— Спроси чего полегче, — ответил Рон. — Я так и не понял, что между ними произошло. Вроде оба немолодые, могли бы договориться, но… — Он пожал плечами. — Еще по одной?

Тоби допил пиво, встал и взял кружки.

— Давай. В этот раз я угощаю.

Тоби двинулся к стойке и лишь тогда заметил Дору Маккриди. Он хотел было быстро повернуться и уйти, но это было бы невежливо. Впрочем, скоро он понял, что она его не заметила. Маккриди сидела, навалившись на стойку, и разговаривала с хозяином паба. Тоби уловил отдельные слова — «естественно, незаконно»; «сквоттерша она, слепому ясно», — и понадеялся, что речь не о Джилли.

Лишь когда он подошел к стойке, Маккриди повернулась к нему и растянула рот в улыбке, в которой не было ни капли искренности.

— Мистер Холлингвуд! Рада вас видеть.

Он улыбнулся в ответ.

— Два пива, пожалуйста, — сказал он хозяину паба.

— Как идет работа над книгой?

— Прекрасно, благодарю.

— Знаете, прямо у вас под носом разворачивается сюжет, достойный романа! — Маккриди с заговорщическим видом наклонилась к нему. — Ужасное преступление прямо здесь, в этом городе!

Тоби отодвинулся.

— Простите?

В тот момент за стойкой появилась Джилли с мокрым от кухонного жара лицом. Она несла поднос с чистыми бокалами, от которых шел пар.

— Джилли! — воскликнул Тоби и хотел было добавить «как я рад тебя видеть», но Дора Маккриди его прервала:

— Ты!

Джилли побледнела, поставила поднос и поспешно скрылась на кухне.

— Стэн! — гневно воскликнула Маккриди, обращаясь к хозяину. — Ты с ума сошел, пускать ее сюда?

— Она у нас временно, — ответил хозяин. — Зашла пару дней назад, сказала, ищет работу. Подменяет Кэрри — та попросилась в отпуск.

Маккриди фыркнула.

— Я поймала ее на незаконном проникновении. Она разбила лагерь на моей территории! Ты должен от нее избавиться.

Хозяин налил Тоби две кружки пива и поставил перед ним, растерянно хмурясь.

— Но она хорошо работает.

— Она воришка, — ответила Маккриди. — Избавься от нее, Стэн. Вот увидишь — отвернешься, и она тебя обчистит.

— С чего вы взяли? — вмешался Тоби. — Ставить палатку на чужом участке и воровать из кассы — разные вещи, не находите?

Маккриди выдавила терпеливую улыбку.

— Если она не может позволить себе нормальное жилье, где ей раздобыть деньги, кроме как не воровством?

Брови Тоби сами поползли вверх.

— Она же работает. Здесь. Прямо сейчас.

Маккриди фыркнула.

— Кстати, что случилось с ее палаткой? — спросил Тоби.

— Что?

— Ничего. — Ему было нечего добавить. Он взял пиво и вернулся за столик. За его спиной Маккриди продолжала распекать Стэна.

— Хочу спросить тебя кое о чем, Рон, — сказал Тоби, поставил перед другом кружку и сел на свое место. — Про Рэйчел.

Рон глотнул пива и ответил:

— Да, что?

— Она очень закрытая, заметил? Невозможно понять, что у нее на уме. То ли я разучился читать людей, то ли она сама по себе такая.

Старик внимательно смотрел на него.

— Я к тому, — продолжал Тоби, — что она мне сказала, что не ходит на свидания. А это… не знаю. Странно, наверное. У нее когда-нибудь был парень?

— Насколько я знаю, нет, — ответил Рон. — Никогда ее ни с кем не видел. Она себе на уме, тихоня. С местными почти не общается. И за пределы городка не выезжает. Но… — Он осекся и вздохнул.

— Что?

— Мне не по себе ее так обсуждать, дружище, честно скажу, — отозвался Рон, — думаю, ей бы это не понравилось. И если она узнает, что ты про нее расспрашивал, тебе это очков не прибавит.

— Извини, — сказал Тоби и мысленно отчитал себя. — Конечно, ты прав. Не надо было…

— Да ничего, ничего. — Рон потянулся и похлопал его по руке. — Знаешь, я немного разбираюсь в людях. И Рэйчел… скажу одно: думаю, в прошлом ей пришлось несладко. Она мне ничего не рассказывала, просто ощущение такое сложилось из ее слов, а может, из недомолвок. Когда она приехала, мы все считали ее загадочной, но теперь жизни своей без нее не представляем, и я не хочу ее расстраивать.

— Ладно, Рон, больше ничего не говори. Зря я спросил. Уж кому-кому, а мне следует понимать, что некоторым не хочется ворошить прошлое.

— Да?

Тоби покачал головой.

— Забудь. — Он взглянул в сторону кухни, задумался. Порылся в сумке и достал блокнот и ручку.

— Что ты делаешь? — спросил Рон, а Тоби быстро нацарапал несколько слов на листке бумаги.

— Оставлю Джилли записку. В моем коттедже есть свободная комната. Она может пожить там, если больше негде.

Он дождался ухода Доры Маккриди, подошел к стойке и вполголоса поговорил с хозяином. Тот с подозрением взглянул на записку, но кивнул.

