Жалость? Она думает, что победила, раз ее защищают башня Цзиньюнь и молодой господин Нин, и потому имеет право смотреть на меня с жалостью?
Господин Линь снова холодно ухмыльнулся. Ему хотелось сказать еще пару ласковых, но вдруг заговорила Чжэньчжэнь.
— Я захотела покинуть нашу комнату, а Цзинь-эр как раз предложила нам пойти в четвертую секцию, — начала она. — Но причина вовсе не в желании скрыться от сестры.
— А в чем же? — без промедлений спросил регистратор.
Он совершенно не верил в то, что эта девушка может сказать правду. Она определенно собиралась что-то выдумать. Однако было неважно, что именно придумает Чжэньчжэнь. Пока она говорила бы, существовал шанс, что в ее словах удастся отыскать уйму несостыковок.
Цзюнь Чжэньчжэнь ответила не сразу, сначала она бросила взгляд на Юньчжао.
Но юноша с самого начала даже не смотрел на нее, все это время он просто стоял и немного хмурился.
«Я без понятия, каких дел ты натворила, как я могу говорить вместо тебя? — от безысходности размышлял он. — Я мог бы сказать, что звал тебя, но толку от этого не будет никакого».
Он открыл рот и собрался что-то произнести, но Чжэньчжэнь его опередила.
— Причину я назвать не могу.
Присутствующие впали в ступор.
Не можешь назвать причину? Что это значит?
— Потому что это касается репутации других людей, — продолжила Чжэньчжэнь. — Сначала я была кое в чем не уверена, но теперь все подтвердилось, а потому я не могу просто взять и все рассказать.
«Какое тебе дело до репутации других? — подумала про себя Фан Цзиньсю. — Это твоя очередная уловка?»
— Что ты имеешь в виду? — холодно спросил господин Линь.
— Я бы хотела поговорить с вами наедине, — ответила Чжэньчжэнь.
Глава 14
Это заговор
Поговорить наедине? В такое-то время? Когда башня Цзиньюнь изо всех сил пытается ее защитить? Она хочет оставить их в стороне и пообщаться один на один?
«Может, эта мелочь настолько запаниковала, что даже не заметила того, как башня Цзиньюнь пытается ее защитить, а потому и решила собственноручно взмолиться о пощаде?» — подумал господин Линь. Сышэ тоже не совсем понял, что происходит, и забеспокоился.
Но господин Линь ведь не ребенок. Разумеется, он не мог не воспользоваться этой возможностью.
— Хорошо, — сказал он.
Глядя на то, как Чжэньчжэнь идет за регистратором в соседнюю комнату, Фан Цзиньсю скривилась в недовольстве. Сышэ стоял с каменным лицом, а Нин Юньчжао снова нахмурил брови.
Неужели, когда она говорила о репутации других, то имела в виду его? А иначе зачем она бросила на него мимолетный взгляд? Каким образом это дело вообще может быть с ним связано?
Нин Юньчжао сосредоточился, и на ум ему пришла одна мысль.
Дверь за ушедшими закрылась, и комната погрузилась в тишину. Чжэньчжэнь захотела поговорить с регистратором в отдельном помещении, и, хотя сышэ не одобрял ее решение, он все-таки подготовил им комнату, чтобы никто не смог их подслушать.
Башня Цзиньюнь — заведение, которое придерживается высших моральных ценностей, поэтому вести себя непристойно сышэ не мог.
— Ты еще так молода, нет ничего плохого в том, что ты совершаешь ошибки, — первым начал господин Линь, в его голосе прослеживалась нотка глубокого сожаления. — Главное — уметь признать свои ошибки, и тогда будет шанс все исправить.
Чжэньчжэнь кивнула.
— Верно, только осознав свою ошибку, можно ее исправить, — сказала она.
Так значит, ты признаешь это.
Господин Линь посмотрел на нее.
— Объясни, что же все-таки произошло? — равнодушно спросил он.
— Все предельно просто. Это заговор, — заявила Чжэньчжэнь. — Все началось еще с того момента, когда юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться с ней в этот день. А может, планировалось это еще раньше.
Заговор, ну конечно. Возможно, все началось еще с той самой минуты, как они с Цзинь-эр познакомились.
За кругом общения Цзинь-эр всегда следила его жена. Как отца, его это не особо волновало, но это вовсе не значило, что он вообще не знал, с кем его дочери стоит дружить, а с кем нет.
В глазах господина Линя Цзюнь Чжэньчжэнь была самой неподходящей кандидатурой на роль подруги для его дочери.
— Цзинь-эр считала тебя своим другом, как ты могла с ней так поступить? — спросил он с некоторым отвращением.
— Линь Цзинь-эр сама решила со мной подружиться, это ли не часть ее плана? Господин Линь, в глубине души вы понимаете, что я не достойна ее дружбы, и она это тоже прекрасно осознает.
Господин Линь пришел в ярость.
— Какая же ты подлая. Ты ставишь под сомнение искренность моей дочери и поэтому сотворила с ней такое?
