— Это весьма прискорбно… почему со всеми представителями мужского пола в этой семье случаются какие-то несчастья? — тихо сказала Чжэньчжэнь, уставившись на служанок.

Девушки уныло повесили головы: им нечего было добавить. В этот самый момент Лю-эр хлопнула в ладоши:

— Я припоминаю кое-что. Юная госпожа Линь как-то говорила, что мужчины семьи Фан прокляты.

Глава 16

Проклятие или совпадение?

Прокляты?

Юная госпожа Цзюнь взглянула на Лю-эр.

— Тогда вы впервые встретились с юной госпожой Линь. Мне обо всем рассказала ее личная служанка, — продолжила Лю-эр, с презрением смотря на прислугу. — Людям семьи Фан еще хватает наглости скрывать это, хотя в Янчэне уже каждому все известно.

Служанки больше не могли просто стоять с опущенными головами.

— Тогда здесь было много молодых девушек, и мы, служанки, находились снаружи и ждали. Когда я услышала, что останусь проживать в доме Фан, одна из служанок оттащила меня в сторону и тайком сказала, что мы должны как можно скорее покинуть это место, поскольку на семье Фан лежит родовое проклятие на отсутствие наследников. — Лю-эр подражала словам прислуги, явно сгущая краски.

Родовое проклятие на отсутствие наследников?

Юная госпожа Цзюнь помрачнела:

— И кто же наложил это проклятие?

— Конкретики я не спрашивала, лишь сказала служанке, что мы надолго здесь не останемся, и больше она не возвращалась к этой теме. Я просто забыла вам рассказать, — скривив губы, промолвила Лю-эр. — Да лучше бы и сейчас не говорила. Тот факт, что мы здесь находимся, уже огорчает.

Юная госпожа Цзюнь подняла взгляд на служанок:

— Это сделал какой-то враг семьи Фан?

Служанки тут же поникли, не говоря ни слова.

— Вам задали вопрос! — возмутилась Лю-эр. — Быстро расскажите о том, какой вред причинили вашей семье. Моей госпоже и так с семейкой не повезло, а тут еще это…

Побледневшая служанка подняла голову.

— Не совсем враг… — не могла не подметить она. — Это были слова, сгоряча сказанные братьями во время деления имущества. Но они не имели в виду на самом деле ничего дурного.

Юную госпожу Цзюнь удовлетворил подобный ответ.

— Те братья, которые вернулись в Шаньдун после того, как прадед поделил собственность.

Это был скорее не вопрос, а констатация факта.

Более того, в ее тоне не прослеживались ни издевки, ни насмешки. Одна из служанок набралась мужества и взглянула на юную госпожу Цзюнь. Выражение лица Чжэньчжэнь, как и прежде, оставалось мягким, в отличие от стоявшей рядом Лю-эр, у которой улыбка была чуть ли не до ушей.

— Верно, — служанка склонила голову. — В порыве гнева они сказали не самые приятные вещи.

По идее, разумным решением было бы передать предприятие старшему сыну и разделить управление между всеми братьями. Однако прадед по какой-то причине оставил денежную лавку только дедушке Чжэньчжэнь, а все остальные просто были отправлены в Шаньдун.

Все предприятие находилось в Янчэне, а в Шаньдуне у них не было абсолютно ничего, в том числе и статуса. Странно, если бы у братьев не было никаких претензий.

Услышав от служанки про передачу имущества дедушке, Чжэньчжэнь снова подумала о том, что, проживая в этом доме, она никогда не видела, как их навещала вся остальная родня. Мысли об этом заставили ее чувствовать себя паршиво.

Цзюнь Чжэньчжэнь кивнула:

— Так вот оно что.

— Да-да, они просто злились, но ни в коем случае никого не проклинали. — Служанка смело продолжила: — Никто этого не помнит. В дальнейшем братья могли бы все уладить, но кто бы мог подумать…

Кто бы мог подумать, что с прадедом что-то случится, а позже — и с самим дедушкой. Трудно было представить, что сказанные в сердцах слова десятилетней давности могли превратиться в родовое проклятие на потомков семьи Фан. Однако теперь единственный наследник парализован, и выходило, что эти чудовищные слова в самом деле исполнились.

Смерть родителей Цзюнь Чжэньчжэнь тоже была тому доказательством. Это подталкивало некоторых к мысли о том, что проклятие распространялось не только на мужчин, а еще и на женщин, а также на дочерей и их мужей. Это означало, что теперь три юные девушки семьи Фан не могли выйти замуж.

Ситуация и в самом деле плачевна. Неудивительно, почему старая госпожа Фан сетовала на несправедливость Небес.

Цзюнь Чжэньчжэнь молча провела рукой по углу стола.

— Гневные слова… Если они — не проклятие, что же это тогда? — Лю-эр сделала недовольную гримасу. — В порыве ярости обычно говорят все, что есть на уме. От чего же еще тогда безостановочно умирали мужчины семьи Фан?

Лица служанок то краснели, то бледнели. Они не осмеливались перечить, да и не знали, что на это отвечать.

