— Молодая госпожа Фан, урожденная Цзюнь! Такое поведение омерзительно даже для тебя! — резко закричал он.

Спокойно дослушав его слова, Чжэньчжэнь улыбнулась.

— Господин Линь, вы хотите оклеветать меня?

Глава 16

Угрозы

Оклеветать?

На лице господина Линя заиграла мягкая улыбка, но его взгляд оставался хищным.

— Искренни твои слова или нет, ошибка это или нет — все выяснится после повторного обсуждения этого дела в ямэне, — спокойно произнес он.

Господин Линь работал чиновником более десяти лет. Его семья обосновалась в Янчэне несколько поколений назад. Все дела, которые ему приходилось решать, не были для него вопросами жизни и смерти. Что он мог сказать о справедливости? Он считал, что вопрос справедливости касается, скорее, высших сил. Только вот в Янчэне именно его сопоставляли с божеством.

Даже если отец Чжэньчжэнь всем сердцем был предан государству, он не смог бы защитить ее от смерти. Однако господину Линю не хотелось бы, чтобы она умерла, ведь Чжэньчжэнь не совершила настолько тяжкого преступления, которое каралось бы смертной казнью. Она всего-навсего поступила безнравственно.

Правда, для девушек, сотворивших такое, жизнь становилась хуже смерти.

— Цзюнь Чжэньчжэнь, ты прекрасно знаешь, что ошибаешься. Бесполезно умолять меня. Лучше подумай над тем, как добиться прощения семьи Фан, — сказал господин Линь после небольшой паузы. — Поскольку дело касается не только наших с тобой семей, но еще и башни Цзиньюнь, и семьи Нин, боюсь, придется дать им объяснение.

Он договорил и сделал шаг к выходу, решив не обращать внимания, если девушка начнет возмущаться, кричать и реветь во весь голос.

Но он этого так и не услышал.

— Господин Линь, подумайте еще раз, — произнесла Чжэньчжэнь.

В глубине души регистратор усмехнулся. Она в самом деле не осознавала, что ее смерть неизбежна, и еще требовала от других о чем-то там подумать.

Почему бы ей самой не пораскинуть мозгами? В самом деле никчемная.

— Ваш ямэнь не единственный в Янчэне, — продолжила Чжэньчжэнь.

Господин Линь остановился. У этой дрянной девчонки не осталось иных трюков, кроме запугиваний с жалобой.

— А-а-а. — Он повернулся к ней. — Намекаешь на то, что собираешься подать жалобу? И куда же ты надумала жаловаться? В Цзэчжоу? Сейчас мой соученик работает в окружном ямэне и назначает наказания, а двоюродный брат — мелкий чиновник и отвечает за поступающие жалобы. Если не знаешь, в каком порядке действовать, я тебе помогу.

— Я не знаю никого из Цзэчжоу, — ответила Чжэньчжэнь.

«А кого тебе там знать? Ты просто деревенщина из Фунина…» — подумал господин Линь.

— Цзэчжоу достаточно мал, — продолжила Чжэньчжэнь. — Мне известно лишь про начальника округа Тайюань по имени Ма Шэнчжи, он же — цзиньши, он же — императорский советник.

Господин Ма? Регистратор Линь пришел в оцепенение. Он знал, что император лично даровал господину Ма должность придворного в округе Тайюань и позволил действовать по своему усмотрению. На него не стоило нарываться.

— Господина Ма все знают, — бросил он. — Ничего удивительного в том, что тебе о нем известно.

Главное, что он о тебе ничего не знает. Выдающемуся цензору и начальнику округа известно о такой, как ты? Собралась туда подавать жалобу? Да тебя схватят прежде, чем ты успеешь его увидеть. Полагаясь на доброе имя своего отца, ты не можешь делать все, что заблагорассудится. Детская наивность…

Господину Линю больше не хотелось с ней возиться, он сделал несколько шагов вперед и положил руку на дверь, собираясь открыть ее. Через мгновение позади него раздался медленный голос Чжэньчжэнь:

— Второй год Тайкан. Расчетная книга сгоревшего в уезде Цзэчжоу зернохранилища на самом деле находится в ваших руках.

Господина Линя словно окатило ледяной водой, а душа чуть не покинула его тело.

— Эту расчетную книгу прислал вам двоюродный брат, не так ли? Кажется, его фамилия У, — невозмутимо продолжила Чжэньчжэнь.

