— Хочу. Иди и разузнай, — ответила Чжэньчжэнь.
Лю-эр рассмеялась.
— Что именно мне нужно выяснить? — спросила она, развернулась и позвала кого-то снаружи, после чего самодовольно улыбнулась. — Юная госпожа, только спросите, что вы хотите знать.
Цзюнь Чжэньчжэнь усмехнулась и взглянула на двух служанок, которые только что вошли.
Верно. Не было необходимости осторожничать в семье Фан. Если хотелось что-то выяснить, следовало просто спросить. В конце концов, в этом доме их все еще уважали.
Глава 15
Дела семьи Фан
Предки семьи Фан были родом из Шаньдуна. Прадед юной госпожи Цзюнь приехал в Цзэчжоу продавать специи, после чего поселился в Янчэне.
Сколотивший уже какое-то состояние, он стремился к большему и собирался найти еще один источник дохода, но в Янчэне в основном была развита только добыча угля. Будучи не местным, он, как член семьи Фан, не мог вмешиваться в ход дел. Поэтому прадед придумал кое-что другое: женить своего сына на дочери семьи Цао из округа Цисянь и воспользоваться появившейся возможностью, чтобы открыть маленький частный банк Дэшэнчан.
Благодаря собственным навыкам в сфере управления и содействию семьи своего тестя, в течение последующих нескольких лет его банк стал чуть ли не самым лучшим среди всех денежных лавок в Янчэне, включая даже весь уезд Цзэчжоу.
После смерти прадеда все имущество унаследовал его старший сын, Фан Шоуи, который как раз и являлся дедушкой Чжэньчжэнь.
Фан Шоуи не обманул ожиданий своего отца — банк становился все более процветающим. Но, будучи на вершине успеха в своей карьере, он внезапно умер от тяжелой болезни на тридцать девятом году жизни. К счастью, его сын, Фан Няньцзюнь, был уже достаточно взрослым и сразу стал преемником.
Фан Няньцзюнь — дядя юной госпожи Цзюнь. Хотя ему на тот момент было чуть больше двадцати лет, он с детства следовал примеру своего отца, чтобы в будущем управлять банком, так что он тут же продолжил вести дела. Таким образом, денежная лавка семьи Фан не пострадала. Напротив, когда в империи началась война с цзиньцами, дела пошли в гору. Возросла необходимость поставлять все больше материалов с севера и юга, за счет чего у семьи Фан и выросли доходы.
Но никто и подумать не мог, что с Фан Няньцзюнем произойдет несчастный случай.
— Есть еще кое-что…
Когда служанки сказали это, юная госпожа Цзюнь, которая внимательно слушала, неожиданно прервала их.
Девушки обеспокоенно посмотрели на Чжэньчжэнь.
— Неужели все имущество прадеда было унаследовано только по одной мужской линии семьи Фан? — тут же спросила юная госпожа Цзюнь.
От услышанного вопроса в глазах прислуги промелькнула паника.
— Не совсем так, — ответила одна из служанок и тут же добавила: — Всего у старого господина было четыре брата.
Иначе говоря, Фан Шоуи был не единственным сыном прадеда Чжэньчжэнь.
— Перед смертью ваш прадед разделил имущество на четыре части. Поскольку старый господин являлся старшим из сыновей, он и унаследовал семейное предприятие в Янчэне, а остальные братья вернулись в Шаньдун со своими долями имущества. Именно поэтому старый господин и остался здесь один, — продолжила служанка.
Так вот оно что. Юная госпожа Цзюнь кивнула.
— А что насчет братьев моего дяди? После смерти дедушки именно он унаследовал все, а остальные так же вернулись в Шаньдун?
Этот вопрос застал служанок врасплох:
— Но у старого господина было всего двое детей: ваш дядя и мама.
Нелепая ситуация: внучка семьи Фан не знала, сколько братьев и сестер было у родной матери. Это дитя действительно принимало семью Фан за постоялый двор, девушка даже не удосужилась узнать свою родословную.
Юная госпожа Цзюнь улыбнулась и тут же спросила:
— Так что случилось с моим дядей?
Осознав, что Чжэньчжэнь больше не собиралась спрашивать о потомках, служанки выдохнули с облегчением. Разумеется, юная госпожа заметила это, но не стала ничего говорить.
— Тогда шла война, ситуация на северо-западе была неспокойной из-за конных бандитов и горных разбойников. Возвращаясь домой, господин как раз натолкнулся на разбойников. Несмотря на то что у него было около дюжины телохранителей, его все же тяжело ранили, после чего спустя совсем немного времени он скончался, — рассказывала одна из девушек. — В то время господину было всего двадцать пять лет.
Он умер даже в более юном возрасте, чем ее дедушка. Но еще ужаснее был тот факт, что у него не было наследника.
