— Бабетта, — уже громче повторила она. — Бабетта Труссе. Прекрати называть ее трупом!
Я осторожно прижалась ухом к двери, стараясь не обращать внимания на растущее беспокойство в груди.
«Разумеется, она тоже здесь, — мысленно упрекнула я себя. — Бабетта была ведьмой крови, а Коко — Алая Принцесса. Неудивительно, что Жан-Люк послал ей весть».
— Труссе? — резко спросил он. Послышалось шуршание бумаг. — У нас она записана как Бабетта Дюбиссон, некогда работавшая куртизанкой у мадам Элен Лаббель в борделе… — Послышалось еще шуршание. — …«Беллероза».
— Бабетта не первая ведьма, взявшая новую фамилию, и точно не последняя, — не менее резко ответила Коко. — Твое братство позаботилось об этом.
— Прошу прощения, — пробормотал Жан-Люк, хотя в его голосе не было ни капли сожаления. — Но вы должны признать, что выглядит все подозрительно. Мы находим уже пятый труп, и…
— Снова ты со своими трупами! — бросила Лу.
— Они и есть трупы, — возразил Жан-Люк, явно теряя терпение. — Может, Бабетта и была ведьмой при жизни, но сейчас она ключевое звено в расследовании убийства.
— Пора уже назвать вещи своими именами, Жан, — раздался тихий, глубокий голос.
В груди у меня все сжалось от тревоги. Рида Диггори не должно быть в зале совещаний. После битвы за Цезарин он ясно дал понять, что не вернется к службе в Башне шассеров.
Но вот он здесь.
Я еще сильнее прижала к двери ухо.
— Среди пятерых убитых был лишь один человек, а остальные имели магическое происхождение. Все были найдены обескровленными и с двумя ранками на шее. Убийства произошли в последние три месяца. При разных обстоятельствах. — Рид замолчал.
За дверью воцарилась гнетущая тишина. В отличие от Жан-Люка и Рида, у меня не было опыта в таких делах, но даже я понимала, о чем шла речь. Мы все понимали.
— Дело рук серийного убийцы, — подытожил Рид.
Мне показалось, что я забыла, как дышать.
— Но это не ведьма крови, — упрямо заявила Коко.
— У тебя есть какие-то доказательства своих слов? — мрачно спросил Жан-Люк. — По мне, все выглядит как магия крови.
— Алые Дамы не убивают своих.
— Возможно, преступник хотел отвести подозрения после того, как убил человека, Белую Даму, лугару и мелузину.
— Мы не можем доказать, что это — серийный убийца, — прозвучал до боли знакомый голос.
Меня словно ножом пронзило чувство унижения. Фредерик тоже был там. Даже Фредерика позвали в зал совещаний, где собрались все мои близкие, но которые, видимо, таковой меня не считали. И хуже всего… Ведь наверняка сам Жан-Люк пригласил его, а значит, свои тайны он доверял ему, а не мне.
— У жертв серийных убийц всегда есть что-то общее. А все наши убитые отличались друг от друга. Они даже не были одной расы.
Внутри у меня все болезненно сжалось, но я заставила себя сделать вдох. Выдох. Происходящее было куда важнее меня и моих оскорбленных чувств, куда важнее вероломства моих друзей. Погибли невинные. А Жан-Люк… Он просто делал то, что считал нужным. Как и все остальные здесь.
— Как бы там ни было, преступник, возможно, убивает не ради острых ощущений, — предположила Коко. — Вероятно, у него другая причина.
— Мы что-то упускаем из виду, — согласился Рид.
— А где Селия? — внезапно спросила Лу.
Сердце у меня ухнуло в пятки, и я невольно отшатнулась, будто Лу могла почувствовать, что я притаилась у двери и подслушивала их разговор. Возможно, так и было. Лу ведь была ведьмой.
— Я же сказал тебе, — с неохотой пробормотал Жан-Люк, и я невольно снова прижалась ухом к двери, словно от его ответа зависела моя жизнь. — Селии это не касается.
Повисла тишина. А затем…
Лу фыркнула:
— Еще как касается. Селия нашла Бабетту, ведь так?
— Да, но…
— Она же все еще шассер?
— И очевидно, самая умная среди вас, — произнесла Коко.
— Спасибо, Козетта, — прошептала я.
Я знала, что Жан-Люк сейчас нахмурился. Со скрипом он выдвинул стул и плюхнулся на него.
— Разумеется, Селия все еще шассер. Едва ли я смогу отправить ее в отставку.
Я судорожно вздохнула.
— Тогда где она? — спросила Лу.
— В своей комнате.
Конечно, через дверь я не видела выражения лица Жана, но его видели Лу и Коко.
— Да не смотрите вы на меня так! Расследование строго засекречено, а даже если бы и не так… в зале совещаний невозможно уместить всех шассеров.
— Ну, его-то ты уместил, — холодно заметила Коко, кивнув в сторону Фредерика, но даже ее слова не приободрили меня. Руки у меня дрожали, а ноги едва не подкосились.
«Едва ли я смогу отправить ее в отставку».