Для господина Линя ее голос звучал как раскат грома.

Это невозможно! Откуда она узнала? Вот почему она сказала про небесную справедливость.

Цзюнь Чжэньчжэнь вздохнула. После замужества она как принцесса не могла более покидать дворец, но все-таки ее мужем был сам глава Цзиньи-вэй. Вдобавок ко всему, при ней он не стеснялся в выражениях и рассказывал обо всех махинациях чиновников, лишь бы вызвать у нее улыбку.

Вообще, делишки всех этих чинуш ее не волновали. Просто так уж удачно сложилось, что ее память оказалась немного лучше, чем у остальных.

Чтобы она сдалась и оставила желание изучать медицину, учитель заставлял ее запоминать медицинские трактаты исключительно на слух. Благодаря этому ничто не проскальзывало мимо ее ушей.

По счастливому стечению обстоятельств на первый взгляд незначительные вещи оказались очень полезны. Разве это не справедливость?

— Вот она, справедливость, — произнесла Чжэньчжэнь, глядя на спину господина Линя. — Она заключается в том, что, если вы угрожаете мне, я тоже могу угрожать вам в ответ.

Если вы угрожаете мне, я тоже могу угрожать вам в ответ.

По телу господина Линя прошла мелкая дрожь, на лбу выступили капельки пота.

Откуда она узнала? Откуда?! Это чрезвычайно секретные сведения, а не какая-то маленькая несерьезная тайна.

— Причина, по которой Ма Шэнчжи прибыл в Тайюань, заключается в том, что его предшественник, Дэн Цзыцяо, провалился в одном деле. Уполномоченный по военным и гражданским делам Тайюаня подал жалобу на Дэн Цзыцяо из-за нехватки продовольствия. Очень многие хотели провести расследование, но склад с продовольствием неожиданно сгорел, а расчетная книга пропала. По-видимому, это не посчитали великой потерей, поскольку остальные расчетные книги провинции Шаньси не пострадали. В итоге во время расследования ничего не обнаружили, Дэн Цзыцяо перевели на другое место, а дело закрыли, — продолжал нежный женский голос, доносящийся из-за спины. — Хотя эта книга не относится к нашему делу, думаю, господин Ма не отказался бы взглянуть на нее. Господин Линь, вы не единственный чиновник в Янчэне. Вы утверждаете, что я кому-то причинила вред. Если я с этим не согласна, я могу смело подать жалобу, чтобы докопаться до истины. А чтобы докопаться до истины, придется провести расследование еще раз. Я не права? Пока мы находимся на вашей территории влияния, ваше слово — закон, а свидетелями и вещественными доказательствами вы можете вертеть на свое усмотрение. Однако, если я отправлюсь в другое место, там все будет не так, как заблагорассудится именно вам. Я уже объяснила, что в этом деле масса упущений. Все будет хорошо, если вы на этом остановитесь. Но, если пожелаете придать этому инциденту огласку, боюсь, и вы, и ваша дочь упадете в глазах общественности. Я сказала, что всегда можно признать и исправить свои ошибки. В конце концов, юная госпожа Линь еще совсем молода, а вы ничего не знали о случившемся, поэтому я и решила поговорить с вами один на один. Ведь вы можете преподать урок своей дочери, потому я позволила вам еще раз хорошенько поразмыслить и принять решение. Но, похоже, господин Линь, вы уже все обдумали…

Услышав эту фразу, регистратор внезапно повернулся.

— Нет, ничего я еще не решил, — ответил он дрожащим голосом, глядя на Чжэньчжэнь. Его гнев сошел на нет, а лицо побледнело. Он явно был в смятении. — Нет, нет… Ты слишком сурова. За то, что случилось, мне действительно как отцу стыдно…

Ничего не сказав, Чжэньчжэнь посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты права. В том, что совершил мой ребенок, моя вина… — добавил он, его глаза покраснели от горького сожаления. — Я не ожидал, что Цзинь-эр сотворит такое, я правда…

Он поднял руку и ударил себя по лицу.

Его пощечина оказалась настолько звонкой и сильной, что на щеке остался отпечаток ладони.

— Господин, не будьте слишком суровы, — мягко проговорила Чжэньчжэнь.

По сравнению с голосом господина Линя, ее голос от начала и до самого конца оставался ровным и ласковым, что придавало еще больше искренности ее словам.