— Юная госпожа Цзюнь в этот раз какая-то очень уступчивая, — чуть помедлив, сказала одна из служанок.
Так или иначе, она все же была внучкой старой госпожи Фан. Та, может, и испытывала к ней неприязнь, но они все еще оставались кровными родственниками. Что бы ни случилось, слуги должны были оставаться с девушкой почтительными.
Старая госпожа Фан, которая все это время сидела на подушке и отдыхала с закрытыми глазами, недовольно фыркнула.
— Удивительно. Одна играет роль злодейки, а другая прикидывается добрячкой, — резюмировала она. — Посмотрим, что эта негодница на этот раз задумала.
Служанки молча опустили головы и не осмелились что-либо ответить.
Занавески приподнимались порывами ветра, и до всех доносился едва уловимый голос Лю-эр из следующей за ними повозки:
— …Юная госпожа, минуточку, сейчас я надену на вас свою одежду… Юная госпожа, вы не хотите чаю? … Ах, вы ведь так давно не пили чай… Я хоть выпила несколько чашек в доме семьи Нин… Здесь даже нет чая… Они и в самом деле…
Юная госпожа Цзюнь отвела взгляд от окна и взглянула на Лю-эр.
— Не нужно. Мне не холодно, и я не хочу чаю. Я поднимаю занавеску просто потому, что хочу подышать свежим воздухом, — промолвила она. — Расслабься и отдохни.
Служанка смутно почувствовала, что юная госпожа сказала это не ради того, чтобы Лю-эр отдохнула. Какова вероятность того, что ее заткнули просто потому, что она вела себя слишком шумно?
В прошлом она не слишком задумывалась о словах своей госпожи. Слова девушки никогда не расходились с делом, но после, казалось, дружелюбного и мирного разговора Цзюнь Чжэньчжэнь с госпожой Нин последняя, в конце концов, ушла с побелевшим лицом. Оглядываясь на это сейчас, Лю-эр осознала, что теперь в словах юной госпожи скрывался какой-то подтекст.
Как самая способная и единственная прислуга юной госпожи, Лю-эр чувствовала, что теперь она должна была научиться понимать ее слова, чтобы случайно не пойти против ее воли и не совершить ошибку.
Лю-эр на какое-то время затихла и обратила внимание, что Чжэньчжэнь не проронила ни слова. Что еще больше подтвердило догадки служанки о том, что юная госпожа таким образом заставила ее замолчать.
Цзюнь Чжэньчжэнь неподвижно сидела и смотрела в окно, служанка беспокоилась, что у нее уже затекла шея.
— Юная госпожа, на что вы смотрите? — с любопытством спросила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь глядела в окно, ей открывался широкий обзор на равнину за поселком Бэйлю. Студеная зима сейчас казалась затяжной и в какой-то степени слишком суровой.
— На пейзаж, — ответила девушка.
Она побывала во многих местах и видела множество пейзажей, но это место, к северу от столицы, никогда раньше не проезжала. Девушка и не думала о том, что сможет увидеть все это даже после смерти.
Глава 10
Тетя и сестра
Занавеска около юной госпожи Цзюнь в течение всего пути оставалась приподнятой. Глядя на нее, Лю-эр невольно с ужасом вспоминала ее попытку самоубийства, потому всю оставшуюся дорогу покорно молчала.
После отъезда из Бэйлю они вскоре достигли главной дороги. По мере приближения к Янчэну по пути встречалось все больше повозок и пешеходов. Перед въездом в сам город уже можно было отчетливо ощутить атмосферу оживленности и суеты.
Цзэчжоу, Янчэн.
Хотя девушка никогда не была в северо-западной части этого города, он не был ей незнаком. И не только он — местность к северу от столицы ей не казалась чуждой, поскольку она знала все из карт и книг.
Обычаи северных регионов были достаточно открыты, поэтому не было ничего плохого в том, что Цзюнь Чжэньчжэнь ехала с открытой шторкой и выглядывала наружу. Иногда прохожие бросали на нее взгляд, а красавица в ответ мельком смотрела на них.
Юная госпожа Цзюнь сосредоточила свое внимание на открывшейся перед ней картине, стараясь не думать слишком много о делах минувших дней.
Она уже вполне понимала, что произошло в прошлом: не было необходимости тратить на это свои силы. Размышления об этом снова и снова пользы не приносили, только лишний раз вызывали чувства подавленности, сожаления и негодования.
Ей лишь оставалось узнать, кто она, как обстояло положение дел и что же делать дальше. Чтобы ответить на эти три вопроса, девушка должна была сохранять ясность ума.
Не думать о прошлом, сосредоточиться на настоящем, смотреть только в будущее.
Как только повозка миновала высокие городские ворота Янчэна, Лю-эр очнулась, выглянула наружу и скривила губы.
— И снова мы вернулись в этот дом, — брезгливо и беспомощно пробубнила она.
