— Ладно, ладно, — ответила Джилли. — Мне нужно было где-то переночевать. Все, я ухожу. Только заберу палатку и…

— И опять поставишь ее на частной территории? — Женщина рассмеялась. — Ну уж нет.

Она сунула руку в карман и достала маленький перочинный ножик. Джилли догадалась, что она задумала, за секунду до того, как сверкнуло лезвие.

— Нет! Погодите!

Женщина вонзила нож в тонкую стену единственного дома, который был у Джилли, и потянула вниз. Звук рвущейся ткани наложился на то усиливающийся, то затихающий шум дождя. Джилли в ярости сжала кулаки.

— Ах ты, мерзкая стерва!

— Проваливай, — рявкнула женщина. — Скажи спасибо, что я полицию не вызвала.

— Мне нужен спальник.

— Сочувствую. Все, что на моей земле, принадлежит мне. Увижу тебя снова, и спальник покажется наименьшей из проблем, поняла?

Джилли заколебалась, и не потому, что хотела остаться, а потому, что не знала, что делать дальше. Идти ей было некуда. Палатка была местом, куда она возвращалась каждый вечер, а теперь…

Женщина достала телефон.

— Пять секунд, и я звоню в полицию. Пять, четыре…

Джилли развернулась и побежала к забору. В магазин возвращаться было нельзя. Уже почти пять часов вечера, супермаркет скоро закроется, туалет на главной улице тоже. Может, в паб? Денег ей хватило бы как раз на кружку пива, но нужно было экономить каждую копейку, особенно теперь, и нельзя же весь вечер сидеть с одной кружкой. Может, ее вообще откажутся обслуживать.

Ей было некуда идти.

Совсем некуда.

Ближайшая железнодорожная станция находилась в Грейт-Данбаре. Похоже, придется вернуться в большой город — если, конечно, удастся улизнуть от контролера и перепрыгнуть через турникеты. И до станции придется идти пешком. Десять миль. Под дождем.

Она поднялась на холм. У входа в книжный магазин стояла «скорая», мигалка на ней еще вращалась, хотя сирена стихла. Голубые отблески падали на белую башню, создавая некое подобие лазерного шоу. Джилли заметила огромное пальто песочного цвета — оно так и висело на крыльце, где Эзра оставил его несколько дней назад. Джилли взбежала на крыльцо и сдернула его с крючка. Надела на ходу, даже не сняв рюкзак, — просто набросила тяжелое пальто сверху. Оно было таким огромным, что в один рукав можно было просунуть две ее руки и еще бы осталось место. Пальто доходило ей до колен, и запах у него был незнакомым. Джилли накинула капюшон на голову, с трудом высвободив руки из рукавов, свисавших ниже кончиков ее пальцев сантиметров на десять. Капюшон упал на глаза, и она почти ничего не видела. Это пальто было как теплое водонепроницаемое одеяло.

Она бежала вниз с холма, а дождь тем временем усилился и забарабанил по капюшону. Кап! Кап-кап-кап-кап-кап! Джилли втянула голову в плечи и помчалась к тропинке, ведущей от подножия холма к крайнему дому и заборчику между лесом и садом. Остановившись у заборчика, она заглянула за него. Прямо к забору примостился большой сарай, и совсем рядом с Джилли была дверь, ведущая внутрь.

Девушка замерла. Сад, разбитый на наклонном участке, спускался к вытянутой пристройке, примыкавшей к коттеджу. В узких окнах горел свет. Внутри никого не было, но если бы там кто-то был, этот кто-то сразу увидел бы Джилли, которая стояла у калитки под проливным дождем и заглядывала в сад. Помедлив, она тихо и быстро открыла засов на калитке и юркнула ко входу в сарай, молясь, чтобы тот не был заперт и не оказался завален хламом под завязку.

В сарае действительно было полно садового инвентаря, но свободное место тоже имелось — незанятый квадратик пыльного дощатого пола. Джилли закрыла за собой дверь. Дождь полил с такой силой, что напоминал уже не барабанную дробь, а непрерывный шум водопада. Потолок в глубине сарая протекал, но с другой стороны было сухо. Джилли села и, не снимая пальто и рюкзак, прислонилась затылком к стене. Она подтянула согнутые ноги к груди и, завернувшись в огромное пальто, уткнулась лбом в колени. Что ж, придется ночевать здесь. Надолго оставаться нельзя, но хозяин сарая едва ли решит поработать в саду в такую погоду. Уже почти стемнело. Ночью ей точно ничего не грозит, а завтра она что-нибудь придумает. А пока — все лучше, чем ничего. Она даже немного согрелась под пальто. Потом вспомнила, что, когда шарила по карманам в первый раз, там был фонарик. Она обыскала карманы, нашла его и включила, направив в стенку у самого пола, чтобы свет не было видно сквозь единственное грязное окошко. Маленький луч фонаря был мощным, холодным и бело-голубым. Она погасила фонарь, снова обняла колени и подумала о Каллене из книжного — все ли с ним в порядке?

