«Помните, что мы представляем высшую ступень развития человека, — ругался Магнето, используя ницшеанский термин, позаимствованный из старого научно-фантастического романа, — мы рождены, чтобы править Землей… Почему мы должны любить homo sapiens? Они ненавидят нас, боятся нас из-за наших суперсил!»
Невозможно было отследить развитие их отношений; они никогда не изображались обнимающимися, пока в девяносто четвертом выпуске «Людей Икс» в 1975 г. они не поцеловались на прощание.
Умеренный либерал Ли показывал читателям свою позицию относительно фанатизма, но было так же ясно, что он чувствовал определенные границы реакции на эту нетерпимость: бескомпромиссный Магнето и его протеже именовали себя «Братством Злых Мутантов». Едва ли фраза «Любыми необходимыми средствами» могла возникнуть как лозунг супергероя.
Какими бы тонкими ни были намеки, связь «Людей Икс» с реальной борьбой за гражданские права была первым свидетельством Marvel о расколе американского общества [Хотя в первые годы «Люди Икс» редко отвечали стандартам других творений Ли и Кирби, иногда комикс реализовывал свой потенциал сильной метафоры. Весной 1965 г., сразу после того, как военные силы штата Алабама атаковали демонстрантов за гражданские права в Сельме, Люди Икс сразились со Стражами, армией гигантских роботов, охотников на мутантов, созданных рьяным антропологом. «Остерегайтесь фанатиков! — написал Ли в конце истории. — Слишком часто их лечение оказывается гораздо опаснее зла, которое они осуждают!»]. Всего за несколько лет сама идея патриотизма разделила страну надвое, а идея возродить Капитана Америку, персонажа, известного как «Страж Свободы» и буквально завернутого во флаг США, могла показаться просто немыслимой для компании, воспитывающей американских детей. Как и ожидалось, Капитан Америка, появившийся в 1963 году на страницах четвертого выпуска «Мстителей», казался ходячим анахронизмом, человеком прошлого. Новые герои выловили его в море, без сознания, он был заперт в глыбе льда, которая сохранила его молодость. «Все эти годы, проведенные в замороженном состоянии, — воскликнул Капитан, — должно быть, предотвратили мое старение!» Но лед не спас героя от чувства вины за печальную судьбу его бывшего напарника Баки (который, как объяснили, погиб до того, как Капитан Америка погрузился в глубокую заморозку) и тоски по более понятной эпохе 1940-х. Оживший Капитан Америка был цел и невредим, как и раньше, но теперь он часто подвергался приступам меланхолии и смятения от того, что произошло с его страной.
«Капитан Америка» выбрал крайне неподходящий момент истории, чтобы вновь появиться в газетных киосках.
...Четвертый номер «Мстителей» был еще в типографии, когда 22 ноября пришло известие, что президент Кеннеди застрелен.
«Мы возвращались с обеда, и люди вокруг сидели в машинах с открытыми дверьми и слушали радио, — вспоминала Фло Стайнберг. — У нас в офисе не было телевизора, так что все как будто магнитом притягивались к общей комнате, сидели там без дела и слушали радио, пока не объявили, что он умер. Мы все ушли… просто рассеялись».
Все, кроме Стэна Ли. «Он продолжал работать над комиксами, — рассказывал Марио Пьюзо, — как будто это было самым важным занятием в мире».
Ли, заново сотворив практически всю линейку комиксов Marvel, впервые за семь лет удостоился собственного кабинета с дверью и ковром. Бродский и Стайнберг сидели за столом неподалеку, вскоре к ним присоединилась еще одна бывшая «аквариумная» жительница Atlas — Мари Северин. В Atlas Мари работала в отделе колористов под руководством Стэна Голдберга, но она была потрясающе талантливой художницей, способной выразить свое язвительное чувство юмора в насмешливых карикатурах. Если бы судьба сложилась в ее пользу, она могла бы стать звездой журнала Mad. Вместо этого она делала диафильмы для Федерального резервного банка, а затем решила показать свое портфолио Ли. Впрочем, он так и не взглянул на ее работы, а послал прямиком к Бродскому для изготовления продукции.
Ему следовало нанять ее в качестве художницы. Кирби сидел за рабочим столом семь дней в неделю. Но даже с его сверхзвуковой скоростью — а он мог нарисовать три страницы за день — сроки поджимали все сильней. Ли искал подкрепление. Как и в случае с писателями, он в первую очередь обратился к старым коллегам из Atlas. Ли начал звонить Сиду Шорсу, который в 1940-х рисовал «Капитана Америку», но тот был занят иллюстрациями для журналов. Он звонил Джону Ромите, рисовавшему «Капитана» в 1950-х, но в DC платили больше, чем могли предложить в Marvel. Вопрос был не в том, чтобы нанять людей, которые умеют рисовать. Метод Marvel, как его потом назовут, подразумевал, что художник может разбить основной сюжет на тонкую, визуально понятную историю, к которой Ли потом допишет диалоги. Он хотел, чтобы комиксы подражали немому кино, чтобы вербальный элемент сводился к минимуму. В идеале художник должен был предлагать свои собственные идеи для повествования — персонажей, второстепенные сюжетные линии, — как делали Кирби и Дитко.
