— Добрый вечер, Джосс и тетя Регина. Я уже выбрал подходящий текст для сегодняшней проповеди, — с воодушевлением сообщил им преподобный Вудбридж.

Джосс поднялась и пошла ему навстречу. Она забрала у отца густо исписанные страницы с проповедью и сказала:

— Папа, я по-прежнему считаю, что тебе не стоит туда ходить. Вот и тетя Регина слышала, что там крутятся огромные деньги! Если из-за тебя владельцы собак и те, кто стоит у них за спиной, не получат свои неправедные барыши…

— Стоп, милая! Именно так это и называется! Неправедные барыши. Они развращают людей, они ведут их прямиком к духовной гибели. И мой христианский долг по мере сил противостоять азартным играм и прочим порокам, связанным с ними: пьянству, алчности и даже прелюбодейству!

Преподобный Вудбридж не замечал, что говорит все громче и громче, и у Джосс из груди вырвался тяжелый вздох. Мыслями священник уже был не здесь, а перед толпой развратников и пьяниц. Его ничто не могло остановить.

— Надеюсь, что ты прав. Эти рассадники греха следует прикрыть все до единого. Пусть те, кто посещает их, не заслужили ни милости, ни прощения, но они заставляют страдать ни в чем не повинных животных!

— Дитя мое! — с укоризной воскликнул Элайджа. — Ты прекрасно знаешь, что в мире нет человека, который не может получить прощение! И наша задача состоит в том, чтобы просветить эти заблудшие души, чтобы открыть им глаза и объяснить чудовищную ошибочность их поведения!

— Как скажешь, папа, — ответила Джосс с покорной улыбкой. — Значит, сегодня я буду помогать тебе, нести свет этим заблудшим душам.

У животного уже подгибались лапы, и ломило челюсти, однако кровожадный рев толпы заставлял кровь кипеть в жилах, несмотря на усталость. В конце концов, к этому его приучали всю жизнь. Грязный пол арены давно стал скользким от крови. Повсюду валялись дохлые крысы с перекушенными шеями. На протяжении последнего часа пес прикончил не меньше сотни этих тварей. Своеобразный рекорд для арены в павильоне Финеаса.

— А вот сейчас начнется настоящая потеха. — Лорд Хэвершем, подслеповато щурясь, перегнулся через Монти, чтобы лучше разглядеть Алекса в сизом табачном дыму. — На сегодня они припасли барсука. Он разорвет этого мелкого крысятника в клочья. Вот это я понимаю — драка не на жизнь, а на смерть!

— Барсук, вы говорите? По-моему, это уж слишком, Хэвершем, — томно возразил Монти с брезгливой гримасой. — Честно говоря, меня тошнит уже от одних крыс.

— Что распустил нюни, старина? Ну, зато для твоего дикого индейца из колоний наша потеха пришлась в самый раз! Ты ведь и сам не прочь при случае пустить кому-нибудь кровь, верно, приятель? Ха, готов поспорить, что нынешняя забава покажется детской игрой по сравнению с теми драками, что бывают среди дикарей!

— Ну, если уж на то пошло, то отчасти вы правы, но только у мускоги не принято мучить животных ради потехи. Они предпочитают биться друг с другом, — отвечал Алекс. Ему уже давно надоел этот грубый спектакль, и больше всего на свете он хотел бы убраться из душного зала, провонявшего табаком и потом.

— Вот как? — Налитые кровью глаза Хэвершема возбужденно сверкнули. — А как проходят эти бои?

Прежде чем Алекс успел ответить, на арену вышел распорядитель. Собака — пятнистый терьер с самыми устрашающими клыками, какие Алексу только доводилось видеть по эту сторону Атлантики — забилась в угол, тяжело дыша. При этом пес не пытался напасть на человека, отважно ступившего на залитый кровью пол.

Толпа на трибунах состояла в основном из мужчин, но кое-где сидели и женщины, чей вызывающий вид сразу выдавал тот род занятий, которым они зарабатывали себе на жизнь. В руках у болельщиков то и дело мелькали серебряные фляжки с виски вместе с бутылками вина и портвейна. Алекс не боялся крови и драк и даже мог получать удовольствие от подобных зрелищ, однако его раздражала кровожадность толпы. Их не интересовало искусство боя: они упивались видом чужой боли и мук.