Тем временем в угловом коттедже Иди Странг зашла в мастерскую с чашкой свежезаваренного чая и куском орехового пирога. Выглянула в окно в сад, но небо почти полностью потемнело; лишь струи дождя бежали по стеклу. Она так и не увидела отъезжавшую от маяка «скорую» с мигающим в сумерках голубым огоньком.

Глава седьмая

В больнице Каллена увезли за двойные двери с облупившейся краской. Рэйчел никто ничего не говорил.

— Вы не родственница, — с сожалением произнесла медсестра и велела сесть в гулком коридоре, где пахло хлоркой и горем.

— У него нет родственников, — возразила Рэйчел. — Только я.

Шли часы. Она даже не знала, жив ли Каллен, но уйти не могла. Его дом стал ее домом в буквальном и переносном смысле. Она представить не могла маяк или свою жизнь без Каллена.

Когда к ней подошла другая медсестра, Рэйчел не сразу поняла, что та зовет ее по имени. Слова казались незнакомыми, всякое представление о времени исчезло. Часов у нее не было, как и мобильного телефона. Он был ей и не нужен: все, с кем она хотела поговорить, приходили в магазин, и ей не нравилась мысль, что до нее в любой момент можно дозвониться. Но сейчас ей захотелось узнать, сколько времени, что творится на маяке и кто остался в магазине. Она даже не помнила, кому поручила присматривать за магазином, когда бросилась за врачами «скорой помощи». А дверь она закрыла? Заперла?

— Мисс Тэлбот? — спрашивала молоденькая медсестра. — Вы Рэйчел Тэлбот?

— Да. — Рэйчел наконец очнулась. Спина затекла от долгого сидения.

— Каллен вас зовет.

— Я… о! — Рэйчел вскочила. Голова закружилась, и ей пришлось опереться о стену. — Он пришел в себя? Он говорит? — Только теперь она поняла, что уже не надеялась больше его услышать.

— Он очень плох, — проговорила сестра и пригласила Рэйчел в коридор. — Не утомляйте его. Но он никак не может успокоиться — все просит позвать вас.

— Что с ним? — спросила Рэйчел. — Сердечный приступ?

— Да. Идите к мистеру Макдональду, а потом я позову врача. — Она посмотрела на Рэйчел с усталой улыбкой. — Мы не знали, что вы указаны в его карте как лицо, с которым следует связаться в экстренной ситуации.

Каллен был один в палате и лежал на высокой койке. Вокруг тихо гудело медицинское оборудование. Каллен был раздет до пояса, на впалой груди — множество присосок, подключенных к аппарату. Дышал он сам, но на лице была прозрачная кислородная маска, закрывавшая нос и рот. Он выглядел совсем худым, лицо посерело, и сердце Рэйчел затрепетало при виде того, что с человеком делает старость. Она подошла к нему и взяла за руку, ожидая, что та окажется холодной. Но ладонь была теплой, хотя сухая кожа напоминала на ощупь бумагу. Он будто превратился в страницу одной из своих любимых книг.

— Каллен, — тихо проговорила она, — это я, Рэйчел. Я здесь.

Он сжал ее пальцы, открыл глаза и поискал ее взглядом. Поднял другую руку, потянулся к маске и попытался ее снять.

— Все хорошо, — сказала Рэйчел, — ничего не делай. Просто отдыхай.

Но он не унимался, пытался что-то сказать и сдернуть пластиковую маску. Рэйчел взглянула на медсестру, и та кивнула. Коснувшись пальцами его руки, Рэйчел приподняла маску и аккуратно стянула ее через голову. Каким он кажется маленьким, подумала она. Не верится, что перед ней тот человек, которого она знала все эти пять лет.

— Рэйчел, — негромко произнес он.

— Я здесь, — ответила она. — Все хорошо. Ты в больнице…

— Как глупо, — пробормотал он, — как глупо! Я должен был… — Он захрипел, и окончание фразы затерялось в прерывистом дыхании.

— Все хорошо, — тверже произнесла Рэйчел. — Ты в надежных руках. Ни о чем не беспокойся, Каллен, просто поправляйся.

— Нет, — ответил он, и голос его окреп. — Не хорошо. Я всегда хотел оставить его тебе, Рэйчел. Хотел, чтобы он был твоим. Но я не знал… — Он закашлялся и стал хватать ртом воздух. — Какой же я дурак. Какой дурак!

— Прошу, — взмолилась она. Встревоженная медсестра маячила неподалеку. — Ни о чем не волнуйся.

— Послушай, — он еле дышал, — на потолке… под… обоями. Я не знал, что делать. И… я эгоист, но… — Его прервал приступ хриплого кашля, но Каллен не сдавался. — Хотел… хотел сохранить магазин…

— Хватит, — сказала медсестра, щелкнула выключателем, подошла к кровати и надела маску на нос и рот Каллена. — Уходите.

Свободной рукой Каллен схватил медсестру за запястье, в последний раз проявив недюжинную силу. Он сам убрал маску и взглянул на Рэйчел.