Несмотря на все вышеперечисленное, Стеранко всегда вдохновляли комиксы. Но сначала казалось, что владение ремеслом было вне его понимания. Летом 1965 года его отвергли в Marvel, и теперь он развлекал Саймона героями с глупыми именами, такими, как Спаймен и Мэджикмастер. Стеранко не только писал сценарии и рисовал персонажей, он также создавал сложные диаграммы, которые описывали силы героев. Но Саймон сказал ему, что его навыков, чтобы рисовать истории, недостаточно. И вундеркинд прошел через весь город в ту самую компанию, которой Саймон собирался бросить вызов.
Стеранко вошел в офис Marvel летом 1966 года, в тот же день он уже успел продать идею для анимационного сериала компании Paramount Pictures и был еще больше уверен в себе, чем обычно. И ему потребовалось все нахальство, чтобы пройти через преграды: ему не было назначено. Фло Стайнберг перезвонила Солу Бродскому, который, в свою очередь, отправил его в приемную Роя Томаса, чтобы посмеяться над еще одним дилетантом — художником комиксов. Ожидаемый отказ так и не произошел. Томас, впечатленный увиденным, отправил Стеранко в кабинет Ли. Ли пребывал в своем обычном высокоскоростном режиме. Как описал Стеранко, «актер, редактор, чародей и шоумен в равных частях». Работы, по словам Ли, были грубыми. Но что-то в них его зацепило.
«Что же это?» — спросил Стеранко.
«Чистая энергия!» — практически закричал Ли. Он указал на стойку с комиксами: «Что бы вы хотели сделать для нас? — спросил он. — Выберите один!»
Стеранко вышел с художественным заданием для «Ника Фьюри». После нескольких месяцев работы с Кирби Стеранко наделили полномочиями создавать не только рисунки, но и сценарии. Впервые после фиаско Уолли Вуда в десятом выпуске «Сорвиголовы» Ли позволил еще кому-то одновременно работать и над рисунками, и над текстом. Джек Кирби, недовольный отсутствием своего имени на обложке, не оставил этот факт без внимания.
Тем летом мысли Стэна Ли были заняты совсем другим. Мультсериал «Супергерои Marvel» готовился, чтобы пять вечеров в неделю выходить в эфир на десятках телевизионных каналов, и поэтому продюсер сериала Роберт Лоуренс разместил Ли в пентхаусе, расположенном в центре города, где за несколько часов работы он набросал целый список замечаний:
...«Мы должны сообщить зрителю, кто такой Баки! …Шапанка — ученый, он не использует сленг! …Последний кадр слабый!»
Ли входил во вкус шоу-бизнеса и не собирался терять этого ощущения.
Когда шоу вышло на экраны, Лоуренс сопровождал Ли в туре по колледжам. «Ребята были невероятными, — удивлялся Лоуренс. — Кажется, мы провели три дня в Чапел-Хилл вместе с ними. Они не спали всю ночь, пили пиво, разговаривали со Стэном Ли». В ежегодном издании колледжа Esquire герои Marvel были представлены на шести полноцветных разворотах, и сообщалось, что компания уже «продала 50 000 футболок и 30 000 толстовок, и у них кончились взрослые размеры». Студенты-фанаты высказывали свое мнение о журнале, доказывая, что они врубаются в то, что им пытаются донести Ли и K°: «Marvel частенько создает из околонаучных выдумок фантасмагорические измерения, где поднимает проблемы времени и пространства и даже затрагивает полутеологическую концепцию творения. Комиксы невероятно проиллюстрированы, практически дают галлюциногенный эффект». Еще немного, и Marvel Comics будет продавать рекламу крема для бритья и автомобилей. Ли даже заслужил уважение редакторов журналов Гудмана.
...«Для Стэна Ли, — написал Марио Пьюзо в посвящении к своему последнему роману, — с чьим воображением я не надеюсь сравняться».
Несмотря на то что он занимался анимационным шоу, посещал колледжи и писал сценарии для большой части комиксов, Ли вместе с Солом Бродским тратил много энергии, меняя местами художников и писателей — это была самая большая мастерская талантов с 1950-х годов. (Приятным побочным эффектом конкуренции со стороны линий супергероев Tower, Harvey и Archie было то, что Ли убедил Гудмана в необходимости повысить ставку за полосу, чтобы сохранить творческое превосходство Marvel.) Рой Томас, с козлиной бородкой, в ушанке, ботинках из кожи аллигатора и куртке Nehru, порекомендовал еще нескольких писателей, способных взять на себя часть бремени Ли. Гэри Фридрих, школьный приятель Томаса, который писал сценарии вестернов и военных фильмов, поднял «Сержанта Фьюри» на новый уровень, превзойдя работу Ли над комиксом. По иронии судьбы, комикс быстро превратился в журнал с открытой критикой иностранных войн, в то время как персонажи Ли время от времени все еще произносили фразы вроде: «Никто не имеет права игнорировать желания своего правительства! Даже Железный Человек!»