Жан-Люк никогда вслух не признавался в этом… во всяком случае, мне он такого не говорил.
— Селия куда умнее нас, — сказала Коко. — Ей тоже следует быть здесь.
— Ты не можешь вечно от нее скрывать происходящее, Жан, — произнесла Лу.
— Она нашла труп. — Но даже уверенный голос Рида не мог успокоить меня. — Она уже вовлечена в дело, хочешь ты того или нет.
Мне казалось, что меня стошнит.
— Вы не понимаете, — резко возразил Жан-Люк, и меня словно пронзило в самое сердце. — Никто из вас не понимает. Селия… она…
— Хрупкая, — снисходительным тоном подсказал Фредерик. — Говорят, она через многое прошла.
«Она через многое прошла».
«Едва ли я смогу отправить ее в отставку».
— Она каждую ночь кричит. Вы об этом знали? — ощетинившись, спросил Жан-Люк. — Ей снятся кошмары. Жуткие и очень яркие. Как она заперта в гробу с трупом своей сестры. Она вновь переживает те чудовищные вещи, которые с ней творила Моргана… Она желает умереть. У нее в комнате всегда горят свечи, потому что она боится темноты. Она вздрагивает от любого прикосновения. Не могу я… — Он замолчал и уже решительно добавил: — Я больше никому не позволю сделать ей больно.
Воцарилась тишина.
— Понимаю, — мягко произнесла Лу, — но, зная Селию, я думаю, что ты только делаешь хуже, утаивая от нее происходящее. А если бы на месте Бабетты оказалась она? Что, если бы мы сейчас говорили о ее трупе? Она заслуживает знать правду, Жан, — еще нежнее сказала она. — Я знаю, что ты хочешь уберечь ее, — мы все хотим, — но Селия должна понимать всю опасность. Пора все ей рассказать.
«Пора все ей рассказать».
Ее слова бились в такт моему сердцу, а из раны в груди потоком лилась кровь.
«Она так и не затянулась», — только сейчас поняла я.
После всего случившего я так и не исцелилась, а теперь мои друзья — самые мои дорогие и близкие люди — еще сильнее открыли эту рану в груди. Но гнев не был так уж плох. С ним можно совладать.
И, больше не медля, я распахнула дверь.
Глава 8. Волшебное число
Все взгляды устремились ко мне, но я направилась прямо к Жан-Люку. Тот поспешно подскочил, едва не упав со стула:
— Селия!
Все присутствующие расступились и отвели взгляды — они смотрели на свои сапоги, свечи, разбросанные по столу бумаги. Поверх лежал набросок трупа Бабетты, нарисованный углем.
— Что… что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе…
— Ждать в моей комнате. Да, помню.
Отчасти мне было приятно видеть ужас и смятение на его лице, но в глубине души я пожалела о своем поступке. Зачем я, собственно, ворвалась сюда? Чтобы своими глазами увидеть предательство друзей? Ведь они все оказались в зале совещаний. Все до единого. Даже Бо был здесь — стоял, не слишком величественно разинув рот. Да, он не обсуждал мое положение, мое прошлое и раны, но все же он тоже пришел вместе с остальными. И молчаливо поддерживал их. Я бросила на него укоризненный взгляд, и он отошел от стены.
— Селия, мы… — начал он.
— Да? — резко спросила я.
— Мы…
Бо замер и растерянно взглянул на Лу и Коко, которые настороженно смотрели на меня. Я же не смотрела на них в ответ.
— Как ты? — неуверенно спросил он и потер шею.
Коко ткнула его локтем в бок.
Я вперилась в Бо взглядом.
Самые могущественные люди в королевстве собрались здесь и обсуждают мою судьбу.
— Надеюсь, ты… — Он опустил руку. — Ты, случайно, не слышала наш разговор?
С высоко поднятой головой я подошла к круглому столу и посмотрела на наброски. Никто не осмелился меня остановить.
— Слышала.
— Тогда знай, что я с самого начала не хотел приходить, и я совершенно согласен с Лу, что тебя тоже надо было позвать…
— При всем уважении, ваше величество… — Я вгляделась в нарисованные углем лица, но не видела ни одного. — Если бы кто-то хотел сегодня видеть меня, я давно была бы здесь.
Если Лу и услышала горечь в моем голосе, поняла, что у меня разбито сердце, она не показала это. Да и с чего бы? Она всегда умело хранила свои тайны. Точно так же, как моя сестра.
— Это убитые? — спросила я Жан-Люка. На него я тоже не смотрела.
Он осторожно дотронулся до моего плеча:
— Селия…
Я отшатнулась, борясь с подступающими слезами:
— Да или нет?
Жан-Люк помедлил.
— Да, — ответил он.
— Спасибо. Это была так сложно?
Я наконец посмотрела на него, и нерешительность в его глазах больно ранила сердце. Он выглядел виноватым, и в его взгляде даже сквозило сожаление, но еще и нежелание. Он не хотел звать меня сюда. Не хотел довериться мне. Не в силах больше смотреть на него, я схватила в охапку наброски, не обращая внимания на выпавшие листы. Развернулась и пошла к двери.