Разумеется, людям семейства Фан строго-настрого запрещалось поднимать данную тему за пределами дома, так что они всеми силами старались это замять. Всем будет плохо, если семья Фан развалится, так что люди старались избегать разговоров о проклятии.

Но служанки ничего не могли поделать с этими двумя бессердечными особами, которые даже не считали себя членами семьи Фан.

— Это просто совпадение, — вдруг выпалила Чжэньчжэнь. — Ты сама сказала, что в приступе ярости люди очень многое говорят. Если бы все гневные слова становились проклятиями, ежедневно умирало бы гораздо больше людей.

Лю-эр что-то согласно пискнула, чувствуя, что юная госпожа права, а вот служанки знатно перепугались. Им и не снилось, что девушка могла опровергнуть слова Лю-эр.

— Ладно, достаточно. Можете идти, — тихо бросила Чжэньчжэнь.

Служанки торопливо кивнули и в спешке покинули комнату.

Юная госпожа Цзюнь окинула взглядом помещение и обратила внимание на роскошное убранство: даже маленькие крючки, на которых висели занавески, были выполнены из золота и нефрита.

— Изначально я считала, что это прекрасная, знатная и богатая семья, а оказывается — всего лишь шаткая полуразвалившаяся лодка, — медленно произнесла она.

Хотя Чжэньчжэнь была свободна в своих действиях в семье Фан и никто ей не препятствовал, однако из-за ее вопросов служанки немедленно доложили обо всем тетушке Фан, после чего та вместе с ними направилась к старой госпоже.

— В иной ситуации я бы даже не обратила на это внимания, но Чжэньчжэнь только-только разорвала помолвку с семьей Нин. Я снова не понимаю, о чем она думает, поэтому пришла посоветоваться с вами, матушка.

Прежде чем старая госпожа Фан успела что-либо сказать, до нее донесся глухой стук.

Госпожа Фан оглянулась и сквозь унизанный жемчугом занавес увидела в светлой комнате трех юных девушек, которые сидели на кане [Традиционная система отопления в домах Северного Китая. Кан представлял собой широкую кирпичную или глиняную лежанку, внутри которой проходил горячий воздух от печи.] за столом с расчетными книгами, кистями и тушью. Одна из них отбросила от себя книжку — именно этот стук и услышала старушка.

То была третья юная госпожа, Фан Цзиньсю, которая чуть ранее восторженно ожидала у ворот труп Цзюнь Чжэньчжэнь.

— Цзиньсю.

Но не успела Цзиньсю вымолвить хоть слово, как ее опередила девушка, сидевшая напротив нее, — Фан Юньсю, старшая дочь семьи Фан.

— Все эти счета должны были быть упорядочены еще несколько лет назад, так что не откладывайте в долгий ящик, — прошептала девушка, — бабушка уже в возрасте, нам с вами надо разделить все ее тяготы, не стоит огорчать их с матушкой.

Последняя фраза звучала скорее как предупреждение.

Фан Цзиньсю прикусила нижнюю губу, склонила голову и взялась за расчетную книгу.

— Тебе следует поучиться у Юйсю, — сказала Фан Юньсю, мельком взглянув на другую девушку.

Вторая юная госпожа, Фан Юйсю, просматривала от начала до конца книги с опущенной головой. Она стремительно что-то писала, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Но, когда раздался голос Фан Юньсю, она все же заговорила:

— Сестра, чему у меня учиться? Устремления у каждого свои. Я привыкла быть медлительной, да и хочу быть похожей на третью сестру, чтобы схватить эту Чжэньчжэнь и поучить ее манерам, — медленно прошептала она, глядя в книгу и по-прежнему что-то записывая.

Фан Цзиньсю это позабавило, а Фан Юньсю немного растерялась.

— Ладно, хватит самохвальства. Поторопитесь, вы обе. Если не закончите до темноты с этими счетами, я накажу вас и лишу ужина.

Девушки рассмеялись и прекратили разговоры, опустили головы и продолжили заниматься своими делами.

А тем временем старая госпожа Фан уже выслушала доклад служанок.

— Спрашивала и спрашивала, это ведь не тайна. Весь Янчэн осведомлен, нам тоже незачем скрывать это от нее. В ее глазах семью Фан не сильно заботит дурная слава.

Госпожа Фан расплылась в улыбке и с облегчением промолвила:

— Однако, похоже, в этот раз все иначе. Служанки сообщили, что, когда Лю-эр нагрубила им, Чжэньчжэнь сделала ей выговор и добавила, что это всего лишь совпадение и чтобы она не верила этому. Матушка, в этот раз Чжэньчжэнь кажется очень здравомыслящей.

Старая госпожа Фан улыбнулась, но от этой улыбки слегка веяло холодом.

— Не по словам судят, а по делам, — заверила старуха.

Глядя на служанку, госпожа Фан ответила:

— Давай, иди и отвечай на все ее вопросы. Не перечь и не пытайся что-либо скрыть от нее.