— Бабетта, — уже громче повторила она. — Бабетта Труссе. Прекрати называть ее трупом!

Я осторожно прижалась ухом к двери, стараясь не обращать внимания на растущее беспокойство в груди.

«Разумеется, она тоже здесь, — мысленно упрекнула я себя. — Бабетта была ведьмой крови, а Коко — Алая Принцесса. Неудивительно, что Жан-Люк послал ей весть».

— Труссе? — резко спросил он. Послышалось шуршание бумаг. — У нас она записана как Бабетта Дюбиссон, некогда работавшая куртизанкой у мадам Элен Лаббель в борделе… — Послышалось еще шуршание. — …«Беллероза».

— Бабетта не первая ведьма, взявшая новую фамилию, и точно не последняя, — не менее резко ответила Коко. — Твое братство позаботилось об этом.

— Прошу прощения, — пробормотал Жан-Люк, хотя в его голосе не было ни капли сожаления. — Но вы должны признать, что выглядит все подозрительно. Мы находим уже пятый труп, и…

— Снова ты со своими трупами! — бросила Лу.

— Они и есть трупы, — возразил Жан-Люк, явно теряя терпение. — Может, Бабетта и была ведьмой при жизни, но сейчас она ключевое звено в расследовании убийства.

— Пора уже назвать вещи своими именами, Жан, — раздался тихий, глубокий голос.

В груди у меня все сжалось от тревоги. Рида Диггори не должно быть в зале совещаний. После битвы за Цезарин он ясно дал понять, что не вернется к службе в Башне шассеров.

Но вот он здесь.

Я еще сильнее прижала к двери ухо.

— Среди пятерых убитых был лишь один человек, а остальные имели магическое происхождение. Все были найдены обескровленными и с двумя ранками на шее. Убийства произошли в последние три месяца. При разных обстоятельствах. — Рид замолчал.

За дверью воцарилась гнетущая тишина. В отличие от Жан-Люка и Рида, у меня не было опыта в таких делах, но даже я понимала, о чем шла речь. Мы все понимали.

— Дело рук серийного убийцы, — подытожил Рид.

Мне показалось, что я забыла, как дышать.

— Но это не ведьма крови, — упрямо заявила Коко.

— У тебя есть какие-то доказательства своих слов? — мрачно спросил Жан-Люк. — По мне, все выглядит как магия крови.

— Алые Дамы не убивают своих.

— Возможно, преступник хотел отвести подозрения после того, как убил человека, Белую Даму, лугару и мелузину.

— Мы не можем доказать, что это — серийный убийца, — прозвучал до боли знакомый голос.

Меня словно ножом пронзило чувство унижения. Фредерик тоже был там. Даже Фредерика позвали в зал совещаний, где собрались все мои близкие, но которые, видимо, таковой меня не считали. И хуже всего… Ведь наверняка сам Жан-Люк пригласил его, а значит, свои тайны он доверял ему, а не мне.

— У жертв серийных убийц всегда есть что-то общее. А все наши убитые отличались друг от друга. Они даже не были одной расы.

Внутри у меня все болезненно сжалось, но я заставила себя сделать вдох. Выдох. Происходящее было куда важнее меня и моих оскорбленных чувств, куда важнее вероломства моих друзей. Погибли невинные. А Жан-Люк… Он просто делал то, что считал нужным. Как и все остальные здесь.

— Как бы там ни было, преступник, возможно, убивает не ради острых ощущений, — предположила Коко. — Вероятно, у него другая причина.

— Мы что-то упускаем из виду, — согласился Рид.

— А где Селия? — внезапно спросила Лу.

Сердце у меня ухнуло в пятки, и я невольно отшатнулась, будто Лу могла почувствовать, что я притаилась у двери и подслушивала их разговор. Возможно, так и было. Лу ведь была ведьмой.

— Я же сказал тебе, — с неохотой пробормотал Жан-Люк, и я невольно снова прижалась ухом к двери, словно от его ответа зависела моя жизнь. — Селии это не касается.

Повисла тишина. А затем…

Лу фыркнула:

— Еще как касается. Селия нашла Бабетту, ведь так?

— Да, но…

— Она же все еще шассер?

— И очевидно, самая умная среди вас, — произнесла Коко.

— Спасибо, Козетта, — прошептала я.

Я знала, что Жан-Люк сейчас нахмурился. Со скрипом он выдвинул стул и плюхнулся на него.

— Разумеется, Селия все еще шассер. Едва ли я смогу отправить ее в отставку.

Я судорожно вздохнула.

— Тогда где она? — спросила Лу.

— В своей комнате.

Конечно, через дверь я не видела выражения лица Жана, но его видели Лу и Коко.

— Да не смотрите вы на меня так! Расследование строго засекречено, а даже если бы и не так… в зале совещаний невозможно уместить всех шассеров.

— Ну, его-то ты уместил, — холодно заметила Коко, кивнув в сторону Фредерика, но даже ее слова не приободрили меня. Руки у меня дрожали, а ноги едва не подкосились.

«Едва ли я смогу отправить ее в отставку».