Джилли доработала до конца смены не потому, что надеялась, что ее не выгонят, а потому, что не желала давать Стэну повод лишить ее оплаты за день. Кроме того, ей полагалась доля чаевых, а если она уйдет, то не получит ни копейки. Увидев за стойкой стерву Маккриди, она сразу поняла: проблем не избежать. Джилли начала работать в пабе в воскресенье. Заглянула поздно вечером в субботу, и хозяин сказал, что лишние руки нужны уже завтра — посудомойщица уходит в отпуск на неделю. С тех пор она трудилась усердно и хорошо, как только умела. Ладила со всеми на кухне, не высовывалась и не вступала в разговоры, делала все, как ей велели, не путалась под ногами, ничего не разбила — в общем, была расторопной и послушной. Стэн платил ей наличными в конце каждого дня. Джилли не была дурой и знала, что получает меньше, чем другие, но беднякам выбирать не приходится. Да ей и хватало: пока она жила в сарае, деньги тратить было не на что. Она покупала только еду, а уж на еде экономить умела. Одним из преимуществ работы на кухне было то, что иногда ей разрешали забирать остатки. Сама она никогда не просила, чтобы никто не подумал, будто она нуждается.

— Можешь идти, Джилли, — сказала Джо с другого конца кухни. Эту дородную женщину с добрым лицом Джилли старательно избегала: знала, что у той ребенок одного с ней возраста. Когда Джилли соврала, сказав, что совершеннолетняя, Джо слишком пристально на нее посмотрела. — Стэн хочет с тобой поговорить. Он за стойкой.

Джилли взяла последний поднос с бокалами, толкнула двойные двери и вышла в тускло освещенный главный зал. Последние посетители разошлись, оставив после себя лишь запахи выдохшегося пива и пережаренной картошки. Хозяин стоял за кассой и считал выручку. Джилли поставила поднос, стала разгружать бокалы и смотреть, как он отсчитывает ее дневной заработок. Кто-то уже поделил чаевые: шесть маленьких горсток серебряных и медных монет ждали, пока сотрудники разложат их по сумочкам для чаевых. У Джилли такой сумочки не было, ей даже не предложили ее выдать; никто не думал, что она задержится тут надолго.

Стэн повернулся к ней. Его лицо было морщинистым и усталым, плечи ссутулились.

— Прости, — сказал он, — придется тебе уйти. Помещение принадлежит ей, а времена и так тяжелые.

Джилли не стала говорить, что уже обо всем догадалась. У нее было чутье, которым он не обладал и никогда обладать не будет. Она взяла протянутые деньги — Стэн округлил сумму до тридцати пяти фунтов, добавив два фунта сверху за причиненные неудобства, — и без лишних слов сгребла в ладонь свои чаевые.

— Погоди-ка, — добавил Стэн, — тот журналист кое-что для тебя оставил.

Джилли обернулась и увидела в его руках маленькую сложенную записку. Взяла и прочитала по дороге на кухню, где оставила пальто Эзры. Тоби написал свой адрес в Ньютон-Данбаре и добавил: «Если тебе негде остановиться, всегда можешь прийти сюда. Это тебя ни к чему не обяжет».

Джилли улыбнулась. Естественно, это ее ни к чему не обяжет. Слепому ясно: Тоби запал на Рэйчел. Это было так мило. Она скомкала записку и выбросила ее в корзину для мусора. Она не нуждалась в его помощи, ведь он неизбежно начнет задавать вопросы, а отвечать она не намерена.

На кухне была только Джо. Интересно, она осталась по просьбе Стэна, чтобы проследить, не прихватит ли она с собой чего-то лишнего? Джилли сняла пальто Эзры с крючка у двери и сунула руки в рукава.

— Эй, — тихо окликнула ее Джо.

Джилли оглянулась. Джо стояла за сверкающей хромированной столешницей. Она взяла коробку и протянула Джилли. В такие коробки упаковывали еду навынос.

— Береги себя, — сказала Джо, — и подумай, может, лучше вернуться домой?

Джилли взяла коробку и кивнула. Подумает, как же. Подумает и решит, что категорически этого не хочет.

— Спасибо.

На улице Джилли открыла коробку и обнаружила внутри целую порцию жареной рыбы с картошкой. Еда еще была горячей. Видимо, Джо приготовила ее в самом конце дня. Может, Стэн ей велел? Хотя, пожалуй, нет. Эта рыба с картошкой стоила треть того, что Джилли заработала за день. Она ела на ходу, стараясь растянуть удовольствие, но все равно запихивала еду в рот слишком быстро. Она не ела горячего с тех пор, как на прошлой неделе урвала в супермаркете пирожок за полцены, а уж когда в последний раз ела нормальный обед, вообще не помнила.

Она расстроилась, что лишилась работы, но ей все равно пришлось бы уйти, когда посудомойщица вернется из отпуска. За это время с учетом чаевых она заработала почти сто пятьдесят фунтов. С такой суммой на руках можно немного расслабиться и подумать, что делать дальше. Джилли знала, что не сможет остаться в Ньютон-Данбаре, но ей тут нравилось, и уезжать она не хотела. Теперь надо было придумать, чем себя занять. В пабе Джилли работала до закрытия и возвращалась в сарай почти в полночь. В такое время Иди, хозяйке углового коттеджа, не пришло бы в голову выйти в сад. В полночь окна в доме уже не горели. А перед наступлением утра Джилли успевала замести следы своего пребывания в сарае — даже если бы Иди туда зашла, она бы не догадалась, что там кто-то ночевал. Но теперь… Если она будет шататься по улице, рано или поздно на нее обратят внимание, особенно в таком маленьком городке, как Ньютон-Данбар. А если она будет целыми днями сидеть в книжном магазине на маяке, Рэйчел начнет задавать вопросы.