— На тот момент у господина было три дочери, а жена только-только забеременела. К счастью, у нее родился сын, — дополнила другая служанка.
Это случилось четырнадцать лет назад, Чжэньчжэнь тогда еще даже не родилась, так что она никак не могла помнить реакции своей матери на произошедшее.
Юная госпожа Цзюнь тут же перестала рыться у себя в памяти.
— Все имущество семьи на протяжении стольких лет поддерживалось вашими бабушкой и тетей, — промолвила прислуга.
Служанки закивали с нескрываемым восторгом.
— После кончины господина родственники из Шаньдуна захотели поделить имущество, но старая госпожа упорно сопротивлялась и в итоге прогнала их…
— Я слышала, как моя мама однажды говорила о том, что приезжали не только из Шаньдуна — семья Цао тоже послала своих людей с аналогичной целью.
— Старая госпожа довольно долгие годы не занималась семейным делом. Однако, в конце концов, она дочь семьи Цао, которая владела денежной лавкой. Старая госпожа просто приняла на себя груз ответственности и взялась за управление предприятием. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы стабилизировать ситуацию и…
— …Да уж, обстановка в то время была крайне нестабильной, у госпожи из-за пережитого горя даже чуть было не случился выкидыш…
— Незаметно пролетело десять лет, наша с вами семья не только не потерпела крах — дело процветает и до сих пор.
— Старая госпожа Фан достойна восхищения.
Девушки не смогли удержаться от того, чтобы не пощебетать об этом. Юная госпожа Цзюнь, прежде всегда недолюбливавшая семью Фан, на этот раз не перебивала и не кричала на них, а, напротив, с улыбкой слушала и кивала их восторженным речам.
— О да, она и в самом деле потрясающая, — согласилась Чжэньчжэнь.
Эти слова заставили служанок угомониться и с беспокойством перевести взгляды на юную госпожу. Однако они не заметили намерения девушки вспылить или начать насмехаться над ними.
— Ей тоже было нелегко, — со вздохом продолжила она.
Эта женщина, оставившая дом отца и вышедшая замуж, собиралась спокойно исполнять роль хорошей жены и заниматься воспитанием детей. Но у судьбы оказались иные планы: спустя пять лет она потеряла и мужа, и сына. Вдобавок ей пришлось взвалить на себя тяжелую ношу и продолжить управление семейным делом.
Старой госпоже Фан тогда было очень нелегко, она могла рассчитывать только на себя. Служанки добавили, что уже спустя несколько месяцев женщине удалось стабилизировать ситуацию в денежной лавке. Сказать легко, но только старая госпожа знала наверняка, как тяжело ей пришлось.
Цзюнь Чжэньчжэнь подумала о безразличном выражении лица своей бабушки: эти воспоминания оказались не самыми приятными. Старушка казалась ей ледяной, не знающей человеческих чувств пожилой женщиной, которая искала во всем выгоду.
Как много нежных чувств было зарыто под натиском тяжелых ударов и упорной работы. А в противном случае, как еще она могла пережить трудные времена?
— Так или иначе, миновало уже десять лет. Молодой господин теперь должен обучаться и перенимать опыт ради унаследования семейного дела в будущем, — предположила Цзюнь Чжэньчжэнь.
В конце концов, старая госпожа уже выполнила свой долг.
После услышанной фразы лица служанок резко переменились, а Лю-эр просто открыто усмехнулась:
— Юная госпожа, вы, вероятно, запамятовали. Молодой господин Фан, вообще-то, парализован.
Парализован.
Юная госпожа Цзюнь остолбенела и кое-что вспомнила. Этот ребенок — последняя надежда семьи Фан — действительно, вне всяких сомнений, был парализован. По идее, он не должен был прожить даже до пятнадцати лет.
Поскольку Чжэньчжэнь плевать хотела на свою семью, девушка никогда не интересовалась делами своего младшего двоюродного брата, так что она даже не знала его настоящего имени и именно поэтому просто называла его паралитиком.
— Молодой господин вовсе не паралитик! Он болен, — возразила служанка. Возможно, так случилось из-за доброжелательного лица юной госпожи в течение всей беседы, или же прислуга в самом деле была не в состоянии вынести насмешек в адрес молодого господина.
Лю-эр, очевидно, над ними издевалась:
— А что, больные люди разве не могут двигаться?
Служанки лишились дара речи.
— Выходит, он именно парализован, — снова съязвила Лю-эр.
Юная госпожа Цзюнь постучала пальцами по столу, тем самым сорвав с лица Лю-эр ухмылку.
— Это не отменяет того факта, что все мужчины семьи Фан один за другим попадали в беду, — медленно добавила девушка. — И последний вскоре сломается.
Служанки пали духом и, очевидно, были очень напуганы. Они выглядели точно так же, как в тот момент, когда Чжэньчжэнь расспрашивала их о детях своего прадеда.
