Вот здесь и рвется благотворный круг: опасаясь, что нас оставят одних, мы все меньше внимания уделяем самим себе. В результате страдает наша способность быть внимательными друг к другу. Если мы не в состоянии нащупать собственный центр тяжести, мы уже не так уверены в том, что можем предложить другим.

Или можно двигаться по кругу в противоположном направлении: мы плохо справляемся с тем, чтобы уделять внимание друг другу, в результате чего нам все труднее разбираться в самих себе.

Избегая беседы, мы также уклоняемся от самоанализа, эмпатии и наставничества — добродетелей, стоящих за тремя стульями Торо. Но это бегство не является бесповоротным. Когда благотворный круг рвется, беседа может принести исцеление.

Действительно, есть и хорошие новости. При всей нашей тяге к новым технологиям мы умеем восстанавливаться. Например, всего за пять дней в летнем лагере, где запрещено использование любых электронных устройств, у детей усиливается способность к эмпатии — это доказано тем, что они начинают определять чувства других людей [Например, согласно одному исследованию, дети, которые провели пять дней без устройств, смогли распознать эмоции по выражению лица и правильно определить чувства актеров в сценах, записанных на видео, причем это удавалось им значительно лучше, чем контрольной группе. Авторы пишут: “Результаты показывают, что цифровое экранное время, даже если оно используется для социального взаимодействия, может сократить время, затрачиваемое на развитие навыков чтения невербальных сигналов человеческих эмоций”. Uhls Y. T., Michikyan M., Morris J. et al. Five Days at Outdoor Education Camp Without Screens Improves Preteen Skills with Non-verbal Emotional Cues // Computers in Human Behavior. 2014. № 39 P. 387–92.] по фотографиям и видео с их лицами. Когда я проводила свое исследование в таком заведении, мне доводилось слышать, как происходит это восстановление.

Во время ночного разговора в летнем домике группа четырнадцатилетних мальчиков обсуждает недавнюю трехдневную вылазку на природу. Как вы понимаете, в недалеком прошлом самым увлекательным моментом такого похода могла быть идея заночевать в лесу или насладиться красотой природы, не тронутой человеком. Сегодня же самым ярким впечатлением становится то, что дети провели некоторое время без телефона; по определению одного из мальчиков, “это время, когда вам только и остается, что думать молча или говорить с друзьями”. Как выясняется в ходе беседы, у одного из мальчиков выработался вкус к тишине: “Разве люди не знают, что иногда можно попросту глядеть из окна машины и видеть мир, проплывающий мимо? Разве они не понимают, как это чудесно?”

На перепутье

Кто-то спросит: “Зачем писать книгу о беседе? Мы и так все время говорим”, а другие скажут: “Зачем весь этот негатив? Вы же наверняка знаете о чудесных беседах, то и дело возникающих в интернете!” Да, я знаю. Я ходила на встречу с одноклассниками — мы вместе учились в шестом классе школы № 216 в Бруклине, и наша встреча смогла состояться только благодаря Facebook. Сообщения от моей дочери (на тот момент ей было двадцать три года) создавали ощущение, что она ближе к дому, причем даже тогда, когда она получила работу на другом побережье. “Привет! Мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понравилась «Жизнь после жизни!»” “Где мне раздобыть халу?” “Мы с соседкой по комнате идем на вечеринку, одевшись как Эльза и Анна из «Холодного сердца»”. Откуда ни возьмись, без всякого предупреждения, на моем телефоне, у меня в руке возникает отсылка к книге, или еде, или костюму на Хэллоуин, которая служит напоминанием о наших близких отношениях с дочерью и наполняет мой день ее присутствием. Сами по себе эти “напоминания” о близких отношениях приятны, хочется их сохранить, но проблема в том, что они могут увести нас от самой близости.

Большинство отношений представляют собой смесь взаимодействия онлайн и офлайн. Можно за кем-то ухаживать посредством сообщений. На веб-сайтах вспыхивают политические дебаты и мобилизуются социальные движения. Почему же не сосредоточиться на позитиве, почему не порадоваться всем этим новым способам общения?

Позитивные истории нужны нам, чтобы убедить друг друга: новые технологии являются доказательством прогресса. Нам нравится слышать именно такие истории, потому что они не отвращают нас от поисков нового — новых удобств, новых способов отвлечься, новых форм коммерческой деятельности. И нам нравится слышать именно такие истории, ведь если делать акцент только на них, то уже не надо обращать внимание на другие ощущения, которые нас не оставляют. Ощущения, что теперь мы почему-то более одиноки [Например, исследование 2006 года показало, что число американцев, убежденных, что им не с кем обсуждать важные вопросы, с 1985 года по 2004 год выросло втрое. McPherson M. Smith-Lovin L., Brashears M. E. Social Isolation in America: Changes in Core Discussion Networks over Two Decades // American Sociological Review. 2006. № 71. P. 353–75. В книге Роберта Патнэма “Боулинг в одиночку” (New York: Simon and Schuster, 2001) описано ухудшение общинной жизни в США. Дискуссию о “парадоксе интернета” вызвала статья Стивена Марчи, опубликованная в мае 2012 года в The Atlantic, в которой рассматривались социальные сети и социальная изоляция. Активное использование соцсетей может усиливать у нас чувство одиночества. Marche S. Is Facebook Making Us Lonely? // http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2012/05/is-facebook-making-us-lonely/308930.], чем раньше, что наши дети испытывают меньше эмпатии [См.: Konrath S., O’Brien E. H., Hsing C. Changes in Dispositional Empathy in American College Students over Time: A Meta-Analysis // Personality and Social Psychology Review. 2011. Vol. 15. № 2. P. 180–98.], чем свойственно их возрасту, и что почти невозможно вести разговор за семейным ужином так, чтобы тебя не прервали.

