести дневник, если я даже толком не знаю, что это такое?
Я бы вообще за него не взялась, но меня попросила миссис Золлар. Она наша учительница английского языка. Миссис Золлар попросила нас этим летом вести дневник и принести его (в сентябре) в школу и показать нашему новому учителю английского.
Поэтому, новый учитель английского языка, думаю, я должна сказать вам, кто я такая. Меня зовут Мэри Лу Финни. Я живу в доме 4059 на Бакстон-роуд в Истоне, штат Огайо. У меня самая обычная странная семейка.
Вот, так сказать, список действующих лиц.
Сэм Финни (его возраст я не имею права разглашать) — мой папа. Он довольно обычный отец. Иногда он нас любит, но иногда мы выводим его из себя. И когда мы выводим его из себя, он обычно выходит в сад и начинает яростно пропалывать сорняки. Когда он на работе, он геолог и целые дни рисует географические карты.
Салли Финни (её возраст мне также нельзя разглашать и сообщать вам или кому-либо ещё) — это моя мама. Она также довольно обычная мама. Иногда она сюсюкает с нами, иногда спрашивает папу, может ли он что-то с нами сделать. Когда мы выводим её из себя, она обычно немного кричит. Когда она на работе, она этнограф и проводит целые дни, наговаривая на магнитофон то, что ей рассказывают пожилые люди. Мне кажется, когда она возвращается домой, ей уже не хочется слышать, что говорят другие.
Мэгги Финни (семнадцать лет) — старшая дочь. Моя сестра. Типичная старшая сестра, помешанная на мальчишках и лаке для ногтей, с которой я имею несчастье жить в одной комнате. Она запрещает мне трогать её вещи.
Мэри Лу Финни (тринадцать лет) — следующая по возрасту сестра. Это я. Если честно, я не знаю, кто я. Всё жду, когда это выясню.
Деннис Финни (двенадцать лет) — брат, который в одну минуту залезет с вами на дерево и подло выдаст вас родителям в следующую. Он вечно вляпывается в неприятности (ему то приспичит метать яйца в дом миссис Фурц, то бить чужие окна яблоками и так далее). В остальном его можно терпеть.
Дуг Финни (более известный как Дуги) (восемь лет) теряется в гуще всех остальных. Он жутко тощий и таскается за всеми хвостом. Он тихий и серьёзнее, чем остальные, поэтому никто особо не возражает, когда он увязывается следом, но сам он называет себя «маленьким грязнулей».
Томми Финни (четыре года) — типичный избалованный ребёнок. Все считают его обаяшкой, и ему всё сходит с рук. Вы не поверите, но, когда он ест, умудряется вымазаться едой с головы до ног.
Вести дневник не так трудно, как я думала. Надеюсь, я всё делаю правильно. Было бы ужасно корпеть над ним всё лето, а потом сдать на проверку и услышать: «О, да это не дневник, моя дорогая».
Я пыталась задать миссис Золлар миллион вопросов про дневник, когда она дала нам это задание, но Алекс Чиви сказал: «Цыц, зачем нам знать слишком много?! Ведь тогда нам придётся сделать всё правильно. Разве ты не можешь хотя бы раз промолчать?»
Сейчас я поразмышляю об этом. Раньше я думала, что Алекс Чиви красавчик, потому что кожа у него всегда чуть розоватая, как будто он бежал и слегка запыхался, а волосы всегда чистые и блестящие, и однажды нам пришлось с ним сделать вместе устный доклад, и, хотя я сделала большую часть работы, когда мы закончили, он похлопал меня по спине, как будто понял, какую хорошую работу я провернула. А ещё он самый лучший игрок в баскетбольной команде, быстрый и ловкий, и на него приятно посмотреть, так красиво он бежит, когда ведёт мяч. Но теперь, когда я размышляю над этим, мне понятно, что на самом деле он полное ничтожество.
Среда, 13 июня
Я сидела и думала о прошлой пятнице, последнем дне школьных занятий, когда услышала, как Кристи и Меган треплются о вечеринке, которую устраивает Кристи. Меня они не пригласили. Они всегда устраивают вечеринки, но пригласили меня лишь однажды, и то потому, что я принесла Меган несколько учебников, когда она болела, и часа три объясняла домашние задания и даже сделала некоторые из них за неё, и поэтому примерно неделю она была моей подругой.
