Менее чем на долю секунды на ее лице появилось удивление — я думал, что видел его, — но оно исчезло так быстро, что я не мог быть уверенным.
— Думаю, я слышала об этом месте, — медленно протянула она.
— Я бывал там несколько раз в качестве Далтона. Неплохое было время. — Я не мог не заметить, как она на меня посмотрела. — Что? Мне пришлось. От меня этого ждали.
— Я не об этом. Думаю, тут нечему удивляться. Самообладание — одно из главных твоих качеств. — Она сказала это с легким холодком в голосе. На самом деле мне больше нравилась эта черта, но я не ожидал увидеть ее такой здесь и сейчас. Что я сделал не так?
— И правда, спасибо. Погоди, — сказал я, прищурившись. — Ты… ты… готова поспорить, что ты не то слышала о Ред Йондере. Там не только то, о чем ты думаешь. Да, это там тоже есть, но не только оно.
— Я слышала о башне.
Разумеется, слышала. Имперцы всегда любили ужасаться царящей в галактиках безнравственностью. Как правило, когда эвагардцы слышат о Ред Йондере, они запоминают только про башню, известную своими развлечениями для парочек, которые, по слухам, выходят за все рамки, но при этом довольно увлекательны.
Вообще-то я не планировал вести Салмагард туда.
Я сглотнул.
— Как я сказал, это там есть. Но и не только.
Она не поверила, хотя то, что я сказал, было чистой правдой.
— Можем отправиться куда-нибудь еще.
— Нет. — Ее лицо снова стало равнодушной маской. — Поехали на Ред Йондер.
Я видел, как она отвернулась и стала смотреть в иллюминатор. Я уже знал о самообладании и смелости Тессы Салмагард.
Но когда мы встретились на Нидаросе, мне не представилось возможности лицезреть ее гордость.
— Уверена? — с невозмутимым лицом спросил я.
— О да, — ответила она. — Ты определенно преподносишь больше сюрпризов, чем другие мои воздыхатели, — пробормотала она.
— У тебя есть другие воздыхатели?
Похоже, ее сбило с толку то, что я напрямую задал такой вопрос. Она откашлялась.
— Ну, да.
— Я имею в виду — на «Джулиане» они наверняка есть. Вы там путешествуете с имплантами?
— Всегда.
Я содрогнулся. Служба сама по себе подразумевает раздражающе структурированную среду. И находиться в этой среде, когда твои гормоны и репродуктивные функции подавляются, — по мне это просто жестоко.
— Оу. А как же все веселье?
— Такая уж у нас служба, — сказала она слегка сурово.
— Мне ничего об этом не известно. Но шпионы тоже люди, у нас попросту нет всех этих правил. Так, если на корабле нельзя веселиться, откуда берутся воздыхатели?
Она вздохнула.
— Теперь с этим более проблематично, потому как фактически я участвовала в боевых действиях. Моя семья пытается воспользоваться этим по максимуму.
— Это увеличивает твою ценность?
— Существенно.
— То есть то, что ты служишь и участвовала в бою, дает тебе преимущество перед первой дочерью в соседнем дистрикте, которая все это время заботилась только о своем личике?
Салмагард медленно кивнула.
— Небольшое преимущество, да.
— Так я и думал. Твои воздыхатели знают обо мне? Ведь я, по сути, наемный убийца. Что, если я не люблю конкуренцию?
Она прикрыла рот ладонью, затем закатила глаза.
— После своего воскрешения я получила немало заявлений.
— Они должны подать заявление, чтобы жениться на тебе? — Эти вещи отличались от провинции к провинции, от планеты к планете. Никто не мог знать всех традиций, а мне было интересно. — Я думал, это ты должна делать им предложение.
— Так и есть. Но они должны попросить письменного разрешения у моей семьи, чтобы их пригласили на торжественное мероприятие, где у них появится возможность встретиться со мной, — сказала она, очевидно, находя все это неприятным. — По традиции, они также должны преподнести подарки.
— То есть они покупают себе билет на эти вечеринки. А затем им нужно найти способ заинтересовать тебя. И тогда уже твой выход.
— Это если вкратце. Более или менее. Да.
— Знаешь, у нормальных эвагардских женщин прямо противоположная проблема. Они сами должны делать всю грязную работу. А к тебе очередями выстраиваются.
— Это да, — с горечью сказала Салмагард.
— Есть нормальные варианты?
Она странно на меня посмотрела, словно пытаясь понять, пошутил ли я.
— Некоторые новые перспективы потенциально более выгодны, чем мои предыдущие виды, — медленно сказала она, тщательно подбирая слова. — Так что можно сказать, что мой опыт на Нидаросе оказался для меня в этом смысле полезным. Но, как я уже говорила раньше, я никогда не страдала от излишней эмоциональности.