По мнению родителей, их отпрыски всегда невинны, непорочны и послушны. В глазах взрослых они всегда остаются безобидными маленькими детьми. Родители не желают верить в то, что их ребенок может обзавестись ужасными чертами, включая зависть, злобу и ненависть.
Хотя прежде Чжэньчжэнь не приходилось ни с кем враждовать, в роли цзюньчжу, а позже — и гунчжу, ей довелось понаблюдать за перепалками дочерей высокопоставленных лиц императорской семьи.
Все эти девушки вели как явную, так и скрытую борьбу между собой. Тем не менее в глазах взрослых это все казалось сущим пустяком и обычными перебранками. Им даже в голову не приходило, какая кровавая и свирепая бойня там порою разворачивалась. Прямо как между взрослыми.
У Чжэньчжэнь не было никакого желания распинаться перед господином Линем об их отношениях с Цзинь-эр и о ее коварных замыслах, возникших с самого начала их знакомства.
Наблюдение со стороны и непосредственное участие в этом переполохе тоже весьма удивили ее. Господину Линю попросту было не дано это понять.
— Линь Цзинь-эр неискренна, истинны только ее злые умыслы, — сказала она прямо в лоб. — Юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться вместе с ней. Во время нашего пути она неоднократно завлекала меня в башню Цзиньюнь, а Сян Лань заранее подсыпала яд в чай, который мы обе пили. После этого она сама отвела меня в седьмую комнату, а немой мужчина заранее спрятался в том шкафу. Ожидалось, что я войду в эту комнату и яд придет в действие. Но так уж получилось, что мне внезапно захотелось побросать стрелы, вот я и решила сначала пойти поиграть. Так что я понятия не имею, почему она сама вошла в ту комнату. Все, что она подготовила для меня, случилось с ней самой. Такие вот дела.
После столь быстрого и лаконичного рассказа господин Линь вытаращил глаза от изумления.
— Ты… что за вздор! — закричал он. — Что за нелепая выдумка!
Чем больше он говорил, тем больше злился, отчего гневно сновал по комнате то в одну, то в другую сторону.
— Бред какой-то! Завлекала? Прячущийся немой мужик в шкафу? Сян Лань и яд? Тебе самой от этого не смешно?
— Именно что завлекала, — ответила Чжэньчжэнь. — Господин, не хотите спросить меня о том, почему я пошла за ней в ту комнату?
Господин Линь посмотрел на нее.
— И почему же? — холодно спросил он.
— Потому что она сказала мне, что десятый молодой господин Нин хочет встретиться там со мной, — с такой же интонацией в голосе ответила ему Чжэньчжэнь.
Господин Линь даже растерялся. Десятый молодой господин Нин?
— Конфликт между мной и семьей Нин известен всему Янчэну. Разумеется, Линь Цзинь-эр знала, что меня можно завлечь с помощью Нин Юньчжао, — продолжила Чжэньчжэнь. — Вот почему мы пошли в седьмую комнату. Кроме того, ваша служанка, Сян Лань, неоднократно упоминала про то, что Линь Цзинь-эр была под воздействием яда. Господин Линь, вы взрослый человек и за долгие годы работы чиновником сталкивались с бесчисленным количеством подобных дел. Кто, как не вы, должен понимать суть происходящего?
Господин Линь испытывал сильное потрясение.
Тут можно было и не продолжать. Все стало бы предельно ясно ровно в тот момент, как подтвердилось бы наличие яда в напитке.
Его дочь занималась подобными вещами? Как это возможно?
— Это все очень легко проверить. В конце концов, этот план придумал ребенок. Неважно, насколько тщательно все продумано — план так или иначе не безупречен. Тут даже не потребуются вещественные доказательства. Служанки, тот немой… достаточно допросить их с помощью пыток, и все прояснится, — сказала Чжэньчжэнь.
Верно, проверить все это не составило бы никакого труда. Но зачем было разрабатывать план с таким количеством пробелов и неувязок?
— Предполагалось, что никто это дело расследовать не будет, — добавила Чжэньчжэнь. — Изначальной целью была я, девушка с не самой великолепной репутацией, которая вскоре еще и станет вдовой. Все наслаждались бы происходящим, а докопаться до истины никто не попытался бы. Даже если бы я сказала, что Линь Цзинь-эр обманом заманила меня на встречу с десятым молодым господином Нином, разве мне бы кто-то поверил?
С этой стороны все выглядело еще куда более продуманным.
Господин Линь заколебался.
— Сначала я думала, что вы с молодым господином Нином обо всем знаете и участвуете в заговоре. Однако, когда он пришел и заговорил с вами, а вы неожиданно спросили о том, зачем я пошла в седьмую комнату, я догадалась, что вы оба сами не в курсе происходящего, — искренне произнесла Чжэньчжэнь. — Дело не самое приятное, тем более оно затрагивает молодого господина Нина, поэтому я не хочу выносить все на публику.