Она попыталась приподнять голову, совсем немножко, но почувствовала жгучую боль, головокружение и тошноту. Затем услышала, как в крошечную палату зашел кто-то еще. Другой человек, выше ее мужа, худой, бледный, почти как мертвец, в белом халате и со стетоскопом, подошел к кровати и посмотрел на нее будто с большой высоты. Муж выпустил ее руку и отошел, уступая место новоприбывшему.

Доктор наклонился и посветил фонариком ей в глаза, сначала в один, потом в другой. На его лице отразилось удовлетворение, и он убрал фонарик в карман.

— У вас сотрясение мозга, — сказал он. — Но вы поправитесь.

Карен наконец обрела голос. Она посмотрела на взъерошенного, измученного тревогой человека возле доктора в белом халате и прошептала:

— Том.

При взгляде на жену у Тома разрывалось сердце. Они были женаты всего два года. Эти губы он целовал каждый вечер и каждое утро. Ее руки так же знакомы ему, как свои собственные. А теперь ее прекрасные голубые глаза в окружении всех этих синяков были полны боли.

— Карен, — прошептал он. Наклонился к ней и спросил: — Что случилось?

Она посмотрела на него пустым взглядом.

Но Тому нужно было знать, поэтому он не отступил. В голосе появилась настойчивость:

— Почему ты так поспешно уехала из дома? Куда ты поехала?

Она попыталась было покачать головой, но остановилась и на мгновение закрыла глаза. Открыла их снова и с трудом прошептала:

— Не знаю.

Том посмотрел на нее в ужасе.

— Ты должна знать. Ты попала в аварию. Превысила скорость и врезалась в столб.

— Я не помню, — сказала она так медленно, словно ей требовалась вся оставшаяся у нее энергия, чтобы это произнести. Глаза, обращенные к нему, казались встревоженными.

— Это важно, — почти в отчаянии сказал Том, наклоняясь ближе. Она отодвинулась, погружаясь в подушки.

Вмешался доктор:

— Надо дать ей отдохнуть, — произнес он. Что-то тихо сказал медсестре, потом жестом велел Тому следовать за ним.

Бросив последний взгляд на жену в больничной кровати, Том вышел за доктором из палаты. Наверное, это из-за сотрясения, подумал он с беспокойством. Возможно, все хуже, чем они думали.

Полный тревожных мыслей, Том шел за доктором Фултоном по коридору. Вокруг царила неестественная тишина, и Том вспомнил, что уже глубокая ночь. Доктор отвел его в пустую комнату за кабинетом медсестер.

— Присаживайтесь, — сказал он и сам сел на свободный стул.

— Почему она не помнит, что случилось? — лихорадочно спросил Том.

— Садитесь, — твердо повторил доктор Фултон. — Постарайтесь успокоиться.

— Хорошо, — сказал Том, садясь на единственный оставшийся в тесной комнатке стул. Но успокоиться ему сложно.

Доктор сказал:

— Бывает, что пациенты с травмой головы страдают от временной ретроградной амнезии.

— Что это значит?

— Иногда пациент, который перенес физическую травму головы или даже эмоциональную травму, на время теряет воспоминания, предшествующие травмирующему событию. Потеря памяти может быть легкой, а может и катастрофической. При ударе головой мы чаще сталкиваемся с другим видом амнезии — нарушением кратковременной памяти о событиях после травмы. Вы, скорее всего, с этим тоже столкнетесь. Но иногда случается ретроградная амнезия, более обширная. Думаю, это наш случай.

Доктор казался не слишком обеспокоенным. Том попытался убедить себя, что это хороший знак.

— Но к ней вернется память?

— О, я в этом не сомневаюсь, — ответил доктор. — Просто наберитесь терпения.

— Мы можем что-нибудь сделать, чтобы она быстрее вспомнила? — Тому отчаянно нужно было знать, что случилось с Карен.

— Да нет. Главное — покой. Мозг должен исцелить себя. Для этого нужно время.

У доктора завибрировал пейджер, он взглянул на него, извинился и оставил Тома наедине с неизвестностью.

Глава 5

Утро. Бриджит Крукшенк, близкая подруга Карен из дома напротив, сидит с вязанием на коленях в коридоре четвертого этажа «Больницы милосердия», и мягкая желтая пряжа медленно тянется из сумки у нее под ногами. Коридор находится рядом с лифтами и полон света из больших окон, выходящих на заставленную машинами парковку. Бриджит вяжет детский свитер, но все время пропускает петли и злится на него, хотя понимает, что свитер тут ни при чем.

Со стороны лифтов появляется Том, высокий и угловатый, в джинсах и однотонной футболке, с растрепанными волосами. При виде нее он как будто теряется. Возможно, он не слишком-то рад ее присутствию. Ее это не удивляет. Возможно, он хочет побыть с Карен наедине. Некоторые люди такие.

Но ей нужно знать, что происходит, поэтому она, поймав его взгляд, не отводит глаз все время, пока Том медленно приближается к ней.