Мы ловим себя на том, что не смотрим в глаза нашим детям и не находим времени поговорить с ними, поскольку нам нужно постоянно заглядывать в свою электронную переписку. Сумеем ли мы проявить больше внимания, сознавая, что спустя десять лет расплата придет к нам в лице наших детей, ведь они будут опасаться одиночества и привязанности одновременно? Незачем помещать рассказ о такой тревожной перспективе рядом с веселой историей о дружбе в Facebook или о диалогах в Twitter. Это не игра, в которой мы можем стучать по дереву и надеяться, что хорошее перевесит плохое. Мы хотим взять хорошее, но также внести необходимые изменения, чтобы нам не пришлось заплатить слишком высокую цену, которой никакие технологии не стоят.

Поколения

Я помню поколение, впервые столкнувшееся с подключенными к сети персональными компьютерами в 1980-е и 1990-е. Вы прибегали к помощи этих устройств, если хотели поиграть в игры, или что-то написать, или поработать с электронными таблицами, или отправить электронное письмо. Предполагалось, что компьютеры будут способствовать продуктивности и откроют путь к новым удовольствиям, но ни у кого не возникало мысли, что электронные сообщения смогут заменить беседу.

Лишь спустя несколько лет появилось целое поколение, уже выросшее со смартфонами, социальными сетями и разговорчивыми цифровыми помощниками. Сегодня эти дети стали взрослыми — учителями, бизнесменами, врачами и родителями.

Размышляя над идеей “бегства от беседы”, новые поколения спрашивают: “А в чем проблема? Когда переписываешься в мессенджере или в iChat, разве это не «разговор»? Кроме того, можно ведь донести свое послание «правильным образом». Что тут плохого?” Когда я разговариваю с этими людьми о беседе, не имеющей четких временных границ, некоторые из них просят меня пояснить, каково ее “ценностное предложение”. Другие признаются, что беседа кажется им “тяжелой работой”, поскольку, с их точки зрения, она предательски ведет к несовершенству, потере контроля и скуке. Разве стоит за это сражаться?

Многие проблемы, с которыми мы сталкиваемся в любви и работе, можно решить с помощью разговора. А вот в отсутствии таких бесед, как показывают исследования, мы меньше склонны к эмпатии, теряем контакт, становимся не такими творческими, испытываем трудности с самореализацией. Это ослабляет нас и заставляет отступать. Однако представители молодого поколения, с младых ногтей не расстающиеся со смартфонами, возможно, уже не замечают утрат, описанных в этих исследованиях. Они ведь изначально мало общались лицом к лицу.

Конечно же, в самых разных поколениях есть те, кому вовсе не нужно разъяснять ценность живого общения. И все-таки даже эти сторонники беседы нередко меня удивляют — многие из них выглядят побежденными. По их словам, будущее их одолело. Кинорежиссер, закончивший учебу в 2009-м, сказал мне, что беседе пришел конец именно в тот год. Меня особенно поражает, когда родители говорят, что не хотят, чтобы дети посылали сообщения за обедом, но в то же время не считают возможным противиться покупке телефонов. Они опасаются, что опоздали со своими предостережениями и рискуют остаться не у дел, если не будут открыты новому.

Я описываю здесь не просто бегство от беседы. Речь идет о бегстве от обязанностей наставника. Новые технологии завораживают, заставляя забыть о том, что мы знаем о жизни. Новое — любое “старое” новое — можно перепутать с прогрессом. Но из-за этой нашей готовности мы забываем о своей ответственности перед новым, то есть перед следующими поколениями. Именно мы должны передать им самое дорогое, самое важное из того, что умеем: мы должны говорить со следующим поколением о нашем опыте, о нашей истории; нам нужно рассказать о своих достижениях и ошибках.

Недостаточно попросить детей отложить телефоны в сторону. Нужно задать другую модель поведения, отложив в сторону свой телефон. Если дети не учатся слушать, отстаивать свою точку зрения и о чем-то договариваться в классе или за семейным ужином, когда же они усвоят навыки живого общения, столь необходимые для формирования хороших отношений и, если уж на то пошло, для дебатов между гражданами демократического государства? Мы снова обретем способность к диалогу, когда признаем, что слушать и говорить внимательно — тоже навык. Ему можно обучить. Он требует практики, и вы можете начать практиковаться прямо сейчас. Дома, в классе, на работе.

Шаг вперед, а не назад

Эта книга предназначена, по меньшей мере, двум группам читателей. Одной группе нужно убедительно разъяснить, что бегство от беседы свидетельствует о проблеме, а не об эволюции. И у этой проблемы есть решение: создавая пространство для беседы, мы вновь обретаем друг друга, а также самих себя.

А для второй группы читателей — для тех, кто чувствует себя побежденным, кто оплакивает “неизбежное” бегство от беседы, а себя видит лишь в роли стороннего наблюдателя, — у меня припасен другой месседж: сейчас не время отступать. Те, кто понимает механизм работы диалога — вне зависимости от их возраста, — должны сделать шаг вперед и поделиться своими знаниями.