Ажиотаж вокруг комиксов охватил мир искусства. Рой Лихтенштейн использовал одну из панелей Кирби из «Людей Икс» в своей картине Image Duplicator. А будущий соавтор Уорхола Пол Моррисси создал десятиминутный экспериментальный фильм «Происхождение Капитана Америки» (The Origin of Captain America), в котором актер зачитывал отрывки из шестьдесят третьего выпуска «Тревожных историй» (Tales of Suspense). В фильме Моррисси упоминались и другие комиксы, и все они принадлежали Marvel. Ли воспользовался случаем и прилепил на все обложки логотип «Marvel Pop Art Productions» (Поп-арт, производство Marvel). Кирби также не остался в стороне от современного искусства: он экспериментировал с фотоколлажами в технике гризайль в «Фантастической Четверке», придавая величественность космическим (и межпространственным) сюжетам.
Комиксы привлекли внимание и Роберта Лоуренса, одного из партнеров компании Grantray-Lawrence Animation, который заметил их в газетных киосках и связал с движением поп-арта. Лоуренс обратился к Мартину Гудману, который в то время учил младшего сына Чипа всем тонкостям ведения семейного бизнеса. Grantray-Lawrence заключила с издательством выгодную сделку по созданию мультсериала «Супергерои Marvel» (The Marvel Super Heroes) и брала изображения непосредственно из опубликованных комиксов. Студия добилась неутихающего интереса к атрибутам, связанным с шоу. «Мы подписали потрясающий контракт с Гудманами, — хвастался Лоуренс, — потому что они просто не знали, чем обладали и что с этим делать» [Стив Кранц, продавший права телеканалам (а также таким иностранным рынкам, как Япония, Южная Америка и Австралия), тоже утверждал, что наткнулся на комиксы в газетном киоске. Кранц сообщил биографу Стэна Ли Тому Сперджену, что Гудманы получали процент от прибыли и что «Marvel получила много денег от шоу», которые он продюсировал.].
Однако ничто из этого не впечатлило парней из Magazine Management, которые не понимали, почему картинки для детей вдруг привлекли так много внимания. Когда фанат Marvel Федерико Феллини, приехавший в Нью-Йорк для продвижения «Джульетты и духов», переступил порог Мэдисон-авеню, 625, чтобы встретиться со Стэном Ли, редактор журнала Men Мел Шестак с издевкой отметил, что Ли даже не знает, кто такой Феллини. Спустя годы Шестак утверждал, что великий режиссер быстро потерял интерес к Ли и привязался к более колоритным редакторам журналов, которые сами были похожи на «ожившие комиксы».
Такое снисходительное отношение было нормой. «Они всегда шутили над нами. Приходили и хихикали, — вспоминала Фло Стайнберг. — Марио Пьюзо по пути в свой офис заглядывал к нам и, видя, как мы работаем, говорил: “Работайте быстрее, малыши-эльфы! Рождество на носу!”»
По правде говоря, журналы все еще кормили Мартина Гудмана.
...«Мужские журналы приносили хорошие деньги, — говорил Иван Прашкер, еще один редактор, — не комиксы. Почти все парни из мужских журналов считали Стэна Ли лохом».
Осенью 1965 года Рой Томас взял на должность второго ассистента редакции Marvel своего земляка из Миссури Денниса О’Нила. Всего через пару недель редакторы попытались подбить О’Нила скормить Стэну Ли дозу ЛСД. «Они должны были достать кусочек сахара, пропитанный кислотой, — рассказывал О’Нил. — Моя же миссия, если бы я согласился, заключалась в том, чтобы незаметно бросить его в кофе». О’Нил, самопровозглашенный «либеральный бунтарь-хиппи», который получал от Ли выговоры за футболку с изображением конопли, тем не менее отказался.
В «Удивительном Человеке-Пауке» Питер Паркер закончил школу и порвал с Бетти Брант из «Дейли Бьюгл», первой девушкой, которая была добра к нему, — герой понял, что она никогда не будет счастлива с постоянно подвергающимся опасности борцом с преступностью. Питер поступил в колледж, где познакомился с Гвен Стейси, Гарри Озборном и профессором Майлзом Уорреном — все они впоследствии стали важными персонажами.
Все эти события произошли без обсуждений между Стивом Дитко и Стэном Ли.
Проблемы с общением — первое, что Рой Томас заметил на новой работе. После того как Дитко сдал выпуск и заявил, что отправляется домой, чтобы начать работу над следующим, Томас пошутил: «Да неужели? Будет еще и следующий?»
«Я просто пошутил над ним, но Сол отвел меня в сторону и сказал: “Послушай, ты должен быть осторожен с тем, что ты говоришь таким людям, как Стив, потому что по дороге домой он может начать думать, что ты имел в виду и не знаешь ли ты того, чего не знает он”. Все сидели как на иголках из-за этой ситуации. Не знаю, как Стэну всегда удавалось избегать Стива».
