Ширли Джамп

Прекрасное безрассудство

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Картер Мэтьюз приехал на стоянку у своего дома на красном «лексусе». Рекламные объявления утверждали, что эта машина может в мгновение ока разогнаться от нуля до шестидесяти. Они лгали. Новая игрушка Картера могла моментально развить скорость от нуля до ста, так что «лексус» стоил заплаченных денег.

Он вышел из машины. Утром Картер выбежал из офиса минут через пять после того, как появился, и его помощница Перл бросила на него зловещий взгляд. Перл не понимала, что для компании «ТвидлДи тойз» лучше, когда Картер отсутствует.

— Мистер Мэтьюз! Рад, что вас нашел!

Он оглянулся. К нему шел Майк, молодой специалист по дизайну из «ТвидлДи», одной рукой прижимая к груди большой бумажный пакет, а другой — удерживая на носу очки.

— У меня… ну, у нас появилась блестящая идея. — Он сунул пакет Картеру. — Познакомьтесь с «Несчастной киской».

— «Несчастная киска»? То есть очередная мягкая игрушка? — Картер старался, чтобы в его голосе звучали нотки восторга. На этой неделе он поставил перед дизайнерами задачу: придумать то, от чего на осенней ярмарке игрушек покупатели придут в восторг.

— Хотите увидеть? Если она вам понравится, мы можем начать производство.

Эта игрушка наверняка станет очередной неудачей.

— Сегодня был длинный день. Я взгляну на нее позже. Но спасибо. — Он помахал Майку и направился к зданию.

— Мистер Мэтьюз?

— Да, Майк?

— Э-э… парни беспокоятся. Вас никогда нет на работе, и… ну, ведь ваш дядя Гарри умер, нам… э… нужно, чтобы кто-то управлял фирмой.

Картер взглянул на «лексус». Он умел управлять только быстрыми автомобилями. И женщинами нестрогих правил. Каждый раз, когда он пытался управлять компанией по выпуску игрушек, она еще глубже увязала в долгах.

Поэтому последнее время Картер редко появлялся в офисе. При его способностях к менеджменту ему вообще не следовало бы там появляться.

И все-таки он не мог заставить себя нанять менеджера. Признать неудачу.

Снова.

— Увидимся завтра, Майк, — сказал Картер. Ему было нечего ответить.

После минутного колебания Майк поправил очки и попрощался. Он, ссутулившись, пересек стоянку, три раза оглянулся, потом сел в потрепанный зеленый пикап и уехал.

У Картера вырвался вздох. Он поднялся по лестнице, вошел в квартиру и бросил ключи на хрустальное блюдо у двери. Потом открыл пакет.

Внутри оказалась кошка. В натуральную величину, с мехом в серо-белую полоску. Ничего потрясающего.

Он щелкнул переключателем. Кошка перевернулась на спину, выбросила в воздух четыре лапы и жалобно запищала. Два раза вздрогнула и замерла.

— Именно то, что нужно компании игрушек, — пробормотал Картер. — Кошка, которая притворяется мертвой.

Он бросил игрушку в кресло и пошел на кухню. Ему требовались стаканчик спиртного, хорошенькая женщина и длительный отпуск, желательно — на необитаемом острове.

Но бар был пуст, Сесилия в прошлый вторник обиделась и ушла, а слова «длительный отпуск» отсутствовали в его словаре с тех пор, как он возглавил «ТвидлДи тойз».

Ошибка эпических размеров.

Картер не мог себе представить, о чем думал дядя Гарри, когда завещал ему компанию. Если уж на то пошло, было бы логичнее выбрать его брата-близнеца Кейда. Кейд добился бы успеха. Он прекрасно работал в юридической фирме их отца, а потом со своей женой Мелани создал на Среднем Западе сеть кафе «Каппа лайф».

А Картер терпел поражение с компанией дяди Гарри.

Не говоря уже о том, что он разочаровал своего отца. Картеру уже было тридцать семь лет, и он постоянно разочаровывал отца.

Он обвел взглядом квартиру, в которую месяц назад переехал из Индианаполиса, чтобы быть ближе к «ТвидлДи тойз» и расстаться с недовольным отцом. В квартире было чисто, опрятно… и ничего индивидуального.

