Имя слетело с его языка легко, без запинки, как иногда бывало у Софи. Теперь, когда она узнала его тайную личность, ей постоянно хотелось назвать его мистером Форклом.

Софи оглядела столовую в поисках друзей и увидела, как они улыбаются и радуются. Среди них были даже Алден с Деллой — родители Фитца с Бианой, которые давно не выглядели настолько счастливыми. Она направилась к ним, чтобы поздороваться, но тут свет погас, и на стеклянной стене появилась проекция магната Лето.

— Вы, дети, отлично потрудились! — начал он речь со своих любимых слов.

Сколько бы раз Софи ни всматривалась в его зализанные волосы и резкие черты, она все равно не могла разглядеть раздувшееся морщинистое лицо лидера «Черного лебедя». Но она своими глазами видела, как исчезает его маскировка.

— Понимаю, что обычно после экзаменов вы уходите на шестинедельные каникулы, — продолжил магнат Лето, — но в свете последних событий Совет решил привнести некоторые изменения. Я не стану углубляться в детали — Совет пришлет официальные свитки после выходных. Но я хотел предупредить вас, чтобы вы были готовы. И не забывайте, если смотреть на перемены широким взглядом, они могут оказаться мощным вдохновением.

Проекция исчезла, и шепот перерос в громогласное обсуждение того, что он имел в виду.

— Ты не знаешь, о чем он? — спросил Грейди у Софи.

Она не знала — и это раздражало только сильнее. После стольких споров с «Черным лебедем», после бесконечных просьб обсуждать дела с ней и поверить ей, они все равно удерживали ее на расстоянии вытянутой руки.

— Похоже, все пошли по домам, — заметил Грейди, предлагая подержать ее подарки, пока она отнесет думательный колпак в шкафчик.

Когда Софи вернулась в холл, тот пустовал — в нем были лишь она, Сандор и несколько забытых пузырей с конфетами. Софи оставила колпак на полке и уже хотела было уйти, как заметила белый конверт со знакомым изогнутым черным изображением.

— Наконец-то, — прошептала она, разрывая плотную бумагу прямо через символ лебедя.

Внутри обнаружилась короткая записка — и подарок.

Она надела длинное ожерелье, даже не взглянув на кулон с каймой в виде лебединой шеи и круглым стеклом в центре. Такой же монокль «Черный лебедь» подарил, когда она принесла им клятву верности, но его уничтожил Брант, и теперь она была рада замене.

— Что сказано в записке? — спросил Сандор, напоминая, что без него на тайные встречи она ходить не будет.

Софи передала ему бумажку, которая была куда прямолинейнее обычных подсказок «Черного лебедя»:

Кабинет директора.

Сейчас.

Приходи одна.

— Мне это не нравится, — пробормотал Сандор.

— Как всегда.

Без лишних слов он пошел за Софи, возвращающейся в стеклянную пирамиду. На пути она не поднимала взгляда и вздохнула с облегчением, когда добралась до верхнего этажа, не наткнувшись на друзей. Узнай они о записке, они бы обязательно пошли с ней.

— Входите, мисс Фостер, — послышался низкий голос магната Лето из-за тяжелой двери, не успела Софи даже постучать. — Но Сандор пусть останется за дверью. Наш разговор никто не должен услышать.

Вздох Сандора напоминал рык.

— Я буду ждать тут — а если вы прыгнете без меня, то вас будут ждать последствия.

— Закрой за собой двери, — велел ей магнат Лето, когда она вошла, и его голос эхом отразился от стеклянных стен.

Солнечный свет лился сквозь окна, и треугольный кабинет ослепительно сверкал. Каждая вторая стеклянная стена была зеркальной — наследие дней, когда Старейшина Алина, самая нелюбимая Старейшина Софи, была директором Фоксфайра.

— Рад, что ты пришла, — сказал магнат Лето из глубин рабочего кресла. Он сидел лицом к окну, прячась за жесткой спинкой. — Извиняюсь за поспешную записку. В следующий раз обязательно напишу послание в стихах.

На последних словах голос стал выше, и, пока Софи пыталась понять, в чем дело, кресло медленно повернулось к ней.

Вместо черноволосого эльфа, которого она ожидала увидеть, перед глазами предстал одетый в черное парень с искусно уложенными светлыми волосами и известным талантом к подражанию чужим голосам.

— Киф? — прошептала она.

Он усмехнулся.

— Соскучилась по мне?

Глава 2

— Ух ты, ничего себе волна эмоций, — заметил Киф, помахав рукой в воздухе. — Такое ощущение, что ты хочешь меня или обнять, или придушить. Лично я голосую за «обнять».

Он откинулся в кресле, широко раскинув руки.

— Ты серьезно собираешься и дальше шутить? — спросила Софи, стараясь не поднимать голос. Она не хотела, чтобы в комнату ворвался Сандор, пока она ничего не разузнала.

— Не подходи, — предупредила она, когда Киф встал. — Я практиковала инфликцию. Много практиковала.