Она смотрит на него участливо:

— Том. Я так рада тебя видеть. Пыталась дозвониться. Мне так жаль, что…

— Да, — перебил Том. Сел рядом, наклонился и уперся локтями в колени. Вид у него ужасный, будто он не спал сутки. Наверное, так оно и есть.

— Я так беспокоилась, — сказала Бриджит. Вчера вечером Том звонил ей дважды: сначала — чтобы спросить, не знает ли она, где Карен, потом из больницы — сказать, что Карен попала в аварию. Но звонок был коротким, Том почти сразу отключился, не сообщив никаких подробностей. И теперь она непременно хочет все знать. Услышать всю историю. — Расскажи мне, что случилось.

Он уставился прямо перед собой, не глядя на Бриджит.

— Она врезалась в столб.

— Что?

Том медленно, словно превозмогая усталость, кивнул.

— Полицейский сказал, что она превысила скорость, ехала на красный свет. И каким-то образом врезалась в столб.

С минуту Бриджит пристально его разглядывала, потом спросила:

— А что она сама говорит?

Теперь Том посмотрел на нее, и она увидела беспомощность в его глазах.

— Говорит, что не помнит. Ни аварии, ни того, что было до этого, — ответил Том. — Говорит, что вообще ничего не помнит о вчерашнем вечере.

— Серьезно?

— Да, — ответил Том. — Доктор сказал, что с ее травмой это нормально.

Бриджит перевела взгляд с него на свое вязание.

— И что, к ней вернется память? — спросила она.

— Они думают, что да. Надеюсь, что да. Потому что я, черт возьми, хочу выяснить, что она делала, — он поколебался, словно не зная, стоит ли рассказывать ей что-то еще. Потом добавил: — Она уехала без сумочки и забыла запереть дверь. Как будто спешила.

— Это странно, — согласилась Бриджит. Мгновение помолчала. Потом сказала: — Уверена, все будет в порядке, — это прозвучало фальшиво. Но Том, кажется, не заметил.

Он тяжело вздохнул и произнес:

— Мне еще с полицией разбираться.

— С полицией? — быстро переспросила Бриджит, снова вскидывая на него взгляд.

— Они расследуют аварию. Скорее всего, ей предъявят какое-нибудь обвинение.

— О, — Бриджит отложила вязание. — Том, мне так жаль. Тебе и без того тяжело, правда?

— Правда.

Ее голос смягчился:

— Если тебе нужна поддержка, ты ведь знаешь, что я рядом, да? Для вас обоих.

— Конечно, — ответил он. — Спасибо, — он встал. — Я схожу за кофе. Тебе принести?

Она покачала головой.

— Нет, спасибо, не нужно. Ты скажешь Карен, что я пришла?

— Конечно. Но, возможно, ты зря тратишь свое время. Не думаю, что она сегодня в состоянии кого-нибудь видеть. Ее пичкают сильным обезболивающим. Поэтому она немного не в себе. Может быть, тебе лучше пойти домой.

— Подожду еще немножко. Вдруг она почувствует себя лучше, — ответила Бриджит и снова взялась за вязание. Но едва Том отвернулся и пошел к лифтам, она подняла взгляд и стала смотреть ему вслед. Ей не верилось, что Карен не захочет ее увидеть, хотя бы на минуту. Она ненадолго. Когда Том скрылся в лифте и она услышала, что двери закрылись, Бриджит подхватила вещи и направилась к палате 421.

Карен беспокойно возит ногами под белым одеялом. Сидит, опершись на подушки. Сегодня утром ей лучше, думать и говорить легче. Интересно, как долго ее здесь продержат?

Раздался легкий стук в приоткрытую дверь, и она слабо улыбнулась.

— Бриджит, — позвала она. — Заходи.

— Можно? — тихо спросила Бриджит, приближаясь к кровати. — Том сказал, что ты, наверное, не захочешь меня видеть.

— С чего бы Тому такое говорить? Конечно, я рада тебя видеть. Проходи, садись, — она слабо похлопала по кровати.

— Боже, сколько цветов, — сказала Бриджит.

— Это все от Тома, — ответила Карен. — Он заваливает меня розами.

— Ясно, — сказала Бриджит, присаживаясь на краешек кровати. Внимательно посмотрела на Карен. — Выглядишь ужасно.

— Правда? — откликнулась Карен. — Меня не подпускают к зеркалу. Чувствую себя Франкенкарен, — пошутила она в попытке заглушить страх, который не отпускал ее с того самого момента, как она услышала, что попала в аварию — аварию, о которой ничего не помнит.

Карен благодарна Бриджит, своей лучшей подруге, за то, что та пришла. Это принесло облегчение и отвлекло от поглотившего ее беспокойства. Дало ощущение нормальности, когда вокруг не осталось ничего нормального.

Она не помнит, что случилось вчера. Но знает, что это было ужасно и что она до сих пор в опасности. Неведение сводит с ума. Она не понимает, что делать.