— Этот пес совсем устал, он честно заслужил свой ужин и отдых и больше не может драться! — крикнул Алекс в толпу.

Он встал, собираясь откланяться и пожелать своему дяде приятно провести вечер, как вдруг возле заднего входа в зал поднялась какая-то странная суета.

— Прочь с дороги, сударь! Позор этому сборищу пьяных дебоширов! Мы пришли делать Божье дело! Известно ли вам, что азартные игры — это смертный грех? — Несомненно, это был голос преподобного Элайджи Вудбриджа.

— Ах ты, придурок, тебя кто просил путаться под ногами? — взревел один из разъяренных болельщиков.

Прокатившийся по залу ропот не предвещал ничего хорошего. Зрители уже не следили за тем, что творится на арене. В надежде снова завладеть их вниманием распорядитель открыл клетку с барсуком. Ему пришлось самому вытряхнуть на арену измученное от голода и ошалевшее от страха животное. При виде собаки барсук зафыркал, встряхнулся, распушив свою полосатую шубу, и вперевалочку пошел к терьеру.

Пес на минуту замер, с тревогой принюхиваясь к незнакомому запаху. Он родился и вырос в городе и никогда в жизни не встречался с этим зверем. Только когда острые как бритва когти барсука прошлись по его морде и из раны хлынула кровь, терьер с громким визгом отскочил и резко развернулся, надеясь ухватить противника за загривок. Но барсук был во много раз больше и тяжелее любой крысы, а его толстая шкура и мощные мышцы шеи не позволяли зубам пса быстро добраться до позвоночника. Каждый раз, когда он пытался атаковать барсука, тот с удивительным проворством отвечал ударом когтистой лапы, нанося одну глубокую рану за другой.

Вслед за остальными членами Общества морального возрождения Джосс вошла в душный прокуренный зал. Ей стало тошно от одного только вида жуткой толпы. Вряд ли среди этих негодяев найдется хотя бы один человек, достойный прощения, однако она не смела сказать об этом отцу. К тому же ей необходимо было убедиться, насколько правдивы рассказы о той безбожной жестокости, с которой здесь обращаются с бедными животными.

В эту минуту изнемогающий терьер завизжал с такой силой, что от ужаса у нее по телу побежали мурашки. Что они делают с этой несчастной тварью?

Внимание толпы привлекал теперь не только бой на арене, но и спор, разгоревшийся между священником и зрителями первых рядов. Перепалка грозила в любую минуту перейти в потасовку. Сидевшие на задних рядах люди откровенно потешались над беззащитными «монашками», сравнивая толстую вдову Мишен с неуклюжим барсуком.

Джосс локтями и коленками прокладывала себе путь через пьяную толпу, ориентируясь на душераздирающие звуки, летевшие со стороны арены. Зрелище, которое предстало перед ее глазами, повергло ее в ужас. Господи, эти выродки заставили драться маленького худого песика с разъяренным барсуком, который в два раза крупнее его! Сцепившись в схватке не на жизнь, а на смерть, животные катались по грязному полу. Терьер безуспешно пытался скинуть с себя беспощадного противника, терзавшего его своими когтями.

— Ради всего святого, положите конец этой дикой жестокости! Спасите этого несчастного пса! — закричала Джосс, озираясь в поисках какой-нибудь палки, которой можно было бы стукнуть барсука.

— Эй ты, монашка, проваливай к себе в школу и учи там малолеток! Не мешай развлекаться взрослым людям! — Перед ней откуда-то возник оборванец с грязной повязкой через все лицо. Его единственный глаз с оскорбительной откровенностью прошелся по нескладной худой фигуре Джосс.

Но она не обратила на негодяя ни малейшего внимания. Одна из досок в ограждении арены была расшатанной. Джосс вырвала ее и с решительностью устремилась через ограду вниз. Но вдруг чьи-то сильные руки остановили ее на полпути, обхватив за плечи.