Кожаная мебель, бледно-бежевые стены… Все выбрано декоратором, потому что у Картера не было ни времени, ни желания. Раз в неделю приходила горничная…

Таким было каждое его жилище. Картер не остепенился, не нашел своего призвания и изменился только после того, как прочли завещание дяди Гарри.

Полгода назад яхту дяди Гарри, «Шутник», нашли дрейфующей в Атлантике. На ней никого не было. Береговая охрана начала поиски и через четыре месяца объявила Гарри погибшим. После этого отец Картера, Джонатан, единственный брат Гарри, стал еще более замкнутым, чем обычно.

На чтении завещания Картер взглянул на свою семью. Он понял, что у брата и отца есть цель. У Кейда — Мелани и кафе. У Джонатона — юридическая практика.

Их ошеломило, что дядя Гарри оставил «ТвидлДи тойз» Картеру. Отец насмешливо фыркнул:

— Через месяц ты обанкротишься. В этой компании царил беспорядок, когда ею управлял мой брат, а без него станет только хуже.

Тысячу раз отец безошибочно предсказывал Картеру неудачу. Но в тот день это замечание почему-то вывело его из себя.

— Никогда, — заявил он. — Я все исправлю.

Его отец засмеялся, потом покачал головой.

— Пойми, Картер, ты не сумеешь ею управлять.

Сейчас он не признавал себя побежденным только потому, что знал: тогда снова окажется, что отец прав. А Картеру это надоело.

Их отец во всем добивался совершенства. Не меньшего он ждал и от своих сыновей. Кейд полностью оправдывал его ожидания, в отличие от Картера.

Картер не желал об этом думать. Он пошел на кухню и открыл холодильник. За пакетом с просроченным молоком нашел бутылку, в которой осталось немного красного вина, и наполнил стакан.

— За твое здоровье, — сказал он, поднимая стакан и обращаясь к игрушке.

Картер поднес стакан к губам, и вдруг в дверь постучали. Он был уверен, что любопытная миссис Бидлмен, окно которой выходило во внутренний двор, увидела в бинокль его и «Несчастную киску». Как обычно, она предположила самое худшее и обратилась к властям.

Снова.

Картер вздохнул, поставил стакан на стол и открыл дверь.

— Позвольте мне угадать, — сказал он стройной женщине. На ней были темно-пурпурные очки с изогнутыми уголками в популярном стиле шестидесятых. Высокая, худая, с короткой стрижкой, подчеркивающей изящную шею. В деловом костюме. Картер был не настолько глуп, чтобы флиртовать с дамой при исполнении. — Вы из службы защиты животных и пришли потому, что меня обвинили в жестоком обращении с кошкой, верно?

— Нет. Я…

— Это мягкая игрушка. Завтра я уволю парней, которые ее изобрели. Так что возвращайтесь в офис или туда, откуда вы явились. В моей квартире нет мертвой кошки. По крайней мере настоящей.

Она моргнула.

— Мертвой кошки?

— Я же вам сказал, она не настоящая. Это игрушка «Несчастная киска».

Женщина побледнела.

— Э… по-моему, я ошиблась дверью. Все равно спасибо. — Женщина повернулась, собираясь уйти.

Она показалась ему знакомой, но, черт возьми, то же самое относилось к половине города Лофорда. Возглавив компанию, Картер заводил чересчур много друзей на всяческих мероприятиях, которые показывали по телевизору, и на турнирах по гольфу, но забывал их имена, как только надевал пальто.

Все-таки эта женщина была ему знакома. Хотя он как будто не ходил с ней на свидания.

Не так ли?

Как печально. Он встречался со столькими женщинами, что забыл больше, чем помнил. В отличие от Кейда, который познакомился со своей любимой в школе, женился после выпускного бала и до сих пор наслаждался волшебной сказкой.

Картер же, скорее, напоминал «скверного парня», о котором умные отцы предупреждали своих дочерей, а не принца на белом коне.