Жан-Люк никогда вслух не признавался в этом… во всяком случае, мне он такого не говорил.

— Селия куда умнее нас, — сказала Коко. — Ей тоже следует быть здесь.

— Ты не можешь вечно от нее скрывать происходящее, Жан, — произнесла Лу.

— Она нашла труп. — Но даже уверенный голос Рида не мог успокоить меня. — Она уже вовлечена в дело, хочешь ты того или нет.

Мне казалось, что меня стошнит.

— Вы не понимаете, — резко возразил Жан-Люк, и меня словно пронзило в самое сердце. — Никто из вас не понимает. Селия… она…

— Хрупкая, — снисходительным тоном подсказал Фредерик. — Говорят, она через многое прошла.

«Она через многое прошла».

«Едва ли я смогу отправить ее в отставку».

— Она каждую ночь кричит. Вы об этом знали? — ощетинившись, спросил Жан-Люк. — Ей снятся кошмары. Жуткие и очень яркие. Как она заперта в гробу с трупом своей сестры. Она вновь переживает те чудовищные вещи, которые с ней творила Моргана… Она желает умереть. У нее в комнате всегда горят свечи, потому что она боится темноты. Она вздрагивает от любого прикосновения. Не могу я… — Он замолчал и уже решительно добавил: — Я больше никому не позволю сделать ей больно.

Воцарилась тишина.

— Понимаю, — мягко произнесла Лу, — но, зная Селию, я думаю, что ты только делаешь хуже, утаивая от нее происходящее. А если бы на месте Бабетты оказалась она? Что, если бы мы сейчас говорили о ее трупе? Она заслуживает знать правду, Жан, — еще нежнее сказала она. — Я знаю, что ты хочешь уберечь ее, — мы все хотим, — но Селия должна понимать всю опасность. Пора все ей рассказать.

«Пора все ей рассказать».

Ее слова бились в такт моему сердцу, а из раны в груди потоком лилась кровь.

«Она так и не затянулась», — только сейчас поняла я.

После всего случившего я так и не исцелилась, а теперь мои друзья — самые мои дорогие и близкие люди — еще сильнее открыли эту рану в груди. Но гнев не был так уж плох. С ним можно совладать.

И, больше не медля, я распахнула дверь.

Глава 8. Волшебное число

Все взгляды устремились ко мне, но я направилась прямо к Жан-Люку. Тот поспешно подскочил, едва не упав со стула:

— Селия!

Все присутствующие расступились и отвели взгляды — они смотрели на свои сапоги, свечи, разбросанные по столу бумаги. Поверх лежал набросок трупа Бабетты, нарисованный углем.

— Что… что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе…

— Ждать в моей комнате. Да, помню.

Отчасти мне было приятно видеть ужас и смятение на его лице, но в глубине души я пожалела о своем поступке. Зачем я, собственно, ворвалась сюда? Чтобы своими глазами увидеть предательство друзей? Ведь они все оказались в зале совещаний. Все до единого. Даже Бо был здесь — стоял, не слишком величественно разинув рот. Да, он не обсуждал мое положение, мое прошлое и раны, но все же он тоже пришел вместе с остальными. И молчаливо поддерживал их. Я бросила на него укоризненный взгляд, и он отошел от стены.

— Селия, мы… — начал он.

— Да? — резко спросила я.

— Мы…

Бо замер и растерянно взглянул на Лу и Коко, которые настороженно смотрели на меня. Я же не смотрела на них в ответ.

— Как ты? — неуверенно спросил он и потер шею.

Коко ткнула его локтем в бок.

Я вперилась в Бо взглядом.

Самые могущественные люди в королевстве собрались здесь и обсуждают мою судьбу.

— Надеюсь, ты… — Он опустил руку. — Ты, случайно, не слышала наш разговор?

С высоко поднятой головой я подошла к круглому столу и посмотрела на наброски. Никто не осмелился меня остановить.

— Слышала.

— Тогда знай, что я с самого начала не хотел приходить, и я совершенно согласен с Лу, что тебя тоже надо было позвать…

— При всем уважении, ваше величество… — Я вгляделась в нарисованные углем лица, но не видела ни одного. — Если бы кто-то хотел сегодня видеть меня, я давно была бы здесь.

Если Лу и услышала горечь в моем голосе, поняла, что у меня разбито сердце, она не показала это. Да и с чего бы? Она всегда умело хранила свои тайны. Точно так же, как моя сестра.

— Это убитые? — спросила я Жан-Люка. На него я тоже не смотрела.

Он осторожно дотронулся до моего плеча:

— Селия…

Я отшатнулась, борясь с подступающими слезами:

— Да или нет?

Жан-Люк помедлил.

— Да, — ответил он.

— Спасибо. Это была так сложно?

Я наконец посмотрела на него, и нерешительность в его глазах больно ранила сердце. Он выглядел виноватым, и в его взгляде даже сквозило сожаление, но еще и нежелание. Он не хотел звать меня сюда. Не хотел довериться мне. Не в силах больше смотреть на него, я схватила в охапку наброски, не обращая внимания на выпавшие листы. Развернулась и пошла к двери.