Но даже не разговаривая, им удавалось ссориться. Когда Ли добавил к «Странным историям» (Strange Tales) пометку: «Эту серию выбрали как “Самую, вероятно, успешную” (голосовали Стэн и Стив)», Дитко возразил, что никогда не участвовал ни в каком голосовании. Так что Ли поменял пометку на: «Голосовали Стэн и Барон Мордо» [Барон Мордо был врагом Доктора Стрэнджа.]. Дитко продолжал следовать заветам Айн Рэнд, и его стремление наполнять комиксы отсылками к ее принципам не способствовало смягчению конфликта. Дитко позаимствовал у Рэнд термин «мародер» и использовал его применительно к злодеям. Он взял идею о том, что люди «должны общаться посредством обмена, давая взамен одной ценности другую» [Цитата по: Рэнд А. Атлант расправил плечи. СПб.: Культ-информ-пресс, 1997. — Прим. перевод.], и заставил Питера Паркера требовать «равноценного обмена ценностями» от Джоны Джеймсона. Было отрадно наблюдать, как Паркер стоит за себя, но это выглядело несколько странно. Он использовал пассивно-агрессивную модель поведения, чтобы разорвать отношения с Бетти Брант, а когда в тридцать восьмом выпуске «Удивительного Человека-Паука» встретился с протестующими в кампусе, отчитал их: «Еще один студенческий протест! И против чего они на ЭТОТ раз?» Когда один из членов сообщества «Студенты за демократическое общество» призвал Ли к ответу за эту критику, тот постарался сгладить ситуацию: «Никогда в жизни мы не подумали бы, что кто-то отнесется к нашим глупым протестующим так серьезно!»
В конце 1965 года, когда репортер Нат Фридленд посетил офис Marvel ради написания профиля компании в три тысячи слов для New York Herald Tribune, он нашел Ли необычайно разоткровенничавшимся. «Я больше не работаю над “Человеком-Пауком”, — сказал он. — Стив Дитко, художник, придумывает сюжеты. Думаю, я оставлю его в покое, пока продажи не начнут падать. С тех пор как Паучок стал таким популярным, Дитко решил, что он — мировой гений. Мы так много ругались из-за сюжетных линий, что я сказал ему делать все самому. Он никому не дает раскрашивать свои рисунки. Он просто приносит готовые страницы с пометками на полях, и я дописываю диалоги. Я никогда не знаю, что произойдет дальше, но так даже интересней работать». Ли удалось впечатлить Фридленда. Журналист изобразил его как «ультрамодника Мэдисон-авеню, похожего на Рекса Харрисона», ответственного за тройное увеличение тиражей комиксов до тридцати пяти миллионов экземпляров в год, продажи членства в Merry Marvel Marching Society сорока тысячам фанатов и увеличение писем читателей до пятисот в день. Фридленд запечатлел, как Ли ломает зрение, читая бесконечные письма поклонников, и размышляет над выбором идеально подходящего звукового эффекта для страницы пятидесятого выпуска «Фантастической Четверки».
...Очарованный самоиронией Ли и шутками о Феллини, репортер едва ли упомянул Мартина Гудмана и забыл про значительный вклад Дитко, назвав Человека-Паука творением Ли: «Самый необычный персонаж, которого он мог придумать».
Фридмен получил разрешение присутствовать на одной из пятничных планерок Ли и Кирби — и момент не мог быть более подходящим. Они обсуждали «Фантастическую Четверку», чей сюжет приближался к кульминации, объединяя все побочные сюжетные линии, разрабатывавшиеся в предыдущие месяцы.
«Существо наконец одолевает Серебряного Серфера, — говорил Ли Кирби, судя по записям Фридмена. — Но затем Алисия объясняет, что он совершил страшную ошибку. Именно этого Существо боялся больше всего: что он потеряет контроль и сильно изобьет кого-нибудь». По ходу разговора эмоциональность Ли набирала обороты, Кирби же просто кивал, добавлял «правильно» и «ммм…». «Существо страдает. Он бродит в одиночестве. Ему слишком стыдно, и он боится встретиться с Алисией или вернуться домой к Фантастической Четверке. Он не понимает, что вновь ошибается… Что Фантастической Четверке нужна его помощь».
Фридленд описал Кирби как «мужчину средних лет с мешками под глазами и в мешковатом костюме. Он посасывает огромную зеленую сигарету, и если бы вы стояли рядом с ним в метро, то приняли бы его за помощника мастера на фабрике по производству нижнего белья». «Отлично», — процитировал Фридленд Кирби, отмечая, что у него «очень высокий голос».
Много месяцев спустя, когда наконец появилась сцена сражения Существа с Серебряным Серфером, Кирби изменил и значительно расширил ее. Сцена стала заключительной частью грандиозной космической оперы, смеси экзистенциализма и приключения, ради которого он проделал тяжелую работу. Несмотря на постоянный статус фрилансера, Кирби не только придумывал сюжеты наравне с Ли, но и был главным, когда дело доходило до разработки персонажей и раскадровки историй. К тому времени он в некотором смысле был режиссером фильмов, которые они делали, он выставлял каждый кадр и приводил повествование в движение. «Я не вижу его целую неделю, — рассказывал Ли в одном из интервью. — Но потом он возвращается и приносит уже готовую полосу. И никто не знает, что я увижу на этих страницах. Знаете, ему в голову приходят десятки идей… Затем я беру и пишу на основе того, что нарисовал Джек. Он создает последовательность для меня. По сути, он все и рисует. Я добавляю диалоги и подписи. Так что он не знает точно, что я напишу, какие слова я вложу в их уста. А я не знаю, что он нарисует». Фактически Серебряный Серфер, который еще не дебютировал во время написания статьи Фридлендом, был целиком и полностью созданием Кирби, сюрпризом для Ли, который тот увидел уже на отрисованных страницах.
