Улыбка госпожи Нин стала еще шире, а лицо — мягче.

— Когда юная госпожа Цзюнь доживет до моих лет, то сможет понять, что черное может оказаться белым, а белое — черным. Некоторым вещам свойственно меняться, — медленно проговорила она. — Но кое-что остается неизменным.

Юная госпожа посмотрела на нее, и это выглядело так, словно ребенок внимательно слушал наставления старшего.

— Например, человеческая жизнь, — продолжила она. — Жизнь некоторых людей ничего не стоит, и она может представить какую-то ценность лишь в том случае, если они не будут докучать другим.

Даже если бы кто-то и умудрился услышать в ее словах оскорбления, речь госпожи Нин, содержавшая исключительно искренние помыслы, должна была пойти на пользу младшему поколению так же, как горькое лекарство помогало больному организму.

Сказанные слова юную госпожу не разозлили, а лишь заставили улыбнуться.

В глазах госпожи Нин промелькнула искра. При первой встрече она посчитала внешность этой девушки всего лишь «недурной», однако ее улыбка потрясла женщину до глубины души.

Но улыбка юной госпожи оказалась мимолетной: как появлялась, так мгновенно и исчезала.

Поскольку госпожа Нин тоже была представительницей женского пола, ее восхищение другой девушкой так же быстро исчезло. Ей следовало бы злиться, но в улыбке этой маленькой девушки не было ни капли насмешки. Сейчас она была похожа на ребенка, которому взрослые сказали что-то хорошее.

Но ведь это не могло быть истинными чувствами Чжэньчжэнь.

Госпожа Нин была этим весьма огорчена.

Девчушка, скрывающая при таких обстоятельствах свои настоящие эмоции, действительно пугала. Даже если закрыть глаза на ее происхождение, госпожа Нин никогда бы не выбрала подобную особу своей невесткой.

В общем, увидев все своими глазами, женщина, наконец, поняла, что имела в виду Нин Юньянь. Эта Цзюнь Чжэньчжэнь и в самом деле отвратительна.

— Не скромничайте, госпожа Нин, — вдруг заговорила ее собеседница. — Даже если семья Нин из столь низких слоев общества, это все еще милосердная и богатая семья, восхваляемая народом, вам не следует принижать свои достоинства.

Госпожа Нин пришла в ярость.

Когда-то давно предки клана Нин и правда пасли крупный рогатый скот и косили траву. Эта мелкая дрянь злобно намекала на то, что их семья до сих пор была простолюдинами.

— Ребенок, который плетет соломенные циновки и перепродает обувь, тоже может стать императором, — госпожа Нин кое-как подавила свой гнев и смягчила тон, — необходимо уметь постоять за себя, тогда даже камень и металл смогут открыть двери в счастливое будущее. Наши предки не были одержимы богатством и властью. Они с головой уходили в учебу и своим упорным трудом добивались славы, сами из простолюдинов становились чиновниками, чтобы всем своим сердцем верно служить императору и народу.

Она акцентировала внимание на фразе «уметь постоять за себя».

— Всего этого не добиться, если просто пытаться ухватиться за кого-то.

Юная госпожа Цзюнь улыбнулась. Снова.

— Получается, заслуги вашего самого первого главы клана были куплены за деньги и весь свой путь он опирался именно на деньги, а также цеплялся за влиятельных людей, — сказала Чжэньчжэнь и сразу же продолжила: — Если бы не помощь и поддержка со стороны этих важных персон, ваша семья до сих пор бы добывала уголь.

Госпожа Нин задрожала от злости. Она впервые столкнулась с такой мерзопакостной девицей, которая так легко и непринужденно унижала посторонних людей.

Но одновременно с этим госпожа не могла скрыть своего удивления.

Откуда она узнала тайные сведения об их семье? Эта история случилась около ста лет назад, к тому же являлась государственной тайной, да и вдобавок не была разглашена посторонним лицам. В противном случае дела клана в то время шли бы не так гладко.

Даже в семье Нин мало кто знал об этом, а те, кто был в курсе, не считали нужным критиковать дела минувших дней.

Причина, по которой госпожа Нин знала об этом, крылась именно в этом: на тот момент она не была членом их семьи.

Перед тем как выйти замуж, ей, конечно же, хотелось узнать больше подробностей о муже, а в то время ее дедушка по отцовской линии как раз находился при дворе и работал в архиве. Поскольку в свободное от работы время он не был сильно занят, мужчина специально искал записи о семье Нин за последние сотни лет. Он обнаружил следующее: сто лет назад цензор сделал выговор семье Нин за жульничество на императорском экзамене. Очевидно, что дело забросили, не доведя его до конца, а после смены царствующей династии об этом и вовсе никто никогда не вспоминал.