— Не лезь туда, дурочка, не то от тебя и мокрого места не останется! — рявкнул Алекс.

Джосс уставилась на мистера Блэкторна. В глазах ее было сильнейшее разочарование. Меньше всего она ожидала увидеть этого человека среди зрителей кровавого спектакля.

— Но если никто не вмешается, то мокрого места не останется от несчастной собаки!

Невнятно выругавшись, Алекс отпихнул Джосс подальше от барсука и сам полез вниз.

— Я сам все сделаю. Только не смей соваться туда! Джосс застыла ни жива, ни мертва, следя за тем, как Алекс спрыгнул на скользкий от крови пол и направился к тому углу, куда барсук загнал своего противника, чтобы задрать его до смерти. Одним стремительным неуловимым движением американец выхватил из-за голенища длинный охотничий нож и бросил его в спину барсуку. Клинок по самую рукоятку вошел точно между лопаток полосатой бестии.

При виде этого зал взорвался дружным возмущенным воплем. Алекс, не спеша, вытащил из животного нож, а барсука кинул на кучу дохлых крыс. Тем временем обстановка в зале накалялась. И без того возбужденная, отупевшая от алкоголя толпа становилась все опаснее. Раздавались грозные выкрики, тут и там в воздухе мелькали тяжелые кулаки, и самые отчаянные головорезы устремились к наглецу, помешавшему их забаве.

Алекс как ни в чем не бывало, поднял правую руку с окровавленным ножом, а левой достал из-за пояса заряженный пистолет. В такой толпе трудно было промахнуться даже из этого ненадежного оружия.

— Я тоже отлично умею давить крыс, — процедил он, обводя взглядом топтавшийся возле арены сброд.

Его негромкий вкрадчивый голос подействовал на буянов как холодный душ. В зале повисла напряженная тишина. Притихли даже хозяева павильона и спорившие с ними члены Общества морального возрождения.

Алекс по-прежнему держал наготове и нож, и пистолет. Он ловко скинул куртку и всучил ее Джосс, так и стоявшей в дальнем углу арены.

— Заверните в нее собаку. — Ему не пришлось повторять дважды. Девушка тут же кинулась выполнять его просьбу.

Алекс вместе с ней подошел к ограде. И повелительно кивнул какому-то вертлявому денди:

— Подержи собаку, — на сей раз это была не просьба, а приказ. Джентльмен не спешил повиноваться, и Алекс направил на него пистолет. В зале повисла мертвая тишина. Молодой человек быстро подхватил терьера, а Джосс мигом вскарабкалась наверх.

Куртка насквозь пропиталась кровью, и Джосс испачкала себе все платье, пока дошла до дверей. Толпа покорно расступалась перед ней, словно воды морские перед святым Моисеем. Самых отчаянных забияк, решившихся было ей воспрепятствовать, мигом укрощал леденящий взгляд Алекса, который шел следом. Головорезы отступали, смешиваясь с толпой.

— Эй, постойте-ка! Вы похитили моего лучшего терьера! Это вам даром не пройдет! — крикнул хозяин павильона, семеня за Алексом на коротких пухлых ножках.

— Этот пес все равно уже не боец! — раздраженно сказал Алекс. Он понимал, что должен как можно скорее увести Джосс из этого вертепа, пока толпа не опомнилась и не растерзала их вместе со спасенной собакой. — Во сколько вы его оцените?

При виде зверского оскала на физиономии у верзилы-американца мистер Финеас несколько умерил свою алчность и назвал сумму, превосходившую стоимость собаки всего лишь в пять раз.

Алекс брезгливо швырнул ему несколько монет и повел Джосс к выходу.

— Спасибо вам, — прошептала она на ходу. Только оказавшись на приличном расстоянии от зловещего павильона, девушка осмелилась замедлить шаги. Она успела заметить, что отец покинул зал вслед за Алексом, однако не могла не удивиться, когда обнаружила, что к ним присоединился и барон.

— Черт бы тебя побрал, малыш! — воскликнул Монти с веселым возмущением. — Если бы я знал о том, что ты так любишь животных, в жизни не поставил бы сотню фунтов на этого барсука!