Вскоре Ли передал «Железного Человека» другому протеже Томаса. Арчи Гудвин, очкарик и поклонник EC Comics, окончил школу мультипликации как раз к началу экономического кризиса в индустрии комиксов в конце 1950-х годов. Он трудился в художественном отделе Redbook (где он отклонил портфолио Энди Уорхола, а затем прочитал Уорхолу лекцию о копировании чужих работ) и редактировал черно-белые хорроры, похожие на работы ЕС, для позорно дешевого издательства вспыльчивого Джеймса Уоррена. В Marvel Гудвин сократил военную пропаганду в «Железном Человеке», отодвинув Тони Старка подальше от антагонизма времен Холодной войны и поместив в шпионскую, технологическую среду, которая уже нашла место в «Капитане Америке» и «Нике Фьюри».
Чутье Томаса на таланты очень помогало. Но Ли де-факто оставался художественным руководителем, и поддержание марки качества Marvel ложилось только на его плечи.
...Ближе к концу 1965 года Ли попросил Джона Ромиту изобразить Человека-Паука в двухсерийной истории о Сорвиголове. В то время Ромита не понимал, что это было прослушивание, чтобы заменить Стива Дитко в «Удивительном Человеке-Пауке».
Когда наконец произошел неизбежный уход Дитко, новая команда с ходу взялась за дело. В их первом выпуске произошло шокирующее откровение, что за тайной личностью Зеленого Гоблина скрывался Норман Осборн, богатый промышленник, отец одноклассника Питера Паркера Гарри Осборна. (Ходили слухи о том, что отказ Дитко сделать этот драматический сюжетный поворот стал последней каплей в споре между ним и Ли.)
Ромита предпочитал работать над «Сорвиголовой». Несмотря на то что он был командным игроком, непревзойденным профессионалом, радостно заходящим в офис, всегда одетым в белоснежную рубашку и галстук, Джон полагал, что ограничение было временным. «Я не мог поверить, что парень откажется от успешного комикса, который был вторым по величине продаж в Marvel, — объяснял Ромита Томасу годы спустя. — Я не знал Дитко. Я предполагал, что он сделает то, что сделал бы я, — подумает о том, что бросил главного героя, и вернется. И как я, подсчитывал бы дни, пока не сможет вернуться к Сорвиголове». Ромита старался сделать плавный переход, копируя стиль Дитко как можно лучше, даже используя чертежную ручку для максимально точной мимикрии.
Ему не удавалось воспроизводить стиль Дитко. Но опыт Ромиты с романтическими комиксами имел свои преимущества. Челюсть Питера Паркера стала выразительнее, волосы легли как надо, и он слегка подкачался. Его ближайшая соседка Мэри Джейн Уотсон, которую Ли и Дитко скрывали в тени в течение полутора лет, наконец-то показала свое лицо, и она была великолепной, нахальной тусовщицей с рыжими волосами. Гвен Стейси стала еще красивее; они с Мэри Джейн начали бороться за внимание Питера, словно Бетти и Вероника. И все, даже Флэш Томпсон, стали больше улыбаться. По словам Ромиты, сначала Ли был недоволен его гламурными персонажами за то, что они приглушили угрюмый стиль Дитко. Но вскоре сам Ли просил сделать образ Питера Паркера помягче: более длинные волосы, более плавные линии, джинсы, ботинки, девушки в мини-юбках вокруг него. Он начал приносить номера журналов Women Wear Daily на чертежный стол Ромиты, инструктируя его привнести последние модные веяния. Любые временные опасения, которые у него были, должны были смягчиться отчетами о продажах — «Человек-Паук» продавался лучше, чем когда-либо.
«Сорвиголова» теперь принадлежал выходцу из Atlas Джину Колану, беспокойному светловолосому любителю кино, которого Ли переманил с удушающей работы — съемок образовательных кинолент. Меланхоличная визуализация в стиле кьяроскуро придавала персонажу вес, которого не было у Вуда или Ромиты, и, что более важно, окончательно дистанцировала Сорвиголову от Человека-Паука. Верстка макетов была не самой сильной стороной Колана — у него была опасная привычка рисовать захватывающие дух сцены на огромных разворотах только для того, чтобы после понять, что ему нужно втиснуть вторую половину истории в последние несколько страниц. Но для Ли выигрыш в драматическом диапазоне перевесил головные боли из-за логистики. В «Тревожных историях» (Tales of Suspense) Колану даже удалось изобразить Железного Человека более эмоциональным, изменив угол отверстий для рта и глаз и создав из металлического шлема нечто более или менее напоминающее выражение эмоций.
Другим ветераном Altas, воссоединившимся с Marvel, был Джон Бушема, грубый, сорокалетний, напоминавший Роберта Митчема. Так же как Колан и Ромита, Бушема страшно ненавидел работу на Мэдисон-авеню, которой посвятил последние годы. Он не мог удержаться, чтобы не выразить свое безразличие к супергероям, иногда в довольно комичной манере. Его больше заботили очертания человеческих фигур и открытые пейзажи, нежели цветные костюмы и гаджеты. Он хотел транслировать древнее и фантастическое и ненавидел «проклятые автомобили и небоскребы», конечно же, неотъемлемые в Marvel Comics.