— Я бы так не сказал.
— Так странно сидеть здесь и разговаривать с тобой.
— Почему? Моя минута славы истекла. Ты больше никогда не увидишь меня на сцене. Теперь я лишь еще один террорист. — Разумеется, она говорила не об этом.
— Все произошло так быстро, — сказала она, не сводя с меня глаз. — Менее чем за день. Воспоминания кажутся выдумкой. Но ты действительно здесь.
— Так ты и правда фанатка Далтона. Я знал.
Салмагард немного похолодела.
На Нидаросе слишком много всего происходило, слишком много было неопределенности, но здесь нельзя было ошибиться в ее взгляде. Она не просто была удивлена тем, что снова увидела меня, человека, которого она встретила на Нидаросе, ее волновало то, что она сидела рядом с галактической знаменитостью.
Она действительно думала, что сможет скрыть это от меня? Или она принципиально хранила это в секрете? Может, любить галактического клоуна было ниже ее достоинства? Возможно, не в обычное время, но в период войны. А Эвагард как раз находился в состоянии войны с Ганрайским королевством, так что члену семьи с чистейшей кровью не пристало открыто наслаждаться музыкой ганрайского принца.
— Да, — ответила она.
Я не собирался давить на нее. Проще забыть об этом и сменить тему, однако мне было интересно, повлияла ли ее любовь к Далтону на решение защитить меня от Дейлани на Нидаросе. Тогда ведь она была уверена, что я — это он; она не знала, что я двойник.
Я улыбнулся.
— Откуда ты родом? Мне становится любопытно, когда ты рассказываешь о всех своих воздыхателях. Я помню, что ты со Старой Земли.
Она посмотрела на меня.
— Поместье моей семьи находится в Марокко. В месте под названием Касабланка.
— Где это?
— В Африке.
— Значит, ты представительница девятого поколения своей семьи, старшая дочь… эта земля — лакомый кусочек?
— Еще какой, на самом деле. Правда, только земля, не само поместье.
— Значит, эти ребята серьезно настроены жениться на тебе? Или просто пытаются наладить нужные связи?
Когда-то я хотел быть таким, как Салмагард, — родом из знатной семьи. Много лет назад.
— Всего по чуть-чуть. Самые влиятельные просто хотят установить связь. — Салмагард скромничала. Или нет? Была ли она кем-то особенным для парней из ее круга?
— Они видели твою фотографию? — спросил я.
Она склонила голову набок.
— Конечно. По крайней мере, компания по сбору данных должна была ее предоставить.
— Лишним не будет.
Она одарила меня ледяным взглядом, затем отвернулась и принялась смотреть в окно. Я взял свою чашку с чаем и сделал глоток. Мне доводилось видеть ее робость на Нидаросе. Не самая любимая мной ее черта, но, тем не менее, я не возражал.
— Как скоро мать передаст тебе фамильное древо?
— По традиции, после рождения моего первого ребенка. Но я могу его и не получить.
— Почему?
— Выбор может пасть в пользу моей сестры. Я говорила и делала вещи, которые могли подпортить мою кандидатуру.
— Например?
— Например, прийти сюда, вместо того чтобы отправиться домой на встречу со своими женихами и доказать, насколько я ответственно подхожу к тому, чтобы передать фамилию Салмагард следующему поколению.
Я слегка отстранился. Салмагард говорила мягко, как всегда, но на секунду ее голос стал ужасно холодным. Никто нас не слышал, но мне стало интересно, почувствовали ли другие пассажиры, как потянуло прохладой.
— Когда мы разговаривали в последний раз, ты не была настроена так воинственно, — сказал я.
— Это было до того, как я увидела «Джулиана» изнутри.
— Не впечатлена лучшим из лучших?
Она пожала плечами.
— Дома я могу с этим справиться, но, если я стану главой рода, если осилю это, все станет только хуже.
Ее спокойствие было таким убедительным, что до сего момента я даже не замечал, какая внутри ее бушевала война. Похоже, я обратился к ней в беспокойное время. Интересно, не это ли помогло ей решиться на такой глупый поступок, как принять мое приглашение?
Салмагард переживала серьезный личностный кризис. В этом я ей ничем помочь не мог. Решит ли она идти по семейным стопам или протоптать свою собственную дорожку — это ее выбор.
Однако я мог ее хоть немного отвлечь. Возможно, именно это ей сейчас и было нужно.
— Это первое твое путешествие. Предки, наверное, ожидают, что ты будешь тут вовсю веселиться.
— Веселиться, — повторила она. — Звучит слишком туманно. В какой-то степени, думаю, да. Но они знают, что я покидаю эвагардское пространство. — Она погладила подлокотник сиденья. — Как это объяснить?