Алекс и ухом не повел. Он тщательно прятал свое оружие.

— И как у вас язык поворачивается говорить о деньгах, когда этот бедолага истекает кровью! — напустилась на Монти Джосс, нисколько не смущаясь тем фактом, что перед ней стоит сам высокородный барон Рашкрофт, тогда как она всего лишь дочь уличного проповедника.

— Вы бы поосторожнее вели себя с собакой, дорогая. Этот бедолага прирожденный убийца! Дай ему волю — и он перегрызет вам горло, как какой-нибудь крысе! — невозмутимо заметил Монти.

— Сейчас ему не до этого! — отрезала Джосс и обратилась к Алексу: — Вы не могли бы ему чем-нибудь помочь?

— Джосс, на твоем месте я бы прислушался к словам господина барона, — мягко вмешался Элайджа. — Этих несчастных созданий учат убивать с самого рождения.

— Папа, но не могу же я позволить ему сдохнуть у меня на руках!

— Мое племя знакомо с целебными травами. И я захватил из Америки знахарскую сумку моей бабушки. — Алекс повернулся к дяде: — Если вы позволите мне принести собаку к вам на кухню, я попытался бы ей помочь.

Монти только пожал плечами и махнул своему кучеру, чтобы тот подогнал экипаж. С лукавой улыбкой он подсадил в карету Джосс:

— Не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться на физиономию Октавии, когда вы заявитесь домой с этим сокровищем!

Джосс стояла на коленях возле Алекса, пока он аккуратно складывал свои загадочные мази и порошки в мягкий кошель из расшитой бисером замши. Пес неподвижно лежал возле камина и тяжело дышал. Во всяком случае, каким-то чудом он до сих пор был жив. С помощью какой-то ядовито-желтой присыпки Алекс быстро остановил кровотечение, после чего Джосс зашила самые глубокие раны. Напоследок Алекс смазал все увечья густой белой мазью. Пациент лежал совершенно спокойно и не сводил с людей своих глаз, будто понимал, что его лечат.

— Вы так легко находите общий язык с животными. Наверное, это…

—  — Сказывается моя индейская кровь? — закончил фразу Алекс, снисходительно улыбаясь и глядя Джосс прямо в глаза. — Пожалуй, что и так. Хотя мой дядя Куинт и его сыновья обладают таким же талантом, а в них нет ни капли индейской крови.

Смешавшись от внимательного взгляда Алекса, Джосс попыталась сконцентрировать свое внимание на знахарской сумке и осторожно погладила яркие узоры из бисера.

— Как красиво! Вы сказали, эту сумку собрала для вас бабушка?

— Бабушка Чарити, мама моего отца. Вся семья зовет ее именно так, чтобы не путать с моей старшей сестрой, названной Чарити в ее честь. Бабушка наполовину мускоги. Она получила образование в миссионерской школе у методистов. Так что можно считать, что семья Блэкторнов в долгу перед сподвижниками вашего отца.

— А у вас большая семья? — с робкой улыбкой поинтересовалась Джосс.

— Я с трудом могу перечислить всех родственников, которые живут на американской стороне Атлантики. А сколько Кэрузерзов здесь, теряюсь в догадках, — мрачно пожаловался он. Не желая больше обсуждать своих родных, Алекс спросил: — А вы, мисс Вудбридж? У вас есть братья и сестры — если не двоюродные, то хотя бы в каком-нибудь десятом колене?

— Увы, нет. Хотя я всегда мечтала о большой семье. Понимаете, у папы родственников нет. Мама умерла, когда я была совсем маленькой. И я почти ее не помню. По-моему, папа так и не смирился с этой утратой.

— Зато у него есть вы.

— Вы слишком добры, — пролепетала она, снова почувствовав себя неловко под его спокойным открытым взглядом. Джосс хотела подняться с пола, но Алекс остановил ее, мягко взяв за руку.

— Вы очень необычная женщина, мисс Вудбридж. Я никогда не встречал такую, как вы.

— Такие, как я, не в чести у бомонда, — сухо заметила она.

— Бомонд меня совершенно не интересует. Я был на приеме в «Олмэксе» и чуть не умер от скуки.