У женщины в коридоре было длинное, изящное лицо с тонким носом и красиво очерченными скулами, что делало ее похожей на Грейс Келли. Но в отличие от легенды экрана, волосы у нее были темно-каштанового цвета. Прическа, казалась, создана для автомобилей с открывающимся верхом и ленивых летних дней. А ее ноги… ну, черт возьми, они были созданы для многого, что, по мнению Картера, считалось в Индиане вне закона.

Тпру! Ему следовало выпить побольше.

Как бы то ни было, сегодня он впервые видел чье-то дружелюбное лицо.

— Подождите. Мы можем начать сначала?

Она помедлила, но потом все-таки вернулась.

Картер провел рукой по лбу.

— Извините. У меня был длинный день. В кресле — игрушка, не подходящая для рынка, и у меня кончилось вино. Позвольте мне попробовать еще раз. Я — Картер Мэтьюз, а вы?..

— Дафна Уильямс.

Дафна… Он ничего о ней не помнил.

— Рад с вами познакомиться, Дафна. — Картер растянул губы в улыбке, которая покорила много женских сердец… а кое-какие разбила. — Что вы хотели?

— У меня для вас сообщение.

— Вот это интригующе. — Картер снова окинул ее взглядом. — И что же это такое?

Она улыбнулась. Однако дружелюбие ее бесследно исчезло.

— Вообще-то, маленькая посылка… с ненавистью.

Он подумал, не сказать ли ей, куда она может засунуть эту самую посылку, потом изменил свое решение.

В конце концов, она хорошенькая женщина, а он как раз пожелал с такой встретиться. Он выпил вина, пусть даже глоточек, а теперь, из-за неизбежной кончины «ТвидлДи тойз», получит отпуск — постоянный.

Будь осторожен, когда чего-то желаешь, Мэтьюз. Желание может сбыться…

— Расскажите, кто меня ненавидит, — попросил Картер.

— Я.

— Вы? Почему? — О господи, она наверняка его бывшая подружка. А он слишком много ходит на свидания и пьет.

— Из-за вас я порвала с моим бойфрендом.

— Вы сошли с ума? Я вас даже не знаю.

— Нет, но вы знаете… — она вытащила из кармана маленькую открытку, — Сесилию, которая послала вам прощальный подарок.

О, черт побери! Это превзошло все, что случилось с ним сегодня.

— Прощальный подарок? — Он был готов к такому. Сесилия ясно дала понять: из их романа ничего не выйдет, потому что он не способен ни на какие отношения.

Сесилия ожидала от него обычного поведения плейбоя: обеды в изысканных ресторанах, напитки в джазовых барах, поездки в гостиницу с ночлегом и завтраком. Но когда Картер сказал ей, что должен работать, она пришла в ярость.

— По словам Сесилии, — продолжала Дафна, — вы никуда не годный подонок и она никогда больше не хочет вас видеть, даже если бы вы были… — она взглянула на открытку, чтобы точно процитировать, — последним тараканом, оставшимся на земле.

— Ой!

— А это, по-моему, ваше, а не мое. — Она повернулась, взяла массивную черную плетеную корзину, которую он заметил только сейчас, и сунула эту корзину ему в руки. Ее поверхность украшали черепа и скрещенные кости, а также слова вроде «никогда больше» и «занимайся ненавистью, а не любовью».

Кукла-вуду с колючими темными волосами, как подозревал Картер, подразумевала его и была исколота булавками. Красные крестики обозначали смертельные раны. Еще в корзине лежали с полдюжины увядших, высохших черных роз, книга «Мужчины-подонки и женщины, которые их бросают», банка с собачьим кормом, к которой сбоку была прикреплена ложка, и большой флакон одеколона «Скунс».

— Наверное, она хотела, чтобы ее сообщение было убедительным, — сказал он.

— Должно быть, вы — невыносимый бойфренд.

— Вообще-то, я — очень приятный парень.

Дафна изогнула бровь. Очевидно, он опоздал. Невозможно произвести на нее хорошее впечатление.

Картер снова взглянул на куклу-вуду и заметил в ее глазах шляпные булавки. Действительно, это говорило не в его пользу.

— И все же не понимаю. Скажите, как мой разрыв с Сесилией погубил вашу жизнь?

— Это… — она показала на корзину, — принесли мне.

— Я обязательно пожалуюсь в компанию по доставке.