Но вечеринка была отстойнейшей (я знаю, что нет такого слова — «отстойнейшая») из всех, на каких я была: девчонки хихикали посреди комнаты, мальчишки прислонились к стене, а потом они поставили музыку и стали танцевать, но только девочки с девочками, пока, наконец, кто-то не поставил медленную песню, и тогда несколько мальчиков пригласили на медленный танец девочек, и те вешались им на шею, но никто не пригласил на танец меня, поэтому я стояла возле стола с едой и делала вид, будто жутко хочу есть.
Я всё время забываю размышлять. Попробую поразмышлять о вечеринках. Будь я мальчиком, я бы хотела, чтобы придумали что-то интересное, например поиграть в баскетбол.
После нашего последнего экзамена Кристи подкатила к Алексу и сказала:
— Заметано, Алекс, увидимся сегодня вечером.
(Я попробую воспроизвести здесь их диалог.)
Алекс посмотрел на свои кроссовки и промычал:
— Э-э-э.
Кристи пошевелила плечами и пискнула тоненьким голоском:
— Ну так ты придёшь?
Алекс поставил мысы кроссовок вместе, как будто был косолапым, и промычал:
— Э-э-э.
Кристи приблизила лицо к самому его носу.
— В восемь вечера. Не забудь! — сказала она.
Затем она несколько раз похлопала его по плечу, обернулась и ушла прочь. Боже.
Я пошла домой из школы вместе с Бет-Энн. Бет-Энн Бартельс — моя лучшая подруга, я так думаю. Мы очень разные, но мы с ней подруги, без всяких стычек и ссор, с четвёртого класса. Я рассказываю ей обо всём, и она рассказывает мне обо всём, даже о тех вещах, которые я не хочу знать, вроде того, что она ела на завтрак, и того, в чём её отец ложится спать и сколько стоит её новый свитер. Иногда такие вещи просто не интересны.
Ладно, во всяком случае, по дороге домой, когда мы с Бет-Энн проходили мимо закусочной «Тейсти Фриз», мне внезапно пришло в голову, что школа закончилась, и наступило лето, и уже завтра я буду свободна, как пташка, и целых три месяца не увижу большинство учеников нашей школы. Мы с Бет-Энн живём на дальнем краю школьного округа, примерно в двух милях от школы. Похоже, что все остальные живут по другую от неё сторону. С одной стороны, даже немного грустно, что школьный год окончен. С другой — разве так бывает не всегда? Ждёшь-ждёшь чего-то, а потом, когда это происходит, становится грустно.
Я всегда захожу к Бет-Энн, прежде чем идти домой. Это наш маленький ритуал. Мы входим в дом, и нас встречает тишина. Как же это не похоже на мой дом, где в любой час дня и ночи царит зоопарк. Её дом всегда сверкает чистотой, как будто кто-то только что прошёлся по нему с тряпкой и пылесосом или как будто там никто не живёт. У нас дома вечно повсюду валяется разная одежда: носки на стереосистеме, куртки на кухонном столе, на стульях и столах груды бумаг и книг. Поэтому я, прежде чем вернуться домой, люблю заглянуть к Бет-Энн.
Родители Бет-Энн оба работают, старшая сестра Джуди тоже, поэтому в доме мы предоставлены сами себе. Мы всегда идём на кухню; я сажусь за стол, а Бет-Энн достаёт бутылку колы и пакет картошки фри. Нет, вы только представьте: здесь всегда есть кола и картошка фри! В нашем доме такие вещи исчезли бы через десять минут.
Когда я ушла от Бет-Энн, то по дороге домой наткнулась на Алекса Чиви. Вообще-то он живёт не в этом районе. Он шёл, сунув руки в карманы, и был весь каким-то розовым.
— Алекс Чиви? Что это ты здесь делаешь? — спросила я, когда он подошёл ближе.
— Так ты здесь живёшь? — спросил он. Я сказала, да, здесь.
— О, какое совпадение, — сказал он.
— Почему? — спросила я.
— Просто я кое-кого здесь знаю, — ответил он.
— На Бакстон-роуд? — спросила я.
Я слегка удивилась, потому что Бакстон-роуд — очень короткая улица, и я знаю всех, кто там живёт, и я никогда раньше не видела там Алекса Чиви.