Это случилось целое столетие назад, да и существовали ли чиновники, которые хоть раз не проворачивали махинации с деньгами? Естественно, семья госпожи тогда не расценила данный поступок клана как недостаток, а лишь восприняла как какой-то анекдот и забыла об этом.

Но откуда все это узнала девчонка, которая жила со своим отцом далеко отсюда? Возможно ли такое, что Цзюнь Инвэнь, будучи мелким чиновником, сам обо всем прознал? Или это все семья Фан?

Но ведь семья Фан — держатели денежной лавки. Хотя они и были состоятельными, династия всегда подавляла и притесняла дельцов. Может, местные органы власти и клали себе деньги в карман за счет них, но они никогда не взаимодействовали с дельцами слишком тесно.

Благодаря каким уловкам у семьи Фан получилось раздобыть секретные документы из столичного императорского дворца? Да что тут вообще происходит?

Впрочем, это уже не так важно. Для юной госпожи Цзюнь совать свой нос в дела семьи Нин уже было чересчур.

— Что ты хочешь этим сказать? — глубоким голосом спросила госпожа Нин.

— То, что я имею в виду, очень просто — многое в этом мире можно решить с помощью денег, — тихо прошептала юная госпожа Цзюнь. — Сто лет назад ваше семейство потратило кругленькую сумму денег, чтобы продвинуться по карьерной лестнице и оставить жизнь простолюдинов. Сделайте так и сейчас: заплатите за брачный контракт и избавьтесь от этого клейма на вашем имени.

Какое еще клеймо?

После стольких беспрерывных унижений даже госпожа Нин со своим добрым нравом больше не могла это терпеть, и нежная улыбка, наконец, окончательно исчезла с ее лица.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Брачный контракт — это брачный контракт, а сделка — это сделка.

— Что тут может быть непонятного? Это просто возвращение своих долгов. — Выражение лица юной госпожи Цзюнь оставалось прежним. — Брачный контракт — это брачный контракт, который тоже своего рода сделка. У вашего старого господина не было денег, но он не хотел обрести репутацию человека, забывающего про долги и сделанное ему добро. Именно поэтому в качестве благодарности он и использовал брак своего внука. Раз вы сейчас отказываетесь от свадьбы — платите компенсацию, если вы, конечно, не хотите прославиться как семейка, которая не сдерживает обещаний.

Вздор! Она несет какую-то чепуху!

Госпожа Нин снова слегка задрожала, но внезапно успокоилась.

— Ты говоришь правду? — спросила она.

Женщина думала, что пришла сюда с целью унизить эту девушку, но с начала их встречи беспощадно унижали пока только ее.

Юная госпожа Цзюнь уверила всех, что отступит, если ей дадут денег, а сделала она это только ради привлечения госпожи Нин сюда. После достижения своей цели она действительно не молила о снисхождении, наоборот, девушка делала все, чтобы еще больше испортить их отношения.

Этой Цзюнь Чжэньчжэнь действительно больше не нужно никакое замужество.

— Ну, конечно, это правда, — промурлыкала юная госпожа. — Я же сказала, многое в этом мире можно решить с помощью денег, а то, что можно решить с помощью денег, не является большой проблемой, тем более для вас.

В комнате воцарилась тишина.

Госпожу Нин переполняли смешанные чувства, и это еще мягко сказано. В конце концов, женщине предстояло уладить конфликт, несмотря на то что от этого у нее уже шла голова кругом. Однако сейчас она чувствовала, что была не в состоянии говорить.

В ее представлении решение вопроса состояло в том, что Цзюнь Чжэньчжэнь отступит сразу, как столкнется с реальными трудностями, но теперь женщина осознавала, что дело было вовсе не в этом.

Все больше походило на то, что девушка хотела избавиться от семьи Нин так же, как и они хотели избавиться от нее.

Госпожа Нин была немного недовольна, но вскоре тут же рассмеялась над своими чувствами.

Так вот в чем дело! Вам не нравилось, когда кто-то настойчиво вас беспокоил, но, когда эти люди смело и решительно просто уходили, это вас тоже не устраивало. Когда кто-то начинал надоедать, а потом внезапно прекращал обращать на вас внимание, это снова разочаровывало. Причем разочаровывало не то, что этот человек был для вас важен, а его поведение по отношению к вам.

«Ах, никакого уважения, никакого уважения!»

Особенно девчонка такого низкого происхождения. Каким статусом она должна была обладать, чтобы так вести себя с семьей Нин?

Выражение лица госпожи стало ледяным.