— Слишком поздно. Я уже разорвала прекрасные отношения.

— Она оказалась в вашей гостиной? Или на вас сильно подействовал аромат скунса?

— Я думала, что это — от моего бойфренда. Поэтому порвала с ним.

Картер ухмыльнулся:

— Упреждающий удар?

Она покраснела. Дафне Уильямс явно не понравилась смена ролей.

— Да.

— Разве вы не прочли открытку?

— Я нашла ее только… потом.

Он тщетно пытался удержаться от смеха.

— Вы порвали со своим бойфрендом, думая, что он расстается с вами, и даже не удосужились поискать письмо?

Она положила кулаки на аккуратные маленькие бедра.

— У меня был очень плохой день.

— Ну, у меня тоже. — Картер улыбнулся. — Но вы только что меня рассмешили, следовательно, он становится лучше.

Дафна бросила на него свирепый взгляд.

— Я не нахожу это забавным.

Он взял банку с собачьим кормом.

— Не могу поверить, что из-за этого вы разорвали отношения.

— Это ваша вина!

— Не моя.

— Если бы вы не вели себя ужасно, Сесилия не послала бы это вам, а я бы не подумала, что это для меня, и не порвала бы с Джерри. — Она всплеснула руками. — Вы не представляете, как это срывает все мои планы. Джерри был мне нужен, и не только ради маленьких радостей по вечерам.

Картер покачал головой, не сразу поняв ее логику. Он еще не обедал и из-за этого плохо соображал.

— Во-первых, я не вел себя ужасно. — Он подумал секунду. — Ну, строго говоря, старался не вести себя ужасно. Во-вторых, вы сами решили порвать с Джерри, и я здесь ни при чем. Поэтому не понимаю, с какой стати я должен быть вам чем-нибудь обязан.

— Мне совершенно все равно, что вы думаете, мистер Мэтьюз. Вы передо мной в долгу. В двойном долгу, если на то пошло, потому что я приволокла корзину на четвертый этаж.

— Я не согласен. По-моему, Джерри просто ждал предлога, чтобы с вами порвать. Моя корзина оказалась кстати. Значит, я вам вообще ничего не должен.

— Это не так. Я была замечательной подружкой.

Он сардонически ухмыльнулся.

— Если вы были такой замечательной, почему он легко с вами расстался?

Дафна была в ярости. Она повернулась к двери.

— Всего хорошего, мисс Уильямс, — сказал Картер.

Потом он понял, что остался наедине с дурацкой кошкой и корзиной, полной гадостей.

И с несколькими истинами о самом себе, весьма неприятными истинами.

Дафна пошла к себе, обдумывая способы пыток и убийства Картера Мэтьюза. Четвертование показалось ей слишком мягким.

Он имел наглость критиковать ее, когда именно ему послали утыканную булавками куклу-вуду. Дафна была хорошей подружкой Джерри. Даже мирилась с его бесконечной одержимостью компьютерными «стрелялками», полагая, что должна поддерживать его увлеченность, как он — ее.

Ну, строго говоря, Джерри ее не поддерживал. И не понимал, чем она занимается. И пропускал мимо ушей восемьдесят процентов того, что она говорит, утверждая, что ее работа — «гораздо выше уровня его умственных способностей».

Может быть, это соответствовало истине.

Сначала Дафна находила Джерри рассеянным и привлекательным. Но последние несколько недель его невнимательность начала ее раздражать.

Больно задевать.

Однако он поддержал идею Дафны построить творческий центр для детей. А у девушки было огромное желание создать для ребят все, чего у нее не было в детстве. Благодаря такому центру дети могли поделиться с миром своими мечтами и выдумками.

Веселиться, изобретать. И может быть, чувствовать, что их идеи, их творения одобряют. Джерри, избалованный единственный ребенок богатых родителей, заверил, что будет ее поддерживать через семейный фонд. Все должно было начаться через две недели…

Или так предполагалось раньше.

У нее были финансирование и удобные отношения, пока она не нанесла этот безрассудный…

Упреждающий удар.

Ей не хотелось цитировать Картера Мэтьюза.