— Превосходно! — Джосс хлопнула в ладоши. — Значит, я могу не переживать, что пропускаю что-то интересное. Ведь мне никогда не присылают приглашения!

— Жидкий пунш и черствые бутерброды, — сказал он и поморщился. Оба дружно расхохотались.

— У вас очень тонкое чувство юмора. Почему-то принято считать, что американцы напрочь его лишены.

— Могу сказать, что мы можем оценить хорошую шутку и не прочь пошутить сами. Я лично вообще предпочитаю видеть жизнь со светлой стороны. Только не говорите об этом моей тете Октавии, но мне кажется, что интересные и значительные вещи случаются не только в пределах ее личной гостиной.

— Уж не это ли убеждение привело вас в такое злачное место, как павильон Финеаса? — Несмотря на то что ее передернуло при одном воспоминании о жутком зрелище, она все-таки добродушно улыбнулась.

— У себя в Джорджии я искал приключений в горах вместе со своими братьями мускоги. Конечно, только в том случае, если им удавалось вытащить меня из пивной в Саванне. Вот почему родители отправили меня в Англию — они надеются, что знакомство с цивилизацией пойдет мне на пользу, и я стану джентльменом. Боюсь, мисс Вудбридж, что вы видите перед собой неисправимого грешника!

Джосс таяла от его улыбки.

— Для неисправимого грешника вы слишком самоотверженно спасали жизнь несчастному беспомощному псу. — «И мне тоже!» — Я считаю своим долгом возместить вам ту сумму, которую вы отдали за терьера этому ужасному человеку.

— Оставьте, ради Бога! Считайте, что я вам его подарил. Вы ведь привыкли помогать всем убогим и бездомным, не так ли? Ну, так вот, после всех передряг это несчастное создание явно нуждается в христианском милосердии и крыше над головой.

— Вы так повернули дело, что я просто не имею права отказаться…

— Вот и отлично. Значит, договорились.

— Наверное, вы привыкли всегда добиваться своего, мистер Блэкторн?

— Скажем так почти всегда… особенно со слабым полом, — признался Алекс, небрежно пожав плечами. Он мысленно выругал себя за эти слова, потому что увидел, как помрачнела Джоселин.

— Тот факт, что я женщина, еще не означает, что я слабее вас, мистер Блэкторн! — выпалила Джосс, с раздражением думая о том, что такой красавчик наверняка ни в чем не знает отказа.

— Хм… Но позвольте…

— Нет, не позволю! И не пытайтесь подлизываться! Я не поддамся на ваши дешевые комплименты! Меня никогда не привлекали те игры, в которые играют юные леди! — сказала она с мягким укором.

— Могу только пожалеть об этом. С вашим несравненным умом вы обставили бы их в два счета! И я не лукавил, когда сказал, что еще не встречал такую, как вы, несмотря на то, что в моей семье много прекрасных женщин: мама, бабушка и четыре сестры! Честное слово, мисс Вудбридж, мне кажется, что мы могли бы подружиться. Конечно, только в том случае, если столь богобоязненная леди, как вы, снизойдет до дружбы с таким безнадежным грешником, как я.

— Разве я могу отказаться от такого предложения, после того как вы подарили жизнь этому бедному созданию? — Джосс, улыбаясь, провела рукой по пушистой шерстке пса. — Он весь изранен. Как вы считаете, он выживет?

— Когда я был мальчишкой, мой пес побывал в когтях у пантеры. Он был покалечен почти так же, как этот, и все же остался жив. Но учтите, что мой дядя совершенно прав: этот терьер с самого рождения приучен убивать. Вряд ли из него получится комнатная собачка.

— Мы возились с ним весь вечер, а он ни разу нас не укусил. По-моему, он ненавидит только крыс, а не людей.

— Иногда их бывает очень легко спутать, — возразил Алекс. — Могу лишь позавидовать вашей способности видеть хорошие черты в любой Божьей твари.

— Если мы действительно подружимся, мистер Блэкторн, я с большим удовольствием поделюсь с вами этим талантом, — ответила она, в глубине души чувствуя, что эта дружба разобьет ей сердце.