Одна из ладоней легла на солнечное сплетение, потирая ком эмоций, засевший под ребрами. Бронте научил ее связывать их и выпускать, когда понадобится всплеск яростной силы.

Улыбка Кифа пропала.

— Ты что, боишься меня?

— Ты тут эмпат.

Слова зависли в воздухе на несколько секунд, становясь все тяжелее и тяжелее.

Киф опустился в кресло.

— Ух ты… не ожидал.

— А чего ты ожидал? Ты сбежал к «Незримым»! Ты же понимаешь, что они пытаются меня убить, да? А еще они убили Кенрика с Джоли, почти уничтожили гномов и…

— Знаю, — перебил Киф. — Но и ты меня знаешь, Фостер.

— Думала, что знаю.

— Знаешь. Я не изменился. И я пытаюсь покончить с этим кошмаром. Если я выясню, что они замышляют…

— Нет уж, — вклинилась Софи. — Отвратительная идея. Ты не сможешь работать на два фронта. Рано или поздно они заставят тебя что-нибудь сделать.

Киф заерзал.

— Я понимаю, что это рискованно…

— И глупо, — добавила Софи. — И опасно. И…

— Я все равно не могу отступить. Все будет в порядке. Главное — соблюсти баланс.

— С преступниками нельзя соблюдать баланс, Киф. Они плохие. Все просто.

— Мы оба понимаем, что «просто» никогда не бывает. Вообще-то, помнится, ты говорила, что злодеи не бывают полностью плохими.

— Я сказала это не для того, чтобы ты к ним присоединился! Я говорила, что из-за этого они так пугают!

— Знаю. Но… у меня есть план. Нужно его придерживаться.

Он поглядел на нее светло-голубыми глазами, моля о понимании.

Софи покачала головой:

— Мы можем победить их вместе. Команда Фостер — Кифа, не забыл?

— И сколько раз ты окажешься на волоске от смерти? — спросил он. — Сколько раз понадобится срочно вызывать врача? А если Элвин не сможет тебе помочь?

— А если он не сможет помочь тебе?

— Я… не так важен.

Вот она.

Поглощающая Кифа вина.

Самое опасное чувство для эльфа.

Оно искалечила многих. Однажды из-за него с ума сошел Алден. А некоторые эльфы становились безрассудными.

— Ты не обязан меня защищать, — сказала Софи.

— Возможно. Но если что-то случится…

Софи ждала продолжения — ждала причину, по которой он чувствовал себя ответственным за нее. Но он молчал, и она заговорила сама.

— Знаю, ты винишь себя за поступки мамы…

— Дело не в ней!

Именно в ней.

Софи слишком хорошо его знала.

Из-за жесткого, грубого отца жизнь Кифа всегда была адом. Но все стало еще хуже, когда он выяснил, что его мама — одна из лидеров «Незримых». Она даже стерла несколько его детских воспоминаний и сделала из пряжки с семейным гербом маячок, чтобы Киф привел «Незримых» прямо к своим друзьям. Но все это случилось до того, как «Незримые» бросили ее умирать в огрской тюрьме в качестве наказания за схваченного в плен пособника.

Киф постоянно заявлял, что ему плевать. Но леди Гизела оставалась его матерью — и он присоединился к «Незримым», как только понял, что они могут помочь спасти ее.

— Прошу тебя, — взмолилась Софи. — Мы можем все то же, что и они. Только вернись домой, пока не поздно.

— Уже поздно.

Он говорил так же холодно, как в тот раз, когда сказал, что больше не может притворяться тем, кем Софи хочет его видеть.

— Значит, все дело в инициативе «Путеводная звезда»? — спросила она.

Об этом таинственном проекте она слышала лишь дважды — один раз от «Незримых» и один раз в разуме Кифа, в воспоминании, которое пыталась стереть его мать. Видимо, это был большой план «Незримых». И Киф считал себя его частью.

Встав, Киф начал расхаживать по комнате, держась от Софи на некотором расстоянии.

— Что вообще такое Путеводная звезда? — надавила та. — И что еще ты вспомнил? Ты сказал, что воспоминаний несколько.

— Неважно.

— Еще как важно.

Киф поднял голову к потолку, глядя на самый пик.

— Просто пойми, что я — не ты. «Незримые» не дадут мне выбора.

Софи тоже была частью проекта — «Лунного жаворонка», работы «Черного лебедя». Они генетически усилили ее способности и наполнили разум важными тайнами, но до сих пор не объяснили зачем. Но мистер Форкл всегда говорил, что ей самой решать, участвовать или нет.

— Выбор есть всегда, Киф.

— Ага. Я найду способ покончить с этим на моих условиях. Вот что я выбрал.

Воцарилась тишина, и Софи коснулась амулета, который был приложен к записке.

— Это тот самый, которым Брант приказал меня заклеймить?

Киф скривился.

— Нет. Это мой. Я его выкрал.