В дверь позвонили, и Дафна пошла открывать, отчасти надеясь, что там окажется Джерри с бейсбольной кепкой в руке и назовет всю ситуацию недоразумением. И отчасти надеясь, что это не он.

Может быть, та корзина была знаком? Ей пора изменить свою жизнь? Чтобы она не только ходила на работу и возвращалась домой в пустую квартиру и к пустому сердцу.

Дафна отогнала эту мысль и открыла дверь.

— Как съездила? — На пороге стояла Ким, ее лучшая подруга со времен детского сада. В одной руке она держала пакет с закусками из китайского ресторана, а в другой — бутылку готового коктейля «Маргарита».

Существовало множество причин, по которым Ким была ее лучшей подругой. И она держала в руках две из них.

Дафна открыла дверь пошире, махнула Ким, чтобы та вошла, и освободила ее от ноши.

— Творческая конференция в Рино прошла прекрасно. А поездка домой была отвратительной. Мой прямой рейс отложили — дважды. Потом у пилота начался приступ аппендицита, и пришлось приземлиться в Сиу-Сити. Где-то потеряли мой багаж, я потеряла ленч в уборной самолета во время ужасной болтанки, а потом потеряла машину.

— Машину?

Дафна кивнула.

— Я припарковала ее на стоянке в Индианаполисе и забыла, где именно. Ее не смог найти даже парень, который там работает. Поэтому он дал мне номер телефона и попросил завтра после девяти позвонить менеджеру.

— Ой, вот и говори, что плохих дней не бывает.

— Я вернулась домой, и стало еще хуже. — Дафна вздохнула и рассказала Ким о корзине, своем визите к Джерри и недоразумении с Картером Мэтьюзом. — Этот мужчина — злое чудовище, Ким.

Ким засмеялась, встряхивая светлыми волосами, собранными в «конский хвост». Ее ярко-зеленые глаза плясали.

— О, он не так уж плох. Это тот парень, который только что въехал в квартиру 4-В? — (Дафна кивнула.) — Здешние дамочки только и говорят о новом соседе и пытаются подцепить одного из последних холостяков.

— Почему?

— Разве ты не читаешь газеты? О нем часто пишут в колонке Глории «Сплетни и болтовня». Знаешь, один из тех умеренно богатых, красивых парней, которые думают, что брак — это для зануд. Если злые чудовища выглядят именно так, я не против.

Дафна подумала о волнистых темно-каштановых волосах Картера Мэтьюза. О его глубоких синих глазах. Мечтам о таких глазах предавалось большинство женщин. Но не она. И, очевидно, не Сесилия.

— Внешность не может компенсировать плохой характер.

— Но она не помешает. — Ким подмигнула. — Ну, как ты собираешься поступить с Джерри?

Дафна вздохнула.

— Если честно, то я чувствую облегчение. Строго говоря, Джерри не был Прекрасным Принцем.

— Тогда почему ты прожила с ним пять месяцев?

Девушка пожала плечами.

— Наверное, я считала, что у него есть все качества, которые мне нравятся. Джерри напоминал комнатное растение. Чуть-чуть времени, немного солнечного света — и он вырастет и станет тем, кто мне нужен.

Ким засмеялась.

— Для этого мужчины удобрений было недостаточно.

— Ты права. — Дафна налила ей и себе по коктейлю, потом сделала пару глотков. Текила быстро затуманивала мозги. — Он так поддерживал детский центр творчества. Я думала…

— Ты думала, что сможешь превратить фарш в филей?

Дафна засмеялась.

— Картер Мэтьюз оказал мне услугу, но я никогда ему об этом не скажу. С Джерри пора было порвать. Мне только жаль, что это повлияет на финансирование творческого центра.

— Может, он все-таки вложит в него деньги, из чувства гражданского долга или чего-то в этом роде?

— Нет. Он ясно дал мне понять. — Дафна поставила на стол закуску из китайского ресторана, потом повертела в руках «печенье-гадание». — Знаешь, чего я хочу на самом деле, Ким?

— Кроме выигрыша в лотерею?

— Мужчину, которому я небезразлична. Небезразлично то, что важно для меня. Кого-нибудь, кто… — Она помолчала минуту. — Я не знаю, заполни пробелы.