На сей раз дом отличался еще больше, чем раньше. Прежде это отвратительное жилище было лишь временным пристанищем для прислуги семьи Фан, из-за чего сильно напоминало обычный постоялый двор. Если бы ситуация складывалась в пользу юной госпожи и ее служанки, то их настоящим домом стала бы нынешняя резиденция семьи Нин в Бэйлю.
В душе они верили, что все это — временные неудобства, через которые им нужно было пройти, смирившись с низким положением и постоянным выживанием, и тогда черная полоса в жизни рано или поздно бы закончилась.
Но теперь брачный контракт расторгнут, а юной госпоже некуда было идти. Впереди ждала лишь бесконечная тьма.
И что делать дальше?
Прежде заносчивое лицо служанки теперь выражало откровенное недоумение, и, даже войдя в двери этого дома, она пребывала в полном замешательстве.
Юная госпожа Цзюнь внимательно его осмотрела.
Дом семьи Фан располагался в самом центре Янчэна. Хоть он не шел ни в какое сравнение с владениями семьи Нин, но занимал достаточно большую площадь и не имел себе равных в городе: роскошные расписные колонны, множество павильонов и террас, а здания по всему двору располагались в хаотичном порядке, что выглядело весьма привлекательно.
Повозки пересекли узкий переулок и въехали во внутренний двор. Еще до того как они остановились, юная госпожа Цзюнь могла отчетливо слышать суматоху снаружи и звук приближающихся шагов.
Это были остальные члены семейства, которые чуть ранее получили печальные новости и, вероятно, были очень встревожены.
— …Они вернулись.
— …Умерла?
— …Она и в самом деле умерла?
Среди всего шума был отчетливо слышен пронзительный женский голос, владелица которого была не столько обеспокоена и встревожена, сколько воодушевлена.
По-видимому, волновались отнюдь не все.
Юная госпожа Цзюнь поджала губы и выглянула в окно в направлении этого голоса. Во двор ввалилось около дюжины женщин разного возраста, все они были в пестрых одеждах.
Взгляд Чжэньчжэнь остановился на девушке лет четырнадцати. Она была очень красива и выделялась среди толпы. За счет своих острых приподнятых бровей она напоминала старую госпожу Фан.
Мгновением позже взгляды двух девочек встретились. То была третья юная госпожа Фан. Цзюнь Чжэньчжэнь узнала в ней свою двоюродную сестру, младшую внучку ее бабушки.
Увидев ее в повозке, юная госпожа Фан была явно ошарашена и даже не пыталась скрыть своего разочарования и пренебрежения.
— Такая никчемная, даже не хватило смелости, чтобы помереть, — плюнула она, развернулась и собралась уходить.
Шум вокруг внезапно стих: все служанки затаили дыхание и напряженно поглядывали на девушку, сидящую в повозке.
Весной на третий год правления Тайкан [Девиз правления цзиньского императора У-ди.] юную госпожу Цзюнь забрали из Фунина, и тогда она впервые встретилась со своей двоюродной сестрой в доме Фан. Все вокруг жалели Чжэньчжэнь, потерявшую отца и мать, поэтому вынесли и подарили ей свои любимые вещи.
Цзюнь Чжэньчжэнь попросила свою служанку принять все дары, но подготовить ответные подарки не посчитала нужным. Это, конечно, нельзя было назвать обычным визитом к родственникам, в конце концов, только-только скончался ее отец, поэтому семья Фан не сочла подобное поведение девушки грубостью.
Однако на следующий день третья юная госпожа Фан увидела, как подаренный ею носовой платок использовался Лю-эр в качестве тряпки для чистки грязной обуви.
Тогда она отправилась к Чжэньчжэнь и спросила, в чем дело, на что та дала простой ответ:
— То, что моя служанка пользуется такой дешевой вещицей, — уже хорошо.
Между девушками тут же развязалась драка. Она закончилась тем, что Цзюнь Чжэньчжэнь схватила веревку с намерением уйти и повеситься. Эта ситуация вынудила их бабушку наказать третью юную госпожу.
С тех пор между сестрами началась самая настоящая вражда. В течение полугода у них еще несколько раз разгорался конфликт, и, если бы госпожа Фан не держала третью юную госпожу Фан в ежовых рукавицах, неизвестно, во что бы это все могло вылиться.
Услышав новость о том, что сестра повесилась, третья юная госпожа Фан совершенно не испугалась. Напротив, она рванула с таким довольным видом, словно была только рада обнаружить ее мертвой. Это было достаточно неприятно, и Цзюнь Чжэньчжэнь опасалась, что сейчас начнется очередная отчаянная драка.
Все служанки уже приготовились разнимать этих двоих, ожидая, что зачинщиком конфликта будет именно она, но юная госпожа Цзюнь продолжала сидеть неподвижно.