Ли передвигал своих художников, как пешек на шахматной доске, пробуя разные комбинации авторов и комиксов, пока что-то наконец не щелкнуло. Дик Айерс с удовольствием занялся историями о Сержанте Фьюри и Человеке-Факеле; Дону Хеку в наследство от Кирби достались Люди Икс, Мстители и Великан, а Дитко забрал у Хека Железного Человека. Халк вернулся в «Поразительные истории» (Tales to Astonish); Дитко переписал историю так, что превращение Брюса Бэннера в Халка произошло из-за вспышки гнева ученого [Ли вызвал Дитко к себе в кабинет и дал ему на выбор трех персонажей для возрождения индивидуальной приключенческой серии: Халка, Ка-Зара и Подводника. Дитко выбрал Халка, потому что хотел нарисовать окрестности Нью-Мексико.]. Художников регулярно просили подражать стилю Джека Кирби. Когда новый сотрудник приступал к работе над комиксом, Ли просил Кирби сделать наброски для первого выпуска, чтобы перед глазами у новичка был пример. «Стэн хотел, чтобы Кирби был Кирби, Дитко был Дитко… а все остальные были Кирби», — рассказывал Дон Хек. Действительно, когда Хек взялся за Мстителей, Ли совершенно не стеснялся навязывать то, что считал платоническим идеалом. «Дон Хек нарисовал это, а Дик Айерс помогал ему с контурами, — вещал он в своей колонке, — и вы будете удивлены, насколько они приблизились к несравненному стилю Короля Кирби!»
Во время планерок Ли неоднократно высказывал идею о динамичности сюжета. Каждое слово, настаивал он, должно двигать историю вперед. Все действия должны быть решительными: когда кулак бьет по столу, удар должен быть громовым, когда кого-то бьют, он должен взлетать от мощи противника. Говорящие персонажи должны изображаться с широко открытым ртом. Во время обсуждения сцен драк Ли разыгрывал перед художниками целое действо, стоя на столе, прыгая по дивану, изображая голоса. Они в недоумении вытягивали шеи, наблюдая за лысеющим сорокадвухлетним подвижным мужчиной. Несмотря на исступленные гимнастические па Ли, некоторые художники мучились над скупостью сюжетов, которые требовали от них колдовать над местами действий и определять ритм сюжета (работа по Методу Marvel «походила на копание в собственных внутренностях и вытаскивание их наружу», жаловались некоторые сотрудники годы спустя). Ли решил, что самым разумным выходом будет найти художников с опытом писательства, которые будут готовы к тяжелой творческой работе и которым не нужно будет разжевывать каждую идею.
Он быстро пробежался по имеющимся вариантам. Попытка работы с создателем оригинального Человека-Факела Карлом Бургосом над отдельным приключенческим комиксом о подростковой ипостаси героя не увенчалась успехом. Следующим в списке Ли значился создатель Морского Человека Билл Эверетт, сорокашестилетний художественный директор, осевший в Массачусетсе. Стэн хотел посмотреть, что тот сможет сделать с «Сорвиголовой», который когда-то принадлежал другой компании, но потом канул в забытье. Концепция нового «Сорвиголовы» не была примечательной: Мэтт Мердок, прилежный ученик, воспитанный отцом-одиночкой боксером, спасает слепого мужчину из-под колес грузовика компании Ajax Atomic Labs, а затем и сам лишается зрения из-за радиоактивных отходов, вылившихся из разбитой машины. Удивительно, но радиация обострила остальные чувства героя, которые пригодились ему позже, когда пришло время отомстить за убийство отца. Мердок вырос и стал адвокатом, удовлетворив задумке Ли о том, что «правосудие слепо», и предоставив Сорвиголове легкий доступ к событиям криминального мира.
Увы, Эверетт не уложился в срок даже после того, как на помощь пришел Кирби. «Я вкалывал четырнадцать или пятнадцать часов в день, — позже рассказывал Эверетт, — и пытаться делать комиксы дома по ночам оказалось слишком для меня». Он оставил две трети готового первого выпуска «Сорвиголовы» доведенному до паники Солу Бродскому.
К счастью, в тот день в офис Marvel заглянул Стив Дитко, и Бродский посадил его за свободный стол и уговорил закончить комикс. Пройдет еще год, прежде чем Эверетт вернется в Marvel.
Второй выпуск «Сорвиголовы» достался Джо Орландо, который создавал потрясающие научно-фантастические комиксы и хорроры для EC. «Проблема, — отмечал спустя годы Орландо, — заключалась в том, что я не был Джеком Кирби. Джек — или Дитко, или еще пара ребят — мог на основе всего пары фраз о сюжете нарисовать двадцать страниц, и Стэн за день-два дописывал диалоги. Когда я рисовал истории по-своему, Стэн смотрел на них и говорил «это нужно поменять» и тому подобное. Я не изображал истории так, как он хотел их видеть, так что каждый комикс я переделывал как минимум дважды. За это платили не так уж и много, поэтому я уволился».
Теперь «Сорвиголова» перешел к наставнику Орландо, гениальному, но крайне эксцентричному Уолли Вуду. Захватывающие космические рассказы для комикса «Странная наука» (Weird Science) и пародии для журнала Mad сделали его одной из звезд EC Comics, а Джек Кирби лично выбрал его для работы над стрипом «Повелители неба» (Sky Masters). Как и Кирби, Вуд был ломовой лошадью. Но не только жесткий график давил на художника. Он страдал хроническими мигренями, боролся с депрессией, выпивал и задергал всех полуночников в студии, питаясь исключительно кофеином и никотином.
